Марша Блум и тайна зельевара

Ярость захлестнула с головой.

– Спокойно, Марша, – попыталась урезонить меня Труди, – не стоит горячиться.

Но я уже не слушала. Схватив газету, я понеслась в редакцию студенческого вестника, твердо намереваясь устроить там скандал. Я заставлю пожалеть Присциллу о каждой буковке в этой лживой статье! Эта гнусная девчонка периодически доставала меня, но все обходилось лишь взаимными колкостями и презрительными взглядами. Сейчас же эта поганка покусилась на святое! На моего брата! Никто не смеет обижать Аластера!

Кроме меня, конечно.

Я влетела в редакцию, как разъяренная фурия. За столом, заваленным бумагами, свитками и перьями, сидела Присцилла. Увидев меня, она самодовольно ухмыльнулась.

– А вот и наша звёздочка! Что, не понравилась статья? – елейным голосом спросила она.

Я бросила газету ей в лицо.

– Ты лгунья! И ты за это ответишь! – Выпалила, сжимая трясущиеся от ярости и нахлынувшего адреналина кулаки.

Присцилла рассмеялась.

– Ой, как страшно! И что ты мне сделаешь?

Она встала из-за стола и приблизила свое наглое, надменное лицо к моему.

– Ты неудачница, Марша Блум. Всегда ею была и всегда ею будешь. Позор семьи, темное пятно на светлом лике нашей академии.

– Зачем? – Мой голос дрожал, я едва сдерживалась, чтобы не накинуться на эту выскочку. – У тебя личные счеты со мной? Так зачем приплетать Аластера? Почему ты это делаешь?

Присцилла пожала плечами.

– Потому что могу. Может это моя великая миссия – указывать таким как ты на их место? И потом, если бы не упоминание твоего дражайшего братца, моя статья не вызвала бы такого резонанса.

Я замахнулась и залепила Присцилле пощечину. Она охнула от неожиданности и схватилась за щеку.

– Ах, так! – взвизгнула поганка и попыталась ударить меня в ответ. Но я увернулась и схватила ее за волосы. Завязалась потасовка. Мы катались по полу, дергали друг друга за волосы, царапались и кричали оскорбления.

В редакцию ворвались несколько студентов, привлеченные шумом. Они попытались нас разнять, но мы с Присциллой вцепились друг в друга мертвой хваткой.

Наконец в кабинете появился ментор Визард.

– Фриджитус нунк!

Ментор взмахнул руками, и нас с Присциллой словно парализовало. Мы застыли в нелепых позах, с растрепанными волосами и злобными лицами.

– Что здесь происходит? – Грозно спросил ментор Визард, оглядывая разгромленную редакцию. – Мисс Блум, мисс Буфон, немедленно объяснитесь!

Присцилла первая пришла в себя и, поправив прическу, указала на меня дрожащим пальцем.

– Это все она! Ворвалась в редакцию и напала на меня! Без всякой причины!

– Ну конечно! Ведь беспочвенные обвинения в убийстве – это совершенно точно не причина. Мне просто сегодня твоя морда не понравилась. – Съязвила я, вытирая кровь с разбитой скулы.

Ментор тяжело вздохнул.

– Я сопровожу вас, девочки, к коменданту. Пусть мадам Эвелдор разбирается в этом безобразии.

Комендант Эвелдор встретила нас недружелюбным взглядом. Судя по всему, у нее голова шла кругом от вороха проблем, свалившегося после совершенного убийства. И разбираться в студенческих конфликтах ей вовсе не хотелось.

Но, к чести коменданта, она терпеливо выслушала обе стороны, не перебивая. А затем вынесла свой вердикт:

– Судя по всему, администрации академии стоит взять под контроль публикации в «Ежедневном Пророке». Это неприемлемо – печатать оскорбления и обвинения в адрес лучших студентов нашего учебного заведения, мисс Буфон. Я подниму этот вопрос на ближайшем собрании. Академия дала Вам большую свободу, которой Вы распорядились, к сожалению, бездумно и опрометчиво.

Присцилла надулась, но промолчала. Она явно не ожидала такого поворота событий. Возможно, ей казалось, что ее связи и влияние в академии помогут ей избежать наказания. Но комендант была непреклонна.

– Следует как можно скорее опубликовать опровержение и извинение. Это ясно?

– Да, мадам Эвелдор, – пробурчала Присцилла, исподлобья глядя на меня.

Я понимала, что слова коменданта про «лучших студентов» ко мне не относились. Но было приятно, что я смогла отстоять честь брата. Пусть и с помощью грубой силы. Как говорится, добро должно быть с кулаками.

– Что касается вашего поведения, мисс Блум, – продолжила мадам Эвелдор, обращаясь ко мне, – то драки в стенах академии недопустимы. Даже если вас спровоцировали. В качестве наказания вы будете помогать в прачечной в течение недели после занятий. Надеюсь, это послужит вам уроком.

Я кивнула, не возражая. Можно сказать – легко отделалась. За драку в стенах академии могли и исключить. Да и Присцилле досталось по заслугам. Уже неплохо.

Выйдя из кабинета коменданта, я столкнулась в коридоре с Аластером. Он выглядел встревоженным.

– Марша, что здесь произошло? Я слышал, что ты устроила драку в редакции.

– Я хотела защитить тебя…

Вся моя бравада резко закончилась, а глаза наполнились слезами. Я пару раз шмыгнула носом, пытаясь сдержаться.

И разревелась.

Аластер обнял меня за плечи и крепко прижал к себе. Сквозь рыдания я услышала, как он шепнул заклинание, накрывая нас пологом невидимости. Вообще-то, студентам запрещено использовать магию вне занятий. И Аластер никогда не нарушал запретов. Но сейчас, я была ему очень благодарна, за то, что ради меня он поступился своими принципами.

– Ну-ну, тихо, успокойся. Я верю, что ты хотела как лучше.

Я, всхлипывая, поведала ему о статье в газете, о гнусных обвинениях и о том, как Присцилла оскорбляла нашу семью. Аластер внимательно слушал, все сильнее хмурясь с каждой моей фразой. Когда я закончила свой рассказ, он крепко сжал мою руку.

– Я ценю твою заботу, Марша. Но это я твой старший брат. И это моя обязанность – защищать тебя и честь семьи. В следующий раз не беги с кулаками наперевес к обидчику. И уж тем более, не пытайся защищать меня. Я взрослый, справлюсь и без помощи маленьких девочек.

Я уткнулась лицом в его мантию, пытаясь унять рыдания. Слова Аластера про «маленькую девочку» немного обидели, но я знала, что он прав. Я слишком импульсивна и часто действую, не подумав. А потом приходится расхлебывать последствия.

– Ладно, – пробормотала я в мантию. – Но если эта поганка еще хоть слово скажет про тебя…

– Тогда я сам с ней поговорю, – твердо перебил меня Аластер. – Обещаешь больше не ввязываться в драки?

Я знала, что он не отстанет, пока не получит обещание. Пришлось уступить.

– Обещаю, – тихо сказала я.

Аластер слегка отстранился и посмотрел мне в глаза.

– Вот и славно. А теперь пойдем, я угощу тебя мороженым. Оно всегда помогает успокоиться.

Я фыркнула:

– Мороженым? Мне что, пять лет?

Аластер улыбнулся и потрепал меня по волосам.

– Для меня ты всегда будешь моей маленькой сестренкой, даже если тебе исполнится сто.

Мы вышли из-под полога невидимости и направились к кафетерию. Аластер, как всегда, был прав. Мороженое действительно помогло мне успокоиться и немного развеяться. Клубничное, со взбитыми сливками и шоколадной крошкой – идеальное лекарство от душевных ран.

Вечером того же дня, в свежем выпуске «Ежедневного Пророка» появилось опровержение статьи. Присцилла Буфон приносила свои искренние извинения Аластеру и Марше Блум за распространение ложной и клеветнической информации, порочащей их честь и достоинство. Текст был написан казенным языком, без единой искорки искренности. Но главное – справедливость восторжествовала. Хотя бы формально.

Я же, после лечения мороженым, отправилась грызть гранит науки. Труди, глядя на мою унылую физиономию и разбитую скулу, решила не приставать с расспросами. Чему я была очень даже рада. Я отсела на последнюю парту, заявив подруге, что мне нужно прийти в себя и побыть в одиночестве.

Первую половину лекции по истории магии я честно и ответственно конспектировала. Но на втором часу заскучала и принялась вновь рисовать Бранта в тетради.

– Если влюбилась, так и скажи. – Громкий шепот призрака раздался над ухом. – Скучаешь, да? Налюбоваться не можешь?

– Губу закатай. Это рисунок для дела. Где ты был?

– Я где был? Ждал тебя в оранжерее. А ты устроила мордобой, а потом ревела.

– И как тебе моя физиономия? – Спросила я, усмехнувшись.

– Прекрасна, как никогда, – заверил Брант. – Шрам только добавляет шарма. Героиня! Защитница семьи!

Я хмыкнула:

– Скажешь тоже. Что там с менторской?

– Заперта на ключ. Никаких дополнительных заклятий я не обнаружил.

– Хорошо. А где ключ?

– У мадам Эвелдор на поясе.

Я нахмурилась. Задача усложнялась. Украсть ключ у коменданта – миссия не выполнимая. Значит нужно искать обходные пути. Может воспользоваться грубой силой и выломать замок? Нет. Во-первых, силенок не хватит. А во-вторых, я сегодня уже чуть не доигралась со своей «грубой силой».

Создать иллюзию ключа?

Я задумалась, рассеянно обводя кончиком пера профиль Бранта в тетради. Но для создания убедительной иллюзии ключа нужно как минимум видеть оригинал. Да потом еще и подменить его.

– Эй, – призрак заскучал, пока я ломала голову над проблемой, – Думаешь о том, как попасть в менторскую?

– Угу.

– Может, просто попросишь мадам Эвелдор открыть дверь? Типа, цветочки полить или еще что-то в этом роде?

– Конечно. А чего нет? Цветочки на месте преступления поливать – самое то!

Призрак насупился.

– Да я просто предложил. Ну а как ты собралась туда попасть? Не телепортом же.

– Точно! – Я хлопнула себя по лбу. Как я сразу не додумалась? – Брант, ты чертов призрачный гений!

Вчера Аластер говорил, что идет с факультатива по пространственной магии. Значит мне всего-то нужно сунуть нос в его записи. Конечно, это рискованно, и требует концентрации. Но вполне реально. Главное – не промахнуться и не оказаться, к примеру, в стене.

Призрак с сомнением посмотрел на меня.

– Отговаривать бессмысленно?

– Конечно!

– Буду знать, что в следующий раз следует лучше следить за своими словами.

Брант покачал головой и исчез.

Ерзая, будто сижу на иголках, я кое-как дождалась окончания лекции и помчалась домой. На мою удачу мадам Сниффлботтом не было, и я незамеченная проскользнула в комнату брата.

Записи по пространственной магии лежали на самом видном месте, словно он специально их там оставил. Вот только разбираться во всех этих хитросплетениях формул и заклинаний оказалось не так просто, как я думала. Все эти «гамма-функции искривления пространства» и «тессерактовые проекции» звучали как китайская грамота. Я старательно, но торопливо переписала все, что нашла о телепортации и побежала обратно в академию.

Аластер всегда говорил, что пространственная магия – это не просто перемещение из точки А в точку Б, это искусство чувствовать пространство, видеть его потоки и уметь их контролировать. Буду надеяться, что с пространством у меня получится лучше, чем с зельями.

На оставшихся занятиях я внимательно разбиралась в конспектах о телепортации. Честно говоря, половины я не поняла, как ни старалась. Это был материал для выпускного курса. И не для рядовых студентов, а для «умненьких». Но я надеялась, что хватит той части, в которой мне все же получилось хоть что-то понять. В конце концов, мне переместиться то нужно не в соседнее королевство, а всего лишь в соседний кабинет.

После занятий я, полная решимости, направилась к менторской. Огляделась по сторонам, чтобы убедиться, что никто меня не видит, и приступила к делу. Глубоко вздохнула, пытаясь сосредоточиться. Главное – представить себе менторскую так, словно она находится у меня перед глазами. Каждую деталь, каждый предмет. Я закрыла глаза и начала читать вызубренное заклинание, тихо, но уверенно. Слова срывались с губ, сплетаясь в сложную вязь. В животе что-то заурчало, а в голове замелькали яркие вспышки. На лбу выступила испарина. Я чувствовала, как пространство вокруг меня начинает искажаться, сжиматься и растягиваться, словно резиновая лента.

Внезапно меня дернуло вперед, и я потеряла равновесие. Открыв глаза, я увидела, что стою посреди менторской.

Получилось!

– Да, Марша Блум! Можешь, когда хочешь!

Ну а что? Сам себя не похвалишь, как говорится.

Я огляделась. Шторы в кабинете были задернуты. Тонкая полоска света, в которой танцевали крупные пылинки, пробивалась сквозь тяжелые портьеры. В менторской царил все тот же беспорядок. Разбросанную мебель и осколки разбитых флаконов никто не убирал, очевидно считая их потенциальными уликами. Посреди комнаты, там, где ранее находилось тело несчастной мадам Фокстер, остался нарисованный мелом силуэт.

«Ого! Прямо как в моих любимых детективных романах!»

Не теряя времени, я подошла к столу ментора. Если она читала работы студентов непосредственно перед смертью, то они должны находиться на виду. Так и было. Сверху лежала стопка исписанных листов. Несколько работ были отмечены красными чернилами, с гневными комментариями и исправлениями. Я пробежала глазами по первой странице. «Неудовлетворительно! Отсутствие логики и понимания базовых принципов зельеварения!»

Знакомо. Я такие замечания от мадам Фокстер получала регулярно.

Пролистала несколько работ. Ничего необычного. Описание лабораторной по созданию сонного зелья. Но вот прям пятой точкой чую, что следует посмотреть на эти рукописи повнимательнее. Свернула листы в трубочку и засунула за пояс форменной юбки.

«Может, пока я здесь, следует повнимательнее осмотреть стол жертвы?»

Стопки книг по зельеварению, изысканная настольная лампа с абажуром, перья в стаканчике и пара классных журналов с оценками.

Я открыла ящик стола. Там лежали очки в золотой оправе и несколько свитков с расписанием занятий. Пока ничего подозрительного.

Во втором ящике нашлась менторская диссертация первого круга мадам Фокстер в рамочке и благодарность от совета зельеваров за неоценимый вклад в развитие этого магического направления.

На самом деле, получить степень первого круга удалось лишь небольшому количеству человек. Ее присуждали за разработку особо важных и полезных рецептов зелий. Например, мои родители получили этот почетный титул за зелье «Дыхание Посейдона». Оно позволяло «дышать» под водой достаточно долгое время, до нескольких часов.

Мадам Фокстер же получила награду за зелье «Ревиталис». Ох, помню я сколько шума оно наделало год назад, когда Фокстер представила его на ежегодном съезде зельеваров. Эта субстанция позволяла за пять минут после употребления внешне помолодеть лет на пятнадцать. Кожа разглаживалась и приобретала какое-то внутреннее сияние, на щеках появлялся задорный юношеский румянец. Волосы становились более густыми, блестящими и шелковистыми. Причем эффект был стойким и повторно пить зелье не приходилось. Более того, повторное принятие зелья было запрещено и грозило мгновенной, неминуемой смертью.

Жюри съезда было в таком восторге от открытия Фокстер, что ходатайствовали перед высшим советом магов, за ускоренное присуждение ментору степени первого круга.

Задвинула ящик обратно. Лавры мадам меня не интересуют. Только темные и страшные секреты!

Дернула за ручку самый нижний ящик. Закрыто. Но не зря же я в подростковом возрасте зачитывалась детективами? В каждой уважающей себя книге о расследованиях главный герой или героиня взламывали замки ящиков шпилькой. А я чем хуже?

Уверенным движением извлекла и своего свободного пучка сей парикмахерский девайс. Русые локоны рассыпались по плечам. А я приступила к делу: уселась на пол и сунула шпильку в замочную скважину. Так. А что дальше? Покрутила, повозила. Осознала всю тщетность бытия и своих действий.

«Кажется, я переоценила свои криминальные таланты,» – пробормотала я, бросив шпильку на пол. Замок не поддавался. Более того, шпилька предательски погнулась. С досады врезала кулаком по зловредному ящику…

И он открылся. Я удивленно уставилась на приоткрывшийся ящик.

«Марша Блум, да тебя просто не остановить!»

«Странный набор предметов для того, чтобы запирать их на замок.»Внутри обнаружилась шаль в цветочек и мужские духи.

Открыла крышку духов и вдохнула аромат. Запах знакомый, но никак не могу вспомнить, чей он. Сунула руку глубже в ящик и вытащила небольшую резную шкатулку. Внутри лежала перетянутая бечевкой стопка писем. Но стоило мне взять их в руки, как за дверью менторской послышались шаги и громкие голоса. Один из них принадлежал коменданту Эвелдор, а второй… Такой низкий и густой бас. Неужели арканум?

Я в панике запихала духи, шаль и шкатулку обратно, письма сунула запазуху. Захлопнула ящик. Шаги остановились у самой двери и послышалось звяканье ключей.

Сердце бешено заколотилось. Нужно было срочно что-то придумать! Телепортироваться обратно? Слишком рискованно, вдруг заклинание собьется, и я окажусь в коридоре прямо перед носом у мадам Эвелдор и арканума.

Спрятаться? Я огляделась. В менторской не было ни одного места, где можно было бы укрыться от глаз следователя и коменданта.

Ключ проворачивался в замке, а я, совершенно растерянная, прижалась спиной к холодной стене кабинета и зажмурилась, представляя как меня с позором отчисляют из академии. Ладно еще если дело не заведут, за кражу улик.

«Доигралась!» – Пронеслось в голове.