Дочь Аида. Перо и Кровь
- -
- 100%
- +
– Да ну?
– Только вот один вопрос остался без ответа. И прости, что спрашиваем так бестактно. Ты приемная? – спросила другая девчонка. Каштановые волосы, ярко-карие, цвета вишни, глаза.
– Почему вы так решили? Потому что я и Хелен мало похожи друг на друга?
– Да вы, вообще, как инь и янь, – отозвалась русая, хлопая ресницами, от чего задрожали кончики челки.
– Я не приемная. Просто, внешностью – вся в отца. Доминантные гены, знаете ли, – опять перед ними оправдываюсь. Надо переходить в наступление. – Я вот рассказываю о себе, а даже не знаю, как вас зовут.
– Том Норден, – быстро отозвался парень со стальными глазами, пожимая мне руку с преувеличенной важностью. Сухая, крепкая ладонь. – Приятно познакомиться.
– Я Эми, – отозвалась девушка с каштановыми волосами.
– И я Эми, – отозвалась вторая, и обе рассмеялись над моим озадаченным выражением лица.
– Это просто совпадение, но нас обеих зовут Эмили, – пояснила темненькая. – Я переехала в город чуть больше года назад. С тех пор и дружим. Если хочешь, можешь встать между нами и загадать желание.
– Но гарантий на исполнение мы не даем, – отозвалась светленькая.
Я усмехнулась, понимая, что мои желания вряд ли когда-нибудь сбудутся.
– Спасибо, обойдусь.
– Просто называй их по фамилиям. Мы все так делаем, – пожал плечами Аарон. – Кларк, – он указал на темненькую Эми, – и Тоусон, – кивнул на светленькую. – А это Сэм и Ник, – указал Аарон поочередно на двух парней, которые до этого не произнесли и слова. Каждый из них кивнул мне. Они, что, немые?
– Приходи к нам сегодня, – предложила Кларк, настойчиво смотря прямо в глаза, обескураживая меня.
– Сегодня собираемся только мы, нашим маленьким кругом, – пояснил Аарон, он стоял по правую сторону от меня, опираясь о стену.
– Я не могу, – быстро обдумывая красивую ложь, сказала я. – Мне нужно быть здесь, когда все разойдутся. Буду помогать убирать и посижу с Вайолет. Ей нужна компания, – грустно опустила я глаза, а потом посмотрела на девочку в кресле, окруженную другими людьми. Она будто почувствовала, что мы смотрим на нее, и тоже посмотрела на нас. Стало неловко.
– Так жалко девчонку, – произнесла светленькая Эми. – Она ведь еще даже не пожила как следует.
– Да, жалко, – грустно ответила темненькая Эми, поглаживая по плечу подругу. – А это вы подарили большого мишку с розовым бантом? – спросила она меня, я кивнула. – Я раздумывала над тем, чтобы купить его. Хорошо, что не взяла. Скорее всего, многие подарки здесь повторяются. И даже вряд ли Вайолет их все откроет…
От этой мысли меня слегка затошнило. Всем сейчас было не по себе.
Хелен везде выключила свет, а Тара несла в руках огромный голубой торт с зажженными свечами. Надпись на торте «С Днем Рождения, Вайолет!» красиво сверкала в зыбком свете. Все подошли ближе, распевая знакомые слова.
Аарон и Том стояли по бокам от меня, что вызывало во мне легкую нервозность, но не это сейчас привлекало мое и всеобщее внимание. Вайолет, взрослая не по годам, прекрасно понимающая, что умирает, сейчас светилась от счастья и слез. Казалось, все сейчас заплачут. Она улыбалась маме и папе, что сидели на полу, рядышком со своей единственной дочуркой, держа ее за руки, запечатлевая этот момент в своих сердцах.
Вайолет вдохнула воздуха через силиконовую маску столько, сколько могла своими плохо работающими легкими, но, все же, этого было недостаточно, чтобы задуть все свечи на торте. Тара и Эндрю задули их вместе с ней. Кто-то все время щелкал фотоаппаратом. И все закричали «Ура!», а потом по очереди шли обнимать девочку или хотя бы прикоснуться к ней.
На одну секунду вся эта сцена стала мне глубоко противна. Сначала я даже не поняла в чем, собственно, дело, пока ответное чувство вины затопляло меня. А потом до меня дошло осознание – они преклоняются перед ней, поклоняются как божеству. Будто это культ какой-то или секта. Но я быстро постаралась заглушить эти мысли в себе, как неприемлемые, ведь мне, как и всем, нравилась эта девочка и мне было ее жаль.
Когда торт и сладости были съедены, напитки выпиты, гости стали расходиться, напоследок оставляя свои пожелания имениннице, обнимая на прощание хозяев дома.
Дом постепенно пустел. Вайолет захотелось немного пройтись, Эндрю поддерживал ее, пока я убирала посуду и грязные салфетки, относя их на кухню. А когда Вайолет устала, снова вернулась в кресло.
– Эйн? – позвала она меня, когда Эндрю ушел относить подарки в ее комнату.
– Да? Что такое? – отозвалась я, подходя к ней ближе.
– Мы ведь кузины? Почти сестры. Можешь остаться со мной переночевать сегодня? – выдохнула Вайолет в силиконовую маску. – У меня никогда не было девичников.
Я растерялась. Как же отказать ей? Есть несколько заготовленных шаблонов на такой случай.
– Знаешь, у меня тоже никогда не было девичников, – ответила я понуро. – Но я не могу остаться. Я… у меня очень тяжелая степень лунатизма. Я могу напугать тебя ночью. Иногда я бьюсь головой о стену, просыпаюсь с синяком на лбу, а произошедшего не помню. Это ужасно, поверь! Я могу напугать тебя!..
– Я о таком даже не слышала!.. – испуганно произнесла она. – Это лечится?
– Нет, не думаю.
Она лишь на секунду отвела взгляд больших глаз в сторону, а потом произнесла: – Как и мой рак. Так папа сказал. Что он не лечится, – уточнила она. – А потому надо делать все, что захочется, пока есть время. Потому я хотела устроить девичник. Мы бы сделали друг другу маникюр…
Позади нее вышла Тара, из-за двери, но не хотела нас беспокоить. Лишь молча стояла и слушала, вытирая рукавом дорогой блузки слезы с щек.
– Сейчас уже поздно и скоро тебе надо будет ложиться спать, а мне уезжать… – тянула я время, бросая взгляд на тетю Тару и только что подошедшую Хелен. – Но я не думаю, что наши мамы будут против, если мы немного задержимся. У тебя ведь сегодня день рождения! Давай я сделаю тебе маникюр?
– Мне как раз подарили новый детский набор! – ярко улыбнулась Вайолет. – Там такой красивый синий лак!
Через пятнадцать минут, мы привели ее ногти в идеальное состояние и теперь они переливались синими блестками. Вайолет была очень довольна, показывая их маме и папе. Я и Хелен уже собирались уходить, когда Вайолет потянулась, чтобы обнять меня. Мое сердце обливалось кровью от мысли, что жить ей осталось не так уж и много.
Хелен молча вела машину, и это затишье перед бурей мне совсем не нравилось. «Не сближаться» – всегда говорила она, – «но как можно отказать маленькой девочке в таком состоянии? Она же сущий ангел. И я никак не проявила своей сути, никто ничего не заметил во мне странного или необычного. И я не злилась. Ни разу…»
«А Аарон и их так называемый «ковен» – просто хотели пообщаться. Я знаю, что они представляют для меня самую большую опасность (или может я для них?) Но все неважно, ведь я не собираюсь с ними дальше общаться. Я не собираюсь стать их «лучшей подружкой» или что-то типа того…»
Не знаю, что именно привлекло внимание Хелен на моем лице, но она произнесла то, что вырвало меня из собственных мыслей:
– Не подожги машину.
– Что? Я не… я не собираюсь поджигать машину.
– Тогда почему так хмуришься? Выглядишь злой.
– Я не злюсь! – воскликнула я и тут же посмотрела в зеркало. В моих глазах плескался огонь. Яркие языки пламени, казалось, выжгут сетчатку, играя на радужке глаз свою бесовскую игру. – Остановись…
Хелен немедленно свернула на обочину, чем вызвала разгневанные сигналы других машин. Я тут же открыла дверь, и побежала в сторону деревьев, чтобы они скрыли меня в тени. Я была немного не в себе. Не хуже, чем это бывает. Но я совсем не хотела, чтобы Хелен видела меня такой. Разумеется, она про все знает. Знает, каким ужасным монстром я могу быть. Но давать лишний повод мне совсем не хотелось.
По моим рукам заскользили языки пламени. Даже холодный ветер, просачивающийся сквозь ветви деревьев, не мог остудить меня и мои мысли, лишь сильнее разжигал огонь на немеющих ладонях. Я смотрела на них и молилась, чтобы никто не увидел меня сейчас. Я сама себя боялась.
И в этот момент я заметила его. Всего лишь тень, только невероятно белая, выделяющаяся на темном фоне. Я не видела ничего, кроме него. Он стоял в метрах двадцати от меня или даже больше, наполовину скрыт за стволами сосен. Но я видела, его взгляд был направлен на меня, пригвождая меня к земле. Моя злость на мир, на саму себя, покинула меня. Я смотрела на него и испытала совершенно другую эмоцию, не похожую на злость, – бесконечный интерес, заинтересованность.
– Эйн? – услышала я голос позади, зовущий меня. Я хотела проверить, заметила ли Хелен того, кто смотрел на меня. Но, стоило мне обернуться, как его образ исчез. Кто это, черт возьми был? Мне это точно не померещилось!..
Возвращаясь к машине, я постоянно оборачивалась. Этот человек исчез без следа. Хелен уже шла ко мне, ее платиновые волосы развевались на ветру, а светло-зеленые глаза смотрели с беспокойством.
– Ты как?
– Все нормально. Поехали, – пробормотала я, садясь в машину.
Теперь все, о чем я только могла думать, так это то, кем является этот странный человек. «И человек ли он?» – спросила я саму себя, усмехнувшись своим бредовым мыслям.
Глава 3. Лицом к лицу
Когда мы вернулись домой, я тут же заперлась в своей комнате.
В прошлый раз я видела его из того окна…
Отодвинула шторы. В ответ на меня смотрела глянцевая чернота. С трудом открыла деревянное окно, впуская в комнату еще холодный, по-весеннему сладкий воздух.
– Почему еще не разобрала вещи? – спросила Хелен. Я чуть не ударилась головой об оконную раму от неожиданности. Она кивнула на дорожную сумку, стоящую возле комода.
– Не знаю, – вздохнула я, садясь на кровать. – У меня такое чувство, будто совсем скоро ты скажешь: «пакуем вещи!»
– Да, это место очень опасное… – начала она, – но я надеюсь, что мы здесь приживемся. Я самонадеянно лелею эту надежду, – усмехнулась она. – Просто постарайся избегать ситуаций, в которых ты можешь… показать себя с другой стороны. Тогда мне не придется говорить эти два слова. Я сама уже от них устала.
– Аарон сам подошел ко мне, – попыталась я оправдаться. – Я и разговаривать с ним не хотела, но не посылать же мне его на все четыре стороны на детском празднике. И этот их… «ковен»… – закатила я глаза.
– «Ковен?» – с недоумением повторила Хелен.
– Да, глупо. Но они себя так называют. Думаю, они здесь что-то типа местной элиты. Выпендриваются. Не более. А Вайолет… – не смогла продолжить я.
– Понимаю. Ничего страшного. Ты знаешь где провести черту. Сегодня был тяжелый день, но мы справились. Раз уж с этим вышло, то и дальше не должно возникнуть больших сложностей. Главное – не сближаться.
– Не сближаться, – повторила я.
– Спокойной ночи, милая, – целуя в волосы, произнесла она.
– Спокойной ночи, мам.
***
Горячая вода в ванной была обжигающей. Не горячее, чем пламя в моих кошмарах.
Мысленно возвращаясь в недавнее прошлое, я вспоминала тот белый силуэт, воссоздавая его образ. Но, каждый раз, когда я пыталась это сделать, в моей голове был какой-то хаос, будто ураган прошелся. Может он молодой или старый, не ребенок и не пожилой. Мне казалось, что у него светлые волосы, но в другой момент мне вспоминалось, что он был рыжим. Или русым? И так со всем остальным. Я не могла его вспомнить! Я помню образ, силуэт. Но его внешность никак не собиралась в целостную картину.
Но была одна вещь, что врезалась в мою память крайне отчетливо – его глаза. Они были выразительно голубые, небесные, ледяные. В такие глаза смотришь, но никогда не сможешь понять, какие мысли за ними скрываются. Взгляд очень тяжелый; хотелось бы не всматриваться, но и оторваться невозможно.
Завернув волосы в махровое полотенце и почистив зубы, я собралась ложиться спать. Сушить волосы феном не стала, чтобы не разбудить Хелен, которая наверняка уже уснула. Переодевшись в пижаму и свернувшись калачиком, я постаралась не думать о событиях прошедшего дня.
Было уже больше часа ночи, а я все еще не могла уснуть, когда услышала звонкий стук. И, пока не догадалась, что это кто-то кидал маленькие камушки в мое окно, не встала с кровати на холодный паркетный пол. Под моим окном стояли два парня. Мне захотелось бросить в них чем-нибудь тяжелым, когда я поняла кто это.
Оба уже поднимали лестницу к моему окну, которое я открыла, чтобы тихо накричать на них.
– Вы совсем ополоумели? – зашипела я. – Я же ясно дала вам понять, что не пойду ни на какие ваши вечеринки.
– Мы не настаиваем, – так же тихо попытался говорить Том, но у него это плохо получалось. – Мы предоставляем тебе выбор. Если не хочешь идти к нам, ладно, мы согласны, но тогда мы идем к тебе.
– Что?.. Нет! Я никуда вас не пущу.
Что за наглость?..
– Тогда одевайся, – зашипел снизу Аарон. – У тебя пять минут.
– Но я…
– Время пошло!
– Вы… – задушила я сама себя, зло выдохнув. Хотя, конечно, на самом деле, не злилась. На секунду меня затопило чувство разочарования по отношению к себе. Если Хелен узнает, что я ушла к этим «друзьям», то она почувствует тоже самое по отношению ко мне. Тем более, что совсем недавно говорила о моем умении проводить черту. Видимо, ошибалась.
Я в легком замешательстве оглядела темную комнату. Натянула свои лучшие черные джинсы, кеды, красную толстовку и кожаную куртку, а волосы затянула в высокий хвост. Они были еще влажными и напоминали сосульки. Сама не верила в то, что собиралась делать. На всякий случай подложила под одеяло подушки, а в изголовье – свернутое полотенце, чтобы казалось, будто это я спала с полотенцем на голове.
Спускаться по лестнице было не очень удобно. Переступая с лесенки на лесенку, мне было жутко неловко от осознания, что парни, скорее всего, глазеют на мою задницу. Но я делала вид, будто меня это нисколько не смущает.
– Знайте, я на вас злюсь, – зашипела я на них.
– Остынь Рапунцель, мы спасли тебя, ты нас потом еще поблагодаришь, – отозвался Том, когда мы шли вниз по улице.
– Посмотрим.
Было слишком темно. Я ничего не могла разглядеть под ногами, боялась наступить в лужу, но парней это, кажется, не беспокоило. Они хорошо знали куда идти, без конца болтая по пути.
Впереди показался большой каменно-кирпичный особняк, по периметру которого стоял низкий железный забор, почерневший от старости. Из окон сочился приглушенный свет, а стены начинал оплетать плющ с крупными зелеными листьями. Вокруг было очень тихо.
– Чей это дом? – спросила я с придыханием.
– Мой, – скромно ответил Аарон, – точнее – моего отца. Все удобства, чтобы чувствовать себя комфортно, находясь в ссылке.
– Как это?.. – спросила я, желая услышать подробности.
– Меня сюда сослали. Как в Сибирь, – пояснил он, впуская меня в большую прихожую с широкой лестницей по центру. Хрустальная, но пыльная люстра отражала блики в разные стороны. На полу тут и там валялись оставленные кем-то стаканчики и бутылки из-под алкоголя. – Я мешал моему отцу заниматься делами и ему не хотелось со мной нянчиться. А так как я совершеннолетний и работать пока не собираюсь, я сижу здесь.
– Сначала он дико бесился, – усмехнулся Том, наклоняясь ко мне ближе, словно делясь секретом. – Я застал момент его… неистовства, – наконец он подобрал нужное слово. – Но потом, когда он познакомился со всеми нами…
– Мои друзья помогли мне осознать, что здесь не так уж и плохо, – закончил Аарон заготовленной фразой для вербовки.
Мы зашли в большую гостиную. Только свет от камина и свечи в разных углах освещали помещение. Огонь весело трещал, пожирая поленья. В креслах сидели Кларк и Тоусон, также здесь были Сэм и Ник. Кажется, я забыла кто из них Сэм, а кто – Ник.
– Привет! – воскликнула Эмми Кларк, заметив, что мы вошли, она поднялась, чтобы обнять меня. – Рада, что ты пришла. Молодцы мальчики!
– Они привели весомые доводы, – пришлось что-то ответить, я пожала плечами.
– Привет, – кивнул мне Сэм. Боже, оно разговаривает! Он сидел на диване, закинув ноги на старый пуфик, держа в руке банку пива.
Ник тоже кивнул в приветствии, он сидел на подоконнике, а Эми – кажется, ее фамилия Тоусон – наблюдала за нами со стороны, скрестив руки на груди.
– Присаживайся, Эйн, – сказал Аарон, указывая на свободное кресло, – будь как дома. Чего-нибудь выпьешь? Или покуришь? Если что, я только про сигареты. Никаких наркотиков в моем доме, – он угрожающе посмотрел на Сэма и Ника. Они лишь ухмыльнулись, переглянувшись.
– У него пунктик на этот счет, – отозвалась Тоусон, с нежностью в голосе, смотря на Аарона.
– Ага, мы как-то решили над ним подшутить, типа мы принесли экстази или типа того, а у него крышу снесло, думали прикончит нас на месте, – расхохотался Сэм. У него были короткие волосы цвета соломы, а щербинка между зубов сильно выделялась, когда он говорил.
– Ничего подобного, – отозвался Аарон, давя на согласные, что-то разливая по бокалам. – Ну так что, Эйн? Ты не против красного вина? Или мартини? А сколько тебе лет? – будто он только что опомнился, рассматривая меня.
Том подошел вплотную, загораживая меня от Аарона, и подтолкнул к креслу, чтобы я точно уже села. И сам примостился на соседний край дивана.
– Вполне себе совершеннолетняя. Но разве это кого-то волнует? Мне красного вина, пожалуйста.
Только сейчас до меня дошло, что я в этой компании самая младшая. Конечно, разница невелика. Девчонки старше может быть на год или два, не более. Аарон был самым старшим, но почему-то не вызывал у меня опасений.
Черт возьми, я пришла к каким-то совершенно незнакомым людям, которых почти не знаю! Будь я в своем уме, сейчас же возвращалась бы домой, в постель, в объятия Морфея. Кажется, я не в себе. Устала быть одиночкой.
Когда Аарон протянул мне большой бокал вина, я не стала никого дожидаться и быстро осушила его. Я губила саму себя. На вкус не так уж и приятно, как было в моих ожиданиях.
В воздухе повисла неловкая пауза.
– И что вы тут обычно делаете? Напиваетесь и… все? – спросила я, заглядывая в пустой бокал.
Аарон и Том переглянулись между собой, девчонки тоже, лишь Сэм и Ник сохраняли непроницаемые лица.
– Да не только, – отозвался Том. – Обычно во что-нибудь играем. Хочешь с нами? Может «правда или действие»?
– Да, я за, – поспешно отозвалась светленькая Эми.
– Я тоже, – сказала Эми Кларк. Ее серебряные сережки в виде капелек затряслись, путаясь в темных волосах.
Секунда молчания: – Вы ведь это не серьезно? – спросила я, оглядывая их лица, ища какой-то подтекст или насмешку. Берут меня на слабо, что ли? – Ладно, согласна. Только я никогда в такое не играла, только видела в фильмах.
– Все очень просто, – успокаивающе сказал Аарон, присаживаясь на толстый ковер, напротив меня. – Давайте я начну. Например, кто-то из вас спрашивает у меня: «Правда или действие?» Я выбираю действие. Если бы ты спрашивала, могла бы поручить мне что-то сделать. Проси о чем угодно, – милостиво сказал он. Его слегка хриплый голос завораживал меня.
– Ну… Включи музыку, – сказала я, разведя руками, а потом протянула ему пустой бокал. – О, и еще вина, пожалуйста.
– Только одно действие, – рассмеялся он, но включил музыку и наполнил мой бокал. А пока он это делал, я спросила других:
– И часто вы тут собираетесь?
– Почти каждый день, только обычно кто-то зовет всю школу, – сказала темненькая Эмми, выделяя последние слова погромче, чтобы Аарон ее отчетливо услышал.
– Эй! Мне нравится развлекаться в толпе, эмоции ярче, звуки громче, тела горячее, – соблазнительно улыбнулся он нам, девчонкам.
– Не слушайте его, он не дамский угодник! – воскликнул Том.
Рассмеялись все, кроме меня и Тома. Только я просто ничего не понимала, а Том выглядел будто оскорбленным. Комнату заполнил легкий современный рок.
– Да-да, все мы знаем кто здесь истинный дамский угодник, – подмигнула светленькая Эми в сторону Тома, по́шло оглядывая его с головы до ног, задержав взгляд где-то на уровне его талии. Лицо Тома неожиданно стало серьезным, будто шутка вышла из-под контроля.
Аарон сел на свое место, протягивая мне наполовину полный бокал вина.
– Осторожнее, здесь дети, – бросил Аарон, глядя на меня с искрой смеха в ореховых, каре-зеленых глазах. Еще никогда они не казались такими соблазнительными. Но, скорее всего, во мне говорит алкоголь.
– А я люблю просвещаться, – не осталась я без ответа, смотря Аарону прямо в глаза.
– Может уже начнем? – спросила Тоусон. – Я начну. Аарон. Ты влюбился в Эйн?
Вот прямо сейчас я не могла разобрать ее тон. Сложно было понять серьезно ли она спрашивает. Она ревнует? Скорее всего. Но ревнует его как парня, который ей нравится? Или она просто меня недолюбливает, как новенькую? Бог свидетель, сколько раз я на такое наталкивалась.
– Она мне симпатична, но это пока все. Посмотрим, кем она может стать для всех нас, а не только для меня, – спокойно ответил тот, а я нахмурила брови, разглядывая их лица. Я словно что-то упускала из контекста. – Теперь моя очередь. Том. У тебя есть какие-то планы на Эйн или ты опять решил увести у меня любую, даже малую, возможность с кем-то встречаться?
Видимо, сегодняшней ночью я стала яблоком раздора в этой маленькой семье.
– Ты не спросил «правда или действие», друг! – обвиняюще бросил он Аарону. – Но я отвечу. Прости Эйн, ты крутая, все такое, но я пока не заинтересован в тебе. Да и, вообще, ты вызываешь у меня большую кучу опасений. Ты темная лошадка. А учитывая то, что мы о тебе узнали…
– Замолчи, – шикнула на него Тоусон.
– Постойте. Вы и на дне рождения Вайолет на что-то подобное намекали. Так и что же вы обо мне узнали? – всполошилась я.
– А ты как думаешь? – с вызовом спросил он, но потом пристально посмотрел на Тоусон, вроде успокаивая ее. – Что твою мать изнасиловали и родилась ты.
Черт. Я боялась, что он скажет что-то про мои способности, но это… это было в разы хуже.
– Я, пожалуй, пойду, – ошарашенно проворочала я языком, вставая, несмотря на легкий туман перед глазами.
– Блин, Том, ты все испортил! – сказала Кларк, поднимаясь за мной, пытаясь остановить, но я отмахнулась от нее.
– Пусть идет, она вернется, – позади меня произнес Том.
В этом я сильно сомневалась. Я уже выбежала на улицу, когда поняла, что позади меня молча следует Аарон.
– Возвращайся в дом, я сама найду дорогу.
– Он бывает грубым, не злись на него.
Я резко остановилась, и он чуть не врезался в меня. Его дом был как маяк посреди моря темноты, что поглотила нас без остатка.
– Знаешь, а я совсем не злюсь, – ответила я, сама пораженная от этого осознания. – Должна бы, наверное, но не злюсь. Пусть так, – словно что-то решив в своих мыслях, продолжила я. – Да, верно. Пусть так. Пусть все так считают: я рождена от изнасилования. Думайте про меня что хотите, ваше собачье дело. Только больше не втягивайте меня в этот свой… «ковен», – выплюнула я последнее слово.
– Да это абсолютно никому не важно! Слышишь? Мне без разницы. Плохим человеком в моих глазах это тебя не делает. Да и в их тоже. Он просто говорит всегда все напрямую, свою речь не фильтрует. Но, поверь, он тоже к тебе не относится плохо. Как и все мы. Мы просто хотим тебя узнать.
– Зачем? Зачем вы так сильно хотите меня «узнать»?
– Мы думаем, что ты нам подходишь.
– И по каким это критериям? – требовательно спросила я.
Сейчас он стоял очень близко, что я слышала его парфюм, запах сигарет на толстовке и что-то еще, трудно уловимое, но резкое, похожее на еловую смолу. Куртку он, кажется, оставил в гостиной.
– Пожалуйста, поверь мне, – тихо сказал он, его дыхание касалось моих волос и висков. Он не пытался касаться меня руками, но был очень-очень близко. – Я не могу ответить тебе сейчас, но потом, позже, смогу. Только не уходи…
В глубине души я знала, что будет правильным пойти домой. Но другая моя часть хотела вернуться вместе с ним и сделать вид, словно ничего не случилось. Я не дала этой другой своей части права голоса.
– Возможно, я приду потом, – решила я не сжигать мосты, – но сейчас я ухожу.
Вырывая себя из облака его аромата, его человеческого тепла, я покинула безопасную территорию. Только отойдя от него, я поняла, насколько мне было тепло просто стоять с ним рядом. Но я шла, и шла, пока не наступила в холодную лужу и не чертыхнулась.
До дома было уже рукой подать, когда я снова увидела светлую тень. Так далеко от меня она не была еще не разу. Слишком далеко. Стоило мне моргнуть, она исчезла. И тут же во мне поселилось огромное чудовище – одиночество. Еще хуже, чем обычно. Я чувствовала себя всеми покинутой.
Когда подошла к дому, меня ждал еще один неприятный сюрприз. Во всех комнатах горел свет, лестницы под моим окном уже не было, а Хелен стояла на крыльце, скрестив руки на груди. Это не к добру.