Шут – Жертва дитя «Живого Огня»

- -
- 100%
- +

Публикуется в авторской редакции с сохранением авторских орфографии и пунктуации!!!

© Издательство «Перо», 2025
© Занкин Ю. Г., 2025
ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА:
Великий русский Танцовщик НЕЖИНСКИЙ – собирательный образ Вацлава Нижинского, его старшего брата Станислава Нижинского, а также его тени и соглядатая Ивана Нежина.
Мать – мать Нежинского.
Отец – отец Нежинского.
Директор зрелищ – директор цирков и театров… считает себя слугой Дьявола.
Василий – слуга Директора, и одновременно слуга Нежинского
Иван Нежин – соглядатай, шпион, тень Нежинского.
Станислав – навечно замолкнувший в этом мире, старший брат великого Русского Танцовщика Нежинского.
Актёры театра пластической драмы – эфирные сущности, те кто существуют и движутся одновременно в двух взаимоувязанных параллельных пространствах, – в материально – реальном, и в эфирно – призрачном… появляясь, и исчезая, то в одном, то в другом, смешанном с исходным смыслами бытия, пространстве… являясь и некой исходно – горней волшебной плазмой, и то же время являясь дольним танцующим в пространстве бренным телом… являясь между двух взаимно связанных пространств телесно – эфемерной сущностью, и в то же время танцующим живым безумным бренным телом… тем телом, кто понимает толк в эфирном танце бытия… тем телом, кто принимает пляску бытия… тем телом кто танцует, и летает… тем телом кто так призрачно летает сквозь смыслы бытия… Тем телом… КТО ЛЕТАЕТ…
Пролог
Купе скорого поезда едущего из Средней Азии в Москву. В купе пьют чай и беседуют двое. Это Автор написанной, и изложенной здесь драмы, и некий Рассказчик, – кто называет себя «Иваном Нежиным». Это тот самый Рассказчик, кто изложил Автору в пути приводимую здесь далее драму, с тем чтобы затем уже, – его собеседник Автор, – в последствии, описал, издал, – и, возможно даже, поставил бы в неком таком, по замыслу самого Рассказчика, «полётном магическом театре», – вот это самый, пропитанным неким таким «мистическим духом», вот этот самый его рассказ…
От Автора– Это случилось в те времена когда ещё была жива наша Великая Страна. В купе поезда, следующего из Средней Азии в Москву, нас была двое: я, – едущий из командировки на родину, в Москву. И мой «попутчик», – тогда житель Средней Азии… Здесь я называю его «мой Попутчик», или просто «Рассказчик». Или просто «Рассказчик», потому что дело было не в том куда мы ехали, и зачем мы ехали, по каким таким делам мы ехали. А дело было в том, – что именно мне рассказал «мой Попутчик»… Или в данном случае просто «Рассказик». А рассказывал мне он вот что… Он мне рассказал, – что зовут его «Иван», а фамилия у него «Нежин». Впрочем он мне также пояснил, что дед его, тоже носил имя «Иван», а фамилии его была также «Нежин»… А прежнюю свою фамилию, как рассказал мне мой Рассказчик, дед его изменил на новую фамилию в честь великого Русского Танцовщика Вацлава Нежинского. …Причём, как выяснилось, и мой Попутчик, и его дед, имели в виду всё того же выдающегося русского танцора Вацлава Нижинского. Но почему то, – и тот и другой, – упорно вместо фамилии «Нижинский» произносили фамилию «Нежинский». Может быть потому что, – как вспоминали те кто знавали Нижинского ещё в детстве, – они утверждали потом, что многие дети… особенно девочки, в его балетном классе, называли, его плотно закрепившимся за ним прозвищем, – «Нежинка»… Да… «Нежинка», – называли они его так. Сами дети называли его так. Может быть потому что именно это его прозвище отражало подлинную суть того о ком поведёт ниже речь мой «Попутчик»… Или просто «Рассказчик». …Тот кто, как и его дед, носил имя «Иван»., а фамилия его была «Нежин»… А рассказ свой наш «Рассказчик», он же «Иван Нежин»., начал вот с чего… А начал он свой рассказ вот с чего…
Иван Нежин– (актёры пластической драмы исполняют некий балетный сюжет, как некий такой синтез, как некое такое художественное переплетение фрагментов, различных сюжетов, мирового классического балета). …Итак… Сначала, прежде чем продолжить далее наш рассказ, мы для себя попытаемся уяснить во что… Уяснить для себя попытаемся вот что. Что такое балетный танец сам в себе и по себе… Да, что такое он, этот самый балетный танец, представляет из себя сам по себе. Это к вопросу о смысле танца на вверенной всякому большому танцору Земле. Да, именно, – на священной Земле Единого Танца… Теперь так. Определимся мы с вами, – зачем для чего мы, люди, танцуем. Да, танцуем-то мы для чего. Но боги танцуют – это понятно. Танцуют они для некоего такого Космического Действа… для некоего такого Творения Космоса в их, космически звёздном, заедином, вместе со всем Единым Космосом, Танце… А вот люди-то зачем… А вот люди-то зачем танцуют… Думаю, что танцуют они с тем чтобы прославить тем самым, – то есть самим своим танцем, – прославить Танцующего в самом Космосе Бога. …Прославить самого сотворившего эту нашу с вами Землю Творца… То есть, тем самым, своим танцем они желают прославить самого Бога. Думаю так. И в самом деле. Самый высокий танец на Земле это тот танец, который люди называют «балетом»… Выстраивается же такой танец на самых что ни на есть загадочных элементах… То есть, – основой балета является выстраивание неким таким своеобразным балетным языком рассказа о том, – чего в реальной жизни нет. Но… Но… Хотелось бы людям чтобы Это было именно так… и именно такое выстраивание такого танца происходит на тех элементах – движениях, которых у человека в его повседневной природе просто нет …и быть не может… Он, человек, просто так, в его обычной жизни, не двигается. Но… он просто Так танцует своим своеобразным «балетным языком» для Бога… Он просто так «в Боге и для Бога» и танцует… А отсюда нам следует предположить, что, – этот язык классического исходного балета заложил в человеческих танцах сам Бог… Сам Бог его и заложил, – этот Его язык танца как «балета для людей в Боге». Ну, а дальше-то что. А дальше-то что… вот, тут а зарыта самая что на есть «балетная собака»… вот тут она эта самая «балетная собака» и «зарыта»… если это язык бога, и для Бога. То, этим самым языком танцует Сам Бог. Он, Бог, Так танцует… Он при этом Так и Танцует. Огнём Жизни… Бог Живого Огня. Так при этом Танцует… Сам Бог Так и Танцует… Вот об этом самом «боге балетного танца», или «Шуте – дитя как Жертве Бога – Живого Огня», – как его и назвал сам Бог, – я вам дальше и хочу рассказать, дорогие мои… я хочу вам об этом и рассказать… …Итак, продолжим., так и продолжим… Рассказ о том «Шуте Бога как Дитя Живого Огня» продолжим., продолжим рассказ о Шуте – Дитя, который в полном смысле этого слова, – извратил танец бога… Извратил танец бога во славу самого Бога… Так он его магически его и извратил. Этот танец… Танец бога… Он – «Шут Бога, как Дитя Бога»… Он так его и извратил… По своему извратил. …Что ж… танцуй. Танцуй, Дитя – Жертва бога – «Шут Живого Огня Жертва Бога». Танцуй, Дитя… танцуй Жертва – Шут – Дитя. Жертва Дитя. Сумасшедшая Жертва – Дитя Бога. Танцуй, Дитя Бога… Танцуй… Сам Бог так не танцует. Так танцует Шут от Бога… Дитя Бога… Так танцует его Дитя… Так танцует Его Дитя… Так танцует Шут от Бога. Шут Дитя Бога Живого Огня. Он так танцует. Так танцует Его Шут… Шут – Дитя – Жертва Бога Так танцует «Шут Живого Огня Жертва Бога». Он Так Танцует… ТАК ШУТ ЖЕРТВА БОГА ТАНЦУЕТ…
От Автора– (на Землю сходит Ангельскую сущность, какая здесь на вверенной этой сущности Земле страдает мучается, плачет, сходит с ума от собственного бессилия, и от собственной безысходности, – пытаясь что – либо изменить… Изменить в этом бренном, заблудшем, и исковерканном убийцей собственного брата Авеля, – убийцей брата Авеля истого Наследника Творца, – убийцей брата, завистливым и злобным Каином… В этом, истерзанном, и ненавидящим Живое, мире, – возглавленном убийцей брата Злобным Каином… Злобным Каином). Далее мой попутчик стал рассказывать о том… Что Сам Бог послал на Землю Ангельскую сущность. Какая здесь на вверенной этой сущности Земле страдает мучается и плачет… Сходит с ума от собственного бессилия, и собственной безысходности… да… то что я услышал в преамбуле рассказа моего Попутчика – Рассказчика, поначалу никак не вдохновляло меня на дальнейшее слушанье его повествования… Но… мало по малу, по мере того как он, этот мой Рассказчик, развивал своё дальнейшее повествование… Я всё более, и более, проникался, и втягивался, в это его, как мне по началу казалось, полу – шуточное… Не серьёзное, изложение событий, которые как – будто бы, на первый взгляд, ну никак не могли иметь место в реальности… Ну, никак не могли быть в реальности. Так мне в начале казалось. Казалось, что подобные события ну никак не могли влезть ни в какие рамки одной отдельной, пусть и уникальной, биографии. С одной стороны, это был рассказ про жизнь смерть и искусство как будто бы некоего такого прототипа некой вполне исторически реальной фигуры одного великого русского танцовщика… Однако, затем, когда я понял, что прототипом данного выдающегося персонажа о котором вёл речь мой Попутчик мог быть никто другой, но, – мог быть только всемирно известный «бог Танца» Вацлав Нижинский… Я также понял при том, что, – мой Попутчик имел ввиду известную биографию «бога Танца» Вацлава Нижинского лишь очень косвенно, – лишь очень приблизительно… Лишь очень условно. А имел он ввиду, скорее, совсем другую «биографию», – некую может быть его собственную иллюзию, – некий его собственный фантом, созданного его собственным воображением персонажа. А именно персонажа, – как Жертвы Бога… Как истинного Посланника Богом на Землю «Шута – Жертвы Бога Живого Огня»… Посланника на Землю Богом, – как некой такой Ангельской сущности, какая здесь, – на этой вверенной этой сущности Земле, – страдала, мучилась, и плакала. И сходила с ума, – от собственного бессилия, и собственной безысходности… От собственной невозможности помочь людям, – стать ныне внове Авелем. Вновь возродиться доподлинным Наследником Отца… В Его Сыновстве, Авелем… Стать теми же актёрами, – сынами Бога, – на сцене собственной страдательной в Наследии Творца судьбы. Рассказчик так и думал. Он так творил его рассказ… он так и говорил, и думал, ведя и продолжая свой магически украшенный рассказ… К тому же, и своего героя он называл не иначе как «бог Нежинский»… не иначе – как «бог Нежинский». А полностью он называл его не иначе как – «бог Дитя Нежинский – Шут – Жертва Бога Живого Огня», полагая справедливо при этом, что, – это тот самый актёр, на сцене его неизбывной великой судьбы». Кто играл свою роль от имени «всего Человечества» …Заблудшего и потерянного в э том мире Человечества… Это тот Шут Актёр – благая «Жертва Бога», – отпущенная Богом на вверенную Землю. – благая «Жертва Бога». Он так его и называл, – благая «Жертва Бога – Дитя от Бога – «Живого Космоса Единого Огня»… Он так его и называл. Он так его и называл. Итак… Слушаем же дальше рассказ нашего с вами Попутчика, и одновременно, Рассказчика. …Слушаем же дальше мы этот его рассказ… Слушаем дальше… дальше…
Иван Нежин– (явившаяся на Землю Ангельская сущность по – прежнему, взывая к окружающим о помощи, продолжает страдать, плакать, и мучиться, пытаясь, – безнадёжно пытаясь что – либо изменить в этом, – заблудшем, и ненавидящим Живое, Мире). …Да – да господа и дамы! Это не фантастика!. Как рассказывал мне мой дед тоже «Иван Нежин»… Так вот, он мне, рассказывал, что, – Великий русский Танцовщик Нежинский, Шут Бога – Жертва дитя Живого Огня, – завещал нам следующее… Вот что завещало нам это безумное вечно танцующее Дитя самого Бога! Вот что он нам завещал, – в самом конце его несчастной жизни, – как его жертвенной, во имя Спасения всего человечества, судьбы… Вот что он нам и завещал… И вот что он нам завещал, – «Именно сам Абсолют начнёт учить людей летать и становиться бессмертными. Это так же точно, как и то, что Золотой век наступит точно в 2039-ом году… Тогда он и наступит, дамы и господа! …И уже весной 2039-ого года Абсолют начнёт вытаскивать все человечество из его спящего дремотного состояния. …Все же человечество тогда будет стоять на грани невероятно опустошительной войны! …Это Вам только кажется, дорогие мои, что будущее знать не возможно … Но я ТАМ был! …В Будущем я Был… Я был там моим безумным разумом! …А вот мой разум, – мне абсолютно безумно – ясен, и он мне не лжет… Ни в коей мере, он мне не лжёт. Благодаря же ясности моего разума, я и могу путешествовать в иные, другие, миры. А именно, – я могу путешествовать в мир Будущего. Туда, где вождь и Отец всех народов земли по имени «Анх»… Уже вознёс человеческий мир до самых его фантастических технологий. …Так будет… И я ТАМ был…. Итак, я расскажу Вам историю того, – кто был первый, – кто был первый кто стал летать по Земле, по всей Земле. Как бы танцую на Земле, и в воздухе. Я хочу Вам рассказать историю того, – кто своим танцем пытался учить людей летать на Земле, и над Землёй в блаженном горнем Космосе. … Пытался учить людей летать на Земле и над Землёй… Летать без помощи машин, – но лишь с помощью одной их любви к Богу… Летать, и летать… С помощью лишь одной любви к Богу Огня. С помощью одной лишь их, людей, любви к Телу Живого Бога Огня. Как к Его Священному Любовному Огню… Летать и летать… И я расскажу Вам эту историю. …Я расскажу вам о Его Теле… Живом Теле Любящего вас дитя Бога. О – теле танцующего Наследника дитя Бога… Я Вам сейчас об этом и расскажу. О летящем в Космосе Теле Танцующего Наследника дитя Бога Огня. …О его священной безумной, вечно танцующей, Вере, – как его Любви в Теле его Живого Огня, – как вдохновенного дитя Наследного Бога. Я Вам сейчас её расскажу. Эту историю я расскажу… Я Вам сейчас её расскажу…
Действие 1
Картина 1
Двое в купе едущего из Средней Азии в Москву поезда, – это Автор пьесы, и его случайный попутчик Иван Нежин,
Иван Нежин– (происходит встреча «Идиота» с тенью его создателя – Фёдора Достоевского). …Он, великий русский танцовщик Нежинский много читал… Он много много читал. Оставаясь в мире прочитанного… И это был его Мир…. Мир отличный от обычного житейского, и в то же время, такого тусклого, и такого недостойного его фантазиям, такого пустого, и такого извращённого пустыми людьми, мира. Лет в восемнадцать он наткнулся на «Идиота» Достоевского… И понял себя… Понял Что это он и есть… тот самый «Идиот». …И понял он Что он и есть «тот самый Идиот»… и понял это Идиот, сказав себе, – «я – Идиот».. Тогда вопрос для «Идиота», – зачем и для чего Бог создал Жертву. Послал на землю Жертву. Он зачем?…Послал в негодный для него, не стоящий его, как Жертвы Бога, мир…Послал Он Идиота, – в негодный, и ничтожный, мир… ..Да, для чего. Зачем?!.. Да, для чего. Зачем… здесь проступил, на этой вверенной ему Земле. Здесь проступил, – вот этот посланный на Землю, – Идиот… Страдающий его безумством Идиот?..Да, для чего… Зачем? К тому ж… Вот этот самый воздух… Как – будто бы сам воздух держал Шута… держал он лицедея как Жертву Бога… Держал сей воздух безумного Шута, – в его безумстве лицедея, – Жертву Бога… Мешая летящему Шуту упасть. Мешая страдальцу, – безумному Шуту, – упасть. Зачем? Да, для чего… Тот Вечный Шут дитя… С душой безумного восточного божка, заманивал жертву, – испуганную жертву – зрителя заманивал Шут, – Шут истинно дитя… Зачем… испуганную жертву – зрителя… заманивала жертву – зрителя… в блаженный мир его прилунных грёз… она, – его лукавая душа манила зрителя… ..Зачем., она манила-искала в нём… вот в этом зрителе… Иль в том… манила широкими, – но будто спящими, глазами… искала в нём, в том зрителе… дразнящий зрителя лукавый призрак грёз. Преследующих вот эту жертву Шута – дитя от Бога, – его безумных грёз… Его безумных грёз., она ж его уже искала… О… Этот аромат невинной Розы, прикинувшейся призраком влюблённого юнца… О, этот Аромат блаженной Розы… Живой влюблённый Аромат невинной Розы… О. этот Аромат… О… эта бедная испуганная жертва – зритель, – уже вдохнувшая извечный тайный Аромат нетленной Розы… Увидела живую вечность Розы… При этом в ней, – в той бестиальной личности живой нетленной Розы, – подспудно зрело что-то… Застывшее недвижно что-то зрело… столь глубоко застывшее… Что заставляло безумного и трепетного Мага часами, – уже по возвращению домой, – невидяще смотреть в одну недвижную магическую точку… смотреть в одну магическую точку… Увидев то невидимое прочим. Увидев то невидимое прочим… То нечто. Что видеть может лишь застывшая вне всякой тленной жизни благая горняя душа… Безумная душа… Могла лишь видеть Нечто… ..В то время как его товарищи по школе танцев бежали на «половину» девочек, – и хвастались затем друг перед другом о ложных или истинных победах… А в это время…Наш нежный юноша вынашивал чистейший образ благой и Неземной Любви… Благой и Неземной Любви… Наш юноша вынашивал сей светлый образ Розы… он в таинстве его, – любил и воздыхал, – и с тем вынашивал… он в тайне так вынашивал… Чистейший образ Неземной Любви… и будучи уединённо – одиноким. …Он с тем вынашивал Любовь, и Одиночество… Он с тем вынашивал Любовь… как Одиночество… Он так вынашивал… Любовь как Одиночество… Он Так вынашивал Любовь. Затем уже, став много старше, Шут Одиночества, сквозь судорогу – вопль безумных кукольных его движений в танце, вещающих о собственном его разладе с бренной жизнью. Явил и горестную душу… в разрыве с бренной жизнью вопила горестно душа, – сознательно безумная душа с простейшим телом – механизмом… безумная душа хлебнувшая и страха… и горя… страдалица – безумная душа. Она вопила о Лучшей Жизни… О Лучшей горней Жизни… Она вопила… О жизни не земной… Она вопила о Небесной жизни… Она об этом и вопила… Вопила она так, – «А я всегда рад когда я могу уйти от больших и старших… когда я могу от них уйти… когда могу уйти от них, – к невинным детям…», – он так и говорил… но он так редко видел их… он так редко видел столь дорогих ему и радостных детей …слишком цепко его держала та другая, – ненавистная ему жизнь, – и пришедшая вместе с этой, ненавистной ему жизнью, – его столь нежданная слава. Эта ненавистная ему всемирная слава… Эта его никчёмная бессмысленная слава… Это его слава… И он так редко их видел. он так редко видел искренних и милых его сердцу радостных детей… Он так их редко видел., хотя и был одним из них. Он Был Один из них… Он был Дитя «по сердцу и душе»… Он был в душе благое милое Дитя… Он был Дитя как «Жертва – Шут от Бога Космоса Огня». …Живого милого Огня… Он был Дитя – как Жертва Бога… Он был Дитя «Огня от Бога»…ОН БЫЛ ЖИВОЕ… «МИЛОЕ ЖИТЯ»… КАК ЖЕРТВА БОГА… ОН БЫЛ «ДИТЯ»…
После всего того что было им сказано, Иван Нежин внезапно замолкает. Долго и внимательно, и более чем странно, всматривается в некую избранную им точку в замкнутом пространстве купе поезда… При этом ему, и его попутчику, слышатся детские, будто ангельские голоса… Затем они слышат некую тихую музыку…
и под это преследующее их теперь мало внятное сопровождение этой музыки Иван Нежин продолжает свой рассказ… При этом, при необходимости, время от времени, ведениями самих попутчиков, купе способно превратиться в некое подобие театральной сцены… В некое такое призрачное подобие этой самой театральной сцены… где само описываемое самим рассказчиком действие и происходит…
Иван Нежин– (то Фокусник, прислужник Дьявола, смеётся над Петрушкой, кто тужится вновь обратиться в Призрак Розы… При том Петрушка прыгает уже не в истинно прекрасный образ «Призрака Розы»., но, – в гиблое пустое дьявольское место… но, – в гиблое пустое дьявольское место. Так прыгает Петрушка. Над ним смеётся Фокусник. Далее следует сцена физического соблазнения юного Петрушки коварным мастером соблазна, – тем кто сделал фокусы – фальшивки его неотделимым ремеслом… его неотделимым ремеслом..). Музыка… Ещё никогда ранее им не слышанная музыка, околдовывала его. Подхватывала его юное доступное всяческим волшебным изгибам тело… а затем заставляла его… Так застывать… ..Теперь уже в образе сросшихся словно единый стебель рук, ног, – как будто бы лепестков розы, – обхватывающих сладостной истомой бутон его безумной головы… …Так это дивное … волшебное безумье мелькнуло перед ним., и всеми теми, кто это действо видел на спектакле… Кто содрогался при этом от жуткой и раскрытой ныне, – вот в этот час его, Шута, безумья, – тайны. …И кто был счастлив., всё это видеть… Вот в этот час увидев подлинную магию волшебного в телесном действа, – как истинно волшебного раскрытия его безумьем чуда Розы. Раскрытия немого чуда ожившей Розы… Вселенского благого чуда ожившей Розы. Ожившей же его волшебный образ Розы был истинно влюблён в Наследный Космос Духа Розы. Повенчанной с Твореньем Мира Розы… Наследный Дух… ..ну вот… Дух промелькнул. Исчез… Ну, вот он промелькнул. Исчез… вот он исчез. …Так было уже и на спектакле…толпа при том ревела… А после… А после спектакля, за кулисами, в гримёрной, его теснили, обнимали, желая прикоснуться к божеству. …Им восторгались, – иные хлопали его по телу, – не смея выразить восторг словами… Иные целовали мага… Его теперь восторженные юные, не очень юные, поклонницы пытались так иль иначе, – но обратить его внимание. А он молчал, и хмурился., он только лишь молчал, и хмурился… пытался спрятаться куда – нибудь подальше… Подальше… пытался забиться в угол: куда – нибудь… в какой – нибудь забиться угол… О, боже, как безразличны были ему… вот эти люди., вот эта пустая, не нужная ему, бессмысленная слава. О, боже, как равнодушен он к пустой не нужной ему столь эфимерной его пустопорожней славе… он вынимал потрёпанную кучу не нужных ему записок …засунутых ему насильно в его карманы. И тут же выбрасывал записки вон… …Пока ни обратил внимание на некую зловещую записку, начертанную на гербовой милованной бумаге… Он развернул эту записку, и прочитал в ней вот что – «Мой милый друг… пишет Вам Ваш самый глубокий почитатель, – глубокий поклонник Вашего великого таланта… Предлагаю Вам сегодня, вместе со мной, и моими друзьями, также почитателями Вашего таланта, отметить день Вашего успеха, и день Вашей несомненно теперь уже великой Славы. Мы ждём Вас у чёрного второго выхода из данного театра… прошу Вас, почтительнейше, не отказать нам в нашей к Вам нижайшей просьбе, – почтить нас Вашим столь дорогим для нас вниманием… Прошу Вас нам не отказать… Я очень Вас прошу не отказать нам. Ваш князь…». А далее в записке следовала фамилия известного, – известного кругам ночного Петербурга, – князя. …А может быть стояло там и имя Дьявола. Ну, вот и всё… С того же дня, с того же мига, неискушённый юноша, великий танцовщик… при этом жертва Дьявола. Он пал. Пал жертвой Дьявола великий танцовщик. Поскольку Дьявол сам не спит., не дремлет Дьявол… но, это лишь на первый взгляд. Лишь кажется, – что встречи таланта божьей милостью со слугами того же Дьявола, как с чёрными его людьми… те встречи происходят лишь случайно… лишь произвольно, как – будто бы случайно, произвольно… происходят… И будто бы случайно происходят… Но, это… всего лишь так кажется… Лишь кажется. Но… на самом деле всё идёт не так. Не так. И далеко идёт не так. Идёт не так… Ибо сам Дьявол ищет возможности – взаимности… Он постоянно ищет взаимности – возможности… Явить божественный талант как истинную жертву Дьявола… с тем превратить его в прилипшего к нему, в зависящего от него, слугу. В слугу его фальшивого избыточно-искусственного блеска… ..его фальшивых болезненных желаний, – его страстей, страстишек. В слугу вертящейся в пространстве избыточно желанной мишуры. А проще говоря – в слугу Тельца из Золота… лишь в одного из тех же слуг его, – рабов, и почитателей, – и почитательниц. Увы. Но юноша, не искушённый юноша. Упал. Упал он ни куда – нибудь… А- в руки, – в холёно – скользкие лоснящиеся потом руки, – слуги любимейшего… ..слуги от Дьявола, высматривающего жертвы для дела Дьявола… Упал он в руки его, – слуги «от Дьявола»… Упал он в руки любимейшей игрушки Дьявола, – «ночного князя Тьмы»… «Ночного князя Петербургской Тьмы». И завертелось. …Завертелось. Всё завертелось… Жизнь потекла помимо сцены… И вместо сцены., для божьей милостью таланта жизнь стала похожа более, при том, – на мерзкий омертвелый цирк. …Где есть фальшивый отблеск лживой мишуры, – есть будто блеск. Но нет души… Но нет души, – а есть один не истребимый с всегдашней горечью осадок, – что жизнь бессмысленна… ..Горька, никчёмна. И пуста та жизнь… Что жизнь пуста, бессмысленна… никчёмна и пуста. Что жизнь есть «горький, и пустой осадок»… Что жизнь пуста. Пуста та жизнь… Та жизнь пуста. То Фокусник вновь посмеялся над Петрушкой… То Фокусник унизил божью благодать в угоду Дьявола… Он вновь её унизил… и «благодать» уже не «благодать». А так… пустое место для прыжка, – прыжка в такое же «пустое место». И что… А вот что… За тем последует прыжок в «пустое место»., прыжок «пустого места» последует за ним… последует… за ним последует… затем… И ныне он… застенчивый, сам по себе, сколь молчаливый сумрачный, и сторонящейся отныне столь дорогих ему. любимых им, столь близких ему по духу, столь милых ему вселенской божьей милостью детей… а ныне он их и сторонящейся… а ныне он, – столь сторонящейся родных ему детей… столь милых ему… столь дорогих ему детей… столь милых… и столь сердечно ему близких… Он стал их сторониться… И избегать. Столь дорогих ему детей. Он стал их сторониться… И избегать. Он стал их сторониться. И избегать… Столь… дорогих ему детей… Он стал их сторониться… он стал их избегать… (мираж поющих детских голосов, и детских танцев, в купе – театре, внезапно замолкает).





