На дворе стоял июль – самый разгар долгожданных школьных каникул. Мне уже целых восемь лет. Позади оконченный 1й класс, а за плечами – багаж жизненного любовно-драматического опыта, приобретённого от бесконечного просмотра бразильских сериалов и прослушивания музыкальных композиций группы «Комбинация» и певицы Каролины. К той поре, когда случилась эта история, вся эстетика душевных терзаний мной была изучена до мелочей. С очередной композицией «Ты меня уже не полюбишь» я вальсировала по двору и снимала воображаемый клип своей песни на воображаемую камеру.
Театральная демонстрация вселенского страдания, заламывание рук, закатывание глаз – всему этому меня учить не надо было, я постигла этот дзен довольно легко и рано. Пока я – непризнанная драматическая актриса больших и малых театров – бросала кольцо из фольги в лицо своему воображаемому кавалеру, возымевшему дерзость меня бросить, я не заметила, как ко двору подъехала машина. Из неё вышли два молодых парня, в одном из которых я минутой позже узнала своего двоюродного брата Сергея, который был уже студентом и учился в городе на инженера летательных аппаратов. Они отряхнулись, поставили свои рюкзаки на скамейку, закурили и стали всматриваться за забор. Заметив меня, ребята осторожно отворили калитку и вошли во двор.
«Света, привет! Дома родители?»
«Привет! На огороде! Сейчас позову!»
И я, приплясывая, побежала по тропинке, ведущей от дома к участку, где у нас росла картошка и всякие овощи.
Огород, как мне тогда казалось, был у нас большой. Ещё больше он становился, когда нам с сестрой моей Ленкой поступала задача поливать всё на нём растущее или собирать колорадских жуков с картошки – тогда его просторы становились для нас вообще бескрайними. Деревенские дети в то время, помогая своим родителям, все трудились на огороде и во дворе – это было нормой сельской жизни. Да и не только огородные работы – в наш детский круг обязанностей входило также кормить животных, которых в деревне чаще принято было называть неполиткорректно – «скотиной», пасти гусей (караулить значит, чтоб не разбежались по поляне, опьянённые от радости свободы), ходить за коровой, что означало встречать её в условленном (только не с коровой, а с пастухом) месте, подгоняя её, свежесорванным тоненьким прутиком по округлевшим за день бокам.