Дочь алхимика. Том 2. Семь богов удачи

Светлячок отправился-таки к нотариусу, весело заметив, что как чувствовал, и не стал сильно укорачивать волосы по требованию Данрё.

– Пускай радуется, что бакенбарды подбрил, – заявил он уже на пороге.

Широ удивлённо поглядел на жильца и принялся допытываться у внучки, что означает столь странное заявление. Травнице, не любившей врать, пришлось срочно придумывать, будто Хотару очень дорожит своими роскошными длинными волосами, отчего лишь подравнял их, а дядя Ито требует стандартную причёску ракугиста.

Деда объяснение вроде бы удовлетворило, и Нэко была безоговорочно отпущена на весь день, дабы в полной мере поддержать бедную подругу после неудачной помолвки. К магофону Тайко не подходила, но её мама дважды уверила травницу, что с девушкой всё более или менее неплохо, просто пока она не готова общаться и встречаться с кем-то. Но вчера вечером позвонил Сатоши и сообщил, что сестра послала служанку за шоколадным тортиком.

– Это хороший знак, – радостно сообщи парнишка, – если Тайко захотела скушать чего-нибудь вкусненького, дело пошло на лад. Верняк! Нэкоми, вы приходите её проведать. Торт ещё останется, я видел, он большой. Тайко его за один раз ни за что не съест. Лопнет!

Нэко обрадовалась не столько торту, сколько тому, что подруга начала успокаиваться, и всю дорогу обдумывала стратегии ненавязчивого утешения и отвлечения несчастной Тайко от печальных мыслей. И, действительно, подруга успела прийти в себя, она выглядела немного утомлённой, с порога предупредила, что не желает ни говорить, ни слышать ни единого словечка о «самой главной сволочи её жизни».

– Если только эти слова не окажутся наигрязнешими ругательствами, – уже почти весело добавила она, нарезая жалкие остатки роскошного торта, – тогда можно. Пусть подавится своей женитьбой!

Травница лишь кивнула, хотя её так и подмывало подшутить над тем, что женитьба – категория несъедобная, и подавиться ею решительно невозможно.

– Но нет худа без добра, – проговорила уже почти прежняя Тайко, – папа́ позволил мне немного осветлить волосы, а маман пообещала дополнительные карманные расходы в июне и июле.

После этого подруга вытащила целый ворох модных журналов, и следующие полтора часа разум травницы занимали оттенки волос, фасоны платьев, как никогда актуальные нынешним летом, и подробными рассуждениями о том, какие именно предметы женской одежды вышли из моды окончательно и бесповоротно.

– В газете писали, что у Картленов новое поступление платьев для дам и господ, – Тайко слизнула остатки крема с ложечки, они в очередной раз угощались фруктовым чаем, – я, как сторона потерпевшая от мужской и жизненной несправедливости, надеюсь, что ты составишь мне компанию в походе по магазинам.

– Что, дополнительные деньги жгут карман? – пошутила Нэко.

– Ничего подобного, один лишь разумный расчёт и дальновидное планирование, – ответила подруга, – покупатели, которые не прохлаждаются и не теряют зря времени, более иных имеют возможности широкого выбора товара. Завтрашний день тебя устроит?

– Завтра, так завтра. С утра я в лавке, а после полудня буду в полном твоём распоряжении.

Представительство Торгового дома Картленов занимало в Торговом квартале специально выстроенное серое здание. Здание это – довольно невзрачное, серое строение, одним фасадом выходившее на Прибрежную улицу, а другим – внутрь Торгового квартала, уже не один десяток мест являлось местом паломничества всех аратакских модников и модниц. Первый этаж Картлены сдавали в аренду, а всеми своими сокровищами торговали наверху. Именно туда и потащила подругу Тайко. Травница приготовилась к долгим и придирчивым примеркам, бессовестному гонянию туда-сюда девушек-продавцов и дефиле перед занимающими половину стены зеркалами в полный рост. Эти зеркала позволяли дамам насладиться собственным видом в обновках не в маленькой клетушке примерочной комнаты, а увидеть себя во всей красе на фоне столичной (по мнению Тайко) обстановки. Но то ли летняя коллекция не произвела на подругу должного впечатления, или же просто у неё не было настроения, только купила Тайко всего одну вещицу. После чего прошлась по обувному отделу, перемеряла пять или шесть пар разных туфель, забраковала все, подрасстроилась и заявила, что спасти от депрессии, вызванной глубоким разочарованием в летней моде и самих владельцах магазина, её может лишь хорошая порция мороженного.

Первый этаж престижного заведения делили лавки и кафе. Хотя и говорили о непомерной арендной плате, ни одно помещение не пустовало. Тайко деловито направилась в кафе «Ледяной поцелуй», там подавали как традиционный артанский крошенный лёд с фруктами и сиропом, так и западное мороженное на молоке и сливках.

Тайко заказала и то, и другое. Пока она наслаждалась, погружая ложечку в горку сверкающих льдинок, перемешанных с орехами, шоколадной крошкой и щедро политых малиновым сиропом, Нэкоми пила кофе. Крошенный лёд она не любила, от него начинали ныть зубы, а потом неизменно саднило горло. Западное же мороженое казалось ей приторно сладким и жирным. Поэтому перед травницей стояла тарелочка с воздушными белковыми пирожными.

– Зря ты оказываешься от такой вкусноты, – подруга даже глаза прикрыла от удовольствия, – в жару прямо оживаешь. Из-за грозы, что бушевала утром, такая влажность и духота, что прямо не знаешь, куда деваться. Вон, гляди, даже дежурный охранник зашёл мороженного поесть.

– Охранники – тоже люди, им тоже жарко, – философски заметила Нэко, скосив глаза на знакомую форму Королевской службы дневной безопасности и ночного покоя. Парень в летней форме быстро поглощал двойную порцию крошенного льда.

– Он на службе, – осуждающе заметила подруга, – а вместо работы в кафе прохлаждается!

Травница подумала: когда Тайко начнёт работать в конторе отца, спуску подчинённым давать не будет.

– Где охранник?! – раздался возмущённый женский голос, – почему его нет на месте!

В кафе влетела женщина с раскрасневшимися щеками. Она буквально волокла за собой худосочную девочку лет десяти с отчаянно несчастным видом.

– Почему честные подданые Кленовой короны принуждены испытывать всевозможные неудобства и выслушивать оскорбления в приличном месте? – она упёрла руки в бока и нависла над парнем, который замер с ложкой во рту, – назовите своё имя и звание, офицер, – потребовала женщина тоном прокурора в суде.

Парень с усилием проглотил мороженное, встал, зачем-то пригладил волосы и представился:

– Сержант Кабояси́, Королевская служба дневной безопасности и ночного покоя Аратаку.

– Хороша безопасность, ничего не скажешь! – продолжала бушевать женщина в традиционном, отнюдь, недешевом артанском платье, – да и насчёт покоя дела обстоят не лучше. В нашем городе порядочные люди не могут зайти пообедать в приличное кафе, чтобы не быть оскорблёнными и грязно обруганными! Законный же представитель Кленовой короны в это время спокойно поглощает мороженое вместо того, чтобы блюсти порядок и защищать честных граждан от посягательств на их честь со стороны всяческого отребья!

При упоминании о посягательстве на честь, Тайко прыснула прямо в бокал с ледяным глайсом.

Сержант Кабояси попытался успокоить разгневанную гражданку и выяснить, где и что именно произошло. С трудами усаженная на стул разъярённая мамаша выпила принесённый официанткой стакан воды, после чего путано и, срываясь на причитания, принялась рассказывать. Из её повествования выходило, что они с дочерью проводили время в Торговом квартале и она решила угостить девочку жаренной лапшой с утиными крылышками.

– Всем известно, что здесь, – она выразительно ткнула пальцем в сторону пола, – подают самую лучшую лапшу в Аратаку.

– Здесь, – Тайко незаметно повторила её жест и со смешком возразила, – подают мороженое, а лапшу подают там, – она ткнула пальцем вправо, в сторону, где располагался ресторанчик под названием «Добрые утки».

Женщина между тем продолжала. Не усели они с дочерью насладиться великолепно приготовленной жареной лапшой, как в ресторации принялся буянить некий мужчина.

– Я сперва подумала, что недоросль какой, – задыхаясь, рассказывала пострадавшая, – приструнить его пыталась, пристыдить. Что ж, говорю, ты, молодой человек, при чистом невинном создании, каковым без сомнений является моя девочка, позволяешь себе выражения, заставившие покраснеть портового грузчика! Мол, некультурно так себя вести. А он мне прямо в лицо и говорит: «Пошла на …», – женщина встала и, прикрыв рот рукой шепнула сержанту на ухо, куда именно ей предложили отправиться, – потом перешёл на личные оскорбления, обозвал меня старой …, – снова только на ухо охраннику, – мерзкой …, и многое другое. Я пригляделась, а там вовсе и не недоросль, а мужичонка от горшка два вершка, пьяненький, с ним вертлявая накрашенная девица и целый ворох пакетов и коробок был. Видать, приезжие. У нас в старой столице таких нет, – убеждённо заявила женщина.

Нэкоми кольнула мысль: маленький, вертлявый, наглый. Что, если в ресторации бузит их воскресший форточник? Вот это была бы удача. Но, нет, – сама себя одёрнула девушка, – такие совпадения просто не встречаются в обычной жизни. Да и каким надо быть дураком, чтобы после триумфального побега из тюрьмы (пускай, даже не тюрьмы, а временного изолятора) устраивать безобразия в самом центре города, в одном из престижнейших мест! С другой стороны, – сама себе возразила травница, – Доттари же не знает, что мы догадались о его мнимой смерти. Он смело может считать, что власти считают его умершим, а труп похищенным. Ходили слухи, что в былые времена морги подторговывали трупами для студентов-медиков, чтобы те могли практиковаться. Кто знает, что он подумал. Или же Мастер муси по жизни дурной. Дэва что-то говорил по этому поводу.

Пока травница размышляла, сержант Кабояси заверил женщину, громогласно называющую себя потерпевшей, что немедленно пойдёт в «Добрых уток» и разберётся в ситуации, а, если надо, то и штраф наглецу выпишет.

– Какой штраф! – не унималась «потерпевшая», – арест, только арест! Поработает на благо подданных Кленовой короны с полгодика, сразу отучится в общественных местах нецензурно ругаться и оскорблять соотечественников. Ладно ещё я, – в её голосе послышались сдерживаемые слёзы, – я – взрослая женщина, замужем, многое перевидала на своём веку, а она, – театральный жест в сторону не знающей куда деть глаза от стыда за материнское поведение дочери, – невиннейшее создание, нежный цветок, нравственность которого хотели безжалостно растоптать.

Она хотела дальше развить эту мысль, но сержант сказал, что пока они попусту теряют время, виновник может и покинуть Торговый дом Картленов. Искать его по всему Аратаку будет решительно невозможно.

– Пошли поглядим, чем всё закончится, – предложила Тайко, – не считая, бросив купюры на стол, – интересно же. Полицейская история разворачивается прямо у нас на глазах! Жаль, что самая главная сволочь в моей жизни не маленького роста. Так здорово бы было, если б его отправили в кутузку вместе с новобрачной!

Нэкоми и сама собиралась пойти поглядеть на возмутителя спокойствия, поэтому с лёгким сердцем согласилась.

У входа в ресторан, который от широкого коридора отделяла стеклянная стена, уже начал толпиться народ. Они наблюдали за тем, как в «Добрых утках» продолжал скандалить низкорослый мужичонка в дорогом костюме, причём костюм этот выглядел так, словно его только что купили и сразу надели. На пиджаке и брюках оставались заломы от бережного хранения.

– Управляющего! – отделяя каждый слог, скандировал он, сопровождая требования ударами ладони по столу, – требую управляющего, немедленно, вашу мать!

– Господин, – лепетала девушка-официантка в фартуке нежного зелёного оттенка с вышитой парой уточек, – я никак не могу выполнить ваше требование, потому как госпожа управляющая находится в отлучке.

– Врёшь, сука! – прищурился мужчина, – нагло трындишь. Но позвать её придётся. Я так хочу! В вашей рыгаловке вы совершенно распустились. Что это, я хочу спросить?

– Вы заказали жареную утку по-делийски с пряными травами.

– Да, я заказал утку по-делийски, – подтвердил развалившийся на стуле мужчина. Он был чернявым, волосы расчёсаны посередине лба и заложены за оттопыренные уши, рот непомерно большой, отчего создаётся впечатление, будто зубов у него больше, чем надо. Надбровные дуги и низкий лоб довершали портрет, – я ждал деликатесно зажаренную, пропитанную насквозь маринадом и специями тушку молодого утёнка, а мне подали вот это, – мужчина буквально метнул содержимое тарелки в девушку.

Куски жирного жаркого ударились о светло-зелёный фартук, оставив отвратительные пятна и упали на пол. Его спутница залилась визгливым смехом.

– Почему, я тебя, шалава, спрашиваю, мне подали КУСКИ, вместо целой уточки? И какого-растакого хера они коричневые, а не приятно красненькие?

Лицо симпатичной официантки заледенело, она стояла спокойно, и только крепко сцепленные за спиной, побелевшие руки выдавали её волнение.

– У нас утка по-делийски подаётся кусками на пластах тонкой лепёшки, – заставила себя выговорить она, это – каноническая подача блюда на севере Делящей небо. Красную утку готовят на юге, там в маринад добавляют сок драконьего фрукта. Он и придаёт жаркому алый цвет.

– А мне насрать! Пожарьте как надо.

– Видите, – победно воскликнула потерпевшая и вытолкнула дочь вперёд, – видите, какие безобразия он творит. А я предупреждала! Штрафом с ему подобными ничего не сделаешь.

– Разберёмся, – пообещал сержант, отстраняя зевак, совершенно загородивших вход, – здравствуйте. Сержант Королевской службы дневной безопасности и ночного покоя Кабояси, – он показал служебный амулет, – в чём дело? Почему шумим, нарушаем, гражданин?

– Имею право, возмущён до глубины души некачественным обслуживанием!

– Да-да, – поддакнула девица, поджав сильно накрашенные губки, – деньги дерут, а приносят какую-то гадость! Есть совершенно невозможно.

– Как бы вы не были недовольны подаваемой едой, – наставительно проговорил сержант, – вы не имеете права выражаться, а тем более, рукоприкладствовать, – он сурово кивнул в сторону измазанной жарким официантки, – придётся извиниться и заплатить штраф. Назовите своё имя и адрес проживания.

Нэкоми замерла. Неужели мужчина сейчас скажет заветное Аруту Даттори?

– Имя? – вскинулся возмутитель спокойствия, и грязно выругался, – вот тебе вместо моего имени. Не обязан. А штраф – пожалуйста! Он вытащил из кармана толстую пачку банкнот, сцепленных аптечной резинкой, – держите. Это тебе на новый фартук, – он бесцеремонно сунул смятые купюры девушке за ворот юкаты, это за обед, подавитесь им сами! А это тебе, сержант, – мужичок глумливо усмехнулся, – не стесняйся, забирай, небось таких денег в жизни не видал! Тут и штраф, и вознаграждение. Только, – он снова ухмыльнулся во все тридцать два зуба, – поработать малёха придётся. За дарма в энтой жизти ничего не даётся. Поползай по полу, пособирай. Что поднимешь – всё твоё!

Тайко ахнула. На офицера просыпался дождь из купюр достоинством в ман. Сержант Кабояси даже не взглянул на них, он ухватил мужчину за руку и со злобным спокойствием произнёс:

– Оскорбление представителя Кленовой короны при исполнении, неподчинение, отказ предъявить документы, удостоверяющие личность, попытка дачи взятки офицеру Королевской службы дневной безопасности и ночного покоя – он заломил руки нарушителя за спину, усадил на стул и замкнул наручники. Ты арестован. Сиди тихо. – это относилось к его спутнице, – к тебе пока претензий нет.

Девица, видя, как повернулось дело, закивала. Она не желала, чтобы вторая пара наручников с пояса представителя власти оказалась у неё на руках.

– Знаешь его давно? – спросил Кабояси.

– Нет, – замотала головой девушка, – на улице меня снял. Обещал одёжки купить, обед, а потом я его должна была к себе домой отвесть. Ну, вы поняли, да? – с надежной закончила она.

– Понял я, понял. Этот красавец-мужчина назвался как-нибудь?

– Да, Артом.

– Сука! – подал голос арестант, – ещё слово, свой длинный язык потом из собственной жопы доставать будешь!

– Лучше помолчи, Арт! – посоветовал Кабояси.

Арт, Аруту, – вполне возможное сокращение, – лихорадочно думала Нэкоми, – плюс рост, телосложение и возраст. На стуле сидит Даттори – их позавчерашний покойничек.

– Ты куда? – попыталась остановить её Тайко, когда травница решительно двинулась к сержанту.

– Так, одно дело есть.

Она подошла, отозвала Кабояси и рассказала ему о своих подозрениях, сославшись на личное знакомство с Дэйвом Саядой и помощь ему в раскрытии убийства барона Итиндо. Сержант выслушал спокойно, арестант, казалось, даже придремнул на стуле. Когда же травница произнесла именя Аруто Даттори, арестованный немыслимым образом вывернул скованные за спинкой стула руки, хрустнул суставами и вспрыгнул на стол. Сержант среагировал с похвальной быстротой, успев ухватить за ногу шустрика. Тот попытался ударить офицера свободной ногой, но тот резкий рывок лишил его равновесия, Даттори грохнулся со стола на пол, ойкнув от боли.

– Ничего, незачем было дёргаться, – Кабояси повернул его лицом вниз и придавил коленом к полу. Лежать! – в его руке появился револьвер, – коли вы знакомы с господином подполковником, – обратился он к Нэкоми, – позвоните ему и сообщите об аресте Даттори. Я боюсь его оставлять без пригляду. Сбежит ведь, гад.

Нэкоми поспешила к магофону, благо измазанная уткой по-делийски официантка любезно указала дорогу. Теперь главное, чтобы Дэва оказался на месте. После нескольких гудков в трубке раздался знакомый хрипловатый голос, сообщивший, что старший следователь коррехидории подполковник Саядо на проводе.

Травница коротко обрисовала ситуацию.

– Молодец, Кошенция, – похвалил её Дэва, – сейчас буду.

Появился он на удивление скоро в сопровождении оперативной группы, разогнал зевак и забрал с собой Мастера муси и его спутницу, которая принялась было ныть, что ничегошеньки не знает, что она честная проститутка, и за безобразия, учиняемые совершеннолетними клиентами, ответственности не несёт!

– Так ты ещё и малолеток обслуживаешь? – мгновенно среагировал Дэва.

Честная проститутка прикусила язык, заверив, что никогда, ни за что. Только взрослые мужчины, достигшие половой зрелости!

Нэко догнала Дэву уже на выходе из Торгового дома Картленов.

– Господин Саядо, – обратилась она к нему, пока оперативники запихивали упирающегося Доттари в закрытый магомобиль, – вы ж обещали, что будете держать нас в курсе.

– Ну, и?

– Можно мне с вами?

– Куда? В коррехидорию? По камерам соскучилась? Давно не была, – усмехнулся он.

– Мне очень хочется побольше узнать о зелье, что ему иллюзию смерти подарило, – быстро заговорила травница, – да и вам это не повредит. Представляете, как ой опасностью оно может стать, если обретёт массовость? К тому же помощник при допросе пригодится. Вдруг я подмечу то, на что вы внимания не обратите?

– Видал подмечальщицу! – обратился он к стоящему возле него Кабояси, – сам то, что ж не подметил? От мороженого мозги смёрзлись? Почему сразу по разнарядке не сориентировался. Я ведь не от нечего делать их рассылаю.

– Господин подполковник, на магографии и в описании очки значились, – принялся оправдываться сержант, – и причёска другая была.

– Ага, он там бритый наголо с предыдущего ареста. А то, что очки у людей к роже не намертво приделаны, ты не подумал? Их же снять можно, да волосы имеют привычку отрастать.

Сержант Кабояси скривился и признался, что в тот момент его нахальный мужик так выбесил, что все разнарядки разом у него из головы повыскакивали.

– Перед тем, как домой уйти, – недобро взглянул на него Дэва, – ты мне все разнарядки наизусть расскажешь. Чтоб впредь из твоей головы ничего не выскакивало.

И он пошёл садиться рядом с водителем.

– А я? – почти без надежды спросила травница.

– Залезай, куда ж от вас с Хотару деваться. Где наш красавчик?

– Он в городскую мэрию пошёл, – объяснила Нэко, она шустро залезла в кабину, опасаясь, как бы Дэва не передумал, – мы своё агентство открываем, – важно сообщила она, – «Агентство частных расследований и ракуго «Хотанэ».

Дэва разразился смехом.

– Разыгрываешь! Расследования и ракуго, с ума сойти!

– Нет, правда, господин Саядо, – так Светлячок сможет выступать самостоятельно, а вместе мы поработаем частными сыщиками, мне с детства тайны и загадки разгадывать нравилось.

– Ишь, сыщики нашлись. Ты головой не верти, на дорогу смотри, – велел он водителю, которому очень хотелось поглядеть на хорошенькую девицу, вознамерившуюся вести сыскную практику, – неглупо. Очень даже неглупо. Согласно Артанскому законодательству чтобы давать концерты Хотти надо состоять в каком-либо предприятии либо ассоциации и платить Кленовой короне налоги. Ваша контора подойдёт. Ну ладно, «коллега», посидишь на допросе, послушаешь, поучишься. Только, ради всех богов, не лезь, вышвырну вон сразу. Усекла?

– Да. Хорошо.

– Смотри у меня. Ишь, «Агентство частных расследований и ракуго»!