Марша Блум и тайна зельевара
- -
- 100%
- +
Я вздрогнула всем телом и выронила карандаш. Но тот самый бледный парнишка ловко подхватил его и протянул мне обратно.
– А я думала, призраки не могут взаимодействовать с физическими предметами. – Прошептала, забирая карандаш.
Синюшные губы парня растянулись в улыбке:
– Значит, догадалась, кто я такой.
– Было не сложно, – я пожала плечами и принялась загибать пальцы, – ты проходишь сквозь стены, ты белый, как воротнички моего брата, и у тебя крайне странный прикид. – Я выразительно скользнула взглядом по форме призрака.
Ментор Пин постучал указкой по кафедре:
– Мисс Блум, может Вы прекратите свой содержательный диалог сама с собой и сосредоточитесь на вопросе этических проблем трансгуманизма?
– Простите! – Выкрикнула я ментору и добавила, уже шепотом, – Какого черта он тебя не видит?
– Да меня никто не видит. – Призрак развел руками. – Я до сих пор удивлен, что ты оказалась такой глазастой. Я, кстати, Брант.
Парень протянул руку, и я пожала ледяные пальцы, стараясь не думать о том, как выгляжу со стороны.
– Марша.
– Очень приятно, Марша! Ты не представляешь, какое это удовольствие – поговорить с кем-то после стольких лет молчания!
– Искренне рада, что смогла доставить тебе столько счастья. Но, Брант, если хочешь поговорить, давай встретимся где-нибудь в безлюдном месте. А то у меня и так репутация… не очень. Не хотелось бы прослыть совершенно чокнутой.
Призрак понимающе кивнул.
– Может, в подвале?
– Ну уж нет. Я не пойду в подвал с малознакомым призраком. Лучше увидимся после занятий в старой оранжерее.
– На твоем любимом месте, под дубом?
– А ты откуда знаешь? – Поразилась я. – Что, следил за мной?
– Я за всеми слежу, – отмахнулся Брант, – что мне еще делать? Коротать вечность в одиночестве несколько тоскливо, знаешь ли.
И он исчез с забавным звуком «Пуф». Я думаю, что это он сделал специально для меня, вместо прощания. Потому что в менторской он испарился совершенно беззвучно.
Сосредоточиться на лекции я уже даже не пыталась. Мысли крутились вокруг смерти мадам Фокстер, визита мрачного арканума и неожиданного появления Бранта.
«Если призрак постоянно за всем здесь следит, возможно он видел, что случилось с несчастной Фокстер… А возможно встретил и самого убийцу? Нужно будет расспросить его.»
После лекции я подкараулила Труди у выхода из аудитории. Подруга тут же уцепилась за мой локоть и зашептала:
– Почему опоздала?! Тут такое случилось! Такое!
– Мадам Фокстер убили. – Закончила я.
Труди удивленно поправила сползшие на нос очки.
– А ты откуда знаешь?
– Так это я ее вчера нашла. – Ответила спокойно, будто нашла забытую книжку, а не тело несчастной женщины.
Труди ахнула:
– Ты… ты видела её? Мертвую? Марша! Это ужасно!
– Ничего приятного, это точно.
– Говорят, что это дело рук темных магов! Они хотят захватить академию! А еще, будто бы Фокстер знала какой-то страшный секрет и ее убрали, чтобы она не проболталась.
– Ну и накой темным магам кучка студентов-недоучек? – Я презрительно фыркнула, увлекая подругу за собой в сторону столовой. – Ерунда это. Но что произошло на самом деле – выяснить необходимо.
Труди резко остановилась.
– Зачем это? Пусть компетентные люди этим занимаются.
– А затем, моя дорогая Гертруда, – я вновь подхватила подругу под локоток и зашагала по коридору, – что я нахожусь под подозрением у арканума и на меня наложили запрещающую печать.
Глаза подруги за стеклами очков округлились до размера чайных блюдец.
– Под подозрением? Марша, что ты натворила?!
Я закатила глаза.
– Ничего я не творила. Просто оказалась не в том месте и не в то время. А теперь, будь добра, не стой столбом посреди коридора, а то нас сейчас затопчут.
Мы добрались до столовой и заняли наш обычный столик у окна. Я заказала себе сэндвич с ростбифом и кофе, а Труди, все еще пребывавшая в состоянии шока, ограничилась чашкой травяного чая. Наконец, она пришла в себя и начала допрос.
– Боже мой, Марша! Это же ужасно! Тебя действительно подозревают в убийстве?
– Ну, он сказал, что пока нет. Но печать наложил. Значит, что-то подозревает. Вот я и хочу выяснить, что на самом деле произошло. Может, тогда с меня подозрения снимут. И мы поедем на фестиваль.
– А как вообще убили бедную мадам Фокстер?
– Я не коронер, конечно, но судя по тому, что видела – это отравление.
Труди прижала ладошки к щекам:
– Ох, чисто женский способ! Не удивительно, что тебя подозревают, учитывая твои «способности» в зельеварении и Ваших с мадам отношения. Ты и зельем здоровья можешь того…
– Труди! – Я укоризненно посмотрела на подругу.
Труди, конечно, моя лучшая подруга, но иногда ее прямолинейность граничила с бестактностью.
– А что? Я просто рассуждаю. – Труди смущенно заерзала на стуле и решила перевести тему.
– На выходных в Баклберри будет большая ярмарка. Пойдем?
Я кивнула. Нужно отвлечься. И купить новый флакончик слюны василиска. Мой почти закончился. Труди с облегчением выдохнула и вернулась к своему обычному болтливому состоянию.
– Ой, наверняка на ярмарке соберется куча народу! Может и старшие курсы придут, правда ведь? А что… твой брат? Собирается на ярмарку? – Выпалила подруга и густо покраснела.
Я закатила глаза. Братец мой носа не покажет на подобных мероприятиях. Он, скорее, предпочтет провести выходные в библиотеке, изучая древние фолианты, или же будет блистать на какой-нибудь научной конференции.
– Не думаю. У него вечно дела поважнее.
Труди погрустнела и мечтательно уставилась в окно. Аластер был предметом воздыхания доброй половины женского населения Академии. Высокий, статный, невероятно умный и, к тому же, из влиятельной семьи. Что еще нужно для счастья юной волшебнице? Ну, разве что, чтобы он обратил на нее внимание.
– А скажи мне, Труди, – протянула я, помешивая ложечкой несуществующий сахар в кофе, – как ты относишься к сверхъестественному. Ну там к призракам или полтергейстам.
Подруга вынырнула из мечтаний о моем братце и удивленно взглянула на меня.
– Если ты собралась позвать меня на модные нынче спиритические сеансы, то я сразу говорю: не пойду! Во-первых, призраков не бывает, а во-вторых, я боюсь.
Я усмехнулась. Труди противоречила сама себе, но это ее нисколечко не смущало.
– Да нет, просто интересно. Всякое же бывает. Вдруг мадам Фокстер явится ко мне во сне и расскажет, кто ее отравил.
– Ой, не говори глупости! – Труди отмахнулась. – Лучше расскажи, что ты собираешься делать дальше?
– Сегодня встречусь с одним… эээ… свидетелем. Попробую кое-что выяснить.
– Со свидетелем? Каким свидетелем? – Труди явно занервничала.
«Вполне себе мертвым» – подумала я. А вслух сказала:
– Да студентик один, ходил на дополнительные занятия к мадам. Может он видел что-то подозрительное. – Соврала я и глазом не моргнула.
Труди успокоилась. Студенты, посещавшие дополнительные занятия, были людьми, как правило, скучными и тихими.
Остаток дня не ознаменовался сколь-нибудь примечательными событиями, чему я, признаться, была рада. Как только закончилось последнее занятие, я наскоро распрощалась с Труди и поспешила в оранжерею.
Глава 3
– Марша Франческа Блум.
Брант опустился на траву рядом со мной, улыбаясь во весь свой призрачный рот.
– Рад, что ты пришла.
Меня аж передернуло.
– Ты откуда вот это вот все узнал? Справки обо мне наводил?
– Конечно, – Брант поерзал, поудобнее устраиваясь, – должен же я знать, с кем имею дело.
– И много вас тут таких?
– Каких?
Я закатила глаза.
– Ну, таких, кто как бы помер, но при этом сидит на лужайке и собирает досье на живых людей.
Брант пожал плечами, и его фигура слегка дрогнула на фоне заходящего солнца.
– Я один такой.
– Эксклюзив, значит. А разве душам почивших людей не положено уходить… – я неопределенно взмахнула рукой, – куда-то там?
– Положено, конечно, – со вздохом отозвался призрак, – только я, вроде как, застрял.
– Сочувствую. – Я не знала, что положено говорить в такой ситуации, но решила, что капелька сочувствия не помешает. – А почему застрял? И сколько ты уже так болтаешься?
Парень пожал плечами и как-то сразу поник.
– Я не помню.
– Врешь!
– Если бы, Марша. Я правда не знаю, что оборвало мою жизнь. Когда-то, очень давно, я, как и ты, был студентом этой академии. Сейчас уже и не вспомню, на каком факультете учился. Со временем моя память потускнела, как будто покрылась пылью и паутиной. Боюсь, еще лет пятьдесят, и здравый смысл и вовсе меня оставит. Буду бездумно бродить по этим коридорам, позвякивая цепями. – Грустно добавил Брант.
– Какими цепями?
– Да вот, цепями пока не разжился. Но, похоже, пора этим вопросом заняться. А то не колоритно будет.
Депрессивный призрак с тонкой душевной организацией. Ну, такое.
– Слушай, Брант, а давай поможем друг другу?
Парень с интересом посмотрел на меня.
– Я постараюсь узнать кто ты такой и что с тобой случилось, а ты поможешь мне разобраться в убийстве мадам Фокстер?
– Не уверен, что такая пигалица как ты, сможет что-то там узнать и тем более раскрыть преступление, – возразил Брант.
– Но ведь у тебя нет выбора, не так ли? – Ответила я с вызовом. – Тебя вижу только я. К тому же, я весьма настырная пигалица. А это неплохое качество, если речь идет о расследовании.
Брант задумался, почесывая подбородок призрачной рукой. В его глазах мелькнула искра надежды, словно крошечный уголек в потухшем костре.
Я не выдержала:
– Да чего тут думать! Надо действовать! Расскажи мне, кто убил мадам?
– Понятия не имею.
– Это как? Ты ведь наверняка наблюдал за ней в тот вечер.
– И за тобой тоже. В здании больше никого не было. Ночной сторож, как обычно, храпел за своим столом. Мадам Фокстер проверяла работы студентов. А ты… – Призрак запнулся и от чего-то побледнел еще сильнее. Хотя, казалось бы, и так был белым как мел. – Ты чистила котлы. Пикантное, надо сказать, зрелище.
Я покраснела, как рак, но постаралась сохранить невозмутимый вид. «Пикантное зрелище», надо же! Придурок призрачный.
– А потом к мадам Фокстер кто-то зашел?
– Нет, никого не было. Она точно была одна.
– А может ты увлекся пикантными зрелищами и все прошляпил?
Брант обиженно насупился, будто я усомнилась в его профессиональной призрачной этике.
– Не надо меня оскорблять, Марша Франческа Блум. Я все видел. Мадам Фокстер была одна. Никаких тебе там зловещих фигур в черных плащах и кинжалов, сверкающих в лунном свете. Скука смертная.
Я вздохнула. Так и знала, что все будет непросто.
– Ладно, допустим, ты прав. Но ведь кто-то же ее убил? Может, ты что-то услышал? Странные звуки, шорохи? Может, запах какой-то?
Брант снова пожал плечами.
– Слышал, как она читала вслух студенческие работы. Довольно нудные, надо сказать. Потом шуршала бумагами. Запах… пахло пылью и старыми книгами. Ну, как обычно в менторской.
– Читала, говоришь. – Я задумалась. – Надо бы пробраться в менторскую и полистать эти работы. Возможно, одна из них была заклятием, замаскированным под домашнее задание?
Брант скептически хмыкнул.
– Ты серьезно думаешь, что убийца оставил улику в виде заколдованной курсовой? Оригинально, конечно, но, по-моему, попахивает бредом. Да и как ты туда проберешься? Сейчас там все опечатано.
Я нахмурилась. Он, конечно, прав, но других зацепок у нас пока нет. И потом, кто не рискует, тот не едет на фестиваль в Ривер-роук.
– Проберусь. Найду способ. В конце концов, у меня есть ты. Ты же призрак, можешь проходить сквозь стены. Разведай обстановку, узнай, где ключи, как обстоят дела с охраной.
Брант закатил глаза, но в его взгляде мелькнул интерес. Кажется, перспектива вновь почувствовать себя полезным его воодушевила.
– Ладно, уговорила, пигалица. – Проворчал Брант, поднимаясь с травы. – Но учти, если ты не выполнишь свое обещание, я буду являться тебе во сне и греметь цепями.
– Ты их сначала найди, – фыркнула я.
Брант исчез, растворившись в воздухе, словно дымка. Я проводила его взглядом, чувствуя странную смесь надежды и беспокойства. С одной стороны, у меня появился союзник, пусть и довольно странный. С другой стороны, этот союзник был призраком, с провалами в памяти и сомнительным чувством юмора. Но, как говорится, на безрыбье и призрак – детектив.
Я поднялась с травы, отряхнув юбку. Заходящее солнце окрашивало горизонт в багровые тона. Когда я вышла из оранжереи, двор кампуса уже опустел. Занятия давно закончились, и все студенты с головой погружались или в учебу, или в кутежи. Я уверенно направилась к главному корпусу академии, твердо намереваясь проникнуть в менторскую и покопаться в столе мадам Фокстер. Но в дверях столкнулась с тем, кого меньше всего планировала увидеть.
Я с размаху налетела на Аластера и стопка белых листов, которую он бережно держал в рука, разлетелась по всему крыльцу.
– Марша? Что ты здесь делаешь? Еще и в такой поздний час.
Чтобы избежать осуждающего взгляда брата, я бросилась собирать листы, исписанные мелким аккуратным почерком.
– А сам-то что здесь забыл?
– У меня был факультатив по пространственной магии.
Аластер опустился на корточки и принялся помогать мне, его лицо было серьезным и обеспокоенным.
– Я ведь просил тебя утром быть благоразумной. Это важно, Марша. Сейчас не время для прогулок. После того, что случилось.
Он укоризненно покачал головой.
Я чувствовала себя маленькой девочкой, попавшейся на воровстве печенья. Но отступать было поздно.
– У меня закончились реактивы для домашки по алхимии. Решила вот, позаимствовать на складе. Мадам Гасси нам разрешает.
Аластер, казалось, не купился на мою ложь, но решил не давить. Он собрал последние листы и поднялся.
– В академии сейчас неспокойно. И если тебе что-то нужно, просто попроси. Я всегда готов помочь. Я же твой брат.
Мерзенькое чувство, где-то на границе сознания, зашептало, что я поступаю дурно, в очередной раз ввязываясь в авантюру за спиной у брата. А он, вроде как, волнуется. Кажется, это навязчивое чувство называют совестью.
– Спасибо. Буду иметь в виду. – пробормотала я, стараясь не смотреть Аластеру в глаза. – Ну, я, пожалуй, пойду.
И я постаралась бочком протиснуться мимо братца в здание академии. Но не тут-то было. Аластер перехватил меня за локоть, заставляя остановиться.
– Нет уж, юная леди. Я не оставлю тебя одну в такой час в здании, где вчера произошло убийство. Мы идем домой. А недостающие реактивы ты можешь взять у меня.
И выбора, собственно, не оставалось. Я смиренно вздохнула и позволила брату увлечь меня в противоположную от академии сторону.
Дома меня ждала сытная баранина от мадам Сниффлботтом и нудная лекция от Аластера, о том, что вообще, неплохо бы думать головой, а не тем местом, которым я обычно принимаю решения.
Мадам Сниффлботтом украдкой поглядывала на нас из кухни, вздыхая и покачивая головой. Она всегда жалела меня, считая, что Аластер слишком строг и требователен. Наверное, она была права. Но, с другой стороны, кто-то же должен был держать меня в узде.
После ужина я заперлась в своей комнате, якобы готовилась к завтрашним занятиям. На самом же деле, сидела у окна и смотрела на здание академии, возвышавшееся вдали, словно готический замок из страшной сказки.
На подоконник с грохотом взгромоздилась упитанная тушка Мистера Вискерса. Он лениво потерся о мою руку, мурлыча свою кошачью песенку. Я машинально почесала его, размышляя над тем, как завтра проскользнуть в менторскую. И нужно что-то делать с Брантом. Раз уж я обещала помочь, нужно хотя бы попытаться. Для начала, не помешало бы разобраться, почему я вообще его вижу.
При первой встрече Брант спрашивал, не являюсь ли я студенткой факультета некромантии. Я-то, конечно, не являюсь. Но знаю того, кто может мне устроить встречу с некромантом.
Я встала. Мистер Вискерс недовольно мявкнул.
– Прости, мохнатый, но время для почесушек кончилось.
Я направилась в комнату Аластера. Неслышно приоткрыла дверь. Аластер, обложившись книгами, что-то сосредоточенно писал в толстой тетради. На столе горела масляная лампа, отбрасывая причудливые тени на его лицо.
– Кхе-кхе.
Покашляла, привлекая внимание.
– Марша? – Аластер поднял голову. Глаза его были красными и мутными. Он явно устал. Но я хорошо знала брата, он не закончит работу, пока не выполнит все задания по основным предметам и миллиону дополнительных факультативов.
Даже как-то жалко его стало. Может попросить мадам Сниффлботтом приготовить Аластеру бодрящий травяной отвар? Брат, все-таки.
– Марша, что ты хотела? – Не дождавшись ответа, Аластер вновь обратился ко мне. – Реактивы? Какие тебе нужны?
– Э-э-э… да! – Я уже и забыла про свою алхимическую легенду. – Мне нужна киноварь и смола драконового дерева.
Аластер нахмурился.
– Киноварь? Разве на первом курсе ее уже используют?
Я постаралась выглядеть как можно более невинно.
– Мне… э-э-э… для курсовой. Хочу попробовать создать эликсир счастья.
Аластер вздохнул.
– Марша, не занимайся ерундой. Эликсир счастья – это миф. Не трать время и дорогие реактивы на глупости.
– Но ведь попробовать можно? – Я сделала щенячьи глазки. – Ну, пожалуйста, Аластер. Не убивай во мне дух исследователя!
Аластер устало потер переносицу.
– Да уж. Твой «дух» убить невозможно. Ладно, я дам тебе реактивы. Только учти, Марша, если ты взорвешь пол лаборатории своим эликсиром, я тебя лично высеку розгами. Пошли.
И мы направились в подвал, где располагалась лаборатория родителей. Мне строго настрого было запрещено к ней приближаться. А вот Аластер частенько проводил там все свободное время, практикуясь или создавая совершенно новые зелья по собственным рецептам. Некоторые из них уже снискали признание в Баклберри и люди с удовольствием ими пользовались.
Например, «зелье чистоты», которое успешно удаляло въевшиеся пятна и неприятные запахи с одежды и обивки мебели. Или «настойка вечного пера»: единожды обмакнув перо в это зелье, можно было писать бесконечно, пока не сломается само перо. Продавцы канцелярских лавочек, конечно, были не рады такому открытию. А вот студенты, менторы и прочие «пишущие» были в восторге!
Случались и неудачные эксперименты. «Зелье бодрости» Аластера действительно придавало сил и снимало усталость. Но как только его действие заканчивалось – человек засыпал мгновенно. Стоя, сидя, во время разговора или езды на велосипеде – не важно. Брат пытался доработать свое творение, но пока ничего путного из этого не вышло.
Еще было «зелье телепортации», которое перемещало выпившего ровно на один метр в случайном направлении.
Пока мы спускались по скрипучей лестнице в подвал, я решила все-таки перейти к делу, из-за которого пришла.
– А почему к нам давно не заходил Мортис? – Как бы между прочим спросила, скользя пальцами по полированным перилам. – Вы что, больше не дружите?
Аластер остановился на нижней ступеньке и обернулся ко мне.
– Учеба на старших курсах сложна, Марша. Студентам некогда заниматься такими глупостями, как хождение по гостям. Но с чего вдруг такой интерес к Мортису? Ты же всегда говорила, что он угрюмый и неприятный тип.
– Ну может я повзрослела и поняла, что мрачные, угрюмые мужчины очень романтичны.
Бедняга Аластер чуть связку ключей не выронил. Он уставился на меня в недоумении. Даже рот слегка приоткрыл.
– Марша! Тебе же всего семнадцать! Какая романтика! Ты должна думать об учебе!
Я не удержала серьезную мину и мои губы расплылись в широкой улыбке.
– Ты такой забавный, Аластер. И предсказуемый. Я пошутила. Все еще считаю Мортиса угрюмым и неприятным.
Брат с облегчением выдохнул и принялся отпирать ключами дверь в лабораторию.
– Но все-таки, – не унималась я, – можешь устроить нам встречу?
– Зачем? – Аластер справился с замком, и мы вошли в пахнущую едкими химикатами и старыми книгами лабораторию. В полумраке слабо мерцали колбы и реторты, расставленные на полках вдоль стен. В центре комнаты возвышался большой котел.
Аластер зажег несколько настенных светильников, и помещение наполнилось мягким, теплым светом.
– У меня чисто деловой интерес. Хотела поговорить с ним о некромантии.
Аластер помрачнел.
– Марша, от тебя и так полно проблем. Так ты еще и темными искусствами вздумала интересоваться? Некромантия – опасная практика, и тебе не стоит с ней связываться.
Он сказал «тебе» с таким выражением лица, что стало обидно.
– Аластер, ты же знаешь, что у меня с зельеварением не очень. Так может я переведусь на другой факультет и дела пойдут на лад!
– Марша, ты носишь фамилию Блум. Твои родители и родители твоих родителей были зельеварами. Наш дар передаётся из поколения в поколение уже не одну сотню лет. Ты не можешь предать наследие семьи Блум. Тебе не позволят поменять факультет.
– Это у вас этот дар передается. А меня, как видишь, он обошел стороной! И что значит «не позволят»? Я взрослая! Могу сама решать, кем мне быть.
– Тебе семнадцать, – с нажимом сказал Аластер.
Я закатила глаза. Вот опять началось. Вечные споры о моем предназначении и семейном даре.
– Восемнадцать будет через два месяца! И вообще, ты говорил, что всегда готов мне помочь, стоит только попросить. Вот, я прошу.
– А еще, я твой старший брат. И должен оберегать тебя ото всяких глупостей, в которые ты постоянно пытаешься ввязаться.
Аластер нашел нужные реактивы, сложил их в небольшой мешочек и протянул мне.
– Вот, держи. Я помог, как и обещал.
– А Мортис?
– Нет. Никаких встреч с некромантами.
Я надулась. Ну вот, как всегда. Никакой поддержки. Одна сплошная критика и запреты. Впрочем, ничего нового.
Я сердито выхватила мешочек с реактивами.
– Спасибо большое, братец! Очень признательна! – прошипела я, и, развернувшись на каблуках, направилась к выходу.
– Подожди! – окликнул меня Аластер.
Я остановилась, не поворачиваясь.
– Будь осторожна, Марша. Киноварь – ядовита. И не забудь надеть перчатки.
Я промолчала. Ненавижу, когда он начинает изображать заботливого братца. Особенно после того, как обламывает все мои гениальные планы.
Я покинула лабораторию, оставив Аластера в компании его колб и реторт. Поднявшись в свою комнату, я плюхнулась на кровать и уставилась в потолок. Как-то все не клеилось. В менторскую не попала и с Мортисом не срослось. Ну ничего, обязательно что-нибудь придумаю!
***
Утром я встала с первыми лучами солнца и попыталась проскользнуть мимо мадам Сниффлботтом. Хотела пораньше прийти в академию, чтобы поболтать с Брантом и узнать, что ему удалось выяснить насчет менторской. Но экономка перехватила меня в дверях и заставила позавтракать. Я быстро закидала в рот овсянку, запила все это дело какао и выскочила за дверь еще до того, как Аластер спустился к завтраку.
Во внутреннем дворе академии студентов было еще не много. Но те, что были как-то странно на меня поглядывали. Или это мое воображение разыгралось?
На всякий случай, я себя осмотрела. Вроде не в пижаме пришла. И юбку не забыла надеть. Ерунда какая-то.
Я направилась к оранжерее, надеясь встретить там Бранта, но меня перехватила Труди.
– Марша! Ты уже видела сегодняшний выпуск «Ежедневного Пророка»?
– Нет, – ответила я. – А что там такое?
– Там… про тебя. – Труди впихнула мне в руки помятую газету. – И про Аластера.
Внутри все похолодело. Труди нетерпеливо барабанила пальцами, пока я трясущимися руками разворачивала вестник.
На главном развороте студенческой газеты красовались мы с братом на крыльце академии. По фотографии невозможно было понять: мы выходим из здания или заходим внутрь. Снимок явно был сделан вчера вечером. Заголовок гласил: «Что скрывают Блумы?».
Я пробежала глазами по тексту:
«Из достоверных источников редакции стало известно, что юные представители прославленной династии Блум после заката тайно наведываются в корпус академии, где на днях было совершено чудовищное убийство ментора зельеварения. Возможно, несчастная мадам Фокстер пала жертвой неуёмных амбиций Аластера? Или виной всему постоянные конфликты его непутевой сестры с ментором? Мы внимательно следим за развитием событий.»
Глава 4
– Присцилла! – Прошипела я, – ты поплатишься за эти мерзкие сплетни!
Ладно я, уже привыкла. Но Аластер? Для него это будет ударом! Мое бурное воображение мигом нарисовало Аластера, моего идеального, непогрешимого брата, который в страхе затравленно озирается, а вокруг студенты и менторы тыкают в него пальцами и кричат: «Убийца! Убийца!»