Русский испанец. Книга первая. Исповедь компаньонки

Они с отцом уединились в беседке, просматривая бумаги и говоря на испанском, чтобы незнающие язык их не понимали. Кажется, мне Саша доверял, раз не боялся моих ушей – ведь я ему тоже помогла кое в чём со связями. Я была как бы их «сторонником».

Женщина всё время вертелась и смотрела на него долгим взглядом, пытаясь уловить хоть какой-то знак внимания от него. Он не обращал на неё внимания.

К вечеру я увидела его около машины, он открыл капот и что-то рассматривал там, засунув руки в карманы. Вдруг женщина выскочила из отеля и, не обращая внимания на него, порхнула к нему в салон. Он недоуменно проводил её взглядом, ухмыльнулся, сплюнул, закурил сигару и сел в салон, но они никуда не ехали.

Прошло ещё около десяти минут, женщина вышла из машины, опустив голову вниз, и быстрым шагом отправилась обратно в отель.

У машины завизжали колёса, и он уехал.

СЛЕЖКА

На следующий день я продолжала свою «слежку». Его машина стояла на стоянке, но его я не видела. Был уже вечер, темно, свет в его окнах не горел – его нигде не было. Я бродила по тёмным аллеям одна, тихо и не спеша.

Недалеко от отеля я услышала тихий разговор, прислушалась, подошла ближе, спряталась за деревом. Они стояли вместе. Женщина плакала, немного всхлипывая, что-то монотонно ему рассказывая. Он, опустив голову вниз, слушал её, опять засунув руки в брюки. Почему она плакала? Я не знала и понять её слова не могла. Её всхлипывания и причитания учащались, она уткнулась лицом и ладонями в его грудь, продолжая плакать.

Он обнял её руками, стал водить рукой по её волосам, успокаивал, что-то говорил ей. Она немного успокоилась, поднялась на носочки, протянув свои губы к его лицу, обняла его шею руками. Он опустил голову, и они стали целоваться. Я ощутила острый приступ боли, ревности и ком в горле.

Его поцелуй был долгий, продолжительный и страстный. Его руки трепали её голову, лохматя волосы. Она размякла под его напором и таяла. Когда поцелуй кончился, он ещё несколько минут смотрел в её лицо, взял её руку и нежно поцеловал. Они направились к его машине медленным шагом. Теперь он ей что-то говорил, а она слушала.

Прежде чем сесть в машину, он ещё раз поцеловал её руку и уехал. Она проводила его машину взглядом, закрыла лицо руками и что-то говорила сама себе. Простояв ещё пару минут одна, она ушла. Я пребывала в очередном шоке и ступоре, не могла сообразить, что сейчас происходило при мне!

В беседке к нам снова присоединилась эта же женщина Светлана. Все безмятежно беседовали и разговаривали. Я стала замечать, что, когда речь заходила о Саше, она резко оживала и проявляла особый интерес к беседе, задавая всякие глупые вопросы. Позже она решила искупаться.

Её купальник! Можно сказать, что его почти не было на ней: верх – два треугольничка, закрывающие лишь её соски, а низ – тонкие бикини с полосочками по бёдрам. Купальник был золотого цвета, блестел на солнце, и казалось, что она вовсе голая.

«Зачем же она здесь? Что она хочет? Какая её цель? Кто это вообще?» – недоумевала я.

Выйдя из воды, она изящно шла, как по подиуму, изящно вытиралась полотенцем, изящно взбивала волосы и приводила себя в порядок. Чувствовался в ней блеск и лоск, присущий львицам из «высшего общества». Отдохнув от купания, выпив коктейль, она опять взяла телефон и вышла из беседки.

Ветерок раздувал её одежду, обнажая грудь и ноги. Она судорожно набирала номер и ждала, ходила из стороны в сторону, ожидая соединения. И вдруг до меня донёсся её почти крик:

– Саша!

Она умчалась ещё дальше, эмоционально продолжая говорить по телефону, улыбаясь и светясь от счастья. У меня упало сердце, разорвалось на мелкие кусочки, прокололо всё тело иголками, помутилось сознание. Я не ошиблась.

«Она приехала к нему! Я чувствовала, что не всё так просто! Может, это с ней он беседовал тут по телефону, вернувшись из города? Скорее всего! Но она замужем, дети, муж. Зачем они друг другу?» – Меня осенила мысль: «Он её любовник, которого она желала, хотела, любила!»

НАПАДЕНИЕ

Я была зла на всех и вся. В беседке накрывали ужин, и все потихоньку собирались вместе на трапезу. Вдруг у меня неожиданно разболелась голова. Я на голодный желудок залпом выпила бокал сухого белого вина, чтобы хоть как-то забыться и унять противную дрожь в теле. На меня стали коситься и наблюдать. Мне показалось моё поведение постыдным. Я не хотела отвечать на вопросы, которые, как я почувствовала, обязательно последуют, и я пошла в отель, в свой номер.

Пляж почти опустел. Я шла по ещё горячему песку босиком. Беседка с гостями уже была совсем вдалеке, и я грохнулась на землю, рыдая во всё горло, как белуга. Мне было одиноко и больно. Слёзы сами лились ручьём. Я никак не могла успокоиться.

Наконец я совладала с собой и подняла своё тело на ноги. Путь в номер был долгим и тяжёлым. Голова разболелась ещё больше. Меня тошнило и мутило. Тело болело и ломило. Я еле-еле поднялась по лестнице, и на меня уже оглядывались, считая пьяной. Мне не было стыдно, мне было всё равно!

На ресепшене девушки хихикнули, увидев меня. Я наконец увидела себя в зеркале и ужаснулась. На меня смотрело лохматое чучело, хотя я с утра выпрямила свои длинные, ниже талии, волосы утюжком и сдобрила их жасминовым маслом для блеска. Тушь с ресниц потекла по щекам чёрными ручьями. Глаза стали опухшими и красными. Мой лиловый шёлковый сарафан на дурацких бретельках, одна из которых благополучно оторвалась когда-то, был насквозь мокрым и в песке. Я не помню, куда делись мои босоножки, наверное, оставила в беседке, поэтому по коридору я плелась босиком.

В тёмный номер я буквально завалилась без сил. Включать свет мне не хотелось совсем. Он меня раздражал. Мне хотелось принять душ и не просыпаться неделю. От злости я окончательно порвала свой сарафан, который не смогла расстегнуть в темноте. Молния на сарафане никак не поддавалась, и я просто содрала его с себя кусками. Озябшая, холодная, вся в песке и в одних трусиках, я отправилась в душ, как вдруг в темноте меня кто-то больно схватил за руку. Я испугалась и вскрикнула!

Мне показалось, что я уже окончательно схожу с ума или меня накрыли галлюцинации. Меня дёрнули ещё сильней, и кто-то сжал моё тело тисками. Я стала сопротивляться и махать одной рукой в полной темноте, но последовал ещё более сильный рывок, и я оказалась в крепких и сильных объятиях незнакомца.

Мысленно в голове я прокрутила всех своих потенциальных «женихов», которые могли пойти на это и сотворить со мной подобное – я же их толком не знала, отчего мне стало вдвойне страшнее.

Я стала задыхаться в сильных руках и наконец подняла голову. На меня смотрел он! Я услышала знакомый мне парфюм. Это был он – мой Саша! У меня немного отлегло, и я обмякла, не зная, что будет дальше и зачем ему это?!

Всё, что происходило дальше, мне с трудом вспоминается. Это было так быстро и неожиданно, что сложно сопоставить всё целиком. Мы повалились на кровать.

Он сразу оглушил меня своим страстным поцелуем, отчего я не могла произнести ни слова. Одной рукой он держал мои руки над моей головой, а второй одним рывком содрал с меня трусики. Я не могла пошевелиться совсем, так как он взвалился на меня своим тяжёлым и горячим телом. В какой-то момент мне показалось, что я сплю или пребываю в обмороке. Потом вновь прихожу в себя и опять теряю сознание.

Сперва мне не хватало воздуха, но я продолжала извиваться в попытке освободиться. Усилия были тщетны. Вскоре меня охватил жар, глаза наполнились слезами, и я разрыдалась, переходя в стон, вызванный нахлынувшим желанием. Его тело обрушилось на меня, будто раскалённая печь. Он прикасался много раз ко мне своей возбуждённой плотью, делая остановки, но никак не мог проникнуть внутрь. Он повторял эти движения вновь и вновь, с каждым разом всё напористее и грубее, пока наконец не добился своего. Его дыхание стало тяжёлым, вырвался рык. От него исходил пьянящий аромат, и он владел мной в эту ночь бесконечно, раз за разом, не давая передышки, возобновляя каждое касание, повторяя каждый раз:

– Иди ко мне!

Снова наваливался на меня, сжимал всё тело и продолжал снова любить меня. Его движения были то чересчур резкими и быстрыми, то замедлялись, то он совсем останавливался и стонал, потом опять повторял последовательные движения, пока не совершал своё дело до конца. Я стала пластилином в его сильных руках. Мне было уже всё равно, главное – он со мной!

– Да! – произносила я и отключалась, понимая, что я лечу далеко, и мне хорошо.

Моё тело стало ватным и непослушным. Он рычал, как зверь, жадно целуя каждый сантиметр моего тела, и вновь и вновь обладал мной. Я уже сбилась со счёта. Мне казалось, что это было бесконечно! Мне становилось уже больно, но я могла вытерпеть от него всё, чтобы быть только с ним, и наконец стать счастливой!

НЕОЖИДАННОСТЬ

Утром я проснулась одна. Долго не могла понять – сон это или явь. Стала оглядываться, чтобы узнать – на самом ли деле он был со мной, или я просто сошла с ума?!

На полу около тумбочки я увидела его чокер с талисманом, и поняла, что всё было на самом деле. Это был не сон и не игра воображения! Я обратно грохнулась в кровать и не хотела вставать. Я начала улыбаться солнечному зайчику на потолке, потом плакать от счастья и громко хохотать. Я не верила! Закрыла лицо руками от стыда, как будто кто-то наблюдал за мной в номере. Теребила свои волосы и ими закрывала глаза, вспоминая мгновения счастья.

Во мне смешались все эмоции сразу, и я не могла включить мозг, чтобы всё осознать и «разложить по полочкам». У меня никогда не было ничего подобного с мужчинами. Я наконец почувствовала себя желанной женщиной. Саша был неистов, он рвал меня на части и сам купался в наслаждениях. Он сделал из меня женщину, которая хочет и желает. Я никогда не могла себе предположить, что он умеет так любить. Он оставался для меня неразгаданной загадкой.

Не смытый вечерний песок впился мне всюду в тело. Я была абсолютно голая, грязная, лохматая, но до невероятности счастливая!

Я ещё долго нежилась в своей кровати, не желая смывать следы любовной неги. Пыталась вспомнить детали, но всё перевернулось в моей голове. Я понимала, что произошло что-то невероятно хорошее и счастливое. И хотелось, чтобы это ощущение не уходило никогда!

К полудню я всё-таки привела себя в порядок. Распутала свои длинные волосы, дала им обсохнуть и восстановиться, придала им блеск и аромат. В этом тёплом климате я красилась редко, но волосы я всегда берегла и тщательно за ними ухаживала.

Надела привычные джинсы и белую рубашку. Организм требовал энергии. Со вчерашнего утра я ничего не ела. Хотелось выпить ведро воды и перекусить чего-нибудь сладкого. У меня был явный упадок сил и сильное обезвоживание. Я это почувствовала, когда встала с кровати: у меня потемнело в глазах и сильно кружилась голова.

Я спустилась в кафешку при отеле. В кафе никого не было. Я села за пустой столик и закрыла глаза. Неожиданно сработала сигнализация чьей-то машины на стоянке, и в окно я увидела знакомую фигуру. Моё тело опять вошло в ступор. Мне стало страшно, и я замерла, не зная, что мне делать. Я продолжала сидеть, отвернувшись от всех спиной.

– Теперь ты моя жена! – услышала я голос Саши у себя над головой.

Он протянул мне букет белых хризантем. Мне хотелось петь и танцевать. Я не знала, как мне себя вести с ним. Мне было и стыдно, и неловко, и хорошо одновременно. Он улыбался своей шикарной улыбкой, которую я совсем забыла. Меня ещё немного потряхивало от отсутствия сил – это было заметно, когда он взял мою руку для поцелуя. Я молчала, не зная, что сказать. Я смущалась и краснела. Саша быстро смекнул и, как обычно, разрядил обстановку, предложив мне поехать вечером в кино на новую премьеру фильма!

«В кино? Да хоть на Северный полюс, лишь бы только с ним и навсегда!»

* * *

Через неделю я с его матерью улетела к себе домой в Барселону на рождественские праздники. Нас не будет почти четыре месяца. Целая вечность!

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

СПУСТЯ ЧЕТЫРЕ МЕСЯЦА

– Мне нужна твоя помощь, – услышала я его слова в телефоне перед приездом его друга с женой из российской глубинки.

Он позвонил мне ранним утром, разбудив меня. Как только я увидела его номер, сразу подскочила и, сидя на кровати, молча выслушала всю его речь в приказном тоне. Он просил ему помочь, а это он делал крайне редко. Попросил о некоторых вещах, связанных с документами. Я, конечно, хотела и могла ему помочь, но мне надо было вылететь срочно из Барселоны в Штаты, причём с уже готовыми документами:

«Хм, задача не из лёгких, но попробую!»

Я немного растерялась в догадках. Совсем недавно мы любили друг друга, а сейчас он со мной опять разговаривает официальным тоном, как с подчинённой, не сказав мне ни одного ласкового слова и даже «доброе утро!».

«Наверное, он меня уже забыл! Зачем я ему? Ну, отдохнули, позагорали, накупались, покувыркались и всё. Нашёл опять себе очередную Еву, Свету, Катю!» – сокрушалась я почти со слезами в глазах.

«Хотя бы вспомнил обо мне! Или это был просто расчёт, и нужны мои связи! Он же вроде меня женой своей назвал четыре месяца назад, а потом исчез и очень редко звонил, ничего не вспоминая. Сколько ещё он будет мучить меня?» – я продолжала рассуждать, полностью испортив себе настроение с утра.

Моя помощь по прилёту должна была заключаться в следующем: привезти нужную документацию и помочь жене друга немного освоиться в здешних условиях, по секретничать по-женски, походить по магазинчикам, что-то приобрести для неё. Без знания языка ей будет сложно это сделать одной.

Он с другом планировал заняться своими делами. И чтобы жена друга не скучала, я должна буду познакомиться с ней по ближе и составить ей компанию. Он тщательно готовился к их приезду. Возникло много всяких сложностей и проблем с документами, это его злило. Он крутился как уж на сковороде, решая их. Его проблемы решали все. Он всех задействовал в их разрешении, в том числе и меня. Все знали его планы, все ему помогали, он был в центре вселенной, как и всегда.

Его друга я видела и знала раньше. Это красивый мужчина, брутальной наружности с фигурой атлета и с огромным добрым чувством юмора. Они почти ровесники, дружат и знают друг друга очень давно. Они как братья, как единый монолит, как одно звено одного организма. Друг друга очень дополняют и понимают. Это чувствуется со стороны. Довольно редкое явление среди друзей. Саше не хватает оптимизма, другу не хватает размеренности и тонкости ума, которым обладает Саша. Они берут это друг от друга в полной мере. Сойдясь вместе, как я уже заметила позже и, наблюдая за ними, они могут молча пить пиво и понимать друг друга без слов, произнося лишь отрывки фраз: «Да уж…», «Е..моё», «Э-хе-хе» – типичный мужской, понятный только для них диалог. А могут веселить и остроумничать настолько, что все, глядя и слушая их, заливаются от смеха, держась за животы. Один подкидывает фразу, другой её продолжает, один «докручивает», другой завершает. В итоге все смеются до колик в животе.

Один сюжет из его жизни – это его травма ноги. Ногу он подвернул, играя в пляжный волейбол с компанией. Я следила за игрой, но не заметила никаких падений и его травм. Он, как всегда, был великолепен в игре: красиво отбивал, красиво прыгал за мячом, красиво двигался. Сильные руки лупили мяч с грохотом, подавая подачу, и также принимали мяч. Тело покрылось испариной, отчего блестело и отливалось на солнце. Мускулы напрягались и играли в движениях, показывая свою красоту и мощь. Он выглядел здоровым, спортивным, весёлым и отдохнувшим. Лишь на следующий день он приехал с перевязанной лодыжкой и хромой. Ковылял смешно и осторожно, матерясь про себя. Было много разговоров и волнений по этому поводу. Но он относился к этому с юмором, не придавая значения своей хромоте. На вопросы:

«Что сказали врачи? Что на снимке?» – он отвечал с юмором и с серьёзным лицом:

– Когда делали снимок, аппарат задымился и вышел из строя, но снимок сделал. Вместо изображения ступни почему-то выдал изображение кисти рук. Врач сказал, что через две недели отрежет ногу по колено, чтобы избежать недоразумений!

Все сначала ничего не поняли, но потом рассмеялись его остроумию.

ДРУЗЬЯ

Я прилетела через два дня, уставшая, вымотанная и злая, особенно на него, потому что знала, что ничего не поменялось, и он продолжит надо мной морально издеваться. Особенно его утренний звонок в тот день меня просто взбесил.

В аэропорту среди толпы я его сразу увидела, а он мне махал рукой, думая, что я его не вижу. Он чмокнул меня в голову, взял мой чемодан, и мы отправились к машине. Я была хмурой и не в настроении, к тому же весь полёт меня тошнило. Он это заметил. Не успела я застегнуть ремень, как он залез мне под рубашку своей горячей рукой, стал мять мне грудь, потом впился в меня губами. Я сразу растаяла, и поняла, что ничего не закончилось, а всё только начинается!

Следующие три дня мы провели вместе с его друзьями. Дни пролетели быстро, скучать не приходилось. Мы ходили по торговым центрам, паркам, музеям и кафешкам.

Я остановилась в отеле, куда они все вместе меня провожали вечерами, махая ручками и посылая воздушные поцелуи. Друзья мне понравились. Дэн был предельно вежлив и внимателен, хорошо и уместно шутил. Шутки не были обидными или злыми. Он излучал душевное тепло, и это было заметно.

Его невеста была очень скромной. Она не привыкла к роскоши, поэтому вела себя осторожно при выборе одежды и аксессуаров. Я ей, конечно, помогла адаптироваться как смогла, подобрав ей приличный гардероб на первое время, хотя сама сопровождала её в своих любимых джинсах и рубашке. Девушка обладала внешностью модели, но не соглашалась с этим, когда я говорила о будущей карьере голливудской актрисы. Она звонко хохотала и не верила в мои доводы.

Саша выполнил свои обещания перед своим лучшим другом и его будущей женой. А я помогла его другу ускорить процесс с документами и переездом на ПМЖ.

Ко мне Саша относился все дни предельно внимательно. Иногда он меня обнимал, довольно страстно прижимая к себе, целовал руки, гладил волосы и несколько раз без свидетелей целовал в губы, затащив меня куда-то в подворотню, когда мы вчетвером гуляли по вечерним улицам. На второй день в ночном клубе, когда я пошла в дамскую комнату, он меня выловил в толпе танцующих, затащил в какую-то кладовку и начал тискать, пока нас не выгнал повар. Было смешно. Я не ожидала от него такой страсти ко мне. Мне казалось, что всё будет по-другому, и он опять меня прогонит, а он соскучился, как и я.

«Вечером я ему скажу главную новость – это точно!» – решила я утром третьего дня

НЕОЖИДАННАЯ НОВОСТЬ

Наконец, на третий день общения с друзьями, уже ближе к вечеру, мы с Сашей уединились в машине, проводив друзей. Он остановился около кафе на стоянке. Хотел поговорить со мной, ранее шепнув мне на ушко об этом.

– Милая, давай перебирайся сегодня ко мне. Сейчас заедем, заберём твои вещи!

– А потом?

– Что потом?

– Завтра мне уходить?

– Нет, конечно! Останешься жить со мной, – всё-таки ещё совсем неуверенно, как мне показалось, предложил он мне.

Я задумалась.

– Почему ты грубо разговаривал со мной по телефону? – надув губки, начала я.

– Когда?

– Ты мне звонил в пять утра и говорил таким тоном, как будто я никто для тебя!

– Неправда! Я улыбался, когда ты взяла трубку и пыхтела в неё, – он вновь стал подшучивать надо мной. – Милая, ну я всегда так разговариваю, когда решаю серьёзные проблемы. И потом, ты же мой деловой партнёр, причём самый любимый, – опять он потянулся целовать меня в шею.

«Как тут можно устоять перед его чарами и не согласиться?! Конечно, да! Это как раз входило и в мои планы».

Я настолько устала за весь этот день, что когда мы наконец уселись на диван отдыхать, поглощая сливочное мороженое с фисташками, приступ какой-то непонятной дурноты опять стал накрывать меня.

«Видимо усталость», – подумала я, или…

Мне нужно было ему многое рассказать и показать, и я собрала всю волю в кулак, чтобы собраться с духом, потому что разговор будет долгим.

– Знаешь, я хотела тебе показать.

– Что?

– Мои результаты в этой папке, посмотри.

Саша лениво открыл папку, в которой лежали свежие снимки УЗИ из двух частных европейских клиник, которые я делала накануне отъезда из Барселоны.

Он ничего не понял. Начал крутить снимки, не понимая, что это, и как их смотреть. Закурил сигару и начал разглядывать их. Было интересно за ним наблюдать: в губах дымилась сигара, отчего он с прищуром смотрел и двумя руками перебирал бумаги. Раньше мне было запрещено сидеть напротив и разглядывать его, но не сейчас! Он пытался прочитать, недоумевая, к кому относятся напечатанные результаты УЗИ и что на них изображено. Мне стало не по себе от его беспомощности, поэтому немного развеселила эта сцена:

– Саша, я беременна, – выдавила я из себя, – это твои дети на снимке. Я залетела сразу после того вечера в номере четыре месяца назад. Видишь, на снимке два человечка. Это двойняшки – мальчик и девочка. Они сейчас совсем крохотные – всего три сантиметра, но они есть!

Его реакция была предсказуема – он опешил!

Пауза затянулась. Я тоже отмалчивалась, потому что знаю его не один день: ему нужно было вникнуть, сопоставить, проанализировать все детали, факты, нюансы и чётко разложить всё «по полочкам». В этом он весь! Поэтому я послушно ждала его ответ.

– Почему ты мне сразу не сказала? Тебя же не было четыре месяца!

– Я хотела убедиться наверняка. Я делала узи дважды в хороших клиниках – всё подтвердилось.

– Так, так, стоп – расскажи мне подробней! Мне нужно знать все детали.

– Саш, ну какие детали?! Вот посмотри снимок – видишь маленьких пупсиков? Вот ручки, вот ножки, вот головки, вот это мальчик, видишь? Вот это девочка, – показывала я ему снимки и водила указательным пальцем по ним, как школьнику.

– Так, стоп, а что сказал доктор? Ты была у доктора?

– Я нашла хорошего доктора-женщину. Она меня наблюдает и сказала, что всё хорошо – причин для беспокойства нет. Ну посмотри на мой животик – я становлюсь толстой, видишь?

Я задрала рубашку и оголила перед его лицом свой живот. Сашу вдруг нахлынула волна нежности, любви и ласки – он не мог поверить в мои слова, не мог сразу всё резко изменить в своей жизни, как мне казалось. Я дала ему время очухаться от такой неожиданной новости и опять взяла паузу.

Саша долго смотрел на мой животик, вспоминая, каков он был ранее, потом начал гладить его, потом целовать. Резко встал и схватил меня на руки, и начал кружить по комнате, от чего у меня закружилась голова и я засмеялась.

Он потом ещё долго устраивал мне допрос по всем мелочам и фактам. Не мог поверить до последнего:

– Какие рекомендации дал тебе доктор, что можно тебе, что нельзя? Как одеваться и что кушать? Лекарства?

– Конечно! Сказала больше улыбаться, следить за весом, кушать много фруктов и меньше быть на солнце. Саш, это не болезнь! Беременность – это обычное состояние женщины. Ну какие лекарства?!

Он не унимался, тем самым вызывал у меня смех и нежность к нему. Мне хотелось его трогать, гладить, целовать и разглядывать, а не отвечать на его вопросы. Я, конечно, его понимала и спокойно, терпеливо ему всё рассказывала, даже про всякие женские дела – подробнейшим образом. Мы никогда с ним не разговаривали о столь интимных вещах.

Я уже привыкла к своему новому статусу за четыре месяца, поэтому легко восприняла его реакцию. В первые дни задержки, если быть точной, не обращала внимания на себя – думала, сказалась усталость и стрессы тех дней, но на следующий месяц, когда под утро меня стошнило, уже летела в клинику на всех парусах с вопросами в голове: «Неужели?! Что так с первого раза что ли?» Сразу сдала анализы, прошла все узи, и с результатами в руках уже дома уснула – счастливая и довольная!

Саша продолжал разглядывать меня и сверлил мои глаза, как будто хотел прочитать правду. Я уже привыкла к его читающим сквозь тебя взглядам, поэтому спокойно реагировала и без обид. Он занялся подсчётами «моих дней», занялся математикой и углубился в понятия внутреннего женского строения.

Стал много говорить, планировать наши дни и переезды, захотел организовать целый праздник для всей семьи, чтоб сообщить всем эту новость:

– Да, да, да, – соглашалась я и продолжала кружиться по комнате, отчего мне опять подурнело.

Он замолчал, о чём-то думая. Я прижалась к нему клубочком, и мы не заметили как уснули.

КРИЗИС

Рано утром, в четыре утра, меня неожиданно накрыл приступ тошноты, и я еле успела добежать до туалета. Такое было один раз в начале беременности, а сейчас повторилось снова, и именно сейчас с ним в его в квартире. Саша проснулся от моих звуков. В недоумении он стоял надо мной, помог мне встать, умыл лицо и отнёс меня на руках на диван: