В тенях Вечного города

© Елена Гинцберг, 2025

ISBN 978-5-0067-5361-7

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Часть первая, в которой историк Ада Гордон знакомится с эксцентричным ученым из Польши

«Áve, María, grátia pléna; Dóminus técum: benedícta tu in muliéribus, et benedíctus frúctus véntris túi, Iésus».

Пение монахов доносилось в помещение архива глухо, а арки и перекрытия отражали их голоса, превращая молитву в какое-то языческое песнопение. Ада Гордон не первый день работала в здании Базилики Святой Марии над Минервой1, и уже привыкла к этим католическим завываниям, хотя поначалу они сильно отвлекали ее от исторических изысканий. Ее отец, британский профессор истории и археологии Джозеф Гордон, был уверен, что самые ценные и еще никем не изученные материалы по истории древнего Рима можно найти именно в этих архивах.

– Когда римляне приняли святую веру, они убрали из Пантеона2 все реликвии, посвященные языческим богам, – рассказывал он. – Многое уничтожили, не заботясь о потомках, но кое-что сохранилось. И информация об этом наверняка есть в архивах.

– В архивах Ватикана, может быть, – спорила с ним Ада, – но вряд ли такое оставили в Риме.

Джозеф Гордон закатывал глаза к небу, словно вопрошая его, зачем когда-то вбил в голову дочери увлечение историей. И настаивал на своем:

– Нет, Ватикан, конечно, хранит многие документы, но сколько еще не найдено! Мне доводилось обсуждать этот вопрос с ведущими учеными нашего университета и даже Оксфорда, и все они сходились в одном: далеко не все рукописи древнего мира осели в архивах библиотек. Я же рассказывал тебе, что с приходом христианства римляне были вынуждены прятать свои ценности, скрывать веру и убирать подальше свитки, чтобы их не уничтожили святые отцы. Я уверен, что одним из таких мест, где в тайниках хранятся и сейчас древние манускрипты, является Пантеон. Но найти их невероятно сложно. А вот Храм Минервы не подвергался разграблению ни в одном веке, даже во времена чумы. И сейчас, когда снова вырос интерес к истории Римской империи, туда слетятся историки со всего мира!

Он никогда не называл это место церковью или базиликой святой Марии, только храмом римской богини мудрости и войны. И клялся, что точно узнает местонахождение утерянных сокровищ истории, то есть древних статуй и артефактов времен Римской империи. Вот только сначала найдет архивные документы.

Но когда год назад Франциско Медина, итальянский коллега Гордона, обнаружил потайные проходы под Пантеоном и древние статуи, время создания которых итальянцы определить не смогли, Джозеф загорелся идеей поехать изучить их лично. На сборы и подготовку ушло почти десять месяцев, но, когда все уже был готово, профессора Гордона приковала к постели лихорадка. И в Италию отправилась Ада. К счастью, итальянцы не были столь косны в своих взглядах, как другие европейцы, и готовы были признать, что в тридцатых годах ХХ века женщины вполне могут работать наравне с мужчинами. В Англии, несмотря на весь прогресс, считали, что даже работа стенографисткой или машинисткой допустима только для девушек среднего класса, а леди и вовсе не стоит работать вне дома.

Вот только работу археологов девятнадцатилетняя мисс Гордон представляла себе совсем иначе. В ее мечтах не было гор бумаг, старинных тяжелых книг и холодных подвалов архива, а были приключения, яркое южное солнце, великие открытия и находки. Отец рассказывал о приключениях, выпавших на долю то одного, то другого удачливого первооткрывателя, и грустно повторял:

– А нам, историкам, остается только изучать плоды их трудов в тиши кабинета.

Но Ада мечтала совершить открытие. Вот только эта мечта привела ее не на раскопки древнего храма, а в пыльную библиотеку. Девушка в очередной раз вздохнула, откинула выпавшую из тугого пучка каштановую прядь и перевела взгляд на ряд полок, которые предстояло изучить. Где-то здесь пряталась книга с картами древнего Рима.

Помещение библиотеки было огромной залой, разделенной стеллажами, которые произвольно стояли между каменных стен. Между ними располагались большие столы и несколько стульев, которые посетители переставляли для своего удобства. Аде не раз приходила в голову мысль, что здесь очень удобно играть в прятки: уйдешь за один стеллаж и, пока водящий идет к нему, можно быстро перебежать за соседний, и так далее, до бесконечности. А порой ей казалось, что книги тоже знают эту игру и ловко перебираются со стеллажа на стеллаж, скрываясь от ищущих знания историков. Помощи ждать не приходилось: увы, монах, который отвечал за архив, то ли совсем не разбирался в том, что где находится, то ли не понимал итальянскую речь англичанки.

Искать приходилось самой. Девушка пододвинула к полкам тяжелую лестницу, подхватила длинную коричневую юбку и принялась карабкаться наверх. На пятой полке она углядела многообещающий том. Это вполне могли оказаться те самые карты, которые ей так хотелось отыскать. Ада потянула фолиант на себя, но быстро поняла, что он слишком тяжел, и у нее больше шансов свалиться вниз, чем благополучно спуститься с добычей.

– Синьорина, вам помочь? – послышался снизу мужской голос с сильным акцентом.

Ада посмотрела вниз. Ее рассматривал, задрав голову, какой-то синьор в отличном двубортном пиджаке и потертых туфлях. Девушка отметила его серые глаза, светлые кудри и доброжелательную улыбку. Внешность сразу выдавала в нем приезжего. И с точки зрения Ады, это говорило в его пользу. Эмансипированной мисс Гордон уже до смерти надоели сладкоречивые итальянские брюнеты, которые смотрели на нее масляными взглядами черных глаз и настойчиво предлагали «помощь». Доверять таким «услужливым» мужчинам Ада не собиралась, но этот явно был не римским жиголо, а в данный момент мог оказаться полезен.

– Да, – ответила она по-английски, надеясь, что он поймет. – Мне нужно снять вот эту книгу, она очень большая и тяжелая.

Мужчина махнул рукой, предлагая ей спуститься. Ада слезла, придерживая юбку, а незнакомец легко поднялся на лестницу и вытащил огромный том, с трудом удерживая его двумя руками.

– Ничего себе! – присвистнул он, переходя на английский. – Вот это громадина.

– Давайте ее сюда, – Ада протянула руки, и книга опустилась в ее ладони.

Под весом огромного тома девушка покачнулась, но удержала добычу, перенесла книгу на стол и открыла первую страницу. Под обложкой обнаружилась картонная папка. Она угадала! В ней действительно были карты. Почти наверняка те самые, о которых говорил отец. «Возможно, мне все же удастся совершить открытие», – мелькнуло у нее в голове. Ада бережно развернула верхний лист, вгляделась в наклеенную на ткань карту Рима.

– Примерно XIII век, – пробормотала она. – Или XIV.

– А это какое место? – неожиданный помощник бесцеремонно ткнул пальцем в центр карты.

– Пока не знаю, – вежливо ответила Ада, втайне надеясь, что он испарится так же быстро, как и появился.

– Думаю, что не центр Рима. Кстати, вы заметили, что на этой карте есть Амфитеатр Флавиев, но нет Пантеона? Это странно.

Ада повернулась к блондину, уперла руки в бока, пока он чуть ли не носом ползал по карте.

– Послушайте, мистер, спасибо за помощь, но мне нужно работать, и вы…

Она замолчала, пытаясь подобрать вежливый аналог слова «мешаете».

Незнакомец кивнул:

– Да, это точно не центр города. Но, скорее всего, если считать от Амфитеатра, то центром карты будут Каленские ворота. Значит…

– Какой именно Амфитеатр? – невольно заинтересовалась Ада.

– Тот, который сейчас называют Колизей, – объяснил блондин. – А вот эти стрелки могут указывать направление… но они нарисованы позднее, чем карта. Так, посмотрим, что на других… – он перевернул лист, вгляделся в следующую карту.

– Вообще-то, – Ада уже закипала, – это моя книга! Спасибо, что ее достали, но теперь я хотела бы заняться ее изучением. В одиночестве.

– А вы кто такая? – мужчина наконец соблаговолил оторвать взгляд от карты и перевести его на девушку.

– Меня зовут мисс Ада Гордон, я историк и археолог, – гордо представилась она.

Блондин изобразил поклон.

– Рад познакомиться. А мое имя Ян Пшебжинский, и я тоже в некотором роде историк.

– Вы поляк? – догадалась Ада. – А я все понять не могла, какой у вас акцент.

– Совершенно точно. Кстати, моя фамилия обычно вызывает затруднения у иностранцев, так что предлагаю перейти на имена.

Ада поколебалась пару мгновений, все же это было слишком фамильярно, в итальянском языке, например, подобное обращение было равнозначно переходу на «ты». Но, подумав, она решила, что современная девушка может и не придерживаться старомодных условностей.

– Согласна, Ян.

– Отлично, Ада. Так вот, возвращаясь к картам. Ты ищешь здесь что-то конкретное?

Ада замялась. Об открытии, которое, возможно, ждало ее в книге, рассказывать не хотелось. А вдруг этот не в меру любопытный поляк решит его присвоить?

– Я изучаю расположение древних храмов, – выкрутилась она. – Смотрю, где могли сохраниться какие-то… какая-то… информация о том, как жили в древности.

– Древние артефакты и статуи, а также захоронения, – кивнул Ян. – Понимаю. Не волнуйся, мне это совсем не надо. Как я уже сказал, я только в некоторой степени историк. Древние кости и статуи богов меня не занимают.

– А что тогда ты ищешь? – заинтересовалась Ада.

Ян замялся:

– Информацию о неких созданиях, которые жили в древности в этих местах.

Ада скептически посмотрела на него:

– Вообще-то, это называется «люди», – сказала она. – Если, конечно, ты не разыскиваешь следы проживавших здесь обезьян, от которых, по теории мистера Дарвина, они произошли.

Поляк фыркнул от смеха:

– Да уж, обезьянами их не называли еще. Нет, это… это сложно объяснить. Скажи, ты читала в детстве сказки про оборотней, духов…

– Эльфов, Дикую охоту, фоморов и сидов, – перебила его Ада. – Конечно, это национальный английский фольклор. Так ты ищешь здесь их следы?

– Я ищу… вампиров, – признался Ян.

Ада расхохоталась, потом закашлялась, но серые глаза смотрели на нее серьезно.

– Ты же шутишь, да? – неуверенно сказала она. – Вампиров не существует, это просто сказки.

– Уверяю тебя, они очень даже существуют. И, кстати, практически все сказки основаны на реальных событиях.

– Угу, особенно сказка про Красную Шапочку или Спящую красавицу, – буркнула мисс Гордон.

– Ну, в целом, да, – кивнул пан Пшебжинский. – Только со временем и в пересказах они изрядно видоизменились.

– Ладно, оставим пока сказки. Вернемся к вампирам и картам древнего Рима. Ты так сосредоточенно их сейчас изучал, хотя достал книгу для меня.

– Просто совпало, – пожал плечами Ян. – Мне тоже пригодились бы эти карты, а тут ты как раз их нашла. Я сам уже неделю копаюсь в этом архиве, но в другой части. Нашел пару любопытных документов, но пока никакой конкретики.

– Конкретики и не может быть, – усмехнулась Ада. – Потому что вампиров не существует.

Она захлопнула книгу так резко, что гул от удара пошел по всему помещению, подхватила ее со стола, но тяжелый фолиант выскользнул из пальцев и с грохотом упал на пол. А из-под переплета на пол спланировало несколько пожелтевших листов. Ян кинулся их подбирать, Ада подскочила к нему:

– Что это?

Часть текста была написана на немецком, мисс Гордон разочаровано смотрела на листы – этого языка она не знала. Поляк вгляделся в строчки и прочел вслух, переводя на ходу на английский:

«Приветствую Вас, достопочтенный господин!

Как Эльза, как Ваши детки?

Я наконец-то добрался до того места, которое вы указали, и нашел там те самые документы, которые я датировал VI веком нашей эры, и имел смелость, из-за содержащейся в тексте информации, назвать Апокрифами Дария. В них содержится информация о Лилит, падшей жене Адама из ранних текстов, и неких существах, коих у нас называют упырями, а в Европе – вампирами и носферату. Я пока что не понял, является ли это переписыванием одной из древних сказок, обработанной христианским священником, или же мифологизированным изложением исторического события, хотя я сам больше склоняюсь ко второму. Хотя, возможно, это историческая шутка?

Автор указывает, что он лишь перевел и переписал древние тексты.

Также я собрал информацию об авторе этих текстов: Дарий был монахом, коморником монастыря Святого Духа, и в высшей степени образованным человеком. Был уличен в арианской ереси и по приговору Малого Синодика приговорен к сожжению. Перед смертью он кричал, что они глупцы, и что он был в полушаге от того, чтобы найти Котел Лилит и обрести бессмертие.

Также прилагаю к сему страницы из текста Дария и свой скромный перевод. Тексты находятся не в полной сохранности, поэтому полностью восстановить смысл, увы, невозможно.

Искренне Ваш, Василий Суерата, 11.07.1763»

Ян торжествующе вскрикнул, обхватил Аду за талию и исполнил с ней какой-то странный танец.

– Я говорил! Говорил! Вампиры есть! Они существуют! И вот первое доказательство!

Ада вырвалась из его рук, пригладила волосы, в очередной раз поправила выпавшую прядку, проверила, не измялась ли белая блузка.

– Ты просто сумасшедший, мистер почти историк. Ты всерьез считаешь, что нелепое письмо какого-то типа о некоем психе, может служить доказательством?

– Ну, являются же доказательством существования фараонов папирусы с их именами, – усмехнулся Ян.

– Время создания папирусов известно и проверено неоднократно разными учеными. Кроме того, есть несколько текстов, которые подтверждают друг друга, существует масса проверок подлинности архивных документов. А тут просто бумага, может быть, состаренная чаем, а не временем, и ты так сразу веришь в ее подлинность?

Ян не слушал ее рассуждений, он лихорадочно перебирал пожелтевшие листы:

– Так, что тут дальше?

Ада покачала головой:

– Ты считаешь, что тут записана «вся правда о вампирах»? Типа дамской книжки: «Вся правда о красоте в восемьдесят лет»?

Поляк вытаращился на нее в недоумении:

– Неужели такое существует?

– Нет, но похожих полно.

– Проверим. Давай, Ада, неужели ты не хочешь сделать открытие, которое перевернет все представление человечества об истории? Клянусь, что разделю с вами славу, мисс Гордон.

– Не стоит, мистер Пш… Пшеб… Тьфу, Ян, у тебя невозможная фамилия.

Он рассмеялся и разложил по книге с картами остальные листы. Удивительно, но с чтением этих текстов не возникло проблем ни у Ады, ни у Пшебжинского.

***

И пришел в Ахерон, владения Лилит, странник, и сказал богоподобной царице: «Ты стареешь, Первая Женщина. Ты прожила тысячи человеческих жизней, но ты не бессмертна. Сеть морщин вокруг твоих глаз – вот доказательство мое. Ты одна. Никто не может выдержать близости с тобой. Когда-нибудь ты умрешь, и забудут тебя, и память о тебе останется лишь статуей в пустыне, чьи черты сотрет безжалостный ветер веков…»

И приказала царица убить его. Но ни один меч, ни одни чары не причиняли вреда страннику. И тогда Первая Падшая поднялась с трона, дабы своими руками убить дерзкого. Силы Лилит были подобны бушующему шторму, но странник оказался крепкой скалой на пути волн. И тогда… (часть текста утеряна).

И странник склонился к поверженной царице и прошептал: «Я пришел сделать тебя подобной себе. Примешь ли ты мой дар бессмертия? Решай, царица Города-погруженного-в-Ночь. Бог отверг тебя и сделал слабой. Я дам тебе силу. Силу, подобную Силам Его. И, как Он, ты сможешь сотворить своих детей, коих ты навек лишена. Что ты скажешь?»

И текли слезы Лилит, слезы бессилия и обиды, и сквозь слезы странник услышал тихое «да»…

И выпрямился странник, став выше самых рослых Стражей Чертога. «Ты сказала. Он услышал. Я услышал. Да будет по выбору твоему!»

И внесли сто десять слуг без лица котел в виде пасти Харр-Алараа (примечание Дария: нигде я не узнал, что это такое), и внесли триста три слуги без лица алтарный камень, покрытый багряным плащом, и было на этом плаще три тысячи пламенных рубинов, да три тысячи сверкающих изумрудов, да семь тысяч семьсот восемнадцать плачущих сапфиров, да одиннадцать молниеподобных топазов величиной с кулак борца, да два пуда кораллов, переливающихся всеми цветами, да пять прозрачных алмазов величиной с голову младенца, а в центре плаща был единственный черный алмаз, размерами своими превышающий любой щит. А сам плащ покрыл весь Покой Лилит. И внесли пять титанов лезвия и сосуды, столь странные, что язык не поворачивается описать их.

И положил странник Лилит в котел, и подал буйногривый титан ему темное лезвие, и пустил он кровь Царице Города-которого-нет, и ждал, пока последняя капля не истекла из нее.

И подал ему титан с глазами искрящимися светлое лезвие, и пустил он кровь себе и полилась она в котел, где лежала Лилит, отдавая ей Силу странника.

И подал титан с огненными ногами сосуд непредставляемый, а второй титан … (часть текста утеряна).

И оперлась царица Города-потерянного-в-веках на край котла, и встала. И струилась потоком кровь по обнаженному телу царицы, и входила в кожу ее. И рассмеялась Владычица Боли, и долго гулял ее смех по чертогам дворца.

И увидела она алтарь и плащ, а на плаще – лезвия и сосуды, что держали титаны.

И увидела она на стене выжженную в камне надпись, и поняла, что это сотворил странник.

И гласила надпись: «Ты рождена из крови, но волей моей ты проживешь без жажды ее. Но станет детям твоим и потомкам их кровь лучшим блюдом, и да будут они пить кровь смертных, дабы вечно оставаться в своем бессмертии».

И открылось Царице ночи, как она может передавать свой дар другим.

И рассмеялась царица.

И позвала она Ра-Хаара, первого советника своего.

И позвала она Лалаит, единственную дочь, плоть от плоти и кровь от крови ее.

И позвала она Астартиуса, Придворного Мага своего.

И позвала она Корраха, Мага Войны своего.

И позвала она Ра-Асмодиуса, командира Стражей своих.

И позвала она Вальдзаара, полководца своего.

И позвала она Гедона, полководца своего.

И позвала она Кабенеша, Голос свой.

И позвала она Умара, управляющего своего.

И позвала она Аль-Хали Мектави, одного из знатных города своего.

И позвала она Ра-Шимаха, одного из знатных города своего.

И позвала она Фианнерраха, одного из знатных города своего.

И сказала она им: «Вы были верны мне, и вознагражу я вас за верность величайшим из даров, кой только можно найти как под слепящим солнцем, так и под тусклой луной. Моим даром вам станет вечность жизни, и силы, кои сделают вас богоравными».

И склонились они перед Царицей Города-обреченного-на-проклятие.

И испила она кровь Ра-Хаара, и подменила его кровь своей. И положила она Ра-Хаара на алтарь, и повторила с ним то, что сотворил с ней странник. И дала она отпить Ра-Хаару из котла, где смешалась кровь ееи кровь странника. И отпил Ра-Хаар, и осушил треть котла, и оторвала Лилит Советника от котла, дабы оставить Силу другим.

И так произошло со всеми, но все оставшиеся отпили из котла равно.

И лишь немного крови Лилит и странника оставалось на дне котла. И стоял этот котел в сокровищнице, под охраной тысячи лучших воинов, и двух сотен пантер, охочих до человеческого мяса, и десяти тысяч ловушек.

И нашелся тот, кто преодолел все опасности, тот кому, ничто не стало помехой. Тот, кто пробрался в сокровищницу как тень. Его звали Карат, мастер-вор.

И взял он камни драгоценные, цвет казны Лилит, и увидел Котел Бессмертия, и отпил из него, выпив все остатки, ибо думал он, что это вино.

И почувствовала это Лилит. И рассмеялась, хотя была в ярости. И пришла она в сокровищницу, подобная холодному свету звезд в ночной степи, и увидела вора. И рассказала ему, что он совершил. И рассмеялся вор: «Как бы долог ни был путь, а конец ему придет. Попробуй-ка, поймай меня, госпожа. Я – Карат, мастер-вор, сын шлюхи и неизвестного отца, обчистивший сундуки всех богатеев Ахерона, и никто меня не ловил. Потанцуем, госпожа!»

И танцевали они три дня и три ночи

И не смогла Лилит поймать вора. Но и Карат не смог сбежать из сокровищницы. И стояли они друг напротив друга, и Лилит чувствовала, как ее щеку жжет поцелуй, оставленный вором, успевшим на миг подойти вплотную к ней. А Карат с удивлением смотрел на затягивающуюся рану на груди.

И сказала Мать Пьющих Кровь: «Я довольна тобой, вор. Никто из смертных не мог бы противостоять мне. У тебя же это получилось. Прими в дар мой поцелуй, Карат».

И подошел вор к царице Города-который-есть-только-ночью. И даровала она ему свой поцелуй. И сделала его своим Кровным Сыном. Тринадцатым.3

Часть вторая, в которой Ада Гордон узнает о прошлом своего случайного знакомого

Итальянское солнце жарило изо всех сил, превращая улицы и площади Вечного города в настоящую пустыню. Случайные прохожие, которые были вынуждены идти по своим делам, ускоряли шаг при виде даже маленького деревца, под которым можно было хоть полминутки пройти в тени. Даже многочисленные римские кошки сегодня оставили тротуары и спрятались в подвалах. А в английском кафе «Бабингтон»4 на площади Испании было прохладно и уютно. Ада мелкими глотками пила чай, сидящий напротив Ян в очередной раз читал найденные в архиве листы.

– Не понимаю, – опять повторил он. – Просто не понимаю, как определить время написания. По бумаге не выходит: то ли она настолько стара… но тогда должна была бы рассыпаться… то ли это поздняя подделка, но тогда все равно она должна определяться каким-то веком…

– А я не понимаю, как согласилась на кражу! – выпалила Ада.

Ее все еще трясло. Всего пару часов назад Ян умолял ее вынести найденные ими листки из архива.

– Ты сможешь, у тебя есть, куда их спрятать.

– Я не буду воровать документы! – возмущалась мисс Гордон. – Это неэтично!

– Подумай, здесь их могут уничтожить, если найдут, а так мы вынесем, оценим, перепишем… Ада, нас с тобой ждет величайшее открытие в истории.

– Никакие открытия не стоят кражи!

– Стоят! – пылко возразил Ян. – Вспомни, если бы британские солдаты не разграбили Египет, мы не узнали бы тайны фараонов. Ада, твое имя встанет в один ряд с именами Гертруды Белл и Маргарет Мюррей5!

– Но… это же все… так странно… – Ада уже начинала колебаться. И тогда Ян Пшебжинский упал перед ней на колени. Казалось, он готов начать целовать ее туфли. Мисс Гордон поспешно отступила на несколько шагов и… согласилась вынести ценные документы.

Пока Ян следил, чтобы никто случайно не вошел, девушка судорожно прятала бумаги под пояс юбки. Из здания Базилики святой Марии они выходили очень медленно, чтобы листки не выпали при ходьбе. А потом, за углом, Ада вытащила их и сунула Яну так быстро, словно они ее обжигали. Поляк чмокнул ее запястье, ухватил мисс Гордон за руку и потащил поскорее прочь. Они пробежали мимо Палаццо Людовизи, свернули к Мальтийскому дворцу, выскочили на площадь Испании. Только тут Ян остановился, и Ада смогла отдышаться.

– Ты просто псих, – с трудом выговорила она.

– Тут есть английское кафе, тебе понравится, – невпопад ответил поляк. Удивительно, но он почти не запыхался после пробежки.

И вот теперь они сидели чинно в «Чайной Бабингтон», Ада пила чай с пирожными, а Ян читал.

– Тринадцать… их было тринадцать, – тихо проговорил он. – И царица. Но что было потом? Они…

– Послушай, – Аде слегка надоело его бормотание. – Почему ты вообще решил, что вампиры существуют?

Ян поднял голову, посмотрел на нее. Серые глаза погрустнели.

– Вампиры убили моих родителей. А я это видел.

– Мы жили в Варшаве. Отец занимался наукой, он преподавал историю в университете, мать вела дом. У меня было два старших брата, Адам и Франтишек, и младшая сестра, Агата. Когда в Польше началась гражданская война, самый старший, Адам, ушел воевать. Он погиб где-то под Варшавой, даже могилы не осталось. Мать очень боялась, что и второго моего брата, Франтишека, тоже заберут или арестуют, но отцу удалось подмазать какое-то начальство, и нашу семью не тронули. Я поступил в университет, на философский факультет…

Он скривил рот в некрасивой гримасе:

– Какой же я был наивный дурак тогда! Мечтал о каких-то немыслимых свершениях, о перемене мироустройства, не меньше.

Ада отпила глоток чая:

– Сколько тебе тогда было лет?

– Девятнадцать. В девятнадцать все идеалисты и мечтатели, – грустно ответил Ян.

Ада только покачала головой: себя в свои девятнадцать она такой не считала. Ее цели вполне понятны и просты: стать знаменитым историком, открыть какой-нибудь древний город и доказать замшелым академикам из Оксфорда, что женщина способна на великие дела. И никаких идеалов.