Самосожжение

Глава 3. Серена

Как только я переступила порог главного дома, через все мое тело прошел электрический ток. Это ощущение не было вызвано страхом. Упование. Предвкушение того, что меня ожидает. Я долго шла к тому, чтобы начать действовать. И этот день знаменует собой начало всего. День моего возвращения. И моей полной готовности.

Этот дом напоминал мне музей, а не жилое помещение. Широкие мраморные лестницы, французские окна, огромные хрустальные люстры, и, самое главное – подлинники картин известных художников на каждой чертовой стене. В дополнении с темными стенами и такой же мебелью все выглядело так, будто бы сам дом предназначен для поклонения чему-то. Или кому-то.

Холод и власть. Единственные чувства, которые возникали в этом доме.

Подойдя к большой дубовой двери, я решительно переступаю порог комнаты, в которой всегда происходило столкновение с монстром… И моим спасителем.

В нос сразу же ударил запах виски и сигар. Здесь ничего не изменилось. Кабинет председателя был выполнен исключительно в темных тонах, как и весь дом. Вдоль одной из стен был расположен огромный книжный шкаф. Книг было много, какие-то из них были в очень дорогом тисненном переплете, а какие-то, наоборот, будто прошли вторую мировую. В его глубине был широкий дубовый стол, на котором стояло три рамки с фотографиями.

Мне всегда казалось, что этот кабинет был сердцем этого дома, полностью отражающим его хозяина. Сдержанный, холодный и сверхпедантичный.

Виктору Морроне, президенту компании «Morrone Group», в этом году исполнялось семьдесят лет. Он стал во главе корпорации в свои двадцать девять из-за скоропостижной смерти своего отца, предыдущего главы. Жена умерла от инсульта двадцать лет назад. Единственная дочь погибла вместе со своим женихом в автомобильной катастрофе. На тот момент ей было всего лишь двадцать два года. Этого человека окружала лишь смерть. Он и сам был воплощением смерти. Только вместо косы и черного плаща, на нем был шикарный костюм от Armani и дубовая трость с позолоченной ручкой.

Что касаемо самой корпорации, «Morrone Group» – один из крупнейших международных конгломератов, занимавшийся инвестициями в недвижимость, девелопментом, инжинирингом, строительством, отелями, энергетикой и издательским делом. Основная отрасль – гостиничный бизнес. Но мало кто знает, что на самом деле все эта лишь ширма для торговли оружием и исполнением заказных убийств.

И я была ее наследницей.

Виктор Морроне был погибелью, перед которым склоняли головы все чиновники и политики. Беспощадный руководитель, держащий в ужасе всю столицу. Но даже он не может совладать со временем.

Я посмотрела на мужчину, восседающему на кресле как на троне. Его глаза, спрятанные за очками, которые только недавно были направлены на лежащие перед ним бумаги, переметнулись к двери, а уголки губ поползли наверх.

– Серена, ты приехала, – тяжелый и низкий голос даже с искренней улыбкой на лице отражал лишь сталь.

Встав со своего места, он направился ко мне. Председатель всегда старался относиться ко мне как к родной внучке, при этом не забывая, что воспитывает воина. Я его замена. А она не имеет права откликаться на лишние эмоции. Хотя и проявлять их время от времени было позволительно.

– Да, дедушка, я наконец-то дома, – слегка улыбнувшись, я подошла к председателю и обняла его в ответ на протянутые ко мне руки.

Только приблизившись к нему, я заметила, каким отрывистым и тяжелым стало его дыхание. В последние месяцы мне говорили, что председатель болен. Но причину болезни так и не сказали. А на все мои расспросы никто не давал четкого ответа.

Изначально, председатель был против моей затеи поехать учиться заграницу. Моим главным аргументом было то, что я хочу пройти профессиональное обучение, чтобы стать лучшей наследницей и не подвести человека, подарившего мне вторую жизнь. Конечно же, он знал, что это отговорка, но никто не стал расспрашивать меня об истинной цели. Ему и не нужно было.

Этот человек знал о каждом моем шаге. Он предвидел. Изучал. И самое главное, он доверял моим решениям. Он не мог усомниться в моих действиях.

Потому что я стала его точной копией.

_____

Девять лет назад, в день смерти похорон.

– Я задам тебе один вопрос. Почему ты решила поехать со мной? Я незнакомец, представившийся другом твоего отца, которого ты видишь впервые. Неужели ты настолько доверчива к людям? – голос мужчины, сидящим рядом со мной был твердым и достаточно низким, чтобы заставить человека дрожать от страха.

Может, мне и было страшно, но я не могла распознать в себе эти чувства. По его острому взгляду мне даже показалось, что я для него как что-то совершенно новое, что он хочет поскорее изучить. Этот ребяческий блеск в глазах делал его более человечным.

– Вы правы. Я вижу вас впервые и с моей стороны это было довольно безответственно так просто вам довериться. Однако я не могу отрицать тот факт, что с вами я буду в безопасности, – я ответила честно, прямо смотря ему в глаза.

– Почему ты решила, что будешь со мной в безопасности?

– Когда вы разговаривали со мной, люди шептались за вашими спинами. Но ни один из них не бросил на вас прямого взгляда, а когда вы проходили мимо, все опускали глаза в пол. Это означает только одно – вас боятся.

– Тогда почему меня не боишься ты? – заинтересованность в его глазах была не поддельной. Он ждал моего ответа, как, наверное, ждут дети утра после Рождества, чтобы поскорее развернуть подарки, подготовленные им Сантой.

Несомненно, я чувствую опасность, парящую в воздухе рядом с ним. Я боюсь? Нет. Но почему? Раньше я всегда сторонилась таких людей. Никогда до этого момента я не смотрела «хищнику» прямо в глаза. А он был именно таким человеком, в этом не было никаких сомнений. Я была той, кто отступал назад. Так почему я чувствую себя так спокойно? Мне все равно? В голове множество вопросов. И все же…

– Мне нечего бояться. Если вы захотите меня убить – убейте. Даже если сами не сможете, можете просто бросить меня на улице. Все равно у меня больше никого нет. Но если вы действительно хотите мне помочь, то позволите ли вы… отключить свой предохранитель и действовать так, как мне вздумается?

В ту же секунду улыбка пропала с лица мужчины, его и без того тяжелые брови будто стали еще более увесистыми. Он посмотрел прямо перед собой.

– Хочешь отомстить убийце своих родителей и брата? – этот вопрос мигом привел меня в чувство, а по коже пробежали мурашки, но не от страха…

Впервые кто-то озвучил вслух то, что и так крутилось в моей голове. Теперь мне стало ясно, почему я бездумно ухватилась за эту руку. Подсознательно, я уже понимала, что мы похожи.

– А если и так, вы мне поможете? – надежда, вот что звучало в моем голосе. Понимая, как жалко я выглядела, мне ничего не оставалось, кроме как просить о помощи мужчину, которого я впервые видела перед собой.

– С чего ты взяла, что я могу тебе в этом помочь? – острый взгляд, направленный на меня, как будто заглядывал в мою душу.

Он изучал меня, пытался отыскать слабости, заставить содрогнуться и загнать в угол. Но я не поддавалась. Точнее, не хотела поддаваться. Что-то первобытное во мне заставляло дать отпор. Как будто все мое естество не давало мне уступить этой ужасающей ауре, которая исходила от него.

– Вы убивали. И не раз, – холодно ответила я, не отводя своего взгляда от этих ледяных глаз. – Иначе вы не говорили бы так спокойно о смерти и не предлагали бы мне сделать это самой.

– Разве я тебе предлагал убивать? – его бровь на мгновение поднялась, а на губах заиграла усмешка.

– А разве нет? – мой мгновенный ответ прозвучал слегка иронично, что заставило мужчину еще раз усмехнуться.

– Ты уже приняла решение, не так ли? – твердость в его голосе звучала так, будто он не задавал вопрос, а утверждал что-то само собой разумеющееся. Впрочем, так оно и было.

– Пока мы не примем решение, мы не увидим, кто мы есть на самом деле. Я же хочу увидеть… каким человеком сделало меня произошедшее.

И это были не пустые слова. Я и правда хотела отомстить за смерть своих родителей. В голове смешались воспоминания той ночи и папины слова предостережения. Я все никак не могла выкинуть из головы его обеспокоенное выражение лица. Может, он уже тогда знал, что их конец может быть трагичным. Но почему мои родители, кто их убил? И самое главное, почему я была первой, кто увидел эту картину? Неужели никто из соседей не отреагировал? Точно же был какой-то шум, судя по тому, как изрезаны были их тела.

– Тогда я помогу тебе, – слова мужчины вновь вернули меня к реальности. Он наблюдал за мной, как хищник за добычей, но я не чувствовала в этом опасности для себя. Скорее, в голове где-то подсознательно зародилось желание научиться этому пронзительному взгляду у него. Нет, не только взгляду. Я хочу разобраться, откуда в нем такая стойкость и уверенность. Он даже не пытается скрыть от меня свою истинную сущность. И это заставляет меня быть с ним честной.

Весь оставшийся путь до места назначения мы провели в полной тишине. В какой-то момент глаза стали закрываться, видимо, на мне сказывалась накопившаяся усталость, ведь все это время я нормально не спала. Незаметно для себя я провалилась в сон, а, когда проснулась, обнаружила себя укрытой кашемировым одеялом.

«Одеяло? Когда я успела укрыться?»

Но задать этот вопрос я не успела.

– Мы приехали. Господин, молодая госпожа, пожалуйста, выходите.

Машина остановилась перед огромным особняком с широким садом перед ним. На первый взгляд, он выглядел новым, но присмотревшись, было видно, что это очень умелая реставрация. Два этажа, множество охраны, камеры видеонаблюдения по всему участку… по прибытии в так называемый дом я уже начала догадываться, что попала не просто в какую-то корпорацию. Это было нечто большее.

– Серена Морроне! – низкий голос донесся из-за моей спины.

– Что простите? – с нескрываемым изумлением в голосе я обернулась и посмотрела в источающие уверенность глаза.

Мужчина смотрел на меня своими ледяными глазами, не отрывая своего взгляда.

– Теперь ты Серена Морроне, моя давно потерянная внучка. Наследница корпорации «MorroneGroup». Добро пожаловать в твой новый дом.

_____

– Мне доложили, что ты привезла с собой подругу. Кто же она? – искоса глядя на меня, председатель улыбнулся, будто делая вид, что он не в курсе происходящего.

Его фраза даже не повергла меня в шок. Скорее, вызвала лишь усмешку. Он уже точно знает кто она и зачем я ее с собой привезла. Председатель всегда любил играть в эту игру под названием «я все знаю, но все же спрошу». Так было с самой первой встречи, когда я ответила ему сидя в машине, что решила отомстить за смерть своей семьи. И вот уже девять лет, как мы не можем наиграться.

– Моя подруга из университета. Я уже давно обещала показать ей окрестности. Думаю, всю информацию о ней вам передал ваш секретарь еще… М-м-м, года четыре назад? – с легкой и невинной улыбкой я подыграла ему в этом маленьком спектакле, не отводя своего взгляда.

Пусть это и было неуважительным тоном, за который, будь он на публике, меня бы приравняли к смертникам, в чем я уверена, но сейчас она не вызвала на лице председателя ничего, кроме улыбки. Хотя, я знаю, что моя колкость и прямолинейность именно те качества, за которые он меня ценит. По пальцам одной руки можно пересчитать тех, кто позволял себе фривольности при этом могущественном человеке. К счастью, я была одной из этих избранных.

– Вот как. Рад, что ты обзавелась хорошим знакомством, – голос председателя отражал его веселье и наслаждение происходящим. Могу сказать точно, что это была не просто вежливость с его стороны. Он хвалил мой выбор нужного специалиста для своих целей. Конечно же, в своей типичной манере.

– Лучше расскажите мне, как ваше здоровье. А то меня держат в неведении. Даже как-то обидно от такого недоверия к моей персоне, будто я и вовсе вам чужая, дедушка, – сделав уклон на последнем слове, я постаралась перевести тему в ту русло, которое мне нужно. Ведь от его ответа зависит очень многое.

Глаза председателя тут же сузились, хотя в остальном его лицо осталось неизменным. Он глубоко вздохнул, а затем заговорил.

– Серена, возьми бумаги, лежащие на столе, – председатель кивком указал на стопку бумаг, лежащей перед ним.

Не заставляя его долго ждать, я взяла коричневую папку с бумагами. Открыв ее, я быстро пробежалась по содержимому и все мое тело напряглось, как струна. Медицинские записи, результаты анализов, итоги осмотров, предполагаемые прогнозы и подробная информация о болезни. Не нужно много знаний для того, чтобы разобраться в сложившейся ситуации. Председатель медленно умирал. И уже давно.

– Саркома Юинга. Был бы я на несколько лет моложе, может, и вылечил бы ее, – стальной голос заставил меня отвести взгляд от бумаг и посмотреть на него. Его бесстрастное лицо смотрело перед собой, как будто в этой комнате только он один.

Злость, раздражение, обида от того, что обо всем мне рассказали только сейчас. Боль от осознания, что скоро опять придется перенести утрату далеко не последнего человека в моей жизни. Нахлынувшие на меня эмоции заставили сжать кулаки до такой степени, что ногти впились в кожу.

– И как долго? – я говорила сдержанно, отстраненно. Так, как привыкла.

– Уже одиннадцать лет, – председатель наконец-то посмотрел мне в глаза. На его губах мелькала умиротворенная улыбка.

Одиннадцать лет… Если посчитать, то получается, что уже тогда, когда мы встретились в первый раз, он боролся с раком. Но ни разу за все это время он не подавал виду. Я еще раз пробежалась по лежащим передо мной бумагам, а затем вновь переместила свой взгляд на него. Мне и не нужно было долго размышлять на эту тему, чтобы понять, что это значит.

В тот день, когда он забрал меня, он уже знал, что умрет. Знал, что ему отведен примерно такой срок. Наверное, мне и правда стоило сейчас разозлиться и уличить его в том, что он, зная о моих чувствах к утрате близких, протянул мне руку. Зачем надо было это делать, если ты уже понимал, что тебе придется так рано меня покинуть? Но я не стану этого делать. Мы живем не в том мире, где можем спокойно дожить до старости. То, что председателя не убили за все это время уже можно считать чудом, учитывая его положение.

Я только хотела спросить у него, как много времени у нас есть, но, будто читая мои мысли, ответ прозвучал моментально.

–Полгода, в лучшем случае год, – ухмыльнувшись, председатель положил свою широкую ладонь мне на руки. Я прекрасно понимала, что означает этот его жест. Как и в первую нашу встречу, он хотел меня утешить, хотя и понимал, что не это мне сейчас было нужно.

– А Ник…

Не успев договорить, председатель опять прервал меня.

– Я сообщил ему сегодня утром. Он сразу же поехал в город к знакомому врачу, чтобы найти способ лечения. Вы, дети, уж сильно опекаете меня.

Значит, Ник, как и я ничего не знал. Председатель всех переиграл. Этот человек умеет выжидать. И то, что он сказал об этом нам обоим только сейчас, означает, что на это есть причина. Тут даже не важно, какая она. Важно, почему сейчас… Что должно такого произойти, что он решил открыться.

– Серена, с этого момента ты не просто моя внучка. Ты наследница крупнейшего конгломерата в стране. Ты уже осознаешь свое положение. Пора выходить из тени, – вмиг голос и взгляд председателя стал серьезным.

Взглянув на него, я поняла, что сейчас со мной говорит не дедушка, с теплотой заботящийся о своей внучке, а суровый начальник, если уж на то пошло, то мой господин, который хочет отдать приказ своему подчиненному.

– Еще указания? – в моем голосе слышался сарказм, который я даже не старалась скрыть.

– Сейчас будет иметь значение абсолютно все, даже то, с какой частотой ты дышишь. Тебя будут оценивать, достойна ли ты жить или нет. И я не про людей в нашей организации. Ты ведешь свою собственную войну, – голос председателя, обращенный ко мне, впервые за все время был так резок. – Ты отреагировала намного лучше, чем я себе представлял. Это достойно похвалы.