Первые три месяца на работе оказались сверхнасыщенными. Огромное количество новой информации, новых людей, встреч. Чарльз сразу окунул меня в работу, знакомя с нужными партнёрами, клиентами, брал меня на все свои встречи, доверял мне то, к чему не подпускают новичков. С ним было очень легко работать, и мы отлично поладили, несмотря на то, что темпераменты у нас были кардинально разные. Он – спокойный, рассудительный, мягкий. Я же – импульсивный, твердый и слишком решительный. Но, как говорил Чарльз, в этом состояло мое преимущество, и поэтому он поручил мне вести нашего нового клиента – завод «Данлоп», специализирующийся на производстве автозапчастей уже более ста лет. Его доверие еще больше мотивировало меня на усердную работу и оперативное включение во все рабочие процессы. В последнем мне очень помогала Анна. Она подсказывала, где и что прочитать, чтобы подготовиться к очередной встрече. Рассказывала нюансы внутренней бюрократии во время обедов. Каждое утро, когда я приходил на работу, на моем столе уже стоял стакан с водой – её забавляло, что я, кроме воды, ничего на работе не пил, и таким образом она подшучивала надо мной – и папки с документами, которые мне необходимо было изучить для новой встречи. В первый месяц я просиживал рядом с ней добрую половину дня, вникая в структуру банка и прочую корпоративную ерунду, которая у неё отскакивала от зубов, а я должен был изучить для тестирования. Искренность, с которой она относилась ко мне, с которой помогала, взращивали у меня к ней бесконечную симпатию и уважение. С самых первых дней мы по-дружески сблизились, будто знали друг друга сто лет до этого, я чувствовал, что могу положиться на неё и довериться, и не только в работе. Мы много болтали в процессе обучения, в обеденные перерывы, узнавали друг друга, просиживая вечера над моими бумагами, становились друзьями. Анна любила кофе, и я даже не заметил, когда впервые мои ноги понесли меня в «Costa Cofe», чтобы купить ей её любимый ванильный капучино с шоколадной крошкой в знак благодарности за помощь и поддержку. После зайти в кафе за кофе для подруги стало моим ежедневным ритуалом. Я рассказал ей о Барбаре, о том, как давно люблю её, о предстоящей свадьбе. Она была единственной из всех, кто не удивился моему раннему порыву связать себя узами брака. Она всегда очень внимательно слушала меня, и всегда с интересом. Но очень мало рассказывала о себе. За всё это время, я узнал лишь, что она на год старше меня, что проходила стажировку у Чарльза, а после он взял её на работу, и что они находятся в отличных дружеских отношениях. Мы часто ходили на обед вдвоем за пределы банка, и я даже успел познакомить её с парочкой своих университетских приятелей. Тему её личной жизни мы пока не поднимали. Но думаю, если бы у неё кто-то был, она бы хоть раз упомянула об этом. Поэтому я решил, что уместно будет разнообразить её жизнь знакомствами с парочкой неплохих парней. Как-то в разговоре Анна поведала мне, что её бабушка по маминой линии – русская, её зовут София, а дедушка Ричард – англичанин из Манчестера. Они и сейчас живут в пригороде Бирмингема, на юге, где сама Анна и выросла. То, с какой теплотой во взгляде она рассказывала о них, давало понять, насколько они ей дороги. Вот только о своих родителях она ни разу не упоминала, и я, честно говоря, боялся затрагивать эту тему, не желая нарушать границы дозволенного. Если захочет – сама расскажет.

– У меня непрекращающийся ментальный конфликт, – услышал я голос Анны, которая подошла к моему столу и поставила на него очередной стакан с водой. – Нет, ну серьезно, как ты можешь пить только воду в течение дня? – она снова улыбалась своей мягкой улыбкой. Я улыбнулся в ответ, поблагодарив не только за воду, но и за то, что на часах было уже 6.30 вечера, а она перед уходом домой позаботилась обо мне, полагая, что я опять просижу тут допоздна. Рабочий день закончился час назад, коллеги почти все разошлись, оставался лишь Чарльз у себя в кабинете и «старушка» Нора, как я называл её про себя, хотя женщина выглядела отлично для своих лет – подтянутая, ухоженная и всегда в отличном настроении.

– Серьезно, Николя, может, раньше тебе попадался горький кофе или чай, поэтому ты отказываешься их пить? – уже месяц она меня называла именно так, и я был совсем не против. В этом её «Николя» было что-то действительно теплое и дружеское.

– Возможно, когда-нибудь я попробую нечто невероятно вкусное и заменю воду на это нечто, но пока… – я усмехнулся. – Либо виски. Мне отлично заходит виски.

– О да, мой друг, в пятницу вечером виски, наверное, – это то, что нужно, хоть я и не пью, – теперь она рассмеялась.

– Не пьёшь? Серьёзно? – переспросил я. Она кивнула. – Пиво? – она отрицательно покачала головой. – Вино? – снова жестом «нет». – Может, ром? – она опять рассмеялась.

– Я не пью. Мне не вкусно. Как тебе кофе и чай, так мне спиртное, наверное, – ответила Анна и присела на край моего стола. Сегодня на ней были черные брюки и шелковая рубашка цвета шампанского, завязанная поясом в тон на талии. Высокие каблуки, волосы убраны в высокий хвост, и, как всегда, минимум макияжа. Ежедневная строгость в одежде, даже в пятницу, когда был разрешен повседневный стиль, очень характеризовала её. Всегда сдержанна, при этом оставаясь мягкой.

– Хотя…– продолжила девушка с улыбкой. – Возможно, когда-нибудь я попробую нечто невероятно вкусное… – процитировала она меня, и я улыбнулся в ответ.

– Парочка, вы собираетесь домой? – прервала наш глупый разговор Нора, подойдя поближе. – Серьезно, красавчик, ты и так тут уже всех покорил своей харизмой, говорят, и умом, так что с тебя хватит на этой неделе. – в этом была вся Нора – прямолинейна и с юмором. Она слегка обняла Анну за плечи и продолжила: – Пошли, девочка, выпьем чего-нибудь как обычно в пятницу. Ты – свой кофе, а я – свое пиво, и отпразднуем окончание этой безумной недели, – она подмигнула подруге.

В процессе общения с Анной и Норой я понял, что они в близких приятельских отношениях, причем уже довольно давно. Анна работала в «Барклайс Банке» больше полутора лет и, не считая Норы и Чарльза, у неё было больше опыта, чем у остальных из нашего отдела. Так же было очевидно, что с Норой и Чарльзом Анну связывала более тесная дружба, чем с другими коллегами, с ними она была более раскована в общении, и мне иногда казалось, что и они как-то особенно бережно к ней относятся.

– Девочки, а меня возьмете? – Томсон вышел из своего кабинета и направился к нам. Я все еще сидел за своим столом, Анна и Нора уже собирались выходить.

– Тогда и меня, – вызвался я. Выпить с коллегами пару стаканчиков я бы не отказался.

– Ну что за мужики пошли, – начала Нора, возмущаясь. – Вас дома ждут дамы, а вы хотите помешать двум одиноким симпатичным девушкам наладить личную жизнь? – она слегка толкнула локтем Анну, и та с улыбкой на лице скромно опустила взгляд. Было очевидно, что в бар она точно за этим не ходит.

– Моя меня не ждет, она ждет только деньги, которые я приношу, – отозвался Чарльз. Как рассказывала Кейт, которая, как оказалось, была той ещё сплетницей, Чарльз был женат, и они только недавно узнали, что ждут ребенка, но, так как жена его была из «простых», как выражались важные банковские клерки, все считали, что она с ним только из-за денег. Он, видимо, был в курсе сплетен, раз шутил на эту тему.

– Иди-иди, папаша, – ответила ему Нора и взяла Анну за руку, – пойдем, дорогая, проведем этот вечер, как полагается девушкам в нашем положении.

Анна лишь махнула мне рукой, губами прошептав «хорошего вечера» и посеменила за Норой. Тогда я впервые поймал себя на мысли, что не хочу к Барбаре, а хочу пойти с ними. Но мой разум сразу нашел оправдание этому странному чувству, которое определенно возникло из-за того, что впереди меня ждал семейный ужин с будущей женой в доме моих родителей, куда были также приглашены родители Барбары, чтобы обсудить окончательный список гостей. Признаться честно, эта свадебная волокита убивала всё желание жениться на корню. Хорошо, что моя цель стать мужем Барбары была взращена годами и подкреплялась примером родителей, иначе я бы точно всё бросил и отказался вести кого-либо под венец. Отложив бумаги, я взял пиджак со спинки стула и покинул офис.

До Солихалла, где располагалось семейное поместье моих родителей, я добирался час, задержавшись в вечерних пробках. Когда я приехал, Барбара со своими родителями уже были там. Они пили вино, собравшись в гостиной, и что-то бурно обсуждали, но общий настрой был положительный. Я стоял возле арки-входа в гостиную и тихо наблюдал, устало оперевшись о дверной косяк. Большая комната в бежевом цвете разных оттенков с вкраплением мелких голубых элементов декора по всему периметру, была залита теплым светом настенных ламп. По углам стояли зажженные торшеры, дополняющие атмосферу теплоты. Справа была барная стойка и пара шкафов с книгами, слева у окна – зона отдыха, с диванами, креслами и камином, где все и расположились. Мой отец сидел в кресле, нога за ногу, приобнимая маму, которая присела рядом на подлокотник его кресла. Они всегда были бок о бок. У каждого в руке одинаковый напиток – белое сухое вино определенной марки. В этом были мои родители – всегда казались единым целым. Родители Барбары сидели на диване напротив и даже не касались друг друга. Ее мать, Джулия Олкот, отлично выглядела для своих пятидесяти пяти лет: светлые волосы до плеч, заколоты сбоку яркой заколкой, лицу не давал стареть, по всей видимости, регулярно вкалываемый ботокс, зеленый костюм от Шанель отлично подчеркивал подтянутую фигуру, за которой женщина следила, не вылезая из спортивных клубов. Всей своей позой, манерами, поведением, словами она показывала, что её мнение в семье – главное и неоспоримое. Отец Барбары, Мэтью, напротив, был очень мягкий человек, как в общении, так и в облике: слегка полноватый, немного неряшливый в своем коричневом костюме-тройке, которому, очевидно, было столько же лет, сколько и Барбаре, и который носили не потому, что не было средств на новый, а потому что он привычен; седые волосы, крупные черты лица, и кожа, с годами окрасившаяся в оттенок любимого пива. Видимо, этот напиток – единственное, что ему помогало выносить столько лет сидящую рядом женщину. Их брак, очевидно, был примером брака по расчету, а не по любви.

Барбара стояла у окна, по всей видимости, ожидая меня и не подозревая, что из-за дождя я заеду прямо в гараж с задней стороны дома. Она, как всегда, выглядела безупречно и сексуально: короткое черное платье-бюстье как влитое сидело на её стройной фигуре, высокие каблуки, плечи оголены, волосы собраны в гладкий высокий пучок на макушке. Она была очень соблазнительна. Неожиданно повернувшись, будто почувствовав мой взгляд, наполняющийся желанием, она вскрикнула: «Ники!» – и поспешила ко мне. Я обнял её крепко-крепко, вдыхая такой уже родной аромат, чтобы выкинуть все ненужные мысли, которые меня посещали в те дни, что мы с ней не виделись, из-за того, что я регулярно задерживался допоздна на работе. В редкие мгновения без неё я задумывался; а правильно ли я делаю, что спешу со свадьбой?

Я прижался губами к щеке моей будущей жены и прошептал: «Скучаю». Я действительно соскучился и в последние три дня мне очень не хватало её, её объятий. Не помню, чтобы мы так долго не виделись.

– Наконец-то, дорогой, – мама вскочила с кресла и направилась ко мне. – Ужин уже готов – сказала она, оставляя поцелуи на моих щеках.

– Прости, мама, пробки, – я обнял её в ответ и направился к остальным для приветствия. Я обнял отца, который привстал поздороваться со мной, пожал руку Мэтью, поцеловал будущую тёщу и направился к бару, налить себе выпить. Долгожданное виски, хоть и в другой компании.

– Может, уже займемся списком? – Барбаре не терпелось начать обсуждать свадьбу. На самом деле, в последнее время свадьба – это единственное, о чём она говорила, в буквальном смысле. Я не помню других тем, которые бы мы обсуждали в последние пару месяцев. Даже моя новая работа, новый этап в моей жизни, вызвала у неё интерес только на один день. Иногда я задумывался, а о чем мы разговаривали до того, как решили пожениться? И усмехнулся сам себе и своим мыслям, заливая спиртное в желудок, чтобы мозг поскорее расслабился и не думал о разной ерунде.

Барбара достала папки и вручила мамам.

– Здесь списки с обеих сторон, которые подготовила организатор свадьбы с нашей помощью. Просто изучите их и внесите поправки, если будут. Завтра нужно предоставить всё в типографию, так мало времени осталось, а мы еще даже людей не оповестили. – Она говорила воодушевлённо и быстро. Было видно, что она слишком возбуждена, чтобы присесть, поэтому вышагивает из стороны в сторону, от дивана к креслу, где сидели мои родители, ожидая их реакции. Наверное, так и должны вести себя невесты. Либо моя, и правда, ещё слишком молода. Меня это умиляло: её восторженность, юность в каждом её действии.

– Я хочу кое-кого добавить в список, – неожиданно для себя вдруг объявил я. Не знаю, что на меня нашло, видимо обжигающее тепло виски, разлившееся по моему телу, уже говорило за меня.

– Да? Кого, Ники? – Барбара была заинтересована. – Я же вроде вписала всех твоих друзей. Мы уже утвердили список, – продолжала удивленно тараторить невеста.

– То есть, это проблема? – спокойно спросил я.

– Нет, нет, Ники, я совсем не против. Просто скажи, кто это, – заторопилась Барбара, подходя ко мне. Я заметил, что теперь все смотрели на меня в ожидании, кроме Мэтью, конечно, – ему было вообще всё равно, и, кажется, он умел спать с открытыми глазами.

– Это мои коллеги, – ответил я и снова отвернулся к бару, наполнить свой стакан, который незаметно для меня оказался пуст. – Всего трое. – Я обернулся и вопросительно посмотрел на будущую жену. – Не против?

– Нет, нет, что ты Ники, это, наоборот, очень здорово. Это мистер Томсон и…?– она протянула «иии», ожидая, что я тут же продолжу.

– Анна и Нора, я тебе рассказывал о них, – с улыбкой ответил я.

– Я буду очень рада с ними познакомиться, – и она не лукавила. Ей и правда будет интересно познакомиться с теми, кто принял меня в коллектив и искренне помогает моей карьере. Я перевел взгляд на маму и увидел на ее лице больше заинтересованности, чем ожидал. Неужели я всегда буду для нее как открытая книга? Хотя, что тут читать? Я просто хочу, чтобы коллеги, с которыми я наладил отношения, разделили со мной мой праздник. И точка. Никакого подтекста. Все эти мысли мчались в моей голове, когда я неотрывно смотрел матери в глаза в надежде, что она их прочтет и успокоится. Она улыбнулась в ответ, будто, и правда, все поняла.

– Держи ручку и лист, – Барбара уже стучала в меня ноготком, протягивая мне письменные принадлежности. – Просто напиши их полные имена, и организатор включит их в список и сделает пригласительные.

Вот кто уж точно еще не научился меня читать. И это хорошо. Пока.

– Напишу, дорогая, не переживай, – я отложил ручку и обнял ее, уже более расслабленной спиртным рукой. – Давайте уже пойдем есть, а то еще один глоток на голодный желудок, и я опьянею.

Мама улыбнулась, а Мэтью подскочил так быстро, словно голодный пес, которого поманили косточкой.

Ужин прошел спокойно, всё так же в разговорах о свадьбе и периодических спорах, нужно ли, например, приглашать Адамсов, ведь их никто не любит, но все считают необходимым с ними дружить, так как старший брат главы семейства был главным судьей города. Несмотря на то, что я считал подобные аргументы нелепостью, отец настаивал, что нужно думать о будущем и «дружить со всеми выгодными людьми, когда-нибудь они могут пригодиться», и я не мог не согласиться.

Глава 3.

27 июня 2008 года

– Поверь мне, Чарльз, они согласятся. Я дожму их, и уже на следующей неделе они разместят самый крупный депозит из тех, что был у нас за это лето, – убеждал я начальника со всей присущей мне самоуверенностью, что подпишу договор с новым клиентом, «Даймондс ЛТД» – крупнейшим ювелирным заводом в городе. В порыве эмоций я даже встал, упираясь ладонями в дубовую столешницу и не обращая внимания на коллег, которые так же сидели напротив Томсона за полукруглым столом для совещаний.

– Присядь, Ник, остынь, – улыбнулся он и жестом указал на стул. Я сел, но пыл от этого не утратил. Я был весьма серьезен и уверен в своих словах, а он всем своим взглядом и жестом показывал, насколько скептически относится к моему рвению. Иногда меня это чертовски злило.

Последняя встреча с Кором Херли, вице-президентом «Даймондс ЛТД», прошла на отличной ноте, и он дал свое согласие на размещение. Пришлось подключить все свои университетские связи, чтобы он согласился на нашу встречу. Осталось только согласовать точную сумму с финансовым директором, и мы подпишем договор об обслуживании. Очередная наша встреча была назначена на десятое июля.

– Вот увидишь, – заявил я со всей серьезностью, указав на него пальцем. Да, я был вспыльчив на работе и не только, и уже не раз это показывал на совещаниях, тогда как в нашем отделе обычно все проходило тихо и спокойно, что соответствовало темпераменту Чарльза, а меня порядком раздражало. Конечно, все делали работу на отлично, показатели выполняли, но никто не пытался сделать большего, стать лучшим в своем деле. Никто, кроме меня, как мне казалось.

– Они же находятся на обслуживании в «Банке Шанхая»? – с загадочной улыбкой спросил Чарльз. Определенно, он думает, я не серьёзен насчёт нового клиента.

– Никто не говорит, что они полностью перейдут к нам, мы договорились, что они будут хранить деньги и там, и у нас, так надежнее, и они согласились со мной.

– Я не против, Ник. Если у тебя получится, будет очень здорово, и я только в очередной раз уверюсь, что сделал правильный выбор, взяв тебя. – Чарльз в буквальном смысле бросал мне вызов. По крайней мере, я воспринял его слова именно так. – Всем спасибо, друзья, можете идти на обед, – подытожил начальник, и все зашевелились, встали из-за стола и направились к двери. Я вылетел из кабинета первым.

То ли перегруз информации и куча работы сказывались, то ли вытрепанные Барбарой и свадьбой нервы и отсутствие секса на почве того, что мы оба были слишком заняты и мало виделись, но я определенно был сегодня не в лучшем расположении духа, что было для меня редкостью.

– Эй, – я почувствовал, как кто-то дотронулся до моей руки, и обернулся. Передо мной стояла Анна и кротко наблюдала за моей реакцией. Я ничего не отвечал, только смотрел ей в глаза, и мне показалось, что начал успокаиваться. Только сейчас я обратил внимание, что даже на каблуках Анна была более чем на полголовы ниже меня. Барбара была почти одного роста со мной.

– С тобой все в порядке? – тихим голосом вырвала она меня из моих размышлений.

– Да не знаю, просто неделя выдалась тяжелой, – я прикрыл глаза и потер ладонями лицо.

– Может, сходим куда-нибудь на обед? – нерешительно спросила она, и улыбнулась своей мягкой улыбкой. Ну как ей можно отказать? Тем более, что мне было просто необходимо проветриться вне офиса.

– С удовольствием, за углом открыли иранский ресторанчик, давно хотел сходить туда на ланч. – Я окончательно успокоился, разговаривая с ней.

– Отлично, – обрадовалась Анна, – я только возьму сумочку.

Здание, в котором располагался наш банк, находилось прямо в центре промышленной части города, окруженное красными кирпичными домами прошлой эпохи. Вокруг было мало хороших мест, чтобы перекусить, все они в основном скапливались в исторической и туристической частях города, но пара сносных ресторанчиков и пабов все-таки имелась.

Нам повезло, столик у окна – Анна очень любила садиться именно у окна – был свободен, мы присели за него друг напротив друга, расположившись на диванчиках, обшитых красной тканью под стать восточному интерьеру. Заказ сделали быстро – оказалось, выбор ланчей здесь был не особо вариативный.

– Выкладывай, – начала Анна, отпив воды из стакана, который только что наполнил официант. Я откинулся на спинку дивана и закурил. Поймав укоризненный, но все же улыбающийся взгляд Анны, я тут же потушил сигарету, она не любила сигаретный дым и частенько призывала меня «заботиться о своем здоровье».

– Он всегда такой? – теребя в руках зажигалку, задал я вопрос, который сейчас сидел в моей голове.

– Какой? – с улыбкой спросила она, но сразу добавила: – Какой он для тебя?

– Не знаю, – я потер свободной рукой затылок, – скептический, что ли, – мой ответ скорее звучал как вопрос.

– Он бросает тебе вызов, заставляя стремиться к лучшему, больше узнавать, больше делать, а ты воспринимаешь это как соревнование, недоверие к себе и недоброе отношение. Так какой он? – подмигнула она в конце, улыбаясь.

С того момента, как мы сблизились с Анной, она будто стала моим здравым смыслом. С моим горячим темпераментом дружба с ней оказалась теми самыми вожжами, которые сдерживали мой пыл и порывы, а это было ровно тем, что мне необходимо. В юности на меня подобным образом действовала мама, Барбара же, наоборот, поощряла мою прыть, восхищаясь моим нравом, и это льстило моему самолюбию.

– Чарльз намного умнее, чем ты думаешь. Он невероятно разносторонний и ко всем знает подход. Со мной вызов не работает, он знает это и ведёт себя по-другому. С тобой, видимо, пока это лучший вариант. Посмотри, чего ты уже достиг за эти месяцы.

Она была права, за полгода работы я считался уже профессионалом в своем деле, привлек семь довольно крупных клиентов, а это отличный показатель. Но мне хотелось больше, и Чарльз, по всей видимости, раскусив мой характер, задирал мне планку выше, чем остальным. Анна, как всегда, была права. Мой уровень уважения к своему начальнику рос с каждым таким поворотом.

Принесли наши блюда, и мы принялись за еду, погруженные в свои мысли. Мне было комфортно и приятно есть с ней, молчать, откровенничать.

– У меня уже заканчивается терпение из-за всей этой предсвадебной лихорадки, – неожиданно для себя начал жаловаться я. Анна молча отпила воды и взглядом побудила продолжать.

– Неужели это такая трагедия, что розы на нашем столе будут на оттенок светлее, чем в букете невесты, потому что что-то там бла-бла-бла, – я закатил глаза для пущего драматизма. Анна лишь улыбнулась. – И насколько критично, что лиловая бумага на приглашениях будет на тон светлее, чем салфетки на столах. Какого хрена? Кто будет сравнивать? Мне кажется, вся эта процессия по приготовлению превращается в полный маразм.

Мне просто нужно было выговориться, и Анна была для этого лучшим вариантом.

– А Барбара! Она выглядит как кукла, в прямом смысле этого слова, она будто никого и ничего не видит, лишь смотрит вперед и только бормочет: «Хочу бежевое, хочу розы, хочу лиловый, хочу, хочу». Как заколдованная. И плачет, если что-то не удается сделать так, как она мечтала когда-то в детстве. Разве это так важно?

– Это на самом деле важно, Николя, – ответила Анна спокойным тоном. И этот её тон, почему-то подействовал на меня отрезвляюще. Может, и правда, Барбаре это важно, раз она этого хочет, а для меня всё это бред, поэтому я так реагирую. И в подтверждение моих мыслей Анна покивала.

– Просто дай ей то, что она хочет, она будет счастлива и сделает счастливым тебя. Осталось совсем немного.

Как всегда, Анна оказалась права и я почувствовал, что веду себя как последний урод по отношению к своей будущей жене, когда жалуюсь на её слабости другой девушке.

– Стоунсон, ты ли это? – на Землю меня вернул мужской голос, раздавшийся прямо у нашего столика. Я перевел взгляд на источник беспокойства и был шокирован. Роберт Торн собственной персоной стоял передо мной.

– Роб! – я кинулся обнимать парня. – Какими судьбами, дружище? – разомкнув объятия, я усадил Роба рядом с собой. Некогда щупленький подросток с вихрастыми, зачесанными назад волосами стал довольно крепким плечистым парнем. Было непривычно видеть его в строгом костюме, с кейсом в руках.

– У меня здесь поблизости была встреча, и вот решил зайти пообедать, – ответил Роберт, тоже не скрывая радости от нашей встречи, обнимая меня в ответ. Но взгляд он кидал то на меня, то на девушку напротив.

– Ох, прости, это Анна Альпин, моя коллега по работе, – я представил мою спутницу своему другу. – Анна, это мой старый друг, Роберт Торн. Мы вместе учились в старшей школе. Он был моим лучшим другом, но я не видел его… Года три? – дружески хлопнул я парня по спине и посмотрел на него. Он лишь кивнул, подтверждая мои слова. – Смотри, каким крутым ты стал, – продолжал я.

– Не вгоняй меня в краску перед такой красивой девушкой, – ответил на мою шутку Роберт. Но я не лукавил – Роб, и правда, выглядел отлично, он определенно похорошел. Парень, который когда-то не снимал широких потертых джинс и маек, несмотря на состояние его родителей, сейчас выглядел с иголочки в смоем брендовом костюме с галстуком в тон.

<12345>