Время светлячков. Про зверяток. Проект Таши Калининой

- -
- 100%
- +
Я замерла и похолодела в предчувствии чего-то очень плохого. Но та хозяйка меня успокоила, помогла поймать Пирса и сесть на него верхом. И далее я благополучно доехала до конюшни.
Это было моё блаженное конское лето. Наполненное и волнением, и радостью, и печалью, и любовью, и позором, и победами. Потом были ещё два блаженных конских года, а потом я вышла замуж и забросила эту тему. А Пирса продали в посёлок Элитный под Новосибирском – в частные руки. Да и почти все коняшки, которые тогда были в клубе, либо оказались в частных руках, либо ушли в мир иной. Но воспоминания о них живы до сих пор.
Дорога домой
Ольга Хворова, г. Тамбов

С работы я обычно хожу пешком. Люблю яркие краски весеннего неба, уют небольшого сквера и тишину частных домов. Выкидываешь из головы суету рабочего дня, отгораживаешься от чужих звуков – обрывков разговоров, едущих машин – и впускаешь мысли, лёгкие и приятные, как проплывающие мимо запахи черёмухи, сирени, жасмина. Мне нравится разглядывать нежные цветы за заборчиками и свешивающиеся ветви вишен и яблонь. А ещё наблюдать за четвероногими обитателями, ставшими за эти годы почти родными.
«Кар-кар» – ворвался вдруг в мои мысли громкий и совершенно неожиданный звук. Я вынырнула из своих дум, огляделась и увидела любопытную картину. По дорожке сквера к клумбе, мимо которой я проходила, быстро шла ворона, а следом за ней, едва поспевая, бежал птенец, возмущаясь и громко вопя.
Ворона прошлась по клумбе, порылась в земле, пытаясь найти что-то вкусненькое, выудила какого-то жучка и сунула прямо в разинутый клюв своего неугомонного детёныша. Тот на некоторое время притих. Впрочем, ненадолго. Птенца, видимо, не удовлетворил столь скудный обед, потому что он вновь стал таскаться следом за матерью и продолжать громко верещать: «Кар-кар».
Я никогда не видела ничего подобного. Я и близко не орнитолог и не знаю, как кормят своих птенцов вороны, да и другие птицы тоже, но почему-то мне всегда казалось, что они приносят еду в гнездо или дупло. И было очень странно и интересно видеть этого невероятно громко каркающего птенца, бегающего вслед за мамой. Оглядевшись, я поняла, что не одна такая. В парке гуляли люди: парочки, мамы с детишками. И все остановились и с любопытством наблюдали за этой картиной, которую столь редко можно увидеть в городе.
С улыбкой обдумывая увиденное, я двинулась дальше. Оставив сквер позади и перейдя шумную дорогу, нырнула в глубину большого старого двора, окружённого четырьмя пятиэтажками и множеством деревьев. Они словно отрезали обычный уличный шум, позволяя вновь сосредоточиться на мыслях и чувствах. Дальше начинался частный сектор с несколькими улочками, с давно знакомыми домиками и палисадниками.
Дорогу я выбираю всегда по настроению, но всё же часто прохожу мимо одного большого дома. Двухэтажный, обложенный красным кирпичом, с серьёзными металлическими воротами. В общем, всё как положено в современном мире, чтобы отгородиться от людей и показать свой достаток. Дом меня, впрочем, совсем не заботит. Зато очень интересует большая овчарка, которая почти всегда лежит за воротами. Она никогда ни на кого не реагирует, лишь с ленцой разглядывает проходящих мимо.
Надо сказать, я вообще люблю всяких домашних питомцев. Например, в окнах одного из домов – деревянного, низенького и совсем старенького – в солнечные дни греются четыре-пять сфинксов. Однажды я даже насчитала шестерых. Они всегда прижимаются друг к другу, кладут головы на соседей, и в результате образуется причудливый бесшерстный клубок, в котором порой трудно и сосчитать количество выползших погреться существ. Всегда думаю, что увидишь такое ночью, точно заикой станешь. В общем, очень милые ужастики.
А ещё в одном окне уже другого дома живёт совсем молоденькая кошечка-сфинкс. У нее необычайно красивый окрас, который я раньше ни у кого не видела, и она очень игручая. Я останавливаюсь у невысокого окошка и вожу рукой по стеклу, иногда немного постукивая, а любопытная игрунья пытается охотиться на меня. Всего пара-другая минут, но мы обе остаемся довольны. Благо шторы обычно закрыты, и наше баловство никто не видит.
Вот и овчарку я не могу оставить без внимания. Ну что она, бедная, лежит и грустно смотрит на проходящие ноги. Поэтому я и здороваюсь с ней каждый раз и желаю приятного вечера. И пёс мне отвечает. Вскакивает, начинает бегать, прыгать и обязательно лаять. Мне очень хочется подойти к нему, погладить, потрепать по загривку. Но я, конечно, не решаюсь. Хотя мы и почти знакомы, как-никак каждый раз здороваемся, но вдруг ему не понравится такая фамильярность?
Иногда бывает, что за воротами я его не замечаю и прохожу мимо. Тогда он вскакивает и начинает лаять: «Куда пошла? Почему не поздоровалась?» Я всегда возвращаюсь и говорю «Привет», а пёс прыгает и лает в ответ.
Уже в конце частного сектора, недалеко от дороги, за которой мой дом, живёт ещё один пёс. Хозяева часто выпускают его за ворота побегать. Обычно он не спеша трусит по дорожкам, останавливается что-то понюхать, а потом снова бежит по своим собачьим делам.
На людей он внимания не обращает, хотя пробегает очень близко. Некоторые от неожиданности шарахаются в сторону, большинство же привыкли и не реагируют. Я не отхожу, но всегда наблюдаю за ним. Пёс слеп, но это совершенно не заботит его. Красивый, по собачьи грациозный, он в то же время немного неуклюжий. Каждый раз кажется, что он в тебя врежется, но в последний момент пёс всегда пробегает мимо. Он гуляет по окрестным улицам, и на него не лают даже соседские собаки.
Хочется остановить его, погладить. Но псу это не нужно. По вечерам в хорошую погоду он часто лежит рядом с бабушкой, вышедшей посидеть на скамеечке за воротами. И помогает ей приглядывать за малышом, копающим совочком в палисаднике. Пёс живёт свою жизнь и доволен ею.
Впереди меня опять встречает шум мчащихся домой машин и спешащих людей. И мой дом, тихий и родной. А ещё хвостик, пушистый и недовольный: «Чего так долго? Кушать же хочется. Мур-мяу».
Новогодние приключения, или Трое в лесу, считая собак
Юлия Троян, г. Барнаул

Есть что-то особенное в том, чтобы бодрствовать в то время, пока другие спят. Как будто ты секретничаешь с миром втайне ото всех. Как будто диапазон мыслей и чувств расширяется, захватывая освободившееся от других людей пространство, и всё становится только твоим: пустынный город, свет фонарей и звёзд, звуки и тишина…
Правда, со времен юношеских прогулок по ночному городу минуло уже много лет, безрассудства и энергии явно поубавилось, а лень и склонность понежиться подольше в тёплой постели свели на нет и другую возможность распоряжаться миром единолично – встать раньше всех остальных. Но есть один день в году, когда это становится возможным без особых усилий. Это поистине священный день, когда люди отдыхают от застольных подвигов с чувством выполненного долга и удовлетворения от съеденного оливье вприкуску с мандаринами, выпитого шампанского и запущенных фейерверков. И даже неуёмные собачники зачастую выходят на прогулку позже обычного и не удаляются далеко от дома.
По стечению обстоятельств с недавних пор я тоже принадлежу к этой касте, и мы с четвероногими друзьями часто выгуливаем друг друга то у реки, то в более удалённом от дома лесу. Ближайшая к нам лыжная база оборудовала довольно широкую и длинную «Трассу здоровья» для прогулок и занятий спортом, так что днём там довольно многолюдно, да и по утрам можно встретить то летящего лыжника с налобным фонарём, то бегуна, то собаку с хозяином. Но проснувшись ранним утром первого января, я подумала, что час пробил, и сегодня лес будет в нашем полном распоряжении!
Погода располагала: было тепло, небо заволокло низкими тяжёлыми тучами, негусто сыпались крупные снежинки. Два моих попутчика – полные противоположности: коротколапая, упитанная, пожилая кокерша Кэнди – длинноногий, поджарый, молодой хаски Роки; серьёзный флегматик – холерик-балбес. Степенная англичанка Кэнди, удостоенная доверия, спокойно бежала без поводка поодаль, стараясь не попадаться на пути сибирского дикаря-аборигена Роки, даже на поводке активно скачущего вокруг по самой непредсказуемой траектории. Тихий, таинственный лес распахнул объятия для единственных гостей, и мы вошли…
Начало пути пролегало по аллее высаженных ровными рядами молодых, но уже высоких сосен. Шли мы торжественно и медленно в безветрии и безвременьи, вдыхали тишину, и кровь разносила её по телу, напитывая каждую клеточку. Конечно, это можно отнести только к нам с Кэнди, умудрённым возрастом и душевным складом. Роки же без лукавого мудрствования скакал молодым козликом вокруг, успевая пометить всё на своём пути. Вдруг на очередном вираже он остановился, как вкопанный, пристально вглядываясь за наши спины. Обернувшись, на фоне освещённой дороги я увидела силуэт быстро приближающегося человека. «Да как так?!» – взвыло внутри досадливо. Роки рванулся в сторону человека, заметив раньше нас вынырнувшую из-за деревьев собачью фигурку. Вскоре стало ясно, что это – Рокина подружка Боня, небольшая симпатичная дворняга, с хозяином. Дальше мы пошли вместе. Роки был счастлив, а нам с Кэнди пришлось смириться.
Надо заметить, что гулять с Роки в компании с другим человеком крайне неудобно – пёс скачет в разных направлениях, и мне приходится совершать обходные маневры вокруг моего спутника и следить, чтобы никто не попал в петлю поводка и не был повален на землю. Присутствие же весёлой молодой подружки делало процесс ещё более скоростным и напряжённым. Роки попал к нам почти взрослым, крайне испорченным, и нам пришлось вложить в него много времени и сил. Он научился многому: не гадить дома, не грызть мебель, не царапать двери, не рвать обои, не выдирать розетки из стены, не орать своим могучим басом по ночам и даже не воровать еду, а ещё выполнять простые команды, но гулять как порядочный пёс – не тянуть и не дергать, идти по команде рядом – он так и не научился.
Через некоторое время хозяину Бони стало жаль беднягу Роки, лишённого возможности побегать на воле и поиграть всласть, и он предложил мне отпустить страдальца, уверяя, что никуда он от очаровательной Бони не денется. На мои опасения встретить в лесу ещё кого-то было сказано: «Какой идиот припрётся в лес первого января в такую рань?» По моему опыту, раз двое уже нашлись, значит, и третий бродит где-то неподалёку. Я сомневалась, но, уставшая от рывков и скачков, в конце концов предпочла поверить более опытному собачнику и, поспешно заткнув уже разинутую в беззвучном вопле ужаса пасть интуиции, отцепила Роки. Почти сразу опасения сменились экстатическим восторгом: да неужели же можно просто спокойно идти, мирно разговаривая и наблюдая за весёлой игрой собак, нарезающих круги вокруг хозяев?!
Однако радость была со мной недолго и улетела прочь, вспугнутая мощным мужским силуэтом, внезапно возникшим впереди меж сосен. В следующее мгновение рядом с ним возник не менее мощный силуэт крупного пса. Мой спутник беззаботно назвал имя этого Третьего, и моя интуиция, проглотив кляп, взвыла сиреной на полную мощность. Я бросилась к Роки, но было уже поздно: он увидел своего кровного врага – огромного чёрного матёрого ротвейлера, с которым они регулярно скалились друг на друга при встрече, замер на долю секунды и рванул навстречу единственному шансу помериться силами с неприятелем. Ротвейлер, видимо, тоже давно ждал такой возможности и ринулся навстречу. «Они сошлись. Волна и камень…» Мы бежали, что-то кричали, несколько мгновений стояли в нерешительности у клубка беснующихся рычащих тел, потом кинулись в это месиво, только увеличив его и создав ещё больше хаоса. Клацали зубы, мелькали уши и лапы, снег окрашивался каплями крови, раздался треск рвущейся ткани, и чьи-то челюсти яростным капканом сомкнулись на моей руке… Наконец нам удалось выудить из этого адского котла своих псов и растащить их. Ротвейлер, взятый на короткий поводок, гордо уходил прочь, а я кое-как сдерживала порывы Роки броситься вдогонку и продолжить выяснение отношений. Когда соперник скрылся за деревьями, мой пёс успокоился, и я осмотрела его, насколько это было возможно в сумраке леса: морда была в крови, губа прокушена, но больше меня беспокоила задняя лапа, которую он поджимал, нюхал и пытался зализывать. Кровь сочилась на снег. Я огляделась кругом в поисках поводка, заметила его неподалеку и потянулась. В этот момент раздался далекий лай впереди, Роки вывернулся и, забыв про раненую лапу, похромал навстречу новым приключениям. А я припомнила, что дальше, где тропа выходит к улице с несколькими зданиями на одной стороне и теплотрассой – на другой, под этой самой теплотрассой обитает стая бездомных собак. Спят они у тёплой трубы и бегают по близлежащим окрестностям, лают издалека, но никогда не подходят. А теперь Роки сам направлялся в их логово.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.