Ушёл мир на новый круг

Малик посмотрел на ребят и продолжил:

– Судя по лицам, ваше воображение не справилось с тем, чтобы это представить. В буквальном смысле Слуга, предавший Круг, не может выйти в ту же дверь, окно, дыру, нору, через которую он вошёл. Может быть, это не кажется вам страшным, но поверьте, человек начинает сходить с ума, когда такое происходит.

– Быть рядом и давать деньги – разные вещи, если он откажется от своих обязанностей? – спросил Олег.

– Потеряет свою способность зарабатывать. Эти люди – добытчики, им постоянно нужна цель, то, ради чего они работают, их это и питает. Если вы сработаетесь, то проблемы с отдачей не будет.

– Значит, они оплачивают все расходы? – с недоверием произнёс Олег.

– Не волнуйся, – Малик хитро улыбнулся, – Слуга сразу тебе укажет на те дырки в ремне, дальше которых ты не сможешь распоясаться.

Их разговор прервал голос капитана судна, сообщивший, что самолёт начал снижение.

Было за полночь, когда такси с тремя пассажирами остановилось у огромного отеля на Московском проспекте Санкт – Петербурга.

Олег, задрав голову, рассматривал освещённое со всех сторон сооружение.

– Это вы выбирали отель? – спросил он у Малика.

– Нет, его бронировала Ирис, прежний Слуга.

– Ну, не такой уж он и жадный, ваш Слуга.

Олег лежал на широкой кровати своего номера, несмотря на усталость, сон не шёл. Он смотрел в окно, из которого было видно другое крыло гостиницы, и вместо подсчета овец пытался рассчитать, где находится комната Наташи. Оказалось, что все три забронированных для них номера были в разных концах отеля, подходящую замену им так и не нашли, поэтому было решено, что Олег и Наташа временно поселятся в номерах на одном этаже, а Малик двумя этажами ниже.

Олег постепенно погружался в сон. Неожиданно его будто подбросило вверх, через долю секунды он уже стоял у кровати, сердце бешено колотилось, а мысли пытались догнать действия. Тут он вспомнил события предыдущего дня и посмотрел на руку: она поблёскивала в темноте. Олег бросился к двери, рванув её на себя вместе с замком, выскочил в коридор и босой помчался по ковровому покрытию.

Влетев в крыло, где находился Наташин номер, он быстро нашёл дверь с нужными цифрами и с криком: «Наташа, открой!», забарабанил изо всех сил. Ему показалось, что не открывают вечность, Олег занёс кулак, чтобы выбить дверь, когда Наташа появилась в проёме, только по счастливой случайности непоправимого не произошло.

Немая сцена длилась пару секунд, после чего Олег ворвался внутрь и принялся проверять все помещения, число которых ограничивалось двумя. Не найдя ничего, что могло бы причинить реальный вред, он в растерянности присел на кровать.

– Что случилось?! – спросила Наташа, завязывая пояс на гостиничном халате.

– Не знаю, – пробубнил Олег и поднял вверх всё ещё переливающуюся стальным цветом руку.

Наташа выпрямилась и огляделась.

– Здесь никого нет, – сказала она.

– Я вижу.

Олег продолжал бессмысленно озираться: окна заперты, везде пусто и под кроватью тоже. Оглядывая комнату, он наткнулся на зеркало со своим отражением и вдруг понял, что сидит на кровати в номере своего вроде как бывшего начальника в одних трусах.

– Почему ты не спишь? – спросил он у Наташи, пытаясь хоть как-то отвести своё внимание от себя в нижнем белье.

– Я ждала, когда мне принесут воду, чтобы запить витамины для глаз, в моём холодильнике только соки и газировка, сама не стала рисковать спускаться в холл.

Олег машинально посмотрел на стоящий на журнальном столике стакан с водой.

– Так что случилось? – ещё раз спросила она.

– Не знаю, но что-то до сих пор происходит!

– Может это фальстарт? – предположила Наташа.

Олег промолчал. На самом деле, он понимал, что уходить с такой рукой глупо, но его очень смущал его внешний вид.

Молчание затягивалось.

– Я, наверное, схожу в номер за штанами…

Он пошёл к дверям, но задержался: взял стакан с водой и вылил его в раковину ванной комнаты. Вернувшись, чтобы поставить стакан на место, Олег увидел, что рука прошла.

– Ты пила эту воду?!

– …Нет, не успела…

Эту ночь Наташа и Олег спали в номере последнего, дверь из-за сломанного Олегом замка пришлось забаррикадировать шкафом. Наутро без завтрака, без предупреждения и без возврата оплаченных вперёд денег они переехали в небольшой отель недалеко от Васильевского острова.

– Вы считаете разумным назначать встречу с человеком, который возможно хотел причинить нам вред, в машине? Может быть, выбрать более открытое и людное место? – спросила Наташа, когда они сидели во взятом напрокат автомобиле и ждали прежнего Слугу.

– Вряд ли Ирис причастна к этому, у неё нет оснований пытаться устранить нас, она вот-вот заживёт независимой от Круга жизнью, зачем ей разрушать этот мир, – ответил Малик, – думаю, кто-то вычислил вас обоих, либо в России очень неполезная вода.

Дверь автомобиля открылась и на заднее сиденье рядом с Наташей плюхнулась женщина. Все трое повернулись к ней.

На вид около тридцати, рыжеволосая, зеленоглазая. «Повезло, что родилась в Америке, – подумал Олег, – иначе, гореть ей на кострах инквизиции в средневековой Европе».

– Привет, Ирис! – сказал Малик.

– Ага, – ответила та, роясь в сумке.

– Хочу тебе представить…

– Нет-нет-нет, даже знать не хочу! – замахала Ирис рукой в сторону Наташи с Олегом, словно отгоняя комаров.

Олег отвернулся, продолжая смотреть на неё в зеркало заднего вида. Женщина извлекла ламинированную визитку и со словами:

– Сергей Суворов, – протянула её Жрецу.

– Ты с ним разговаривала? – Малик взял визитку.

– Да.

– И как он отреагировал?

– Не поверил, конечно.

– Как ты вообще уговорила его встретиться?

– Наплела, что пишу родословную, человек всегда хочет знать, из какой лужи были те бактерии, от которых он произошёл.

Олег рассматривал её лицо и не мог понять, что в нём его смущает, вполне симпатичная, с ровными чертами лица и густой шевелюрой, с виду ничем не отличавшаяся, но что-то было в ней не так.

– Он что, в Москве живёт? – спросил Малик, рассматривая визитку.

– Да, там.

Она сидела, развалившись на сиденье, нога на ногу, и разглядывала собственные ногти.

– Так с чего ты нас притащила в Санкт-Петербург?! – возмутился Малик.

Ирис неспешно перевела взгляд с ногтей на Жреца, и, приподняв одну бровь, ответила:

– Потому что Санкт-Петербург – один из мировых культурных центров. Москву я уже видела, и было бы глупо, будучи в России, не посмотреть его, тем более я не собираюсь больше приезжать в эту страну.

– Ясно, – сухо произнёс Малик.

– Ну что, я свободна?

Теперь он не спешил, аккуратно положил визитку в бумажник, после чего принялся засовывать бумажник в карман.

В это время Олег нашёл, в чём дело: её глаза, они были старыми! Как будто, она прошла операцию по омоложению тела, а глаза остались прежними. У Малика были точно такие же, но они совсем не выделялись на общем фоне постаревшего человека.

– Ну?! – произнесла Ирис.

– Ну, – повторил Малик, – и деньги.

– Какие ещё деньги! – рявкнула та, отчего Наташа вздрогнула.

– Ирис, деньги, – спокойно ответил Малик.

– Знай своё место, нигер!

– Ирис… – повторил он.

Она резко раскрыла сумку, сразу выудила конверт и сунула его Малику.

– Что даже без слова «подавись»? – спросил Малик, просматривая содержимое.

– Подавись своим «подавись»! – фыркнула Ирис. – Банковские карты внутри.

– Я вижу, спасибо, – ответил Малик.

Убрав конверт во внутренний карман плаща, Малик сказал:

– На этом всё, спасибо за работу, Ирис.

– Нигер, по – нормальному!

Малик улыбнулся, и, посмотрев на неё в упор, произнёс:

– Я последний, и я говорю «достаточно».

Ирис открыла дверь и вышла из машины, вздох облегчения прокатился по салону. Вдруг в окно Малика постучали, это всё ещё была она. Малик опустил стекло.

– Слышь, правый, – сказала Ирис, опёршись рукой на крышу автомобиля, – ты газеты не читал, здесь кони по улицам ходят.

– Кони?

– Ну да, кони… по ночам, – на этих словах Ирис развернулась и неспешно пошла вдоль улицы, после чего скрылась в арке ближайшего дома.

Спустя пару часов в кафе, обложившись охапкой свежей прессы, Наташа и Олег искали лошадиные новости, Малик лишь разглядывал картинки.

– С чего вы взяли, что её слова имеют хоть какой-то смысл? – спросил Олег, откладывая в сторону ещё одну газету.

– А какой смысл ей было их вообще говорить? – выглянул Малик из-за бумажной стены.

– Может, она хотела вам насолить, и у неё воображение хорошее.

– Ирис могла насолить мне, но не Красному воину.

Олег опустил газету:

– Да кто такой этот ваш Красный воин, что вокруг него столько шума!

– Может быть, это оно, – сказала Наташа, и, ткнув пальцем в заголовок «Ночная кобыла на Васильевском острове, и это не песня»12, начала переводить статью на английский: «К нам поступило сообщение от жителя дома на Среднем проспекте Васильевского острова, что в последний месяц его по ночам постоянно будит звук лошадиного галопа, доносящегося с улицы. Однажды он успел увидеть, как тёмная лошадь с наездником скакала в сторону Набережной Макарова.

Цирков и зверинцев поблизости нет. В Управлении Министерства обороны прокомментировали, что им неизвестно о каких-либо проводимых на Васильевском острове учениях, а располагаемые в данном округе военные части не имеют в своём составе кавалерию. Мы также связались с местным отделением полиции, в котором нам сообщили, что к ним (далее цитируем): «Уже поступали обращения о нарушении тишины и покоя граждан в ночное время суток в районе Васильевского острова. Нарушения осуществлялись путём использования домашнего животного (лошади). Усиленное патрулирование территории с повышенным содержанием лошадиного шума каких-либо результатов не дало, ни животное, ни наездник не обнаружены».

Таким образом, остаётся загадкой, что это за конь – призрак, блуждающий ночью по Васильевскому острову, и кто его наездник: современный всадник без головы или работник какого-нибудь шапито в отпуске.

Всех, кто видел ночную лошадь, просьба сообщить нам в редакцию. Возможно, мы сможем более точно определить её постоянное место выгула для пресечения «нарушения тишины и покоя граждан в ночное время на территории Санкт-Петербурга».

С другой стороны, это может быть обыкновенная газетная утка, – предположила Наташа.

– Да, но велика вероятность, что это один из ваших развлекается. Ну что, вы поели, идёмте! Последний раз я ловил лошадей, когда был ребёнком, полагаю, мне не обойтись без вашей помощи, – Малик поднялся с кресла и стал надевать плащ.

– А всё-таки, кто такой этот Красный воин? – спросила Наташа

– Оружие массового уничтожения, – ответил Малик, – пошли, расскажу в процессе.

Шёл третий час, как Олег и Малик гуляли по Васильевскому острову.

– Почему вы считаете, что он появится именно сегодня? – спросил Олег, оглядываясь вокруг себя и пытаясь приучить глаза к темноте.

– Потому что завтра понедельник и в поздний час воскресенья на улице народу меньше, чем обычно.

– Он может выбрать и вечер вторника, и ночь на четверг, так и скажите, что мы будем здесь дежурить каждую ночь, в России, кстати, это небезопасно.

– Это везде небезопасно, хотя надо признать, что ночью культуру этого культурного центра не оценишь, фонарей мало, – Малик тоже огляделся.

– Зато сосулей много, – ответил Олег по-русски.

– Что?

– Местный юмор, так, где вы планируете поставить капкан?

– На набережной, где мост, по которому мы сюда попали.

– Благовещенский что ли? Это не логично, зачем ему ехать на набережную в центр, где его все могут увидеть.

– На набережной не так уж много жилых домов, с другой стороны вода, а значит, минимум свидетелей и всегда можно скрыться в переулке.

– С лошадью?

Малик промолчал.

– Малик, я давно хотел у вас спросить, какие трюки бывший Белый воин мог проделывать с его Рукой и телом, в принципе. Я имею в виду, когда он был в действии, это ведь так называется.

– При чём здесь прежний Белый воин, у него не было твоей Руки и тела, в принципе.

– То есть?! – Олег искренне удивился. – Разве я становлюсь таким, не потому что я – Белый воин?

– Ты входишь в действие, потому что ты Белый воин, а свою Руку как оружие ты себе выбрал сам.

Олег остановился.

– Подождите! Когда это?!

Малик повернулся к Олегу. «Вот ночью в холод самое время для разговоров о бессознательном», – не без раздражения подумал он.

– Белый и Красный воины сами выбирают своё оружие, то есть Белый воин избирает способ защиты, Красный – способ нападения. Выбор делается раз и навсегда. Тело лишь воплотило в жизнь твоё собственное представление о силе и скорости, каждый выбирает по себе.

Олег после некоторой паузы спросил:

– А я тогда что выбрал?

– Ну, – Малик развёл руками, – я не силён в современных эпосах, но похоже, что ты был впечатлён супергероями. Можешь радоваться, что у тебя пупок не стал в виде латинской S.

– Значит, я мог для передвижения хоть военный истребитель выбрать… – рассуждал ошарашенный Олег.

– Да, а не свои родные две ноги, меньше надо было смотреть фильмы про мачо-менов в железных трусах поверх резинового трико.

– …Не могу сказать, что я такой уж фанат всего этого…

Олег замолчал, погрузившись в воспоминания.

Они вышли на набережную. Ветер, раздав им пощёчины, продолжил прорываться в переулки. Вдалеке сияли огнями рога Дворцового моста. Они шли молча сквозь ветер с реки.

Малик остановился и кивнул Олегу, тот достал из сумки моток канатной веревки и подал Малику.

– Выдержит? – процедил он сведёнными от холода губами, Малик пожал плечами.

– Я лишь делаю то, что когда-то видел у Элиота.

Олег даже спрашивать ничего не стал, не желая лишний раз открывать рот в такой ветер.

– Держи! – Малик сунул Олегу один конец. – Иди вон за тот выступ дома и следи за мной! Когда я выбегу – тяни верёвку на себя и крепко держи. Перчатки только надень.

Послушно взяв верёвку, Олег побрёл на другую сторону улицы. Он встал за колонной огромного здания и тут только понял, что уже не видит Малика. Толи темнота скрыла его, толи он сам спрятался, но его не было на противоположной стороне.

Ночь была сырой и холодной, время замерло, и лишь река подавала признаки жизни, шурша и плескаясь. Олег окоченел. Он уже ненавидел и этот город, и осень, и Малика заодно. Его нелюбовь к перечисленным субъектам достигла апогея, когда он понял, что начал засыпать, но сон вмиг пропал, когда Олег услышал топот копыт. Он смотрел в сторону, откуда двигалось животное, но ничего разглядеть не мог. Вдруг в свете фонаря появилась и пропала фигура всадника, пригнувшегося к бегущей лошади. Олег оцепенел и вцепился в верёвку. Звук копыт приближался, Олег уже видел очертания животного с наездником.

– Малик, – позвал Олег тихо, – где же вы!

Всадник на чёрном коне нёсся прямо на них. «От топота копыт пыль по полю летит!» – выстукивали подковы по мостовой. В голове Олега всплыли детские пушкинские образы, волосы на голове зашевелились, и он вжался в колонну. С другой стороны дороги выскочила тень. Верёвка в руках напряглась, дёрнулась, и Олег полетел. Он слышал, как заржала лошадь и звук удара о землю.

Олег лежал лицом вниз с вытянутыми вперёд руками. Ему казалось, что он пролетел несколько метров, но когда поднял голову и огляделся, оказалось, что лежит недалеко от той же самой колонны. Животного уже не было, издалека доносился стук копыт.

Он кое-как поднялся, руки горели, суставы, будто вывернули. Малик сидел на тротуаре и смотрел вслед убежавшей лошади. Олег поковылял к нему.

– Это была самая дурная затея, – сказал он, садясь рядом.

Малик промолчал.

– Мне показалось, или лошадь всё-таки упала, запнувшись о верёвку?

– Упала, но они оба смогли подняться и… – Малик сделал волнообразный жест рукой, что означало – цель ушла.

– Кто вообще так ловит лошадей?! Где лассо и другие ковбойские штучки?

– У ковбоев, – ответил Малик и начал подниматься, – мы его спугнули, и теперь он будет осторожнее.

– Как его поймать, если он гоняет всегда галопом?

– Наверное, только с помощью Вождя. Надо торопиться, кто знает, что помимо ночных поездок он ещё вытворяет.

Они побрели в сторону заранее снятой на оставшуюся ночь гостиницы. Вдруг Олег остановился, уставившись в землю: на асфальте в свете подсветки здания отчётливо виднелось тёмное свежее пятно.

– Это кровь!.. Вы думаете, это его кровь?! – Олег посмотрел на Малика.

– Несомненно.

– Значит, он ранен.

– Да, но ненадолго.

– Кофе будешь? – спросила Наташа у Олега.

Спросила не из вежливости, а скорее из жалости, вид у него был помятый, как репутация политика: щека оцарапана, под глазами круги, он даже выглядел худее обычного.

Олег помотал головой.

– А Малик где?

Он пожал плечами и отвернулся, Наташа решила пойти на третий круг:

– Как всё вчера прошло?

– Да, никак так-то.

Пациент заговорил, цель достигнута, Наташа, расслабившись, поднесла чашку ко рту.

– По тебе и не скажешь, выглядишь, будто убил кого-то.

Олег вскинул голову и посмотрел на неё округлившимися глазами, у Наташи кофе застрял в горле. Она сглотнула, прокашлялась и поставила чашку на стол. Аппетит пропал вместе с утренним настроением.

– Доброе утро! – Малик сел за стол напротив них, придвинувшись, тут же принялся намазывать хлеб малиновым джемом.

Наташа и Олег смотрели на него, как люди после пищевого отравления на Карлсона. Заметив их взгляд уже после заполнения речевого аппарата бутербродом, Малик вопросительно поднял брови.

– Вчера, – Олег осёкся, не узнав собственный голос, – там на набережной была кровь этого человека… всадника… вы сказали, что он ранен ненадолго… он упал с лошади… ведь… ведь, он, может быть, уже умер, а мы… мы даже никуда не сообщили, чтобы ему помогли…

Малик потянулся через стол за порционными сливками.

– Если это был Красный воин, и если он заботится о своём здоровье, то сейчас, наверняка, завтракает, потому что завтрак – очень важная часть ежедневного рациона, – Малик, наконец, вскрыл упаковку сливок и стал осторожно вливать их в кофе. – Красного воина нельзя убить, это его и награда, и проклятие. Он бессмертен, ну, конечно, когда находится в действии, вне действия это обычный нестареющий человек.

– Вы мне говорили то же самое, но ранен я никогда не был, даже когда стекло бил.

– А вот и нет, – у Малика явно было хорошее настроение, – либо ты лукавишь, либо у тебя память, как у калькулятора. Я говорил, что в действии ты бессмертен и неуязвим, как с гуся вода, но, – Малик сделал паузу и проглотил кусок сыра, – входишь в действие помимо своей воли и только, когда Вождю угрожает опасность. Красный воин тоже бессмертен, но уязвим даже в действии. Сила Красного воина в том, что он сам решает, когда ему начать действовать.

– Значит, вчера никто не умер? – спросила Наташа, беря в руки чашку.

– Почему, может, и умер, но наверняка уже восстановился. Всё зависит от глубины раны, хотя нет, если бы он умер, то остался бы лежать на мостовой.

Ребята были явно впечатлены услышанным.

– Он боль не чувствует, да? – в голосе Олега была надежда.

– Почему, он же живой.

Наташа застонала.

– А вы бы не могли огласить весь список нашего состава и их несчастные особенности, чтобы я мог до конца осознать, как мне повезло, – сказал Олег.

Малик вытер рот салфеткой.

– Я, конечно, тронут вашим сочувствием к коллеге, но, во-первых, у таких людей от природы достаточно низкий болевой порог. Во-вторых, сами подумайте, как человек определит, что его ранили и с ним что-то не так, если он не будет чувствовать боль, ну, и, в-третьих, Красный воин это вам не беззащитный хомячок, а ходячее оружие. Представьте, что у вас есть автомат, который появляется в руках, когда вы только об этом подумаете, и точно так же исчезает, его не надо носить с собой, прятать, перезаряжать, он всегда готов к бою. Точно также Красный воин – всегда готов, и единственное, что его может остановить – это собственная смерть или ранение, но и то ненадолго.

– Кошмар! – Наташа поёжилась.

– А если его сожгут? – оживившись, спросил Олег.

– Определённо у тебя богатая фантазия, – ответил Малик, закончив завтракать. – Нужно определиться с тактикой, нам его не поймать подручными средствами, поэтому чтобы и волки, и овцы не оцарапались, – он посмотрел на Олега, – единственный выход – использовать Вождя.

– Это как это? – насторожилась Наташа.

– Он должен «зацепиться», оказаться к тебе спиной на расстоянии где-то не более тридцати-сорока метров, далее ты его вежливо попросишь освободить транспортное средство и он, как воспитанный человек, не сможет тебе отказать, – произнёс Малик.

– Может, ограничимся открыткой с просьбой явиться в место назначения?

– Куда писать будешь, на ипподром? – не спустил Малик сарказма. – Надо организовать дежурство.

– Моё?! Ночью в городе? Не думаю!

– Олег, ты пойдёшь с ней.

Олег с видом человека, для которого все жребии равны, даже глазом не повёл.

– Я вообще боюсь лошадей! – не сдавалась Наташа.

– Наташа, – Малик недавно начал её так назвать, – мы здесь застрянем иначе.

Наташа насупилась, отвернулась и замерла, только её нога нервно покачивалась, оставляя смешные тени в утренних солнечных лучах. Малик сделал вид, что этот немой протест уже не к нему, и проговорил:

– Договорились. Ночью дежурим – днём спим.

Тут проснулся Олег:

– Мы что, за ним бежать будем, пока не пересечём отметку в тридцать метров. Я, конечно, в институте хорошо бегал, но не настолько. Наташа, наверное, вообще забыла, как бегать, она ведь училась намного раньше меня, – у Олега был исключительный талант сказать, не подумав, и поставить в неудобное положение себя и других. Наташа, вспомнив об этом, лишь глубоко вздохнула и завела глаза.

Малик улыбался, смотря на Олега, тот, как обычно, не понял в чём дело и спросил:

– Вы не согласны, что мы его не догоним?!

– Задача не догнать его напрямую, а создать такую ситуацию, чтобы он остановился, либо чтобы Наташа оказалась рядом. Это тебе по плечу.

– Как? Я же буду обычным.

– Не в действии ты хотел сказать. Разгуливающий вне Круга Красный воин – это объект повышенной опасности, думаю, у тебя не будет проблем с возможностями.

Олег пожал плечами. Малик посмотрел на них обоих, как прожжённый брокер на двух лощёных выпускников в их первый день работы.

Одна до сих пор дулась. Другой…

– Сколько тебе лет? – спросил Малик Олега.

Тот немного смутился, но ответил:

– Двадцать семь, в январе будет двадцать восемь, а что?

Малик покачал головой. Несмотря на возраст, Олег был ещё совсем юн, да, он пытался казаться серьёзным и спокойным, носил дорогую одежду, но по духу, исходившему от него, был сродни старшему подростку, много энергии, важности и нахватанных знаний, мало мудрости и внутреннего равновесия.

«Современные дети медленно растут, – подумал Малик. – Что же будет, когда я уйду».

Диалог не продолжился, и вскоре все разошлись по номерам.

Прошло несколько дней. Последующие ночные вылазки оказались безрезультатны. Всадник с лошадью не появился, зато в газете вышла новая заметка, где сообщалось, что ещё одни неспящие видели прогуливающихся в ночи лошадь с наездником, но уже не на Васильевском острове, а в районе Адмиралтейского канала. Стратегия по ловле беглых воинов была изменена в кратчайшие сроки, и Наташа с Олегом в очередной раз выдвинулись на поиски уже на заостровную территорию.

Улица заметно посветлела, но мосты ещё не свели. Ребята не спеша, шли по Английской набережной по направлению к Дворцовому мосту. Наташа рассматривала дома, которые под влиянием утра перестали быть столь угрюмыми и мистическими, как ещё несколько часов назад.

Олег, втянувший голову в ворот куртки, был похож на нахохлившегося воробья, он брёл рядом с Наташей, глядя под ноги и изредка пиная попадающуюся гальку.

Когда они поравнялись с входом в Александровский сад, Наташа спросила:

– Сколько там осталось до свода моста?

Олег с трудом оттянул рукав куртки, освободив запястье с часами:

– Без пятнадцати…

– Господи! – негромко произнесла Наташа.

Она смотрела на противоположный берег реки. Буквально против них стояла девушка с развивающимися на ветру волосами, по цвету совпадающими с гривой гнедой лошади, которую держала под уздцы.

От реки поднимался туман, разжижая пространство. Силуэт девушки казался слегка размытым, она будто вырисовывалась из утренних сумерек, словно художник грифелем набросал её черты на серо-фиолетовом фоне.