Межкультурные коммуникации: теория и практика
- -
- 100%
- +
– Ты с ума сошла?
***
Не то, чтобы Фрэнк Антонов, единственный и любимый, но очень уж взбалмошный сынок левой руки президента Клевера Светланы Антоновой, был так плох. Даже напротив. Высокий блондин, голубоглазый, с широкой улыбкой. Красавчик – будто сошёл с постеров к древнему кино. Белая Кошка новой формации – в Академии учился в детстве, всего пару лет до закрытия, потом восстановился и прошёл экспресс-курс. Водит собственный корабль и, по мнению некоторых, заметно подражает Тому Самому Шеро в манере ведения эфиров.
Изобретает что-то космическое. Говорят, собственноручно спроектировал и собрал свой корабль.
Но – это же Фрэнк Антонов. И всем известно, что он спит со всем, что движется. То есть никоим образом не подходит для свидания кому-то, у кого есть мозг.
***
– Категорически, – согласилась Сяомин. – Мы познакомились на приёме, он ко мне подрулил, я его развернула обратным курсом. А вчера, вот, опять появился. Сама не знаю, как он меня уговорил.
– И что, вы…
– Отлично поели креветок на побережье Сиамского моря.
– Это где?
– Земля-2. Я тут груз жду. Поели… посмеялись. Потом я ему сказала, что он классный, и всё такое, но я не ищу развлечений подобного характера. Выросла, знаете ли, – она наморщила нос.
– И?
– И тут у меня огромный букет цветов, пирожные на завтрак и коробка очень нужных запчастей для корабля с инструкцией по применению.
Анна расхохоталась, и Сяомин подхватила её смех.
– А что, – выдохнула Анна, слегка успокоившись, – ухаживает он красиво. Показывает, так сказать, серьёзность намерений. Твоё здоровье! – и подняла кружку с кофе. – Что, ты резко изменила мнение?
– Я послала ему с курьером его собственный букет, другие пирожные и бутылку вина из запасов Шеро. Пожалуй, – Сяомин взяла пирожное, – мы плюс-минус в расчёте теперь.
– Приходится признать, – вздохнула Анна, – ты тоже красиво ухаживаешь. Особенно он порадуется, я так думаю, цветам.
– Возможно, у него есть подходящие ёмкости под этот веник. А к себе на корабль я неустановленного вида органику не допущу.
Они разошлись, но Сяомин пообещала, что будет держать в курсе, «если что». А про себя Анна подумала, что сочетание «Шеро – Антонов» вполне может взорвать половину Вселенной.
***
На три дня Анну поработил Шахесс со своим злосчастным учебником. Шуша очень просила ему помочь, чтобы уже в ближайшее время выпустить первую версию. Единственное, что как-то утешало, это приятное общество Шахесса. И то, что он полюбил есть во время работы.
В общем, они валялись на полах с подогревом, читали и правили учебник, жевали что-то относительно вредное, но точно вкусное, а в перерывах болтали про людей и шукхакх. Анна понемногу вытягивала из него сведения о брачных церемониях, знакомстве с родителями мужа и жены, присоединению детей к клану – и так далее. Думала о том, что, если не найдёт ничего лучше, об этом и напишет. Выступит на майской конференции, как хотел Кравчик-сан. И будет полностью свободна.
Но всё равно работа была напряжённой и изматывающей. Так что, разделавшись с учебником, Анна поняла, что ей необходимо прогуляться. И уже без особого удивления встретила посла айнна’й у того же фонтана, к которому так или иначе вели все прогулочные дорожки.
– Ваше присутствие в текущем местоположении в аналогичное время нерегулярно. Уважаемая Анна Зейдман-сан, – произнёс посол после приветствия.
– Да, – Анна кивнула. – Пожалуй…
– Имеется ли закономерность?
– Нет. Думаю, нет, – и нашла в себе смелость спросить: – Я вам не мешаю?
– Отрицательно.
Он замолчал, а Анна, кажется, наговорилась с Шахессом на век вперёд, поэтому не пыталась продолжить беседу. Сунув руки в карманы, она уже привычно посмотрела на воду. И снова ощутила умиротворение. Пушистую ватную тишину в голове. Создавал ли её своим присутствием посол? Или дело было в медитативном воздействии фонтана?
***
Весь день Анна не вспоминала про вечернюю встречу. По правде сказать, она в основном плохо помнила, что надо дышать. В научный центр прибыли гости – родня Шуши, и человеческие учёные накинулись на них. Ещё бы – целая толпа свеженьких информантов, не погружённых в темы исследований.
Совсем маленькие шукхакх, как выяснилось, прекрасно ходили, быстро учились говорить и к году уже вполне могли сами себя обслуживать, равняясь по уровню развития пяти-шестилетним человеческим детям. Только были крошечными – человеку немного выше колена. И ужасно шустрыми притом. Троих малышей, приходившихся Шуше кем-то вроде двоюродных правнуков, пришлось отлавливать по всему дипгородку – они отправились исследовать мир.
Нашли, отругали, пообнимали. И Анна сама не поняла, как это ей доверили нести обратно одного из утомившихся малышей. Но она прижимала тёплое лёгкое тело к груди, чувствовала мшистый запах и совсем не могла найти в себе прежнего страха по отношению к ксеноидам.
Может, они и другие. Но в чём-то – удивительно свои.
***
Этот день умотал Анну настолько, что, вползая домой, она мечтала о двух вещах – помыться и упасть в кровать. Но после душа вдруг взбодрилась. Выглянула в окно. На улице было темно, дождило. Совершенно неподходящая для прогулок погода.
Но Анна подумала, что, пожалуй, посол Лааа’м был прав: дождь «не вредит», и рискнула выбраться наружу. Оказалось, не особо и лило – так, лёгкая морось.
Застегнув куртку, Анна неторопливым шагом пошла по уже знакомому маршруту – по периметру городка, мимо человеческих домов. Оттуда свернуть к посольству шукхакх, обойти большим кругом обнесённое стенами и оснащённое непривычного вида камерами и датчиками посольство айнна’й и выйти к фонтану в сквере.
В этот раз посол Лааа’м повернул в её сторону голову сразу, будто ожидал. Поднял руки, пожелал доброго вечера и заметил:
– График стабилизируется.
– Пожалуй, – согласилась Анна, присела на тёплый бактопластовый бортик фонтана.
Посол остался стоять в стороне неподвижно как столб. Интересно, у них не затекают мышцы? Откуда вообще такое стремление к неподвижности? Эволюционное оно или культурное? Во всяком случае, дети тоже шевелились мало, разве что протягивали руки, чтобы коснуться друг друга.
Анна вспомнила то, что рассказывал Кравчик-сан про айнна’й. Речь как таковая не была их естественным способом коммуникации. Они общались эмоциями, эмпатическими импульсами. И только по мере развития цивилизации, когда потребовалось обсуждать более сложные абстрактные понятия, перешли на общение звуками. А со временем сформировались, по мнению шукхакх, правила физического контакта. «Своих» можно трогать. «Чужих» – ни в коем случае нельзя.
Дети в классе Анны, видимо, считали друг друга «своими».
Она слегка тряхнула головой – надо было всё же отвлечься от работы, а не продолжать думать о ней до ночи. Посол если и заметил движение, то, во всяком случае, ничего не сказал. Он стоял, слегка подняв голову, подставляя дождю открытую часть лица. Постепенно мысли Анны успокаивались. Смотреть на неподвижного айнна’й оказалось так же расслабляюще, как на воду в фонтане.
Зрение слегка расфокусировалось, сделалось комфортно-нечётким, как в полудрёме. Анна не заметила, как посол ушёл.
Чужие и свои
– Анна? – раздалось сзади. – Привет!
Она обернулась и с изумлением увидела Кирана, тоже в куртке с капюшоном.
– Давно не виделись, – с улыбкой ответила Анна.
Киран рассмеялся, нагнал её, и они вместе побрели по дорожке. Киран сказал про погоду, пожаловался, что совершенно отвык от холодов, понятия не имеет, как переживёт зиму.
– Ну, дипгородок-то будут обогревать и отапливать. Шукхакх терпеть не могут холодов.
– Почему бы не расположиться сразу в Бразилии? – фыркнул он, пряча руки в карманы. – И от посадочной площадки недалеко, и вечное лето.
– Потому что Клевер у нас заседает в Европе. Поленились. Или боятся землетрясений. Ничего, зима – это нестрашно.
– Хорошо тебе говорить, ты привычная, – проворчал Киран. – Ты что здесь делаешь, кстати? Ночь на дворе.
– Я просто… – она осеклась. В том, что она виделась с послом Лааа’мом, не было вовсе ничего тайного. И, конечно, ничего постыдного. Но она почему-то ответила: – Иногда хочется пройтись вечером, проветрить голову. А ты?
– И я. Захочешь – пиши в следующий раз, вместе побродим. Обещаю молчать! Ладно-ладно, – он тут же поднял руки в шутливой капитуляции, – не навязываюсь. Сам иногда от людей и нелюдей устаю так, что никого видеть не хочу. Ты же здесь живёшь, да?
Анна кивнула, и они ещё немного поболтали в дверях, прежде чем Киран пожелал ей доброй ночи.
Уже лёжа в кровати, Анна всё пыталась понять, почему она соврала Кирану. Глупая же, пустая, бессмысленная ложь. И всё-таки – она соврала. Причём, ведь не из любви к прекрасному, то есть к процессу лжи. Тогда почему?
Потому что, пришло в голову, если бы она сказала правду, последовали бы вопросы. Они бы стали слишком грубым вмешательством в её частную нерабочую жизнь. И от Кирана, пусть приятного, но просто коллеги, она не готова была их терпеть.
Это было как озарение. Подскочив, она кинулась писать Кравчику-сан с вопросом, одобрит ли он ей в качестве темы исследования именно это противопоставление «своих» и «чужих». И если да – она подумает над уточнениями и формулировками. В общем-то, она не сомневалась в положительном решении.
***
Х.Л.К. – А.З.: «Скажи мне, о, юный чародей, что ты подразумеваешь под понятием „свой“? Мы с тобой хорошо знаем, что в человеческой культуре как таковой дихотомии понятий „свой—чужой“ не существует, и человек может быть „своим“ в разных группах по разным признакам. И в тех же группах оставаться „чужим“ по другим признакам. Предполагаешь ли ты наличие категорического противопоставления своих и чужих в культуре шукхакх?»
А.З. – Х.К.Л.: «Вы меня устыдили, профессор Дамблдор. Возможно, меня извинит то, что я писала поздно ночью. На самом деле, я почти ничего не могу сказать о культуре шукхакх в этом направлении. То есть, очевидно, разделение у них есть. Даже, к примеру, связанное с тем, какими группами они спят. Супруги и дети в основном ночуют вместе, но и между коллегами наблюдаются любопытные объединения.
Я бы взялась за исследование этой темы не во всей культуре шукхакх, это было бы слишком масштабно, а конкретно в нашем научном центре. И на его примере делала бы осторожные выводы обо всём обществе».
Х.Л.К. – А.З.: «Вот, теперь я слышу разумные рассуждения лучшей волшебницы своего возраста! Как ты сама считаешь, кому из коллег ты стала „своей“? Есть ли разговоры, которые ведут с тобой, но к которым не допускают других людей? Или, наоборот, разговоры, в которых участвуют другие, но к которым непричастна ты? Есть ли у шукхакх дела и вопросы, которые они решают самостоятельно? Когда и зачем они переходят на хшесс?»
А.З. – Х.Л.К.: «Из вашего письма можно делать план исследования, профессор! Это магия!
Я ещё подумала, что надо обязательно добавить вопрос брезгливости. Как считаете?»
Х.К.Л. – А.З.: «Непременно. Почитай Лиановского по этой теме обязательно. Не думай, что он устарел!»
***
Сколько времени нужно, чтобы сформировалась и закрепилась привычка? В разное время учёные называли разные цифры – и 21 день, и 60, и 200. Но Анна с удивлением заметила, что ей хватило двух недель, чтобы перестать думать и начать действовать автоматически.
Просто каждый вечер после ужина она одевалась и шла гулять. Прогулка неизменно заканчивалась у фонтана, в молчаливой компании посла Лааа’ма. Постояв или посидев в тишине минут пятнадцать, Анна возвращалась домой и мгновенно засыпала.
Схема дала сбой, когда в гости заскочила Сяомин. Именно в её компании Анна осознала, что, на самом деле, уже который день подряд совершает эту странную полуритуальную прогулку по одному маршруту. Задумалась.
– Куда-то собираешься? – спросила Сяомин, уловив даже не намерение, а мысль о нём.
– Да… нет, – протянула Анна медленно. – Привыкла гулять по вечерам.
Сяомин, устроившаяся на диване, повернулась, поджимая ноги под себя, подалась вперёд и уточнила:
– Одна?
– Не совсем…
– Та-ак.
– Прозвучит странно.
– Допустим.
– Максимально странно.
– Я вся – одно внемлющее ухо. Выкладывай.
И Анна выложила – про прогулки, посла и фонтан. Сяомин задумчиво посвистела, сложив губы трубочкой. Выдохнула:
– Вау. Вот это романтика недоступного мне уровня.
– Ром… – переспросила Анна и возмущённо вскинула: – Да ты чего? Какая романтика!
– А что, очень даже. Ночь, фонтан, мужик. Я в такие игры не играю, но на вкус и цвет.
Анна раздражённо швырнула в неё диванной подушкой и велела:
– Сама подумай, что говоришь, а?! Ну, какая тут может быть романтика? Он ксеноид, понимаешь? – отдышалась. – Мы толком не знаем, о чём они думают, как у них головы работают. Влюбиться в него… как влюбиться в гигантский разумный, не знаю, кактус. В Основу, вон. В грибы. Разницы, если честно, никакой.
– Ну, знаешь ли, – улыбнулась Сяомин, – всё же красненькие ребята приятнее, чем грибы. И уж точно мягче, чем кактусы. Но посыл я поняла. Если не романтика, то что? Раз их нельзя любить, выходит, дружить с ними нельзя тоже. Да?
Анна промолчала и пошла раскладывать пасту с морепродуктами по тарелкам. И постаралась перевести разговор в менее опасное русло – например, на Фрэнка Антонова, который продолжал наматывать круги вокруг Сяомин.
***
А между тем, жизнь по-прежнему была невероятно насыщенной. В классе разгорелась настоящая драма.
Шчшисс решила объявить Амиру, что, несмотря на отсутствие хвоста, он весьма достойный представитель своего рода и может ходить рядом с ней.
Амир не понял, но на всякий случай за «отсутствие хвоста» обиделся.
Шчшисс, в свою очередь, почувствовала себя глубоко оскорблённой тем, что ей отказали, и эмоционально обшипела Амира на родном языке. Тот снова ничего не понял, но теперь уже обиделся всерьёз и заявил, что не желает с ней разговаривать.
К конфликту подключились другие шукхакх – двое парней, которым Шчшисс нравилась. Поднялся шум, крики, но до драки не дошло – Анна и Шахесс увидели издалека и вмешались, растаскивая в стороны зачинщиков.
– Чего она про бесхвостого?! – выкрикнул Амир.
– А чего он нос воротит?! – подражая его интонации, прошипела Шчшисс.
Анна и Шахесс переглянулись и очень похоже вздохнули. Только Шахесс ещё и шеей покачал как-то замысловато. А Анна закатила глаза (но это неточно).
***
Долго думали, как делить нарушителей – по половому признаку или по расовому. В конце концов, загнали всех в один класс, рассадили и разложили за партами, переглянулись.
– Упомянуть наличие или отсутствие… сами-знаете-чего вслух при всём классе! – начал Шахесс. – Как не стыдно!
Шчшисс начала медленно втягивать голову в плечи, всё сильнее изгибая шею.
– Угрожать кулаками, Амир! Ты в каком веке живёшь, что так конфликты решаешь? – подключилась Анна.
Амир покраснел.
– Влезать в чужие споры, которые вас не касаются! Это где вас так научили? – прошипел Шахесс, обращаясь к остальным участникам потасовки.
Они слегка попятились, елозя животами по лежанкам.
– «Не разговариваю!» Это аргумент из детского сада?
В общем, честные два-два. Убедившись, что детям достаточно стыдно, Анна заговорила спокойно:
– Мы все здесь учимся взаимодействовать в новой культурной среде. Мы разные и воспитаны в разных правилах поведения. Поэтому конфликты неизбежны. Но мы именно для того и разбираемся в тонкостях коммуникаций, чтобы решать их мирно и цивилизованно. Мирно, —повторила она, глядя на Шчшисс, – и цивилизованно, – перевела взгляд на Амира.
Дети вздохнули, все разом. Хотелось бы верить, что им действительно стыдно.
– Я предлагаю вам решить этот конфликт самостоятельно. Мирно.
– И цивилизованно, – пробормотал Амир. – Простите. Да, решим. Шчшисс, извини, а?
– Мне не следовало… – начала девочка и вдруг подскочила с лежанки. Повернулась к Амиру. Быстро, нервно облизнула левый глаз. – Я придумала!
– Что?!
– Про мяч твой! Не кидать, а толкать и катить! Это все могут! Или кидать снизу.
– Вау! – протянул Амир и тоже встал из-за парты. – Зейдман-сан, господин Шахесс, можно мы пойдём? Мы мирно решим, честное-пречестное!
– Честное! – подтвердила Шчшисс.
Остальные тоже поднялись и синхронно покивали.
Анна развела руками и объявила:
– Свободны.
Детей как ветром сдуло. И, едва за ними закрылась дверь, как Анна расхохоталась. Шахесс издал полный солидарности свистящий звук.
***
После долгого изучения корявых голографических презентаций Анна вынесла вердикт:
– Поздравляю, дети, вы изобрели боулинг. Почти. Вперемешку с дженгой.
И как следует повеселилась, глядя на ошарашенные лица человеческих детей. Тем не менее, работу они проделали невероятную – действительно, изобрели спорт, в который могли бы играть и люди, и шукхакх, причём соревноваться на равных.
Вместо кеглей ребята напечатали из лёгкого разлагаемого пластика брусочки, которые складывались в многоярусные абстрактные конструкции. При сильном напряжении фантазии можно было бы сказать, что они напоминают замки или башни. Шаров было несколько, разного размера. Игроки занимали определённые роли в команде и пользовались определёнными шарами.
Цель состояла в разрушении конструкций минимальным числом бросков. При том, что большой шар катить можно было только дважды за игру, средний – четыре раза, а маленькие – сколько угодно.
– Отличная работа, – добавила Анна, разобравшись. – Когда тренировочный матч?
И совсем не удивилась, услышав, что «вот прямо сейчас, можно, пожалуйста? Мы успеем за перемену!»
– Мы даже можем захватить часть моего урока, – решила Анна, – но с условием, что айнна’й присоединятся к игре. Вперёд, Аа’мман к первой команде, Мааа’н-т – ко второй.
Все в одежде с подогревом, они стояли за школой, на пустой, покрытой искусственным газоном площадке. Дети чуть ли не подпрыгивали от нетерпения и, услышав команду, кинулись устанавливать цели. Оба айнна’й посмотрели на Анну внимательными взглядами, но не попытались спорить и скользящим шагом направились к остальным.
***
Игру нельзя было назвать динамичной или зрелищной, но определённый азарт охватывал даже единственного зрителя – не говоря уже об участниках. Каждый бросок шара должен был быть точным. Требовалось разрушить стену быстрее соперника, но при этом соблюдая множество правил. Например, за финальное разрушение большим шаром давалось в половину меньше очков, чем маленьким. Зато урон большой шар наносил куда существеннее. Вот и приходилось считать.
Амир не играл, а комментировал и судил, крутясь рядом с Анной, гордый собой и страшно довольный. После каждого броска команды он кидался к стене, сканировал степень разрушений планшетом и принимался сосредоточенно высчитывать очки. Справлялся удивительно быстро – и громко оглашал результат.
Команды шли нос к носу. Анна не знала, за кого болеет, поэтому громко хлопала и кричала после каждого броска – не важно, насколько он был хорош. И, наконец…
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.