Двор Ледяных Сердец

Глава 4

Падение закончилось внезапно.

Я рухнула на колени, и удар выбил весь воздух из лёгких. На секунду мир превратился в белую пелену боли – рюкзак врезался в позвоночник, фотоаппарат ударил по рёбрам, ладони ободрались о что-то острое и скользкое.

Я задыхалась, пытаясь вдохнуть, но воздух не шёл. Лёгкие горели. Сердце колотилось так бешено, что казалось, вот-вот выскочит из груди.

Дыши. Просто дыши.

Наконец судорожный вдох – и воздух ворвался в лёгкие.

Но это был не тот воздух.

Он был другим. Плотнее, тяжелее, насыщенным до предела. Словно я вдохнула не кислород, а что-то живое, почти вязкое. Он обжигал горло, оседал в лёгких свинцовой тяжестью.

И холодным. Обжигающе холодным.

Я закашлялась, согнувшись пополам. Каждый вдох давался с трудом, морозил изнутри. Дыхание вырывалось густыми облаками пара.

Что со мной? Почему так холодно? Почему я не могу дышать?

Паника начала подниматься волной, но я заставила себя успокоиться. Медленно. Вдох. Выдох. Ещё раз.

Постепенно лёгкие привыкли. Воздух перестал обжигать, но холод остался. Ледяной, пронизывающий, напоминающий с каждым вдохом – ты больше не дома. Ты в другом мире.

Я медленно подняла голову.

И забыла, как дышать снова.

Небо.

Боже мой, небо.

Три луны висели над горизонтом, огромные и невозможные. Серебряная, золотая, кроваво-красная. Они освещали мир мерцающим, холодным светом, отбрасывая тройные тени от каждого предмета.

Между лунами – звёзды. Но не те звёзды, что я видела всю жизнь. Эти были слишком яркими, слишком близкими, словно я могла протянуть руку и коснуться их. Некоторые медленно двигались по небу, вычерчивая светящиеся дуги.

Это невозможно. Это не реально.

Но было реально. Слишком реально.

Я опустила взгляд на землю – и поняла, почему ладони так саднили.

Под руками не мягкая земля, а мох. Толстый, тёмно-зелёный мох, покрытый слоем инея. Скользкий, ледяной, от которого пальцы мгновенно онемели.

Я попыталась встать – ноги поскользнулись на обледенелой поверхности. Упала обратно на колени, больно ударившись.

Всё покрыто льдом.

Огляделась, пытаясь понять, где я.

Лес.

Но не тот лес, где я пролила кровь на дерево. И не зелёный, тёплый лес, который я почему-то ожидала увидеть.

Это был лес поздней осени, умирающий под наступлением зимы.

Деревья были гигантскими – стволы толщиной в три-четыре человеческих обхвата, уходящие ввысь так далеко, что кроны терялись в темноте. Но они были почти голыми. Чёрные ветви тянулись к небу, как скелеты, покрытые инеем и тонкими сосульками, которые позвякивали на ледяном ветру.

Только некоторые деревья ещё цеплялись за последние листья – багровые, золотые, почерневшие от мороза. Они дрожали и осыпались, падая на землю с тихим шорохом.

Кора светилась слабым зеленоватым или серебристым сиянием – единственное напоминание, что это не обычный лес. Что здесь живёт магия.

Корни выступали из-под мха, толстые и узловатые, покрытые слоем льда. Они образовывали арки и туннели, но ступить на них было невозможно – слишком скользко.

Холодно. Так чертовски холодно.

Я встала, осторожно, держась за ствол дерева. Кора была ледяной под ладонью, шершавой от замёрзшего лишайника.

Запах.

Морозный воздух пах остро и режуще. Холодная хвоя где-то вдали. Гниющие листья под слоем инея. Земля, скованная морозом. И едва уловимая сладость – приторная, странная, прячущаяся под всеми остальными запахами.

Всё это смешивалось, создавая аромат умирающего мира, который заставлял внутренности сжиматься от тоски.

Звуки.

Шелест голых ветвей – резкий, как скрежет костей друг о друга. Позвякивание сосулек. Треск льда где-то вдали. Завывание ветра, который пробирал сквозь куртку до самой кожи.

И тишина. Мёртвая, давящая тишина между звуками.

Я попыталась сделать шаг – нога поскользнулась на мху. Еле удержала равновесие, схватившись за дерево.

Это слишком. Слишком много.

Мир вокруг был слишком холодным, слишком чужим, слишком неправильным. Каждое ощущение било по нервам.

Я не справлюсь. Не смогу.

Паника накатывала волнами, заполняя грудь ледяным ужасом.

Хлоя. Мама. Дом.

Но дома больше не было. Был только этот замерзающий лес, эти три луны, этот ледяной воздух, который резал лёгкие.

Я зажала рот рукой, сдерживая всхлип.

Нет. Нельзя. Нельзя сейчас ломаться.

Руки нащупали рюкзак. Я лихорадочно расстегнула молнию, порылась внутри дрожащими пальцами. Вода. Еда. Соль. Нож.

И пачка сигарет.

Я даже не помнила, когда положила её туда. Месяц назад? Два? Отобрала у отца, который обещал бросить, но тайком курил на балконе. Засунула в карман рюкзака и забыла.

Сигареты. Глупость. Я не курила. Никогда. Ненавидела запах табака.

Но сейчас…

Я достала пачку окоченевшими пальцами. Помятая, но целая. Вытащила одну сигарету, попыталась зажечь спичкой.

Первая спичка погасла от ветра. Вторая тоже.

– Да гори ты! – прошипела я сквозь зубы, прикрывая пламя ладонью.

Третья загорелась. Я поднесла к сигарете, затянулась.

И закашлялась так сильно, что чуть не вырвало.

Дым обжигал горло, лёгкие протестовали, глаза слезились. Но я заставила себя затянуться ещё раз. И ещё.

Горечь табака перебила приторную сладость воздуха. Резкий запах дыма заглушил мёртвый запах замёрзшего леса.

Голова закружилась – но по-другому. Знакомо. По-человечески.

Я выдохнула дым, наблюдая, как он смешивается с паром от дыхания и стелется в неподвижном воздухе.

И впервые с момента падения смогла ясно мыслить.

Ладно. Хорошо. Я в мире фейри. Это факт.

Ещё затяжка. Ещё выдох.

Паниковать бесполезно. Нужно выживать.

Я докурила сигарету до фильтра, затушила о ледяной камень, торчащий из мха. Спрятала пачку обратно в рюкзак – может, ещё пригодится.

Встала на ноги, осторожно, проверяя каждый шаг на скользком мху.

Огляделась ещё раз, пытаясь понять, где я.

Лес поздней осени. Голые деревья. Иней. Холод.

Но не настоящая зима. Не снежная пустыня, не ледяное царство.

Это… это граница. Окраина его власти.

Здесь осень ещё сопротивляется зиме. Природа цепляется за жизнь, борется с его морозом.

Между голыми деревьями мелькали огоньки. Маленькие светящиеся точки, размером с монету, кружили в воздухе, оставляя за собой искрящиеся следы. Они двигались слишком осознанно – то приближаясь, то отдаляясь, словно изучая меня.

Один из огоньков подлетел совсем близко, завис перед моим лицом.

Я разглядела крошечную фигурку внутри свечения – человекоподобную, с прозрачными ледяными крыльями. Фейри. Настоящая фейри, размером с мой большой палец.

Она улыбнулась мне, обнажив острые, как иголки, зубки.

И я внезапно вспомнила строчку из книги: "Малые фейри опасны, как и большие. Их укусы ядовиты."

Я резко отмахнулась. Огонёк отлетел с негодующим писком и растворился в темноте.

Здесь всё опасно. Абсолютно всё.

Вдалеке раздался вой – протяжный, жуткий, заставивший кровь застыть в жилах.

Потом ещё один вой ответил первому. И ещё. И ещё.

Охотники.

Я поправила рюкзак на плечах, проверила фотоаппарат – цел. Нащупала нож в кармане.

И услышала его голос.

Не рядом. Не из леса. Голос звучал повсюду – в шелесте голых ветвей, в завывании ветра, в треске льда.

"Добро пожаловать в мой мир, Элиза Торн."

Каждое слово отдавалось эхом между деревьев, холодным и властным.

"Ты стоишь в Тёмном Лесу, на окраине моих владений. Впереди – семь дней и семь ночей."

Вой стал ближе.

"Беги, дитя. Беги быстро. Беги далеко."

Смех прокатился по лесу – холодный, жестокий, наслаждающийся моим страхом.

"Потому что охота началась. СЕЙЧАС."

Где-то совсем близко, в паре десятков метров, раздался треск ветки.

Потом – низкое рычание, от которого земля задрожала.

Что-то двигалось между деревьев. Что-то большое.

И в этот момент из темноты между голых стволов сверкнули два жёлтых глаза, горящих нечеловеческим огнём.

Существо шагнуло на лунный свет.

Огромное. С телом волка, но размером с медведя. Шерсть чёрная, как ночь, покрытая инеем, который искрился в свете лун. Из пасти капала не слюна, а что-то похожее на жидкое серебро, которое дымилось на морозном воздухе.

Оно посмотрело на меня.

И зарычало – звук был таким низким, что я почувствовала его не ушами, а всем телом.

Я не думала. Не анализировала.

Просто развернулась и побежала.

Прочь от существа. Прочь от воя. Прочь от смеха, который всё ещё звучал между деревьев.

За спиной раздался вой – близкий, торжествующий.

А потом – звук погони.

Охота началась.

***

Я бежала, не разбирая дороги.

Голые ветки хлестали по лицу, оставляя жгучие царапины. Корни, покрытые инеем, цеплялись за ноги. Я спотыкалась, падала на скользкий мох, вскакивала, ободрав руки и колени, и бежала дальше.

Рюкзак больно бил по спине при каждом прыжке. Фотоаппарат давил на рёбра. Дыхание сбилось, в боку кололо, лёгкие горели от ледяного воздуха.

Беги. Просто беги.

Флешбек – Хлоя, спящая в мотеле. Её спокойное лицо в тёплой комнате.

Мама, машущая мне на прощание. "Будь осторожна, солнышко."

Слёзы застилали глаза, но я моргнула, сбрасывая их. Они мгновенно замёрзли на щеках тонкой ледяной коркой.

Нет. Не сейчас. Потом. Если доживу до "потом".

За спиной раздался топот – не один зверь, несколько. Рычание, лай, треск ломающихся веток.

Я оглянулась через плечо – и увидела их.

Тени между деревьями. Огромные, быстрые, с горящими жёлтыми глазами. Клубы пара вырывались из их пастей на морозном воздухе.

Они гнали меня, как стая волков гонит оленя.

Страх был живым существом в моей груди, требующим отдать контроль и просто лечь, сдаться.

Нет. Нет. Нет.

Я бежала быстрее, быстрее, пока мышцы не начали гореть от боли.

И вдруг деревья расступились.

Я выскочила на поляну и чуть не упала – земля здесь была ещё более скользкой.

Поляна была покрыта тонким слоем первого снега, смешанного с инеем. Под ним проглядывала мёртвая, почерневшая трава. Воздух был ещё холоднее, обжигал лицо.

И в центре поляны протекал ручей.

Не узкий – метров четыре-пять в ширину. Быстрый, шумный. Вода не замёрзла, несмотря на холод, бежала между камней, переливаясь серебром в лунном свете.

Проточная вода.

Правило из книги вспыхнуло в голове: "Проточная вода защищает от фейри. Они не могут её пересечь."

Нужно перебраться на другую сторону!

Я не думала. Рванула к ручью, разбежалась и прыгнула изо всех сил.

Полёт показался вечностью.

Ледяная вода брызнула на ноги – я едва дотянула до противоположного берега. Руки вцепились в край, в скользкий мох, пальцы соскальзывали.

Я подтянулась, перевалилась через край.

Упала на снег, поскользнулась, больно ударилась коленом о камень. Вскочила и обернулась.

Из леса вырвались они.

Три зверя.

Тела как у волков, но размером с медведей. Шерсть чёрная, покрытая инеем, который не таял. Жёлтые глаза горели, как адский огонь. Пасти открыты, полные клыков.

Из пастей капало что-то серебристое – не слюна, а жидкий металл. Капли падали на снег и шипели, прожигая его до чёрной земли.

Боже. Что это за твари?

Самый большой зверь – с длинным шрамом через морду – увидел меня и зарычал.

Потом разбежался.

Я зажмурилась, ожидая, что он перепрыгнет.

Но раздался визг – пронзительный, полный боли.

Открыла глаза.

Зверь застыл в воздухе над водой. На мгновение, словно время остановилось. Его тело дёрнулось, исказилось, ударившись о что-то невидимое.

Потом его отбросило назад – с такой силой, что он пролетел несколько метров и врезался в дерево.

Ствол затрещал под ударом. Зверь упал на снег, воя и скуля. Шерсть на морде и передних лапах дымилась, словно его ошпарили кипятком.

Вода. Магия проточной воды. Они не могут её пересечь.

Облегчение было настолько сильным, что я чуть не расплакалась.

Два других зверя остановились у берега, не приближаясь к воде. Один опустил морду, понюхал. Пар вырвался из ноздрей. Он зарычал и отступил.

Работает. Правило работает!

Но звери не уходили.

Раненый поднялся, отряхнулся. Шерсть на морде была обожжена, кожа под ней красная, волдыри. Но он всё ещё смотрел на меня горящими глазами.

Они начали медленно расходиться вдоль берега – один вправо, другой влево. Раненый остался на месте, не сводя с меня взгляда.

Они ищут брод. Место, где ручей уже или мельче.

У меня есть время. Немного.

Я поднялась на дрожащих ногах. Всё тело болело. Руки и колени саднили от падений. Холод пробирал до костей, несмотря на куртку.

Но я заставила себя двигаться.

Вдоль ручья. Вниз по течению. Держась как можно ближе к воде – моей единственной защите.

Семь дней. Мне нужно продержаться семь дней.

Это невозможно.

Но выбора нет.

Я шла, спотыкаясь на скользком берегу, цепляясь за покрытые инеем корни.

И с каждым шагом понимала:

Это только начало.

Первая ночь из семи.

И если я хочу выжить, мне нужно стать сильнее. Быстрее. Жёстче.

Потому что мир фейри не прощает слабых.

***

Ручей становился шире.

Я брела вдоль берега, чувствуя, как каждый шаг даётся всё тяжелее. Ноги налились свинцом, мышцы бедер горели, колени подгибались. Адреналин выветривался, оставляя только истощение и боль.

Холод въедался в кости. Я дрожала, зубы стучали. Пальцы почти не чувствовались – онемели от мороза.

Сколько я уже иду?

Луны почти не двигались по небу. Может, прошло десять минут, а может – час. Невозможно было понять.

Вой звучал где-то вдали, эхом отражаясь между деревьев. Звери не бросили погоню.

Я остановилась, прислонившись к стволу дерева. Кора была ледяной, но я всё равно прижалась – ноги больше не держали.

Нужно поесть. Попить. Восстановить силы.

Достала из рюкзака бутылку воды окоченевшими пальцами. Открутила крышку – та едва поддалась. Сделала несколько глотков.

Вода была холодной, почти ледяной, но казалась благословением.

Человеческая вода. Из человеческого мира.

Я прижала бутылку к груди.

Это всё, что осталось от дома.

Воспоминание накатило внезапно, острое и болезненное.

Хлоя, смеющаяся за рулём: "Увижу, как ты устроишь пикник посреди кошмара!"

Мама, целующая в макушку: "Позвони, как доедешь."

Отец, протягивающий фотоаппарат: "Покажешь, когда вернёшься."

Если вернусь.

Комок застрял в горле. Я сглотнула, заставляя себя дышать ровно.

Нельзя думать о доме. Нужно выживать.

Я спрятала бутылку обратно и огляделась.

Ручей продолжал течь дальше, и шум воды становился громче. Он впадал во что-то большее.

Может, там безопаснее? Больше воды – лучше защита.

Я заставила ноги двигаться.

Ещё шаг. Ещё один. Осторожно, проверяя каждый шаг на скользкой поверхности.

Просто не останавливайся.

Лес менялся. Деревья становились выше, древнее. Их стволы покрывали странные узоры – спирали, символы, руны, светящиеся слабым зелёным светом.

Некоторые деревья шептали.

Не ветер в голых ветвях. Настоящий шёпот – слова на незнакомом языке. Они проникали в разум, пытались что-то сказать.

Или заманить.

Я ускорила шаг, не слушая.

Не обращай внимания. Это ловушка.

Шум воды стал громче, превратился в рёв.

Ручей расширялся. Уже не четыре метра, а шесть. Потом восемь. Десять.

Река.

Ручей превращался в реку.

Я шла вдоль берега, держась ближе к воде. Скользила на мху, цеплялась за корни, но не отходила далеко.

Вода защищает. Пока я рядом с водой, они не подойдут.

Но потом я услышала новый вой.

Не сзади. Впереди.

Я замерла.

Нет.

Ещё вой – теперь с другой стороны, из леса слева.

Сердце ухнуло.

Они обошли. Нашли место, где ручей был уже, и переправились.

Паника ударила в голову.

Я посмотрела назад – вой приближался и оттуда.

Впереди – вой.

Слева – лес, откуда доносилось рычание.

Справа – река.

Я в ловушке.

Вой становился всё ближе. Со всех сторон.

Они загоняют меня к реке. Специально.

Я побежала вперёд, вдоль берега, надеясь найти выход, но деревья расступились, и я оказалась на открытом берегу широкой реки.

Река была огромной – метров двадцать, может, больше. Тёмная вода бурлила между острых камней, пенилась, ревела. Лунный свет превращал её поверхность в поток жидкого серебра с чёрными прожилками теней.

Красиво. Пугающе красиво.

И абсолютно непреодолимо.

Я опустилась на колени у самой воды, опустила руку в поток.

Ледяная. Настолько холодная, что пальцы мгновенно онемели, превратились в безжизненные обрубки. Я отдёрнула руку, потрясла, но чувствительность не вернулась.

Не переплывёшь. Течение утащит, холод убьёт за секунды.

Вой стал совсем близким.

Я обернулась – между деревьев двигались тени. Много теней. Не три зверя, а больше. Пять? Семь?

Стая.

Они приближались медленно, смакуя момент. Знали, что я в ловушке.

Холодный пот покрыл спину.

Что делать? Куда бежать?

Вниз по течению виднелись камни, торчащие из воды. Может, по ним можно перебраться?

Я сделала шаг к камням.

– Не советую.

Голос прозвучал так близко, что я вскрикнула и подскочила, одновременно выхватывая нож из кармана рюкзака.

На большом валуне в трёх метрах от меня сидела фигура.

Подросток, на вид лет шестнадцати, с тёмными всклокоченными волосами и озорными глазами цвета янтаря. Он был одет странно – кожаная куртка, украшенная перьями и костяными амулетами, штаны из грубого материала, высокие сапоги.

И у него были уши.

Не человеческие. Заострённые, торчащие из волос.

Фейри.

Я отступила, сжимая нож обеими руками.

– Кто ты?!

– Я? – Он улыбнулся, и улыбка была слишком широкой, обнажающей острые зубы. – Просто путник. Как и ты, вообще-то.

Он спрыгнул с валуна – движение было слишком плавным, слишком грациозным для человека. Приземлился бесшумно на снег, не оставив даже следа.

– Ты… один из них, – выдохнула я, не опуская нож.

– Технически да. Я фейри. – Он наклонил голову, изучая меня с любопытством. – Но я не охотник Морфроста, если тебя это волнует.

– А кто ты тогда?

– Называй меня Лисом, – он пожал плечами. – Не моё настоящее имя, но и твоего я знать не хочу. Опасно это, знать настоящие имена.

Он кивнул на камни в реке:

– Не пытайся перебраться по ним. Они скользкие, и ты упадёшь. А в воде живут речные духи. – Его янтарные глаза заблестели. – Они голодные. И злые. Утащат на дно раньше, чем успеешь закричать.

Я молчала, не зная, верить ему или нет.

Лис ухмыльнулся:

– Не веришь? Правильно. Мы фейри, мы всегда лжём. Даже когда говорим правду.

За моей спиной раздалось рычание – близкое, угрожающее.

Лис повернул голову, его уши дёрнулись.

– Дикая Свора. – Он цокнул языком. – Упорные псы. Загнали тебя в угол.

Я обернулась.

Из леса выходили звери. Один. Два. Три. Пять. Семь.

Целая стая, окружающая поляну полукругом. Их жёлтые глаза светились в темноте, пар вырывался из пастей.

Они приближались медленно, наслаждаясь моим страхом.

– У тебя секунд тридцать, – заметил Лис спокойно. – Потом они нападут все разом.