Академия Иммерсии 2: Право Истинных
- -
- 100%
- +
Вермингард глубоко вздохнул, явно пытаясь взять себя в руки. Его глаза постепенно теряли кроваво-красный оттенок, возвращаясь к своему обычному янтарному цвету. Он сел и откинулся на спинку кресла, сцепив пальцы перед собой.
– Ну, хорошо, – процедил он сквозь зубы, – давайте разберем ситуацию по порядку. Начнем с тебя, Ассана.
Ассана, или теперь уже Сарассис, выпрямилась, встречая взгляд ректора без тени страха.
– Объясни мне, – продолжил Гильдор, – как ты умудрилась провернуть свою аферу? И самое главное – для чего именно ты проникла в Иммерсию? Уверен, это связано с Волкосветовой.
Змейка слегка улыбнулась, но в ее ледяном взгляде не читалось и намека на веселье.
– Проникнуть в академию оказалось несложно, – сказала она. – Ваша защита действительно впечатляет, но у меня есть… определенные преимущества. Что касается цели – я выполняла задание.
– Задание? – переспросил Вермингард, подавшись вперед. – Чьё?!
– Этого я не скажу, – твердо ответила Ассана. – Профессиональная этика, вы понимаете. Могу лишь заверить, что заказчик мертв, и с его стороны вам не следует ждать неприятностей.
Гильдор некоторое время сверлил нагиню взглядом, затем перевел его на нас.
– А вы, – его голос стал тише, но не менее угрожающим, – как вы умудрились за одну ночь натворить такого, на что приличным гражданам не хватит и целой жизни?
Я открыл рот, чтобы ответить, но меня опередил Сереброзвезд:
– Они не виноваты, Гильдор, – произнес оборотень. – Ребята просто оказались в нужном месте в нужное время. Или в ненужном… Это как посмотреть. Но они проявили себя достойно.
– Достойно? – переспросил ректор. – Вступив в схватку с заведомо более сильным противником? Они подвергли опасности и себя, и всю академию!
– И при этом помогли раскрыть заговор и предотвратить похищение принцессы, – парировал Элеррион. – Согласись, не каждый первокурсник способен на такое.
Я заметил, как Майя приосанилась от этих слов. Даже Ассана, которая Сарассис, казалось, впечатлилась.
Гильдор некоторое время молчал, обдумывая услышанное. Наконец он вздохнул и покачал головой.
– Ладно, – проговорил он. – Понимаю, что ситуация экстраординарная. Но это не отменяет того факта, что вы нарушили правила академии о применении магии на ее территории. Я даже сейчас шкурой чувствую биение ее «Сердца». И кто-то должен взять на себя ответственность.
Мы все напряглись, ожидая вердикта. Ректор обвел нас взглядом и остановился на мне. Я отчетливо ощутил, как мое тело начало зудеть, а юный волк внутри меня предупреждающе зарычал, посылая четкое мысленное предупреждение о том, что нашу ауру сканируют.
– Ты, – обратился он ко мне, – как я понимаю, ты на сегодня главный бенефициар произошедшего? По крайней мере, теперь можно не переживать за хрупкость твоего человеческого облика.
Я сглотнул, чувствуя, как пересохло в горле.
– Да, лэр, – ответил я, стараясь, чтобы голос звучал твердо.
– Что ж, – Гильдор слегка наклонил голову, – в таком случае тебе и придется разгребать последствия. Ты проведешь следующий месяц, помогая Торбину восстанавливать разрушения в парке. Без применения магии! Из заварушки ты вышел с минимальными потерями, так что справишься. Я велел Элводиру досрочно вернуться в академию, дабы завтра с утра осмотреть тебя и понять, что с тобой можно делать, а что нет. И напишешь лично для меня подробный отчет о произошедшем. Ясно?
Я кивнул, чувствуя одновременно облегчение и тяжесть осознания очередных материальных затрат. Ректор еще раз внимательно оглядел нас, прежде чем подытожить собрание.
– Леонид, Лиана, Северрин, Майя и Марк, вы можете идти, – изрек Вермингард, слегка кивая в сторону самооткрывающейся двери. – Сарассис, останься.
Мы обменялись недоуменными взглядами, но никто не осмелился возразить.
Выйдя из корпуса, мы было собрались пойти в общежитие, но Марк, сжав губы в тонкую линию, тихо произнес:
– Я останусь ждать ее здесь.
Мы видели, что друг переживает за девушку, а нам же еще только предстояло узнать ее, по сути, заново.
Легкая облачность, прикрывшая полуденное солнце, и колючий морозный ветерок не способствовали хорошему настроению, и мы все чувствовали себя подавленными. Бабушки Марго на месте не оказалось, а дверь ее каморки оказалась плотно запертой. Девчата скрылись в своей комнате, а мы с Севой отправились к себе.
Добравшись до кровати, я плюхнулся на жалобно скрипнувшее основание и мысленно принялся копаться в собственных ощущениях, пережевывая полоску вяленого мяса из запасов Пчёлки. Жрать хотелось постоянно.
Как бы это невероятно ни прозвучало – теперь я оборотень. Слово, которое раньше воспринималось как сказки, легенды и ужастики, теперь стало частью моей реальности. Более того, моей новой сущностью.
Иронично, не правда ли?
Несмотря на смену биологического вида, я пока не особо осознавал себя иным. Да, я стал физически сильнее и выше ростом. Чувства обострились до уровня, который с трудом воспринимал мой человеческий мозг. Словно слепой, внезапно обретший зрение, я постоянно находился в эйфории от новых ощущений и вынужденно держал себя в руках, дабы не захлебнуться в них. Казалось, только начинаю привыкать к новой способности, как она внезапно раскрывается с другой стороны. И если с физиологией волчьей формы всё более-менее объяснимо благодаря научным книжкам родителей и моей тяге к животным, но в психологическом плане творился полный раздрай.
Самое непривычное – постоянное присутствие в разуме моего истинного зверя. Молодой волк, который, казалось бы, должен стать частью меня, имел на мою жизнь свои планы, не давая сосредотачиваться. Он постоянно присутствовал рядом, в глубине моего сознания, ворчащий и нетерпеливый. И, что хуже всего, он постоянно думал о Лиане. Как будто ее образ засел в нашей общей на двоих голове, не давая мне покоя. В каждой тени я видел ее глаза, в каждом шорохе слышал ее голос.
Или же это только лишь чувства зверя?
Волк, кажется, живет только для нее, что сбивает меня с толку.
И тут встал вопрос: а что я сам чувствую к Лиане? Если быть честным, я не уверен, что это любовь. Да, она мне нравится, ее сила и решимость восхищают.
Но любовь ли это?
Я не знаю. Вероятно, просто влияние эмоций моего волка, его желания. Я вполне готов попытаться выстроить отношения с ней в надежде, что это перерастет во что-то большее. Мы оба заслуживаем шанс узнать, что между нами может быть. Но делать первый шаг я не стану. Слишком уж мало я пока знаю об обычаях теперь уже моего вида.
Моя магия крови…
Вот еще одно непередаваемое словами ощущение, которое я не до конца осознал. Словно отрос еще один орган чувств, но в человеческих генах отсутствовала инструкция, как можно его использовать. Даже сейчас, когда я мысленно к ней обращаюсь, то чувствую, как некая энергия начинает пульсировать внутри меня, разгораясь словно лесной и, определенно, неконтролируемый пожар. Словно кровь становится живой, стремящейся к неизвестной мне цели. Совершенно не понимаю, что это за ощущения? Иногда мне кажется, что могу управлять своей кровью так, как никто другой. Я могу ощущать ее движение в венах, могу концентрировать ее силу в определенных частях тела.
Но как это работает на самом деле?
Почему я чувствую ее так остро, словно она сама не хочет, чтобы я ее контролировал? Вот и сейчас я пытаюсь вызвать в себе магию крови, и что-то внутри меня активируется. Нечто теплое и мощное, словно лава, которая разгорается с каждым моим движением. В момент концентрации чувствую, как кровь в моих венах начинает светиться, наполняя меня энергией. Однако нечто, что я не контролирую, в мгновение ока гасит это пламя, оставляя чувство горькой незавершенности в душе. Я совершенно не понимаю, как это работает и как использовать мою новую силу на полную мощность.
И еще постоянное ощущение беспокойства. Чувство, что что-то не так, что я чего-то не знаю, не понимаю. Постоянное напряжение в голове, как будто мой мозг не успевает обрабатывать новую информацию и ощущения. Я не могу полностью расслабиться, даже когда пытаюсь спать. Мой молодой волк всегда на страже, всегда насторожен.
Может, мне нужно больше времени, дабы привыкнуть?
Или, возможно, я просто еще не нашел способ гармонизировать свои человеческие и звериные стороны. В любом случае я не могу позволить себе терять контроль. Не сейчас, когда вокруг столько угроз и неизвестностей. Я должен найти способ справиться со своими новыми силами и чувствами, научиться управлять ими, чтобы не стать угрозой для себя и окружающих.
Эти мысли постоянно кружатся в моей голове, не давая покоя. Но знаю одно: я не должен сдаваться и должен найти ответы. Обязан научиться управлять собой и своими силами. И сделаю всё, чтобы добиться этого.
Звук открывающейся двери отвлек от раздумий. Лиана зашла первой и придержала дверь Майе. При виде высокородной обормотихи я резко принял вертикальное положение, а мой зад, не спрашивая разрешения, попытался приветливо помахать отсутствующим хвостом. Пчёлка забралась на пустую кровать Марка, подложив под спину все его подушки. Принцесса заняла кровать своего сородича, а погруженный в раздумья Сева переместился за стол. Никто не проронил ни слова. Гнетущую ауру нужно было срочно гнать поганой метлой, и пришлось демонстративно прокашляться.
– Мне кажется, нам нужно обсудить случившееся и что теперь делать, – взглянув в мою сторону, начал Северрин.
Он перевел задумчивый взгляд с меня на Лиану.
– Битву с канцлером мы выиграли, но победу праздновать рано. По словам Майи, эта тварь был еще жив, когда его закидывали в портал. Кстати, кто-нибудь в курсе, кто именно спас его шкуру?
Утвердительного ответа ни от кого из нас не прозвучало. В моей памяти всплывал лишь облик существа в капюшоне на фоне сверкающего искрами круга.
– Это плохо. Судя по тому, что ему подчиняются порталы, он явно гораздо могущественнее Элррика. Возможно, Сереброзвезд хотя бы знает, кто это был. В любом случае в ближайшие дни канцлера нам можно не опасаться. Но и терять осторожность я никому не советую. Враг теперь точно знает, где мы прячемся. А пример той же Ассаны свидетельствует, что опасность может подстерегать даже со стороны наших знакомых.
– Ты предлагаешь теперь подозревать всех и каждого? – пробурчала Пчёлка. – Я не собираюсь шарахаться от любой подозрительной тени на территории академии! Если мне суждено погибнуть, значит, такова воля Единой. Главное для орка – честь. А честь сопровождает только смелых.
– Погоди ты умирать раньше времени, Пчёлка! – я даже возмутился. – Нам нужно просто держать ухо востро. Лично меня в данный момент больше беспокоит то лохматое нечто, с кем мне приходится делить мое новое тело. Я до сих пор не понимаю, чьи именно чувства преобладают во мне. Уж простите, но я на Лию теперь даже спокойно посмотреть не могу. Давление с пульсом зашкаливать начинают. Не говоря уже о… г-хм…
– По-моему, если я правильно ощущаю, вы оба теперь связаны не только ситуацией, но и вашими внутренними волками! – слова Севы, уткнувшиеся в фигуру принцессы, прозвучали как вызов.
Лиана резко повернулась к нему, глаза сверкали гневом в янтарных зрачках. Я не в силах видеть своего зверя, но точно почувствовал, как волосы на его ментальном загривке взволнованно вздыбились. Тут же захотелось рыкнуть на друга, обнять девушку и защитить ее от внешнего мира любой ценой. Пришлось даже вцепиться пальцами в край матраса.
– Что ты имеешь в виду, Северрин? – потребовала она ответа. Властный голос принцессы впервые так явно свидетельствовал о ее королевском происхождении. – Ты хочешь сказать, что я обязана идти на поводу своей волчицы?
Северрин тут же поднял руки в примирительном жесте.
– Прошу прощения, ваше высочество. Я просто говорю, что ваши чувства друг к другу могут быть сильнее, чем вы оба думаете, – осторожно пояснил он.
– Мне не нужны советы о том, что я должна чувствовать, – возмущенно ответила Лиана, ее голос дрожал от эмоций. – Я сама решаю, что для меня важно!
Она вскочила и вылетела из комнаты, громко хлопнув дверью. Майя со вздохом поднялась и побрела за ней, видимо, надеясь успокоить подругу.
– Вот болван мохножопый! – бросила она в сторону покрасневшего Севы и крикнула в проём открываемой двери: – Лиана, подожди!
Мы остались вдвоем в комнате, погруженные в тягостное молчание. Буквально через минуту вернулся Марк с серьезным и печальным лицом.
– Сару выгнали из академии, – тихо сообщил он. – Она собрала вещи и ушла.
Эти слова упали на сердце, как тяжёлый груз. Мы все считали, что Ассана, вернее, Сара, не заслуживала такого наказания, даже не зная всей подноготной ее появления в академии. Пускай она теперь внешне и выглядела иначе, но девушка чешуей рисковала ради нас. А подобное поведение должно вознаграждаться, а не наказываться.
Глава 2. Слабость сильного – зачастую верный спутник слабого
Все неудачи – лишь приправа для успеха у судьбы,
Без горечи всех промахов не сладок результат,
Она придаст желанью жить все привкусы борьбы.
Ведь вкус победы ярче после тысячи преград.
Сарассис боковым зрением проводила покинувших кабинет ректора друзей, стараясь не упускать из вида двух самых опасных персон, оставшихся с ней в помещении. Оборотень, хотя и выглядел потрепанным, вальяжно развалившись в гостевом кресле, всё равно излучал смертельную опасность. Его аура ощущалась на физическом уровне. Да и дракон, хоть и не демонстрировал при Саре свой потенциал магического бойца, но не менее опасный соперник. Их расположение относительно ее фигуры говорило о том, что в случае необходимости они без колебаний размажут ее по кабинету тонким слоем ташерского мёда.
Сара стояла спокойно, ожидая решения своей судьбы и понимала, что у нее нет шансов выйти из кабинета по собственной воле. За последние дни она уже несколько раз прощалась с жизнью, потеряв единственную мотивацию в лице покойной сестры. Но после того как одолела Мастера, она начала строить хрупкие планы относительно своего будущего. И возможно, в этом будущем найдется место для молодого нага, чей пристальный взгляд не давал ей покоя последние дни. Сара чувствовала, как этот взгляд пробуждает в ней эмоции, которые она долгое время старалась подавить. Между страхом и интересом, между тоской и чем-то более глубоким она не могла игнорировать то, что происходило внутри нее. Борьба между ее прошлым и настоящим стала еще более ощутимой, стоило ей лишь представить Марка рядом. Теперь же на пути к этим планам стояли, а вернее, сидели два существа, которые могли внести в них кардинальные изменения.
Они молча смотрели на нее, ожидая, что она первой нарушит подзатянувшееся молчание.
«Ну уж нет, мальчики, не дождетесь. Я не собираюсь каяться и умолять о пощаде. Я вижу, как вы напряжены и опасаетесь меня не меньше, чем я вас. Я прекрасно знаю, что натворила, и мое мнение вас вряд ли интересует. А молчанием вы точно ничего не добьетесь», – думала Сара, не мигая переводя взгляд с оборотня на дракона и обратно.
Будто прочитав ее мысли, тишину кабинета нарушил ректор, обращаясь к оборотню, не сводя взор с глаз девушки.
– Эл, а напомни мне, что по закону Алитая грозит нашей гостье за ее проделки на территории академии?
– Ну… Если давать делу официальный ход, – протянул оборотень, лениво почесывая подбородок, – то девушке грозит как минимум изгнание на родину или приличный срок. А в худшем случае – пожизненное заключение в маготюрьме на Эклипсе.
Сарассис эмоционально себя никак не выдавала, делая вид, будто речь идет не о ее жизни. Она не собиралась показывать альфа-самцам ни капельки страха.
«Пожизненное заключение, значит? Ну что ж, это лучше, чем быть убитой на месте», – подумала она.
– Но, – продолжил оборотень, наклоняясь вперед и глядя на нее своими желтыми зрачками, – мы можем рассмотреть и другие варианты. Ведь все в кабинете согласны с тем, что некоторые обстоятельства дела требуют нестандартного подхода.
Ректор слегка кивнул.
– Да, Эл, ты прав. Наша академия всегда была местом, где даются вторые шансы, – его голос был холоден и строг. – Сарассис, ты осознаешь, что тебе грозит?
Сарассис с бесстрашным выражением лица ответила не сразу, продолжая играть в гляделки. Она догадывалась, что слова могут решить судьбу.
– Да, понимаю, – наконец произнесла она твердым и спокойным голосом. – Но у меня были свои причины.
Оборотень приподнял бровь, явно заинтересованный.
– И какие же? Почему ты решила нарушить правила и поставить под угрозу безопасность академии? А главное, что подвигло тебя пойти против своего босса?
Сарассис вздохнула и решила рассказать правду. Терять ей, по сути, нечего.
– Всё началось после смерти моей сестры, – ее голос стал мягче, но всё еще сохранял твердость. – Я потеряла мотивацию жить. Оставалась лишь потребность в мщении. Но когда одолела Мастера, внутри меня что-то изменилось. Я начала строить планы на будущее, где, возможно, есть место для других ценностей… людей… друзей… общества…
Ректор и оборотень обменялись взглядами. Впервые за всё время их выражения стали менее суровыми.
– Я готова принять наказание, – продолжила она, – но я передумала умирать. Если вы дадите мне шанс, я докажу свою полезность как вам, так и академии.
Ректор откинулся на спинку кресла, его взгляд стал задумчивым.
– Сарассис, – начал он, – я готов замять произошедшее и рассмотреть твой случай неофициально. Мы с Элом понимаем, что каждый заслуживает второй шанс. Но! Тебе придется доказать, что ты изменилась и готова искупить вину поступками.
Оборотень согласно кивнул.
– Мы дадим тебе шанс, Сарассис. Но знай, что мы будем внимательно следить за каждым твоим шагом. Малейший негатив в сторону академии или ее учеников – и я пущу машину правосудия по твоему следу. Поняла?
Сарассис кивнула, ее сердце билось быстрее от осознания того, что ей предоставляют возможность. Ректор посмотрел на нее еще несколько секунд, затем кивнул.
– Хорошо. Но есть одно условие. Я не позволю тебе остаться в Иммерсии. Ты должна вернуться в свой мир, криминальный мир столицы, и стать нашим информатором. Твоя задача – предотвратить возможные покушения на Лиану. В обмен на это ты получишь право приходить в академию при необходимости. Я внесу данные твоей истинной крови в систему защиты, чтобы та пропускала тебя без всяких уловок. Согласна?
Сарассис задумалась на мгновение, затем кивнула.
– Согласна. Я сделаю всё, чтобы доказать свою лояльность и защитить принцессу.
– Тогда ступай и собери свои вещи, – распорядился ректор. – У тебя есть один час.
Сарассис вышла из кабинета, чувствуя, как в груди борются облегчение и тревога. Она сделала несколько шагов по коридору и, выйдя на крыльцо административного корпуса, наткнулась на Марка. Тот сразу бросился к девушке, как только увидел.
– Сара, что они решили? – с затаенной надеждой спросил он.
Сарассис взглянула парню в глаза и, почувствовав, как внутри разливается приятное тепло, тихо ответила:
– Я избежала наказания, но меня выгоняют из академии.
Марк потрясенно замер, а затем резко развернулся, направляясь обратно в здание.
– Нет, это неправильно! Я пойду к ректору и попрошу его изменить решение!
Сарассис схватила его за руку, останавливая.
– Марк, не надо. Это бесполезно, – мягко сказала она, стараясь скрыть грусть. – Решение уже принято. И оно меня вполне устраивает.
Марк остановился и посмотрел на нее глазами, полными беспокойства и гнева.
– Но это несправедливо! Ты не заслуживаешь такого наказания.
Сарассис почувствовала, как в сердце потеплело от его слов. Забота молодого нага стала для нее чем-то особенным, неожиданно важным. Она ведь привыкла рассчитывать только на себя, а теперь внутри нее что-то ломалось и позволяло Марку быть рядом. В порыве нежности она благодарно поцеловала его в щёку, чувствуя, как ее внутренняя кобра одобряет поведение.
– Спасибо, Марк. Твоя забота много значит для меня, – прошептала она, отстранившись. – Но мне нужно идти. У меня всего час.
Они вместе пошли к общежитию, и по дороге Сара начала рассказывать о своих планах.
– Я вернусь в контору Мастера, – сказала она твердо. – Там я лучше пойму, что делать дальше. Нужно предать тела Лорена и Ассаны земле и придумать, как помочь ее брату.
Марк сжал ее руку, пытаясь поддержать.
– Будь осторожна, Сара. Если что-то пойдет не так, мы всегда будем здесь. Ты всегда можешь попросить нас о помощи.
Сарассис кивнула, чувствуя, как внутри нее разгорается решимость.
– Я не уверена, что остальные придерживаются такого же мнения, как ты. Но спасибо, Марк. Я обещаю быть осторожной.
Когда они зашли в комнату общежития, Сара молча начала собирать вещи. Большая часть из них принадлежала Ассане, но в царстве Единой нет места материальным благам. Марк стоял рядом, помогая ей и стараясь не показывать своих эмоций. Сборы не заняли много времени. У входной двери они обнялись, и девушка почувствовала, как сердце кольнула иголочка грусти.
– Береги себя, кобра, – тихо сказал Марк, отпуская ее.
– И ты следи за хвостом, питочник, – ответила Сарассис, чувствуя, как ее глаза наполняются влагой. – Не унывай. Мы обязательно скоро встретимся.
Она повернулась и вышла из общежития, чувствуя, как каждый шаг отдалял ее от академии и, возможно, теперь уже бывших друзей. Но внутри нее разгоралось новое чувство – надежда на то, что она сможет найти свое место в этом мире и доказать свою преданность тем, кто ей дорог.
***
Антикварная лавка «Алитайские топи» удивила нагиню вывеской «Открыто», завлекающей изнутри стеклянной двери редких посетителей. Сарассис даже замерла ненадолго, не ожидая, что после гибели Мастера официальное прикрытие его криминальной империи продолжает работать. Однако чуть сгорбленная фигура Эгиля, продавца лавки за витриной, натирающего воском поверхность раритетного чайного столика, дала ответ на невысказанные вслух вопросы. Улыбнувшись, она взялась за круглую, натертую до блеска ладонями посетителей латунную ручку и вошла в прохладу помещения.
– Добро пожаловать в царство антиквариата и… – пожилой историк, обернувшись, идентифицировал посетителя и приветливо улыбнулся. – А-а-а, ниса Сара. Это вы! Приветствую. Если вы к хозяину, то вынужден огорчить. Его с утра нет. Я взял на себя смелость открыть лавку, хотя после празднования Великой Ночи не особо рассчитывал на клиентуру. Дома одному скучно сидеть, вот и решил навести тут порядок. Хотите чаю?
– Спасибо, Эгиль, я вынуждена отказаться, – девушка слегка запнулась, пытаясь подобрать правильные слова.
Увы, как ни смягчай негативные новости, хорошими от этого они не станут. Она сообщила работнику о смерти Мастера, умолчав лишь о том, что сама непосредственно приложила к этому руку. Ошеломленный старик рухнул на трехсотлетний антикварный стул из дворца пиродраксов, самой распространенной расы огненных драконов Адрактии. Пришлось самой отпаивать его чаем и внимательно просканировать ауру люда, отслеживая участившее сердцебиение. Спустя несколько минут учащенное дыхание старика нормализовалось, а кровь прилила к побледневшим гладковыбритым щекам. Он, осознав, на чём именно сидит, резко вскочил и со вздохом явного облегчения убедился, что раритетная мебель не пострадала под его весом.
Затем он повернулся к Сарассис и с грустью в голосе произнес:
– Мне очень жаль вашего дядю, милая. Весьма достойный был наг. Гонорар за прошлый месяц я получил, так что расчета не потребую. Я понимаю, что вы, как наследница, вряд ли продолжите дело своего родственника. Молодой девушке ни к чему заниматься материальными благами давно умерших владельцев…
Сарассис в глазах Эгиля считалась дальней родственницей Мастера. Эту легенду они разработали много лет назад, когда впервые пересекли портал в Алитаю, оправдывая совместное путешествие перед стражей. Принадлежность к одному виду сыграла им на руку, а чистота крови обоих лишь подтверждала подложно-родственную связь. Да и мага на портале с Зерпентией, расположенной в юго-западной части Этерии, основное население которой составляли люди, в тот день на месте не оказалось. А страже уже достаточно было того, что перед ними чистокровные наги, с которыми лишний раз предпочитали не связываться.
– О чём вы толкуете, Эгиль? Какой расчет? – Сара не сразу поняла, что этот добродушный старик решил, что его карьера в антикварной лавке закончилась вместе с последним дыханием ее владельца.
Только сейчас она задумалась о том, насколько важно для старого учителя место, в котором он мог реализовывать не только свои накопленные знания историка, но и получать удовольствие от занятия любимым делом, не утопая в гнете одиночества на пенсии.
– Вас никто не собирается увольнять, Эгиль. Мастер всегда считал, что вы самый ценный экземпляр в его лавке, и он может со спокойной душой переложить управление над «Алитайскими топями» на ваши крепкие плечи. Я не собираюсь ни продавать магазинчик, ни рушить порядки, заведенные в нём. Уверена, вы продолжите профессионально выполнять обязанности и для новой хозяйки.