Танцуй для меня

12. Баскетболист (Кирилл)

Аня смотрела на меня растерянно, будто бы эта идея ей совсем не нравилась, и я решил, что ляпнул что-то лишнее, поэтому заторопился уйти от разговоров и заняться делом.

Вернувшись к началу трека, я занял позицию слева от Ани, она приготовилась к связке, и когда полилась нужная мелодия, мы проделали всё то же самое под музыку, и, на мой взгляд, вышло классно. Судя по лицу Ани, ей тоже понравилось. В этот раз она подпрыгнула смелее, я легко поднял её над полом, и получилась отличная поддержка в повороте.

– Я бы добавил в поддержке движение рук или, может, ног, хочется амплитуды. Тебе не кажется?

Серые глаза расширились.

– Ног? – переспросила она. – Может, в шпагате? Хотя, по-моему, такая поддержка комочком смотрится мило.

– Но всё равно следует попробовать разное и выбрать идеальный вариант, никогда не стоит ограничиваться первой пришедшей в голову идеей.

Теперь девчонка смотрела на меня с подозрением, и я почесал затылок. Иногда я разгоняюсь, и меня трудно остановить.

– Прости. Это же твой номер. Я переборщил.

– Да нет, ничего, но… у меня такое чувство, что ты как-то… – Аня никак не могла сформулировать мысль, но я, казалось, понял, что она имела в виду.

– С детства танцевал у Яги, но четыре года назад ушёл. Она сказала, что, если я не хочу потерять свою индивидуальность, мне лучше покинуть коллектив, иначе я рискую стать классным профессиональным танцором, но утрачу свой стиль.

– Почему она так сказала? – Аня внимательно посмотрела на меня. Так, будто ей, правда, было интересно.

– Ай, – я смахнул с лица волосы, потому что от них стало жарко. – Я постоянно спорил с ней, как лучше делать танцы, добавлял, как она говорила, отсебятину, – здесь я изобразил Ядвигу Львовну, растопырив, как она, пальцы. – Не знаю, я хотел, как лучше, а выходило, что, скорее, мешал, – я улыбнулся, а Аня всё так и стояла, замерев и слушая этот спутанный бред, который я зачем-то нёс.

– И ты теперь танцуешь здесь один? По вечерам?

– А, нет. Яга попросила меня позаниматься с мелкими. Сказала, их надо немного раскрепостить. Мы танцуем, слегка дурачимся, пытаемся раскрывать творческий потенциал, – я усмехнулся, прозвучало слишком пафосно, но Аня не засмеялась.

– Это круто! Я бы так не смогла.

А потом она посмотрела на телефон и сказала, что пора заканчивать, я подождал, пока она переоденется, и мы вышли на улицу.

Сам не знаю, как осмелился заговорить с ней, а уж тем более влезать в её танец. И поэтому всю дорогу я думал, не злится ли она за это на меня. Внешне совсем нет, а вот в душе. Что там было у неё на душе? Во всяком случае, я бы очень не хотел ничего испортить.

Так мы и шли сначала очень долго молча. Я обдумывал, не сделал ли и не сказал ли чего-нибудь лишнего, а Аня просто шла и тоже о чём-то думала, иногда поворачивала голову немного на меня и смотрела.

Один раз я её подловил за этим. Она так резко отвернулась, что мне стало смешно.

– Давно ты танцуешь? – я не придумал ничего лучше, чем поговорить о том, что у нас совершенно случайно выявилось общего. Хотя, это, правда, была большая случайность, и Аня, наверное, предпочла бы, чтобы на моём месте оказался Золотарёв.

– С четырёх лет, – ответила она.

– Ого! Больше, чем я.

– А ты? – она подняла глаза на меня. В радужках отразились фонари, отчего они засияли тёплым золотом, и я, казалось, инстинктивно замедлил шаг, чтобы в них всмотреться, но потом опомнился и отвернулся на дорогу.

– С третьего класса здесь, а так не знаю, сам по себе я танцевал, пожалуй, как только научился стоять, – посмеялся я.

– Что же ты до третьего класса терпел? – Аня тоже посмеялась.

– Отец считал, что танцы не для мальчишек, и отдал меня на баскетбол.

– О… Прикольно, – Аня снова посмотрела на меня, подняв голову, и я подумал, что мысленно она произнесла: «Вот, почему ты такой длинный», – но постеснялась сказать это вслух.

– Ты подумала, что я поэтому такой высокий? – прищурился я, хоть сам и боялся её спугнуть. У меня было такое чувство, что скажи я хоть слово лишнее или сделай лишнее движение, и Аня исчезнет, как мираж, растворится, убежит или ещё куда-нибудь денется. Вот и сейчас моё сердце ускоренно застучало.

– Нет, – опять засмеялась Аня. – Я подумала, что ты скажешь футбол или карате там, ну не знаю, рукопашка. Баскетболистов мне ещё встречать не приходилось.

– Значит, я буду первым.

Я опять выдал глупость.

Уши запылали. Я чувствовал это. Прозвучало по-идиотски, и я заметил, что Аня прикусила нижнюю губу, возможно, чтобы не рассмеяться.

Мы снова пошли молча. Я боялся сказать что-нибудь невпопад и принялся серьёзно обдумывать следующую фразу, когда вдруг слух резанул резкий окрик. Неприятный. Знакомый.

– О! Киррррррюха! Ты что ли? Иди сюда!

13. Вспомнила!

Кирюха? Точно! «Я Кир», – представился мне Творецкий, когда поймал меня на ступеньках школы. О, я тут же почувствовала благодарность к тому человеку, который назвал его по имени. Но кто это был? Голос показался мне довольно взрослым. Его папа?

Впрочем, выяснить это мне не пришлось, потому что Кир вдруг резко свернул с улицы во двор, крепко сжав мою руку, и потащил меня по сугробам так, как тащит за поводок хозяин загулявшую собаку.

– Эй-эй! – вскрикнула я. – Полегче, Кир! Что ты делаешь?

– Сейчас, – только и бросил он мне на бегу, а когда мы остановились на углу дома, выпустил мои слипшиеся пальцы, оглянулся, мельком посмотрел на меня, а потом прикрыл глаза, тяжело и часто дыша.

– Что такое? – я тоже посмотрела в сторону, с которой мы прибежали. Никто за нами не гнался.

– Прости. Тысячу, нет, миллион, нет, миллиард раз прости. – проговорил скороговоркой Творецкий. – Просто нельзя было попадаться кое-кому на глаза.

– Да ладно, не страшно. – А кто это был? Мне показалось, он звал тебя.

Кир отмахнулся от моего вопроса.

– Идём? Покажу тебе короткий путь, – он улыбнулся, будто ничего и не было, и я кивнула.

Дальше мы шли с разговорами ни о чём. Кирилл не хотел возвращаться к теме танцев, стал задумчивым и отстранённым, мне было это непонятно, но я предпочла не наседать.

Стала думать о том, что нужно набраться смелости и попросить Марка выступить со мной в парном номере. То, как он двигался в танце со Славновой, ни шло у меня из головы. А ещё нужно было этот парный номер придумать. Я мысленно застонала. На это было совсем мало времени, но оно того стоило, и я была готова работать даже ночи напролёт, чем я и занялась, когда пришла домой, съела картофельное пюре с сосиской, перекинулась с отцом парой слов из серии «Как дела? Нормально», и на мамин вопрос: «А когда ты собираешься делать уроки?» ответила: «Уже сделала днём». Осталось только дождаться, чтобы родители ушли из гостиной, потому что в моей комнате не хватало места для танцев. Я растянулась на кровати, ощутив приятную тяжесть в мышцах после активной репетиции, и взялась за смартфон.

Из сообщений пришло только приглашение в чат класса от Эльвиры, но с этим я решила повременить, а в дневнике появилась новая задача – «Партнёр», и на полях – танцующий пуант, прикрывший глаза от удовольствия.

14. Рыцарь

Когда я вошла утром в класс, то отчётливо услышала от самого порога.

– Не знаю, я сама в шоке! На фига она припёрлась? И Яга, главное, разрешила! – Славнова в свойственной ей манере, жестикулируя, доносила свежие новости до Марка. Его лица я не видела за спиной Леры, которая стояла возле своего стула, но видела, что Марк сидел на своём месте рядом с Тюриным. А вот у Тюрина в этот момент были удивлённые глаза.

Заметив меня, он поймал Славнову за руку и, я была уверена, тихо сообщил о моём появлении. Леру это не смутило.

– Хештег «быстроваиеёграция», – пропела она, повернувшись и проследив за моим шествием до своего места. – Ноги не болят, Аня? С непривычки. Да ты неплохо держишься, – засмеялась она.

Я опустила взгляд на Марка. Золотарёв махнул мне рукой в приветствии, я кивнула. Остальные были заняты своими делами. Уткнувшись в сумку, я лениво доставала школьные принадлежности и с хирургической точностью раскладывала их на парте. К сожалению, затычек для ушей при мне не было, так что как я ни старалась абстрагироваться, все впечатления Славновой от вчерашней репетиции долетали до моего слуха. И мои запутывания в ногах, и замечания Ядвиги Львовны. И тут чей-то голос: «А батман у неё был хорош». Я даже посмотрела. Снежина.

– Ногами махать много ума не надо, – донеслось до меня нарочито громкое от Леры.

– Ань, – робкий голос позвал меня, и я отвлеклась от бурного обсуждения моей персоны. Передо мной на месте Мальцева, который часто опаздывал, а потом по пол урока пасся в моих тетрадях, сидела Эльвира. – У тебя нет чистой тетради? Моя закончилась. Внезапно. – Скривилась она, пролистав перед моим носом исписанную идеально ровным почерком тетрадь.

– Есть, – ответила я и полезла в сумку. На всякий случай я носила запасные тетради и в клетку, и в линейку, и общую, мало ли что понадобится. – Держи.

Эльвира с улыбкой прижала тетрадь к груди, как ключи от счастья.

– Спасибо тебе большое! Ань… Ты меня прости, пожалуйста, за чат. Я не хотела… просто… – Она вздохнула с такой печалью на лице, что у меня каких только страшных картин не пронеслось перед глазами: Лера застукала её целующуюся с учителем, или нет, она застукала её на месте преступления, когда Эльвира воровала в столовой булочки с маком. Или у Леры есть снимки голой Эльвиры… или…

Прозвенел звонок, вырвав меня из фантазий. Эля с улыбкой удалилась, а я посмотрела на Золотарёва. Он стоял, глядя прямо перед собой, а мне было интересно, это он поговорил с Эльвирой, как обещал, или нет?

На уроке я не доставала мобильный, чтобы не было искушения влезть в какую-нибудь соцсеть, зато достала его сразу после звонка и увидела сообщение от Эли – приглашение в чат класса. Я проигнорировала его и быстро пролистала ленту уведомлений от групп, на которые была подписана.

Последним было уведомление об обновлениях в группе «Моти», и я засмотрелась на фотки девчонок с концерта. Какие же они были хорошенькие! Чувство досады охватило меня, точно мне на голову вылили тонну бетона, и он застыл, замуровав меня внутри. Я вроде бы хотела двигаться вперёд, но не могла пошевелиться. Именно так я сейчас ощущала себя по отношению к своим мечтам. Я была замурована в бетоне.

Далёкие смешки лишь усилили это ощущение, а потом я поняла, что падаю. И я, правда, падала, споткнувшись обо что-то, и вылетала в этот момент из кабинета головой вперёд, роняя телефон, пытаясь его поймать и не упасть носом.

Два шага, вытянутые руки, шлепок от падения сумки на пол и радиатор отопления в паре сантиметров от моего лица, но я всё же успела ухватиться за подоконник.

– Хештег «быстроваиеёграция»! – снова эта мерзкая песня Славновой.

– Да заткнись ты уже! – не выдержав, рявкнула я, приседая за сумкой.

– Вот, – тихий голос над ухом, и я подняла взгляд. – Чёрные кудри скрыли от меня глаза, но губы почти незаметно улыбались. Рука протягивала мне телефон. Кирилл сидел на корточках в пол шага от меня, потом встал и подал мне руку. – Всё нормально?

Я взялась, не думая, и пылая от злости и стыда одновременно. От злости на Славнову, от стыда за себя перед парнем, который уже имел честь ловить меня на ступеньках и теперь стал свидетелем того, как я чуть не пробороздила носом по чугунной батарее. Интересно, что он подумает о моей хореографии после этого.

– Спасибо, да, – почти беззвучно сказала я, поднявшись и запихнув телефон в карман.

– Творецкий, ты прям как рыцарь на белом коне примчался ловить Быстрову, – это Хвостова подпевала Лере.

– Порядок? – спросил у меня Творецкий, всё ещё стоя напротив и глядя на меня из-под кудрей.

Девчонок он напрочь обделил своим вниманием, и, когда я кивнула, просто обошёл меня и направился дальше по коридору.

– Марк, ты пропустил, как сейчас наша грациозная летела фэйсом в батарею, – из кабинета как раз вышел Золотарёв, и Лера не опоздала ему описать случившееся.

– И как снова на помощь примчался Творецкий, – поддакнула Хвостова. И только Карина Снежина, стоя рядом с подружками, ничего не сказала, а может и сказала, но я уже не услышала, потому что, водрузив сумку на плечо, быстрым шагом двигалась в другое крыло на химию.

Это просто какая-то нелепость! Ну почему мне так не везёт в новой школе? Почему Лера так взъелась на меня? Что я такого ей сделала? Чем я, вообще, заслужила это отношение? Я ведь просто хотела стать своей! Хоть где-нибудь стать своей…

С этими мыслями я бежала по центральному коридору вдоль ряда окон, в которые уже вовсю заглядывало морозное розовое утро.

– Аня! – окликнули меня, и я остановилась в поисках Инессы Игоревны. Чей звонкий и требовательный голос, конечно же, узнала. – Подожди-ка! – Женщина семенила ногами так быстро, точно разгонялась для взлёта, а под мышкой опять сжимала рулоны бумаги, книжки и тетрадки. Достигнув цели, то есть меня, она тут же ухватилась за мой локоть, и отвела меня в сторону из общего потока учеников – к двери в актовый зал. – Послушай меня. Ты не должна пасовать перед трудностями. Да, ты новенькая здесь, и поэтому всё окружающее пространство, включая коллектив, испытывает тебя на прочность. – Инесса Игоревна говорила так же быстро, как только что семенила ногами. Я едва успевала за ходом её мыслей. – Но ты ведь знаешь себе цену, миленькая моя, по глазам вижу, что знаешь. Не дай им тебя запугать. Сегодня зал свободен после шестого урока. Я буду тебя ждать. Дверь закроем изнутри, чтобы никто не помешал, и ты попробуешь себя на нашей сцене. Просто попробуй. – На последних словах она понизила голос до шёпота.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

0

Деми-плие (фр. demi-plié) в балете – это полуприседание, при котором пятки остаются прижатыми к полу.

1

Changement de pieds – прыжок из пятой позиции в пятую со сменой ног.

2

Препарасьон (фр. preparation) – это подготовительное движение в классическом танце