Почти невеста

– Я объяснила его светлости, что женщины в родах могут быть несколько раздражительными, – сказала леди Баррет. – Иногда они говорят такие вещи, о которых вовсе не думают.

– О, я как раз это и думаю, – возразила Арабелла и, не глядя, протянула руку Мэг, которая приняла ее и сделала гримаску, потому что Арабелла сжала ее так сильно, что на глазах у ее подруги выступили слезы.

– Думаю, теперь тебе следует лечь в постель, Белла, дорогая, – спокойно сказала леди Баррет. – Все происходит довольно быстро.

– А я считала, что рождение первого ребенка длится целую вечность, – ответила Арабелла, но подчинилась и легла в постель.

– Не жалуйся, – возразила практичная Мэг. – Это не развлечение. Чем скорее все кончится, тем лучше.

Арабелла ответила слабой улыбкой:

– Я бы хотела, чтобы именно это сказал мой муж, вместо того чтобы ломать себе руки и стонать.

– Он не делал ничего подобного, Арабелла, – возразила леди Баррет. – Он был очень спокоен, пока ты не начала кричать на него.

Бекки суетилась с куском ткани, намоченным в лавандовой воде, который она возложила на лоб Арабеллы, когда новые схватки исторгли невольный стон у роженицы.

Мэг снова взяла ее за руку.

– Я говорила Джеку, что мне не нужен доктор, – сказала Арабелла, когда пароксизм боли прошел, и она снова смогла вздохнуть. – Леди Баррет и Бекки могут прекрасно со всем справиться.

– Но я думаю, так будет лучше, моя дорогая, – сказала Мэг, выглянувшая в окно на улицу. – Как бы то ни было, но врач уже здесь. Джек просто выпихнул беднягу из наемного экипажа.

Доктор вошел в комнату, опережая Джека, нерешительно остановившегося в дверях.

– Если ты все еще не переносишь моего вида, любовь моя, я снова уйду.

Но Арабелла уже больше не замечала никого из находившихся в комнате.

Джек не мог ни остаться, ни уйти, а время шло, и наступал полдень. Джек был охвачен безумным страхом. Смерть Шарлотты стала его частью и осталась в нем навсегда. Печаль затаилась глубоко в его душе, но он сжился и примирился с ней. Умиротворение принесла ему Арабелла, а теперь он боялся потерять и ее. С такой потерей он не смог бы жить дальше.

Он беспомощно стоял в изголовье кровати, глядя на ее белое искаженное лицо, и отирал пот с ее лба тканью, которую ему передала Бекки. Он пытался почерпнуть спокойствие от доктора, от деловитости и внимания леди Баррет, от очевидной невозмутимости и уверенности Бекки, и так тянулось весь день. Он хотел бы походить на Мэг, способную вести легкую беседу, на которую Арабелла иногда отвечала улыбкой.

Внезапная суета у другого конца кровати встревожила его, и ужаснул пронзительный крик Арабеллы, а потом изумил тонкий писк младенца. Он тупо смотрел на окровавленный кусочек плоти в руках леди Баррет.

– Сын, – сказала она. – У вас сын, ваша светлость… Белла, дорогая, он красив.

Она приложила младенца к материнской груди.

Арабелла устало улыбнулась и поцеловала крошечную головку, потом посмотрела на Джека. В его серых глазах стояли слезы.

– Смотри, любовь моя, какое чудо мы сотворили.

– Не уверен, что это моя заслуга, – ответил он с бледной улыбкой.

Джек поцеловал жену, потом сына.

– Из-за него я чувствую смущение и робость.

– Чарльз, – сказала Арабелла. – Мы назовем его Чарльзом.

– Да, – согласился он, неуверенно беря на руки крошечное тельце.

– Лучше дайте его мне, ваша светлость, – поспешила через комнату леди Баррет. – Боюсь, мы его простудим.

Джек тотчас же отдал сына, чтобы его завернули в одеяло, которое ее милость держала наготове.

– А теперь уйдите на час, а потом и Арабелла, и младенец будут готовы вас принять, – распорядилась леди Баррет.

Обычно она испытывала большое почтение к герцогу, но сейчас ее роль повитухи давала ей некоторую уверенность, и она, не задумываясь, отдавала ему приказания.

– Если хотите сделать что-нибудь полезное, – сказала Мэг ободряюще, видя его нерешительность, – выведите на прогулку собак. Они томятся в коридоре.

– Да, я заметил, – сухо ответил он.

– Ступай, любовь моя, – поддержала Арабелла, но голос ее был очень слабым. – Дай им побегать. Они весь день взаперти. Отказываются выходить с кем-нибудь другим, но с тобой, как ты знаешь, пойдут.

Джек вопросительно оглядел лица собравшихся женщин, потом сдался:

– Ладно, вернусь через час.

Он наклонился и поцеловал влажный лоб Арабеллы, отведя с него мокрую прядь волос:

– Но помните, я буду отсутствовать не больше часа.

Она улыбнулась:

– Возвращайся поскорее.

Он вышел и свистнул собакам, которые помчались за ним вниз по лестнице. Тидмаус все еще мерил холл шагами.

– Ваша светлость?

– Сын, Тидмаус, – сказал Джек, безуспешно пытаясь скрыть свое ликование. – Красивый мальчик, и ее светлость в порядке.

– Примите мои поздравления, ваша светлость.

Обычно суровое лицо Тидмауса расплылось в улыбке:

– Могу я поздравить слуг с этим событием?

– Можешь, – ответил Джек, все еще улыбаясь. – И открой бочонок октябрьского эля, чтобы все в кухне могли выпить по этому случаю.

– Да, ваша светлость. С удовольствием, ваша светлость.

Тидмаус отвесил поклон и отправился выполнять поручение. В его важной, солидной походке появилось что-то легкое и пружинистое.

Часом позже Джек вернулся домой и застал всех слуг в возбуждении. Тидмаус сообщил ему, что доктор ушел четвертью часа раньше. Джек помчался наверх, перепрыгивая через две ступеньки, собаки неслись впереди и ворвались в спальню Арабеллы, принеся с собой свежесть в слишком жарко натопленную комнату.

Борис и Оскар рванулись к кровати, и Мэг едва успела их оттащить за ошейники.

– Нет, не сейчас, – сказала она. – Я отведу их на кухню.

Джек не сводил глаз с лица жены. Она полулежала, опираясь о белоснежные подушки. Лицо ее было все еще бледным, но просветленным. У груди она держала младенца.

– У него нос, как у Шарлотты, – сказала она.

Джек опустился на колени возле постели, а леди Баррет неслышными шагами направилась к двери, вытесняя из комнаты Бекки.

– Ты так не думаешь? – спросила Арабелла, дотрагиваясь кончиком пальца до названного органа и чуть приподнимая его. – Это крошечная Шарлотта.

Джек улыбнулся. Сам он этого не видел, но был готов в это поверить.

– Чарльз, – пробормотал он, прикасаясь губами к щечке младенца.

Он посмотрел на жену:

– Я люблю тебя. Не могу выразить словами, как сильно. Не представлял, что мужчина может быть так счастлив.

Арабелла погладила его щеку.

– Или женщина, – сказала она.

Чарльз, маркиз Хэвершем, зевнул.

– На него это не произвело впечатления, – сказал Джек с тихим смехом.

Он прилег рядом с женой и сыном, и рука его скользнула под спину Арабеллы, когда она в изнеможении погрузилась в сон. Впервые в жизни Джек подумал, что понимает, что такое чувство удовлетворения.

Примечания