Марвин и другие. История в жанре фэнтези
- -
- 100%
- +
Он кивнул управляющему и тот отправился на арену, чтобы объявить имена участников и сообщить, в каком порядке им придется сражаться. В этот раз публику ожидали только три боя. После смены правил смельчаков в Монване сильно поубавилось.
Первыми на арену вышли рядовой пужерский солдат, желавший найти местечко потеплее, и офицер из войска Мастера по имени Рамон Белсвит, служивший в замке без малого пять лет.
Сражение началось. Оба воина не спешили нападать и кружили друг напротив друга, пока Рамон не сделал резкий выпад, заставивший солдата выставить вперед щит. Офицер Мастера, быший опытным воякой, отошел, но тут же снова пошел на сближение и нанес еще один удар, метя солдату в бок. Кольчуга у того была слабая, и пробить ее не составляло труда, но рядового спасла природная ловкость – он увернулся и первым же выпадом ранил Рамона в бедро. Никто не ожидал, что солдатику удастся хоть сколько-нибудь серьезно навредить воину замка. Публика издала победный рев, а Мастер привстал со своего трона и тут же сел обратно, закусив губу.
Рамон взвыл от боли и обрушился всей своей исполинской мощью на сильно уступавшего ему в габаритах соперника. Но тот снова ловко развернулся всем корпусом и, сделав странную, не виданную никем ранее череду быстрых мелких шагов, как будто не сражался, а танцевал смешной и дурацкий танец, молниеносно выбросил вперед левую ногу, попав точно в бедро Рамона, куда буквально пару минут назад ранил его мечом. Воин повалился на землю. Кровь, струившаяся из бедра, моментально окрасила белой песок арены. Победа была быстрой. Публика гудела, Рамон истошно вопил и бил кулаком по земле, а его противник стоял рядом и улыбался, празднуя триумф.
Рамона унесли с арены. Солдат оставался на месте и ждал вердикта. Мастер с бесстрастным видом поднял табличку с надписью "Принят". Победитель поклонился и удалился с поля.
Второй бой был не менее занимательным, но лишь потому, что в нем участвовал сын одного из пужерских баронов, в пьяном угаре проспоривший товарищу. Да и сам предмет спора был более, чем глупый: друзья не смогли договориться относительно прогноза погоды на следующий день. Один утверждал, что будет солнечно и сухо, а второй обещал ливень. Условием спора было участие проигравшего в турнире Мастера.
Здесь и рассказать нечего: боец замка был предупрежден о том, что соперник должен победить. Знатный господин один раз взмахнул мечом, воин Мастера подставил под удар руку, был ранен, и бой на этом завершился. Сын барона поклонился было публике, но его тут же освистали – зрители прекрасно понимали, что бой прошел, согласно договору.
Наконец, наступил черед последнего сражения: Люк Пин против Грэма. Анасти, Лексис и Катри застыли в тревожном ожидании. На арене появился Грэм. Он стоял один – соперника нигде не было. Парень повернул голову и встретился взглядом с Мастером. Перед глазами сразу всплыл образ человека из сегодняшнего сна. Он посмотрел на свои сапоги, занесенные песком, и услышал приближающийся топот копыт. Подняв голову, он увидел всадника, скачущего прямо на него.
На арене стояла гробовая тишина. Грэму казалось, что все вокруг замерло, остановилось. Воздух стал плотным и густым, его руки и ноги были ватными, и он не мог сдвинуться с места. Всадник приближался, песок из-под копыт лошади летел в разные стороны, зрители стали кричать, но Грэм продолжал стоять.
Друзья, в ужасе наблюдавшие за всем происходящим на арене, понимали, что даже если и попытаются помочь, то не успеют. Анасти закрыла лицо руками. Лексис и Катри сидели бледные, не в силах пошевелиться…
Всаднику оставалось несколько метров до Грэма. Парень зажмурился – это было единственное движение, которое он был в состоянии сделать. Мгновение, и Люк Пин пронесся вихрем в нескольких миллиметрах от Грэма. По рядам пронесся вздох облечения.
Воин замка остановил лошадь, бросил копье на землю и спешился. Для него это было чем-то вроде представления и эффектного выхода на поле. Мастер довольно улыбался. Люк был его любимцем, и ему позволялось и прощалось больше, чем другим.
Грэм стоял белый, как полотно, выронив меч.
– Эй, храбрец! Ну ты и дал! – сказал Люк Пин, одобрительно похлопав Грэма по плечу. Он был искренне восхищен тем, что парень не бросился бежать, а стоял, даже не пытаясь пошевелиться.
Грэм кивнул. Он все еще не верил тому, что остался жив. Только теперь он понял, что здесь все взаправду.
– Ну что, поборемся? Хотя я тебя побаиваюсь, малыш. Ты, видать, еще не то можешь учудить! – улыбнувшись сказал Люк.
Грэм постепенно начинал приходить в себя. Он посмотрел на трибуны, ища глазами Катри.
– Эй, Крысиный Хвостик! Мы здесь-здесь! – кричал ему Катри, пока Грэм, наконец, не увидел его. Он посмотрел на старика. Его глаза стали еще ярче. Парень почувствовал, как под этим взглядом, дрожь и страх уходят, а дыхание становится ровным. Анасти сидела рядом и что-то шептала. Лексис смотрел на него тем же взглядом, что и Катри, положив другу руку на плечо. Они помогали ему тем, чем могли. Болели за него. Делились силой.
Грэм поднял с земли меч, выданный ему перед боем, повернулся к Люку и с криком побежал на него. Воин Мастера с легкостью отбил первый удар. Парень замахнулся снова – и снова мимо. Несмотря на всю свою мощь и недюженную силу, Люк двигался легко и пластично, уходя от ударов юноши. Сам он пока не нападал, отдавая Грэму возможность атаковать. Парень разбегался и бил, но все было без толку – все его удары тут же блокировались, и он впустую тратил силы.
– Люк, хватит просто стоять! Покажи этому мальчишке, что ты умеешь!
– Эй, Люк, не стой, как столб! Нам становится скучно!
Воин пошел в атаку. Грэм смог увернуться от первого удара, уже понимая, что против такого противника он бессилен. Меч Люка рассек воздух и вновь обрушился на Грэма, но тот успел подставить щит.
– Беги, заморыш, иначе Люк тебя отделает так, что ни один лекарь не поможет!
– Малыш, ты там еще не описался? Беги скорее к мамочке и спрячься за ее юбкой!
Насколько изменчивы люди: сначала они замирают в страхе и причитают, глядя, как всадник с копьем наперевес, верхом на вороной и легконогой лошади несется с бешеной скоростью на юнца, толком не научившегося владеть мечом, а спустя несколько минут они уже готовы охаять этого несчастного и закидать его бранными словами.
Люк, подогреваемый толпой, снова пошел в атаку. Его меч взлетал и нещадно бил. Грэм только успевал подставлять щит, пока тот не разлетелся в щепки, не выдержав очередного удара. Руку пронзила страшная боль, и она повисла плетью. С криком Грэм упал на колени. Люк подошел к нему, схватил за шиворот и, поставив на ноги, с размаху ударил его кулаком. Грэм снова упал. Из носа хлестала кровь. Люк снова его поднял и снова ударил. Парень оказался на земле и был без сознания.
В этот момент Мастер поднял руку, приказывая остановить бой. Люк отошел от лежащего на земле Грэма и посмотрел на хозяина, державшего табличку "Не принят".
– Ваше Мастерское Превосходство! Позвольте мне взять этого мальчишку к себе в ученики. Он пока слаб, но храбр. Другой бы убежал с поля, а этот стоял до последнего! – прокричал Люк.
Мастер удивленно вскинул брови.
– Зачем же ты его так отделал? – спросил он у воина.
– А это был мой первый урок. Чтобы знал, что не стоит лезть туда, где заведомо не справишься. – ответил Люк.
Мастер фыркнул и с пренебрежением посмотрел на Грэма, лежащего на земле.
– У нас есть более перспективные воины, которые будут рады у тебя учиться.
В этот самый момент неожиданно для всех в ложе Мастера появилась высокая женщина в бело-голубом платье. Вокруг нее был ореол теплого и мягкого света. Мастер обернулся и поднялся с трона. В немом молчании они смотрели друг на друга несколько минут. На трибунах воцарилась звенящая тишина – никто не смел издать ни звука.
– Позволь ему взять мальчика. Я помогу ему. – Мягко и тихо проговорила она, чтобы ее слышал только Мастер.
Он с неудовольствием обернулся и сурово посмотрел Люка.
– Что ты здесь делаешь? Мне кажется, мы уже все решили. – ответил он ей хриплым голосом.
Она сделала шаг вперед, подошла к бортику ложи и спокойно произнесла:
– Воин Люк, я даю тебе свое позволение стать наставником юноши.
Затем, даже не взглянув на Мастера, который практически захлебывался возмущением, она развернулась и вышла.
По трибунам пронесся вздох и гул, в котором отчетливо слышалось:
– Нанна… Нанна… Она вернулась.
Новая жизнь Грэма
Грэм открыл глаза и не сразу понял, где он находится. Боль растекалась по всему телу, нос отказывался дышать, а во рту пересохло.
– О! Очнулся наш Крысиный Хвостик!, – радостно проговорил Катри, – Лежи, не вставай! Ишь, прыткий какой! Знатно Люк тебе бока намял. Но ничего, скоро будешь, как новенький.
Услышав знакомый голос и увидев лицо старика, склонившегося над ним, Грэм сразу понял, что он пришел в себя не где-нибудь в подворотне или канаве на городских задворках, а в уже хорошо знакомой ему сторожке рядом с друзьями, и беспокоиться тут не о чем. Рядом с ним лежал Пужер, касаясь подушечками лап его плеча и мирно урчал.
– Как ты? – спросила Анасти.
– Пойдет…, – слабо улыбнувшись проговорил Грэм, – а если мне дадут чего-нибудь попить, то я буду почти что счастливым человеком.
– Я приготовила тебе отвар. Он поможет снять боль. Лексис, подай-ка мне его сюда.
Муж передал ей в руки тяжелую глиняную кружку с ароматной дымящейся жидкостью.
– Осторожно, горячо. Пей маленькими глоточками. Не торопись.
Отвар был не иначе как волшебным – с каждым глотком боль в теле утихала, голова перестала кружиться, и постепенно становилось легче.
– Опять нашептала что-то? – с ухмылкой спросил парень.
– Нашептала или нет – не твое дело. Пей давай! – ответила Анасти.
Грэму казалось, что он оживает и из состояния отбивной постепенно превращается, если не в живого человека, то по крайней мере в его подобие.
– Расскажите хоть, что было-то? – попросил он.
– А ты совсем ничего не помнишь? – удивленно проговорил Лексис.
– Помню, но очень приблизительно… Точнее помню все, что было до удара в нос.
– Так, собственно, ничего больше и не было, Крысиный Хвостик. Мастер остановил бой. Люк попросил его отдать тебя ему в ученики. Этот прохиндей не соглашался, но потом пришла Нанна, и выдала разрешение воину на твое обучение. Вот так вот, морж хреновий.
– Катри! Как это ничего? Какое обучение? Кто такая Нанна?! Что вообще происходит?
– Ой, не тараторь! Анасти, ты зачем ему отвар этот дала? Его ж не заткнуть теперь? Разболтался! – ворчливо сказал Катри.
– Такого действия я в зелье не закладывала. Будем считать побочным эффектом. – со смехом ответила женщина.
– Не волнуйся, парень. Все в порядке. Люк оценил твою храбрость. Ты не побоялся с ним сразиться, не сбежал с поля, даже понимая, что шансов было немного. Вот он и захотел стать твоим наставником. Мы предупредили его, что ты будешь с нами, пока не поправишься. Он обещал навестить тебя на днях. А Нанна… С ней ты тоже еще познакомишься. Она одна из великих магов. Долгое время жила в Пужере и негласно противостояла Мастеру. У них были крайне натянутые отношения. Год назад она отошла от дел и уехала в Торугу к брату. К всеобщей неожиданности она вернулась… А вот, зачем – большой вопрос. – объяснил Лексис.
Грэм ошарашенно смотрел на друзей. Он не мог поверить в то, что несмотря на поражение, ему все же было позволено обучаться в Доме Мастера, да еще и у одного из лучших бойцов.
Спустя несколько дней после этого разговора Люк действительно пришел в сторожку справиться о здоровье будущего ученика. Пришел он не один, а с Нанной, сыгравшей не последнюю роль в этой истории.
К этому моменту Грэм уже почти выздоровел и рвался в Замок, переживая, что о нем забудут.
– Ну и где тут мой храбрец? – пробасил Люк, заходя в сторожку.
Грэм, игравший с котом, сидя на полу, обернулся и, увидев вошедших, подскочил и начал оправлять рубаху.
Люк Пин, такой высокий, с широченными плечами, темными глазами и копной длинных кудрявых волос казался героем-великаном из древних сказаний. Весь его вид вызывал трепет.
Рядом с ним стояла Нанна, в бело-голубом одеянии. Казалось, она вся светилась, а ее яркие зеленые глаза с теплом смотрели на Грэма. Она виделась парню какой-то невероятной, как будто пришедшей из другого мира и вобравшей в себя мудрость всех времен и вселенных.
Парень засмущался и покраснел.
– Ну-ну, мальчик, – улыбаясь сказала Нанна, – не смущайся. Ты был так храбр там, на поле, что излишняя скромность тебе точно не к лицу.
Голос у нее был мягкий, певучий и завораживающий. От ее тембра где-то в области солнечного сплетения начинало разливаться тепло, и хотелось слушать ее бесконечно долго.
– Как ты, храбрец? Поправил здоровье? – строго спросил Люк.
– Да, господин! Я готов хоть сейчас приступать к занятиям. Вы ведь правда будете меня учить?
– Люк Пин никогда слов на ветер не бросает. И раз сказал, что буду, то буду. Жду тебя завтра на рассвете. Опоздаешь – про учебу можешь забыть. Ясно тебе?
– Да, господин!
– Ты бы не строжил так мальчишку, Люк. Он и без того ночью не уснет от волнения. – сказала Нанна.
– Ничего! Не уснет сегодня, лучше будет спать завтра. Вы же знаете, Госпожа, что дисциплина в нашем деле превыше всего. А то, что прийти на рассвете, так это самое верное – все хорошие дела совершаются поутру.
Нанна лишь улыбнулась, но ничего не сказала. Она пришла не столько ради Грэма, сколько поговорить с Катри, Лексисом и Анасти. Все четверо вышли из сторожки, оставив Грэма и Люка наедине.
– Господин, почему вы меня выбрали? – поинтересовался Грэм.
– Я давно хотел найти себе ученика. Ты мне понравился – не пассуешь перед трудностями, а это нынче редкость. Ты мне лучше вот, что скажи: лет тебе сколько, да отец твой где? Мне надобно его согласием на твою учебу заручиться.
Грэм опустил голову и тяжело вздохнул.
– Мне восемнадцать. Отца нет. И матери нет. У нас ферма была. Какие-то люди ее сожгли, а я на ярмарке был… Не осталось у меня никого, кроме сестренки маленькой. Ради нее я и пришел сюда. Хочу ферму восстановить, да забрать ее к себе. Она с соседями осталась.
Люк видел, как Грэм силится, чтобы сдержать слезы. Воин ничего не сказал, только молча потрепал парня по голове своей огромной теплой рукой. Он, как никто, знал, что такое остаться одному на всем белом свете и научиться жить заново.
– Жду тебя завтра на рассвете, храбрец. – сказал он, повернулся и вышел из сторожки.
Так началась новая жизнь Грэма.
Он тренировался без устали до седьмого пота. Люк не щадил ученика и ежедневно повышал нагрузку. Парень оказался выносливым и ни разу не пожаловался на то, что ему тяжело. Падал, ходил с шишками и синяками, разбивал нос, натирал мозоли, которые потом кровоточили, но продолжал упорно трудиться.
Жить он остался у Катри, помогая старику по хозяйству. Когда Люк давал ученику свободный день, то они встречались с Лексисом и Анасти и отправлялись то на прогулку по городу, то в лес за коропятами, то на речку купаться.
Заработав немного денег, Грэм неизменно отправлял их с письмом сестренке. Однажды он даже смог выпросить у Люка неделю отдыха и отправился в родную деревню, чтобы увидеть Лею. Когда ее маленькие ручонки обвили его шею, он не смог сдержать слез. Было тяжело, но та цель, к которой он шел через преодоление и боль, помогала ему оставаться сильным.
Каждый день он совершенствовал свое мастерство. Чуть меньше, чем через год, ему стали поручать небольшие задания от Мастера, с которыми он прекрасно справлялся. Спустя еще какое-то время, ему в напарники дали Барта, который хоть и был небольшого ума, но мечом владел вполне сносно.
И вот в один прекрасный день, получив очередное задание от Мастера, они с Бартом отправились на поиски некоего Марвина из деревни Травушкин Удел, которого необходимо было доставить а Пужер в кратчайшие сроки. И, пожалуй впервые, им не удалось выполнить наказ Высокого Господина с первого раза. Именно так оба оказались дождливой и промозглой ночью на незнакомом тракте.
Красная и Синяя Розы
Барт и Грэм продолжали ехать по тракту. Дождь прекратился, но вымокшим насквозь всадникам это обстоятельство ничуть не облегчало путь. Лошади периодически останавливались и всхрапывали, отказываясь идти дальше.
– Барт, поворачиваем назад, – скомандовал Грэм, – возвращаемся в Травушкин Удел. Здесь ловить нечего. Заночуем на постоялом дворе, просохнем и продолжим поиски. Этот рыжий рано или поздно там появится.
– Ну наконец-то! Я уж думал мы тут будем плутать, пока филин не научится петь.
– Не прибедняйся. Не так уж долго мы его ищем.
– Долго не долго, а я уже порядком замерз. И жрать хочется, как тому волку.
Напарники повернули в сторону деревни, где жил Марвин. Лошади, как будто почуяв скорый отдых в тепле и сухости, прибавили ходу.
Весь путь занял не больше часа, хотя и это время, проведенное верхом в мокрой одежде на холодном ветру, показалось вечностью.
– Почти на месте. Вон там, чуть поодаль, мерцает свет фонаря, видишь? – спросил Грэм.
– Вижу-вижу. Чем ближе мы к этой дрянной деревне, тем медленнее тянется время. – пробурчал Барт.
– Это потому, что тебе не терпится… Впрочем, как и всегда. – с улыбкой проговорил Грэм.
– Да, не терпится! И что с того? Сам небось мечтаешь хлебнуть горячего эля.
– Ну, нет! Мечты у меня все же будут побольше, чем кружка горячего эля. Выпить, поесть и обсохнуть – это скорее желание.
– Ой, вот не надо тут придираться! Как ты вообще попал на работу, как наша, с такими-то измышлениями?! – проговорил Барт, – Тебе бы в библиотеке сидеть, да трактаты писать. Ты точно поля пахал и навоз раскидывал?
– Точно-точно. – со смехом сказал Грэм.
– Что-то меня прям сомнения порой берут на твой счет.
Всадники подъехали к постоялому двору. Желтый свет, лившийся из окон, торопил Барта и Грэма побыстрее зайти внутрь, но сначала нужно было отвести лошадей в стойло и распорядиться, чтобы служка задал им овса, обтер с них грязь и вычистил попоны.
Барт открыл дверь таверны и крикнул:
– Эй, есть кто? Мы долго тут будем стоять? Примите лошадей и накормите их. Давайте пошевеливайтесь!
Через мгновение во двор выбежал заспанный мальчишка с растрепанными светлыми волосами, в рваной куртке и грязных штанах. Молча взял лошадь Грэма под уздцы и повел ее к стойлу.
– А про вторую ты забыл, что ли? Так я тебе быстро напомню! – прокричал Барт.
– Я двоих сразу не отведу, дяденька! Не видишь что ли, что они больше меня. Чай не слепой и вроде не дурак.
Барт готов был начать браниться на чем свет стоит, но Грэм его остановил.
– Ну чего ты расходишься! Взял бы да помог ему немного, все быстрее будет.
Но тот лишь махнул рукой и зашел в таверну.
Грэм сам отвел лошадь напарника в стойло, проверил, чтобы животным дали хорошего и чистого овса и выдал пареньку монету, сказав:
– Ты уж хорошо за ними присматривай. Если все сделаешь, как надо, то завтра получишь две монеты. Уговор?
– Уговор, дяденька. Они у вас смирные. – сказал мальчишка, поглаживая морду одной из лошадей.
– Это да. Они умеют быть благодарными за заботу. И я тоже не забываю доброго отношения. – с улыбкой проговорил Грэм и, похлопав мальчика по плечу, развернулся и пошел к таверне.
Зайдя внутрь, он почувствовал, как его обволакивает теплом, ароматами приготовленной еды и горячего темного эля. Он остановился на пороге, ища глазами Барта.
– Здесь я! – крикнул ему друг и махнул рукой.
Грэм прошел к столику, который занял напарник, и с облегчением опустился на деревянную скамью.
Зал был достаточно большим и вместительным. Людей было не так уж и много, но все же Барт занял последний свободный стол.
К ним подошел хозяин постоялого двора – полноватый мужичок с круглым красноватым лицом и красовавшейся на нем редкой клиновидной бороденкой, которую он то и дело дергал, глядя на гостей и постоянно улыбаясь. Он явно хотел показаться добродушным двум новым посетителям, так как немного побаивался их, и никак не мог скрыть свое волнение, хотя и очень старался. Он запомнил, как несколько часов назад, они пытались схватить Марва, и его совсем не радовало, что они вернулись и решили разместиться именно здесь. Судя по всему, этому рыжему прохиндею удалось смыться, а ребятам во что бы то ни стало, нужно было его найти. По всему их виду было понятно, что ссориться с ними не стоит.
Заложив свои толстые, похожие на сосиски, большие пальцы за подтяжки штанов, он, все так же глупо улыбаясь, спросил:
– Чего изволят господа? Отужинать, переночевать, или всего понемногу?
– Нам нужны две комнаты с хорошими кроватями, горячая вода, не менее горячий плотный ужин и крепкий темный эль. – сказал Грэм.
– О, это мы сию минуточку вам организуем, господа! – хозяин хотел быть учтивым, но перестарался, и все его движения и слова казались льстивыми.
Грэм смотрел на мужчину с сожалением. Он не любил и не понимал такого поведения, хотя и сталкивался с ним все чаще после поступления на службу к Мастеру.
"Люди нас побаиваются, и порой ведут себя неразумно, не желая навлечь на себя гнев. Во многом это заслуга нашего брата… Воины Мастера частенько ведут себя дерзко и нахально, упиваясь своей властью, знают ведь, что не все могут им ответить. Никогда не забывай о добром отношении к тем, кто оказывается на твоем пути, Малыш." – так наставлял парня Люк, и Грэм усвоил это не хуже, чем любой из боевых приемов, показанных наставником.
– Не стоит нас бояться. Мы здесь по своим делам и ни вам, ни вашим постояльцам ничего не угрожает, – мягко сказал Грэм, глядя хозяину прямо в глаза, – как тебя зовут?
– Флог… – удивленно ответил мужчина.
– Приятно познакомиться, Флог. Я – Грэм, а это Барт. – парень протянул руку трактирщику, и тот неуверенно ее пожал. Барт последовал примеру друга – да-да, напарник Грэма хоть и был грубоватым и несдержанным, но властолюбие и высокомерие были у него не в чести.
– Старина Флог, пока будет готовиться наш ужин – а мы закажем все, что есть у тебя в меню, – сообрази нам горячей воды. А то страшно хочется вымыться и переодеться в сухое. – сказал Барт.
– Да, господин Барт. Сейчас все подготовят. Ужинать изволите здесь или в комнатах? – все еще с опаской поглядывая на гостей, спросил хозяин.
– Здесь поужинаем. На людей посмотрим, новости послушаем. И давай вот без этих всяких "господ". Мы хоть и вояки, но люди простые и до господ нам, как ползком до Туруги. – ответил Грэм.
Флог кивнул и удалился отдать все необходимые распоряжения.
Через несколько минут к друзьям подошел мальчик-служка, что встретил их во дворе, и поставил перед ними две большие глиняные кружки с темным горячим элем.
– Флог сказал это вам, чтобы это… как его… вы не… не… забыл. Ну в общем чтоб вы тут не выпендривались, пока ждете.
Барт и Грэм посмотрели друг на друга и расхохотались. На них тут же все обернулись. Если до этого завсегдатаи заведения рассматривали их украдкой и тихонько перешептывались, то тут не смогли сдержаться и уставились на друзей во все глаза. В зале повисло молчание.
– Эй, хозяин, угости всех элем от нашего имени! – крикнул Грэм, чтобы немного разрядить обстановку…
Кто знает этих деревенских! Они со страху и за вилы могут схватиться, а устраивать драку совсем не хочется.
Мальчишка проворно носился между столами, разнося эль. Каждый принимавший напиток поднимал кружку, глядя на Барта и Грэма, на что они непременно отвечали улыбкой и тоже поднимали свои кружки, как будто чокаясь с новым знакомцем.
– Готова ваша водица, дяденьки! Пойдемте.
И мальчик проворно побежал в сторону лестницы на второй этаж.
Открыв первую дверь, он, сощурившись посмотрел на Барта, и сказал:
– Вот… твоя. Экий ты увалень! Не сломай тут ничего.
Вот уж кто точно не боялся новых гостей, так это мальчишка. Ему нравилось подтрунивать над Бартом, видя, как тот задыхается возмущенный его дерзостью.
– А вот – твоя. – открыв дерь соседней комнаты, сказал он.
– Ну все, дяденьки, извольте мыться, а то несет от вас, будь здоров, а мне дальше некогда тут с вами.
Он повернулся и стал резво спускаться по лестнице.
– Нет, ты видал этого сучонка? – спросил Барт.
– Да ладно тебе! Не кочегарься. Себя вспомни, когда был таким же, как он. – ответил Грэм.
– Ээээ да… Я был знатным выдергой, – не без удовольствия сказал Барт.
– Пойдем уже мыться, выдерга, а то вода остынет, жди потом, когда ее заново согреют.
Комнаты друзей были обставлены просто, но со вкусом. В каждой был небольшой камин, который хорошо протопили, а потрескивавшие в нем дрова наполняли пространство ароматом хвои и мхов. Кровати были убраны. На каждой лежало теплое пуховое одеяло и две подушки. Занавески и скатерть на столе кремового цвета с вышитыми на них светло-голубыми васильками создавали ощущение домашнего уюта, чего обычно не встретишь на постоялых дворах. И Барт, и Грэм были удивлены тому, сколько заботы и тепла было во всей окружающей обстановке. Обоим казалось, что все было сделано лично для него и ни для кого другого.