101 правило выживания в университете Касадора

101 правило выживания в университете Касадора

<<Дорогой читатель, в данный момент ты держишь в руках первую из книг в серии “101 правило выживания в…” Данный цикл рассказывает о жизни студента-выпускника Гаррета из университета Касадора. Каждый из циклов этих книг рассказывает о судьбе своих собственных героев, и на первый взгляд они кажутся не связанными, однако если ты хочешь полностью оценить все события мира “Безумные Боги”, то тебе следует ознакомиться и с другими циклами комедийных романов в этом мире.>>

Глава первая: “В которой Гаррет впервые знакомится с семейством Кастильонов, а читатель – с миром Безумных Богов.”

О ее появлении знали все. В мире, где боги существуют настолько очевидно, что готовы насильственно доказать атеистам всю пагубность их заблуждений, даже визит божества – событие, скажем так, не первостепенной важности. Давайте будем честны, дорогой читатель: когда божественное провидение сталкивается с муниципальным бюджетом, провидение обычно проигрывает.

Вот, к примеру, 117 лет назад бог Годрик Серый, проигравшись в карты, был вынужден явиться в наш мир (таково было унизительное условие пари). Жрецы его храма не устроили ему встречи с фанфарами. Планировалась стандартная церемония: жертвоприношение тысячи быков и двухнедельный пир. Но, как вы уже догадались, грандиозное божественное явление разбилось о суровую реальность. Городская казна не могла потянуть такие расходы, поэтому было принято компромиссное решение. Бог, как существо, несомненно, понимающее, войдет в положение и примет скромное подношение в виде пары бутылок вина и нескольких жареных кроликов. Кстати, он вошел. И принял.

В тот же самый день наш герой, Гаррет, стоял на пронизывающем морозе, наглядно постигая все минусы азартных игр. Конкретнее – минус одни теплые студенческие подштанники, проигранные в карты накануне. Это был знаменательный день для университета, да и для мира в целом.

Гаррет был одним из тех, кому суждено было стать могущественным чародеем, мудрецом, к чьим советам будут прислушиваться короли. Однако на данный момент вся его мудрость свелась к тому, чтобы, рискуя подхватить простуду, выйти на мороз встречать новую директрису.

На лицах студентов читался весь энтузиазм, на который только способны люди в половине пятого утра. Новая директриса задерживалась, а температура воздуха недвусмысленно намекала, что время для утренних прогулок выбрано, мягко говоря, неудачно. Впрочем, у входа в университет дежурили несколько вышибал с деревянными дубинами, готовых в любой момент напомнить студентам о силе их патриотизма и непреодолимом желании первыми поприветствовать новое руководство.

– Думаешь, эта старая кошелка задержится еще на час? – донесся до Гаррета приглушенный голос знакомого, с трудом пробивавшийся сквозь толстые варежки, которыми тот спасал лицо от холода.

– Какая разница, наслаждайся воспалением легких и мечтами о горячем кофе, – отозвался Гаррет.

– До завтрака еще три часа. Мой кофе еще даже не родился, он пока что зернышки на плантации.

Оглушительный скрип проржавевших ворот разорвал могильную тишину внутреннего двора. Студентов охватил внезапный прилив патриотизма, и толпа радостно взревела. Радовались они, конечно, не столько долгожданной гостье, сколько осознанию того, что мучительная процедура обморожения конечностей подходит к концу.

А вот здесь, дорогой читатель, пора сделать важную сноску и назвать вещи своими именами. Университет Касадора был, как бы это помягче выразиться… лучшим из лучших, если читать список снизу вверх. Если вам нужен придворный чародей для вашего королевства, вам прямая дорога в престижный орден последователей Гессера или университет Семи Солнц. Но не спешите думать, что в Касадоре учатся сплошные неучи. Совсем наоборот. Здешние молодые дарования получали самые важные жизненные знания. Выпускники Касадора были готовы к абсолютно любой, самой непредвиденной ситуации и, что характерно, всегда выходили из нее сухими из воды.

Взять хотя бы всем известный поход в не менее известный Мерийский лес. Место это, как вам наверняка известно из любого фэнтези-путеводителя, кишит пышногрудыми дриадами, жаждущими молодой мужской плоти, и сатирами, которые, кстати, жаждут того же самого. Так вот, экспедиция увенчалась успехом исключительно благодаря выпускникам Касадора. Больше года всех участников считали погибшими, и на то были веские причины: маги такого уровня обычно строго следуют приказам и возвращаются в срок. Однако год спустя в университет явилась сама королева дриад с настоятельной просьбой забрать загулявших студентов. По ее словам, они разлагали моральный облик лесных жителей и пытались курить листья Великого Древа. Но главной претензией было то, что стражи леса, сатиры, наотрез отказывались убивать своих новых… как они сами выражались, явно нахватавшись от студентов, "бра-а-атанов".

В тот день изрядная сумма золотом сменила владельца. Было произнесено множество извинений, состоялись рукопожатия – словом, королева дриад была готова на всё, лишь бы университет забрал своих воспитанников.

Так что если вы представили себе магическую выгребную яму, то вы были правы.

В распахнувшиеся ворота въехала делегация, разительно выделявшаяся на фоне серой толпы студентов. Несколько выпускников уже мысленно прикинули стоимость кареты на черном рынке после разборки на запчасти. Новая директриса обладала деньгами и властью, а еще больше любила это демонстрировать.

Ее сопровождала вооруженная охрана – не менее двадцати пяти гвардейцев из университета Семи Солнц. Каждый был облачен в ярко-фиолетовую робу, поверх которой красовался прочный доспех. Каждый такой доспех стоил баснословных денег и был украшен гравировкой. Обычно в гравировке не было нужды, но гвардейцы осознавали всю опасность нового задания и реальный риск в первую же ночь лишиться не только доспехов, но и кошельков. Так что гравировка была скорее вынужденной мерой.

Кстати, с переплавщиками насчет удаления гравировок к тому времени уже договорились.

Карета остановилась, и из нее вышла одна из богатейших и элегантнейших женщин всего Средиземья. Рядом с ней на снег в тоненьких туфельках ступила ее точная, но уменьшенная копия с менее соблазнительными формами. У Роксаны, новой директрисы, была дочь. Поскольку ее настоящего имени никто не знал, все звали ее Роксана Два или Маленькая Роксана.

– Добрый день, мои дорогие, – Роксана вальяжно стянула атласные перчатки и окинула взглядом толпу студентов и преподавателей. – Дайте-ка я на вас погляжу.

– Добро пожаловать в Касадор, дорогая леди Кастильон! Вы не представляете, как мы рады вашему визиту в наше скромное учебное заведение! – декан буквально кинулся под карету, и казалось, еще мгновение – и он сорвет с себя пальто, чтобы постелить его Роксане под ноги прямо на снег.

– И моим деньгам, без сомнения, – леди Кастильон лениво достала длинный мундштук и закурила. – Я слышала, декан, у вас тут возникли некоторые финансовые трудности.

– Никаких трудностей, никаких! Исключительно искренняя радость видеть вас у нас!

Стоит отметить, декан не лгал. У университета и впрямь не было финансовых трудностей. Дело в том, что никто ведь не говорит, что у слепого от рождения человека есть… скажем так, трудности с визуальным восприятием мира. Только по-настоящему нищие могут заявлять, что у них нет финансовых проблем.

Университет существовал на пожертвования, надо сказать, весьма щедрые, но их не всегда хватало. И здесь уместно будет упомянуть о природе этих пожертвований. Университет занимался решением деликатных социальных проблем на высшем уровне, и делал это не безвозмездно. Представьте, к примеру, что вы – глава влиятельной семьи, чье слово способно менять границы государств, но ваш сын или дочь предпочитают менять лишь адреса питейных заведений. У вас есть два выхода. Первый, разумеется, – избавиться от непутевого отпрыска путем краткого кинетического воздействия тупым предметом на его череп. Или второй вариант – отправить его в университет Касадора.

Конечно, не было гарантий, что здесь не случится вариант номер один – скажем, из-за крупного карточного долга, – но в большинстве случаев эти молодые люди получали необходимое образование и начинали ценить прелести придворной жизни и денег. Как же происходило столь чудесное преображение? Все дело в том, что университет не устанавливал верхней возрастной планки для поступающих. С равной вероятностью здесь можно было встретить как восемнадцатилетнего отпрыска короля какой-нибудь мелкой диктатуры, так и престарелого дворянина, чьи дети решили, что мочиться в графин с вином в гостиной – это последняя капля, переполнившая чашу их фамильной чести.

Университет придерживался гибких взглядов и был рад всем. Всем, у кого были деньги или хотя бы понимание, как их достать.

– Позвольте вам представить, господа, – с этими словами Роксана вновь оглядела студентов и преподавателей, мысленно отругав себя за использование слова "господа", – это моя дочь… Миранда Кастильон. Она будет учиться здесь вместе с вами.

– Для нас это особенная честь! – декан тут же бросился лобызать и ее руку.

Миранда попыталась вырвать ладонь из его хватки, чтобы предотвратить прикосновение холодных и мокрых губ, но не успела. Хватка декана была быстрой, ловкой и, я бы даже сказал, коварной, особенно когда дело касалось денег и этикета.

– Польщена, – с вымученной улыбкой произнесла Миранда и поспешно спрятала руку за спину, чтобы вытереть ее о кафтан.

– Итак, – Роксана вновь обратила свой взор на декана, который кланялся все ниже и ниже, – вы намерены и дальше морозить нас на улице или все же пригласите в главный зал?

– Конечно! Конечно! Прошу вас, следуйте за мной! А ну, расступитесь, бестолочи, дайте пройти!

Толпа нехотя расступилась. С одной стороны, Роксана и Миранда были особами высочайшего статуса, и их приезд был для университета большой удачей. Но с другой, Гаррета не покидало чувство, что они – две маленькие газели в окружении стаи гиен, готовых вот-вот их разорвать.

– И чего столько ждали, делов-то, – раздался рядом голос знакомого Гаррета.

– И правда… делов-то, – пробормотал Гаррет, провожая взглядом новую директрису и ее дочь.

Тогда он еще не знал, что видит свой родной университет в его привычном виде в последний раз.

Глава вторая: “Почему не надо играть в кости с троллем и почему нельзя доверять русалкам.”

Среди бесчисленного количества правил выживания в университете Касадора стоило выделить целую группу особых правил об игре в кости с представителями разных культур, традиций и рас.

По этой причине Гаррет всегда был крайне избирателен в выборе оппонентов для игры. Жульничество, которое не было обнаружено, разумеется, жульничеством не являлось, а следовательно, только приветствовалось.

– Две пары, – мелодично пропела университетская русалка, живущая в крошечном университетском водоеме, и положила четыре карты на маленький деревянный столик.

– Она жульничает! – молодой абитуриент вскинул карты и вскочил на ноги с холодной земли.

– Это в чем же? – русалка, казалось, была оскорблена до глубины души.

– Да она даже не одета! – вскинул руками новопоступивший студент и показал на почти идеальный бюст русалки, который еле-еле скрывался под ее пышными зелеными волосами. – Знаешь, как это отвлекает?!

– Плати давай… – тихо прохрипел Гаррет, так и не показав карты.

– И не подумаю! – новоиспеченный студент уже собирался было уйти, но рука Гаррета схватила его за ремень и что было силы дернула его на себя, а другая рука обхватила его за шею.

– Посмотри-ка налево, – Гаррет кивнул вбок, даже и не думая отпускать должника.

Несчастный скосил взгляд вбок и увидел в зимнем саду довольно внушительного вида болотного тролля. Крючковатый нос, огромное зеленое брюхо и, почти без сомнения, отвратительный запах изо рта.

– Этот парень вырвал руки по локоть прошлому должнику, и он очень трепетно относится к тому, что его любимая сестренка, а именно она тебя обыграла только что, недополучила своих выигранных денег, – Гаррет сдавил шею чуть сильнее. – Понимаешь, о чем я?

– Понял, понял, мне проблемы ни к чему, – горе-студент закивал головой.

– Вот и славно, – Гаррет сам снял пухлый кошелек с ремня новичка, отсчитал проигранную сумму плюс небольшой процент за беспокойство и бросил изрядно опустевший кошель назад.

Всего несколько секунд потребовалось, чтобы решить, стоит ли продолжать спор или нет, и горе-игрок, забрав остатки денег, бросился бежать.

Гаррет спокойно расстегнул свой кошель и пересыпал деньги внутрь.

– Кхм! – громко кашлянула русалка. – Мне кажется, ты что-то перепутал, Гаррет.

Юноша наконец бросил карты на деревянную доску, показав флэш-рояль.

– Ну и гад же ты. Правильно говорили гаргулии, нельзя с тобой играть.

– Нельзя, – согласился Гаррет, медленно вытаскивая сигарету из кармана синей университетской куртки, которая знавала и лучшие дни. – Вот и не играй больше.

– И почему это, интересно, мои чары на тебя не действуют? – русалка рассмеялась и откинулась на спину, демонстрируя на удивление привлекательные объемы, и засмеялась еще громче. – Может, потому что мальчики тебя интересуют больше?

Гаррет лишь спокойно кивнул троллю-садовнику. Пожилой болотный тролль доживал свой сто семьдесят седьмой год и не обидел бы даже мухи, напротив, выращивание фиалок и гвоздик его интересовали куда как больше. Вырывание голеней и вбивание черепов в дорожную грязь остались во временах его бурной молодости.

Тролль-садовник почтительно кивнул Гаррету в ответ, так и не узнав о том, что стал инструментом запугивания уже в двадцать седьмой раз.

– Что-нибудь слышала про новую директрису? – Гаррет затянулся и не стал отвечать на последний вопрос.

– Говорят, что она – очень влиятельная особа, приехала из Семи Солнц. Говорят, денег у нее, что дураков у нас в университете. А зачем интересуешься? Это же твой последний год здесь. Вжух – и нет тебя!

– Последний… Вот и хочу, чтобы он точно был последним… и тихим, – Гаррет протянул остаток сигареты русалке, не посмотрев на нее.

– А вот за это спасибочки, – русалка почти моментально подхватила окурок и затянулась. – Курить через жабры то еще удовольствие, знаешь ли.

– Говорят, она планирует большие перемены, – Гаррет задумчиво уставился в небо.

– Перемены? Здесь? – русалка даже закашлялась то ли от удивления, то ли от сигареты. – Какого рода? Да и какие изменения могут быть здесь?

Гаррет внезапно повернулся на русалку и пристально посмотрел на нее. Казалось, он хотел найти какой-то ответ на свой вопрос на ее лице.

– А почему ты живешь здесь? Силой тебя здесь никто не держит. Пруд не самый большой, ты могла бы вернуться в океан. Почему ты еще здесь? Ты не собственность университета.

– В море? Ха! Ты там был? Я устала от этих задир с восточного кряжа, они считают, что если родились с пятнистыми хвостами, то теперь они здесь главные!

– Так плыви в другое место, не обязательно домой.

– Ага, как же! А ты знаешь, как у других русалок и тритонов заведено, если ты из другого залива? Не знаешь? Ну, вот и лучше тебе не знать.

– Итого… ты здесь, как и все, потому что другого места у тебя нет и ты одна.

– Вот еще! Здесь я по своей воле и уйду, когда захочу, мне тут никто не указывает, и деньги мне регулярно платят.

– Которые тебе негде потратить…

– Что?

– Я говорю, что ты – такой же студент этого университета, как и все. И если его закроют или он изменится, что неизбежно произойдет, то изменятся и его порядки, и это скажется на всех нас.

– Это ты про новую директрису, что ли?

– Она хочет сделать это место элитным заведением.

– Пфф… Вот еще. Интересно было бы посмотреть, как это у нее получится. Для этого придется вышвырнуть все это отребье, которое здесь учится, ха-ха! – русалка весело рассмеялась только что придуманной шутке.

– Вот именно… Вот именно… – сказал Гаррет, задумчиво уходя прочь от крошечного пруда.

Глава третья: “В которой читателю объясняют, почему пиромантия и пироматериалы, несмотря на синонимичность звуков, несовместимы.“

Бутылка самого дорого коньяка в университете переходила из рук в руки и наполняла бокалы. Совет длился уже несколько часов, а вопросы, тем временем, не кончались. Финансовые отчеты и вовсе не давали возможности представлять будущее этого заведения радужным. Комната заполнилась сигаретным дымом. Роксана курила, когда нервничала, а в университете Касадора нервничали все, когда нервничала Роксана.

– Мы можем урезать бюджет еще на пять процентов, если закроем конюшни, – аккуратно и крайне неуверенно предложил один из профессоров.

– У нас есть конюшни? – Роксана недоверчиво подняла голову.

– Ну, да, то есть, я имею в виду, у нас есть конюшенный загон, – профессор закашлялся. – Дело в том, что… это вопрос лексикографии. Означает ли слово “конюшня”, что там должны содержаться именно лошади. Я думаю…

– Должны, профессор Гилберт, именно лошади и, как ни странно, только лошади должны содержаться в конюшне, – перебила его Роксана.

– Ну, да, мы вначале так и подумали, но лошадей тогда не было, и мы подумали, что утки у нас в избытке, а вот лошадей нет, – попытался оправдаться второй профессор с крупной черной бородой.

– То есть в конюшне у нас сейчас птичник? – теряя терпение, уточнила Роксана.

– Может, еще вина? – спросил декан почти умоляюще и моментально оказался рядом с бокалом новой директрисы.

– Какого черта? – Роксана просверлила его взглядом. – Что вы разводите в конюшне?

Наступила недолгая тишина. У нее было множество причин. Первая и главная из которых была в том, что каждый преподаватель сейчас понимал, что если новая директриса так нервничает из-за обыденных для их заведения вещей, то как же сильно она будет нервничать когда встретит НЕобычные для этого заведения вещи. Слово “странный” для этого места не носил тот же характер, как для любого другого места. Хочешь жить – умей вертеться. Это правило было справедливо не только для студентов. Понимая эту нехитрую истину, все преподаватели, включая декана, переглянулись друг с другом и негласно заключили пакт о молчании.

Обычно такие пакты заключаются с помощью клятв или крови, они же воспользовались лишь дорогим коньяком в силу отсутствия всего остального.

– Ничего особенного, директриса, – начал новый виток лжи декан. – В прошлом году там случился пожар, и здание перестроили, и на картах забыли переименовать помещение. Там сейчас склад горючих материалов и не более.

– Роксана заметно выдохнула, но подозрение с ее лица не спешило уходить. Она перевернула страницу и заглянула в раздел “Фонд помощи университета”.

– Что это? – спросила она мертвенным голосом.

– Это… – декан бросился телом, защищая университет, – фонд помощи. Видите ли, некоторые наши преподаватели несколько стеснены в средствах. Поэтому мы придумали фонд помощи. Вы кладете определенную сумму в банк и, если она вам требуется, вы можете ее взять, но вернуть нужно с небольшим процентом, в зависимости от того, какую сумму взяли.

– То есть… Вы еще раз придумали банковскую систему, но уже в пределах университета? Что ж… Это намного лучше, чем я ожидала, пожалуй, первая хорошая новость за сегодня.

Минутка тишины. Несколько преподавателей сидели так тихо, что не было слышно даже их дыхание. Тишина перед бурей – и та постаралась бы быть тише.

– Что это? – снова тихо спросила Роксана, но уже существенно более недовольным голосом.

– Что именно? – переспросил декан голосом, которым обычно просят самоубийцу отойти от пропасти.

– Вот эти записи? “Взял двадцать пять крон, верну, как смогу", подпись "Т”. “Взял сто крон, обещаю, последний раз, Н.Т.” “Ваша система – полное дерь… К.М.”, – Роксана помолчала секунду. – Я согласна с этим вашим К.М. Кто он, кстати?

Повисла гробовая тишина.

– Вы, должно быть, шутите?! – Роксана поднялась в ярости. – Университет в ужасном состоянии, и все из-за вас! Раздаете деньги! Студенты спиваются! У университета репутация – хуже некуда! А о бухгалтерских книгах вообще говорить не приходится, у вас их попросту нет! Я не понимаю, как вы еще существуете?!

– Миледи, вы должны понять нашу ситуацию… – попытался снизить градус декан.

– Понять? Вашу ситуацию?! Да мне следовало бы уволить каждого из вас, тупых трутней, и нанять нормальных квалифицированных специалистов! Но тогда университет разорится!

Снова воцарилось молчание. Воздух буквально искрил эфиром вокруг Роксаны. Маленькие искорки пламени плясали вокруг ее пальцев и на ресницах ее глаз. В связи с тем, что она была пиромантом крайне высокого ранга, ее чары были напрямую завязаны на ее эмоции.

– Кончилось ваше время! Теперь это время больших перемен, и я здесь, чтобы защитить университет от разгильдяев вроде вас! Слышали о политике антикризисного управления?! Так вот, я покажу вам, что это такое. С завтрашнего же дня чтобы завели книгу учета посещений! Я хочу знать, вовремя ли приходят наши преподаватели на работу и во сколько уходят домой.

Это был удар в самое сердце. Никто не мог поверить, что Роксана начинала со столь подобных радикальных методов. Оставалось лишь надеяться, что новая директриса не посягнет на самое святое: на возможность пить во время скучных лекций. Здесь нужно добавить небольшую сноску. Преподавателям так же неинтересны лекции, как и студентам. Поэтому в университете Касадора преподаватели так же, как и студенты, позволяли себе незаметно выпивать и даже спать на скучных лекциях.

– Это… если позволите так выразиться, создаст некоторые проблемы в определенных вопросах

– Ах проблемы создаст?! – Роксана рассвирепела, цвет ее волос незначительно изменился и стал не просто темно-красным, но и приобрел огненные очертания. – Я буду инспектировать работу каждого преподавателя! Каждый, кто не согласен с новой политикой университета, может убираться в ту дыру, из которой он выполз! Вам ясно?!

По залу прошел странный гул, который Роксана ошибочно приняла за гул неодобрения.

– Ах вам не нравится?! – она поставила ладони на стол, из-за чего еще несколько искорок упали на легковоспламеняющиеся бумаги. – А вы думали, все будет продолжаться по-вашему?! Пить на занятиях?! Приходить, когда вздумается, и учить этому же студентов?!

Если бы крик новой директрисы был бы хоть чуть-чуть потише, то она бы заметила, что двое преподавателей за ее спиной уже какое-то время пытаются потушить старый декоративный ковер. Большинство преподавателей мысленно также помогали с пожаром, но продолжали испуганно сидеть на своих местах и смотреть Роксане в глаза. Это напоминало кобру и небольшую стайку маленьких белых кроликов.

Искры с ее пальцев заставили тлеть письмо барона Прайора с просьбой в третий раз забрать его полоумного отца на обучение по причине острой любви к получению новых знаний.

Письмо вспыхнуло, и лишь после этого Роксана наконец опустила взгляд на стол.

– Ох, прошу прощения, господа. Когда я теряю контроль, то мой дар становится несколько неуправляемым. Однако, я думаю, вам это известно, – Роксана аккуратно потушила письмо.

Пламя позади Роксаны перекинулось с ковра на шторы.

– Декан, я ожидала, что вы примете несколько большее участие в нашей дискуссии, – сказала Роксана, не повернувшись, но всем своим видом демонстрируя, что его место – прямо перед ней.

– Всего одну минуту, директриса! – декан сбросил очередной ковер со стены и принялся тушить его.

– Наконец Роксана обернулась, почувствовав запах дыма. По ее лицу пробежала тень изумления и какого-то странного отвращения к этому месту. Это не осталось незамеченным присутствующими здесь чародеями. Роксана буквально смотрела на огонь, который плясал по ковру и полу, и думала о чем-то своем. Думала слишком громко, как теперь мы можем сказать. Почти все чародеи в комнате буквально слышали ее мысли о том, что, возможно, это не такая уж и плохая идея – сжечь эту богадельню и списать все на несчастный случай.

Декан вытер честный трудовой пот со лба и повернулся к Роксане.

– Простите, ваше недовольство выразилось самым прямолинейным образом, в связи с чем немного пострадали наши настенные ковры.

– Сам факт того, что в зале, где заседает высший совет университета, висят настенные ковры, уже оскорбляет мой ум, – Роксана сжала губы.

– Я прикажу их немедленно снять, – декан поторопился обойти ее и сесть на свое место.

Вновь повисла тишина. Роксана признавала свою вину в неумышленном поджоге имущества университета, но вместе с тем и не могла игнорировать причину поджога. Это место вызывало в ней ненависть. Она хотела принять душ и, желательно, не в пределах этого заведения. Сама мысль о том, чтобы оставить этот клоповник в руинах или превратить его в тлеющие угли, вызывала у Роксаны странную маниакальную улыбку, которую уже было не так просто скрывать от окружающих.