Лабиринты Грёз

Глава 1. Сновидение 1. Часть 1

Песок. Казалось, он был везде. Скрипел на зубах, слепил глаза, шуршал в волосах, просачивался в обувь, проникал через одежду и вызывал нестерпимый зуд от потёртостей в самых чувствительных местах.

Жестокая жажда выдавливала из тел последние капли влаги, а экономно расходуемая вода не приносила облегчения, разве что смачивала пересохшую глотку и шершавый язык.

Безжалостное солнце слепило и обдавало жаром днём, а по ночам на пустыню обрушивался безжалостный холод.

И так день и ночь. День за днём. Великий Караван шествовал по Шепчущей Пустыне уже неделю. Путь из страны Знойных Ветров в славный город Иллюжион, был долог и опасен.

Великий Караван прибывал в Балад ал-Хадра, столицу Знойных Ветров, раз в полгода и через две недели отправлялся обратно.

Великий Караван был действительно велик. Полторы тысячи верблюдов и более трёх тысяч человек. Путь был суров и опасен. Но полумифический город манил к себе возможностью сказочно разбогатеть.

Каждые полгода несколько тысяч человек в сопровождении пятисот проводников, охранников и работников Каравана отправлялись в путь. Возвращались немногие. По словам караванщиков и тех немногих, кто ненадолго возвращался домой, большинство путников погибало в пути, но для тех, кто дошёл, открывались сказочные возможности.

Те, кто возвращались, возвращались богачами и обычно надолго не задерживались дома. Открывали богатые лавки, ставили приказчиков из числа доверенных лиц и спешили вернуться в Иллюжион.

Вот поэтому, хотя плата за место в Караване была высока, а риски погибнуть в пути были велики, недостатка в желающих испытать удачу не было.

Отряд, возглавляемый Зигфридом, двигался в середине Каравана. Эти места считались привилегированными и наиболее безопасными.

Сам Зигфрид был суровым крепким тридцатилетним мужчиной. Серые глаза, волевой подбородок и жёсткие, но пропорциональные черты лица, наводили на мысли о суровом и решительном характере. Зигфрид был умён, неимоверно силён и быстр, мастерски владел любыми видами оружия. К своим тридцати годам он был мастером меча и одним из лучших бойцов в стране.

Благодаря этим своим качествам он по праву занимал должность начальника охраны одного из богатейших торговцев Балад ал-Хадра, купца Багаутдина Абади.

Отряд Зигфрида был, пожалуй, самым крупным в Караване. Сто человек и сотня верблюдов. Пятьдесят бойцов охраны и полсотни слуг, из которых двадцать, женщин.

Верблюды были нагружены сверх всякой меры. А если бы кто-то посторонний узнал, что они везут, то испытал бы величайшее изумление. Поскольку основным грузом были золото, драгоценные камни, серебро и прочие ценности. Верблюды везли большую часть состояния купца Багаутдина Абади. А он был одним из богатейших людей в стране.

Но главной ценностью, по мнению купца, была его дочь Альмира, которая ехала вместе с караваном.

Официальной версией этого путешествия было открытие торгового представительства Торгового Дома Абади в городе чудес Иллюжион. Но на самом деле это было бегство. Отчаянное и имевшее мало шансов на успех, что Багаутдин Абади, хорошо понимал. И вся надежда его была на верного Зигфрида.

Караван рано останавливался на ночлег. Слишком уж он был велик. Поэтому на оборудование простейшего лагеря уходило несколько часов.

Окружающая пустыня была очень опасным местом. В ней водились многочисленные хищники. Поэтому несмотря на сильную охрану, множество путников погибали за время путешествия.

Караванщики утверждали, что в пустыне водятся чудовища. Обладающие магией. Некоторые в это верили, хотя Церковь отрицала существование магии и призывала верить только в чудеса, подвластные богам. Хотя большинство жителей Знойных Ветров не верило ни в чудеса, ни в существование богов.

Учитывая то, насколько опасна была пустыня, большинство путников, путешествующих с Караваном, стремились выбрать место для ночлега в центре лагеря, чтобы от пустыни их отделяли не только стража Каравана, но и шатры других путников.

Но Зигфрид, наоборот, приказывал ставить шатры Отряда на самом краю лагеря. И у него были для этого свои причины.

Он опасался нападения наёмных убийц. Пустынные Ящерицы были организацией зловещей и таинственной. Это была даже не обычная организация наёмных убийц, а кровавый культ, секта религиозных маньяков.

И тем не менее это была одна из самых эффективных организаций подобного рода в той части мира, где располагалась страна Знойных Ветров.

Багаутдина Абади был уважаемым купцом, влияние которого простиралось далеко за границы страны. Он пользовался уважением своих собратьев по ремеслу, и даже сам Султан относился к нему благосклонно.

Отрадой глаз купца была красавица, дочь Альмира. Ей уже исполнилось двадцать лет и от женихов не было отбоя.

Беда, как это и водится, пришла неожиданно.

Сам Султан был справедливым правителем и человеком достойным. Но вот его внук Абердин, негодяем был редкостным. Вино, наркотики, разгульный образ жизни, это всё о нём и его окружении.

Но в народе ходили и более мерзкие слухи. Его сексуальные предпочтения, были, мягко говоря, странными. Если верить слухам, то ему нравилось издеваться над женщинами, причинять им боль, и частенько его любовницы бесследно исчезали.

И надо же было так случиться, что Абердин возжелал дочь купца Альмиру. А когда он чего-либо хотел, то добивался этого, не останавливаясь ни перед чем.

Но Багаутдин Абади был человеком весьма влиятельным. Узнав про поползновения Абердина, он поселил дочь в одном из своих дворцов, напоминавших крепость, и окружил многочисленной охраной.

Впервые намеченная жертва оказалась недоступной для Абердина.

И когда Абердин понял, что удовлетворить свою порочную страсть в этот раз ему не удастся, он пошёл на крайние меры. Заказал культу Пустынных Ящериц, убийство самого купца Багаутдина Абади и его дочери.

Это был приговор. У Пустынных Ящериц не случалось осечек. Защитить от них не могла никакая охрана.

Багаутдин Абади понимал, что убийцы доберутся до них рано или поздно. И даже побег в другую страну, не спасёт. Их настигнут везде.

И тогда он пошёл на крайние меры. Решил отправить дочь с доверенными людьми в таинственный город Иллюжион, полагая, что это единственное место, куда не дотянутся длинные руки кровавого культа.

Но он понимал, что за каждым его шагом пристально следят и ему самому не удастся выбраться из страны.

Поэтому он отправил отряд с торговой миссией в составе Великого Каравана, в котором тайно присутствовала его дочь.

А сам Багаутдин Абади остался, отвлекая на себя внимание и жертвуя собой.

Такова была причина, по которой Зигфрид оказался во главе отряда, следующего в Великом Караване.

Им удалось благополучно вырваться из страны, но Зигфрид подозревал, что в последний момент Пустынные Ящерицы могли узнать о хитром ходе купца и внедрить в Караван своих исполнителей, который должны будут убить Альмиру.

Пустынные Ящерицы славились тем, что всегда выполняют заключённый договор. Поэтому у Зигфрида были все основания полагать, что вместе с Караваном следует хорошо замаскированная группа наёмных убийц.

* * *

Слуги из отряда Зигфрида быстро управились с оборудованием лагеря. Вокруг лагеря, ещё до того, как с верблюдов начали снимать шатры, была выставлена охрана. Десять стражников бдительно наблюдали за происходящим вокруг и не подпускали никого постороннего.

Саму Альмиру постоянно охраняли четверо телохранителей, двое мужчин и две женщины. Каждая смена дежурила сутки, после чего менялась с другой четвёркой.

Караван шёл уже неделю и за это время ничего дурного, пока не случилось. Наёмные убийцы, если они и были в Караване, пока никак себя не проявляли. Но и выделить в огромном количестве путников подозрительные группы людей, Зигфрид пока не мог.

Также пока никак не проявляли себя пресловутые хищники пустыни. По крайней мере, никто из отряда Зигфрида от них пока не пострадал.

Рядом с лагерем отряда Зигфрида был разбит ещё один небольшой лагерь, состоящий всего из двух шатров. Эти попутчики всю неделю ставили свои шатры рядом, чем привлекли внимание Зигфрида.

В этой маленькой группе было всего пять человек. Четверо слуг и их господин. Пять ухоженных верблюдов и дорогой шатёр господина указывали на то, что их хозяин был человеком богатым. Наверняка он мог претендовать на более защищённое место в центре общего лагеря, но тем не менее предпочёл ставить шатры на самой границе с опасной пустыней.

Это сразу привлекло внимание Зигфрида. Некоторое время он подозревал этих людей в принадлежности к тем, кто их преследовал, но по здравому размышлению позднее отказался от этой мысли. Наёмные убийцы не стали бы действовать столь открыто.

Тем не менее эти люди были опасны. Слуги представляли собой две семейные пары, которые одновременно выполняли роль телохранителей. Пока одна пара занималась хозяйственными делами, вторая пара занималась охраной.

Вид этих охранников был довольно непривычным. Они не походили ни на один из известных Зигфриду народов, и говорили между собой на неизвестном ему языке.

К тому же опытный взгляд Зигфрида сразу отметил, что как мужчины, так и женщины, являются опытными бойцами. Это было видно по их экономным, плавным движениям.

Более того, каждый вечер, после того как шатры были установлены, одна из пар, которая не несла дежурство по охране, отправлялась в пустыню и находилась там иногда до тех пор, пока не стемнеет. Возвращались они уже впотьмах, из чего Зигфрид сделал вывод, что они неплохо видят в темноте.

На фоне постоянных предупреждений работников Каравана об опасности хищников пустыни, такое пренебрежение мерами безопасности выглядело странным.

Этим вечером Зигфрид не выдержал и когда начало темнеть, отправился в ту сторону, куда ушла пара охранников от соседних шатров.

Зигфрид рассчитывал на темноту и то, что он понаблюдает за странной парой издалека, с расстояния на котором обычный человек, тем более в сумерках, ничего не сможет рассмотреть. А значит, не увидят и его. Зигфрид же рассчитывал на своё необычное зрение, поскольку он не был обычным человеком.

Пройдя несколько сотен метров в сторону от лагеря по пустыне, Зигфрид увидел тех, кого он искал. Мужчина и женщина вели тренировочный бой на мечах.

Точнее, сначала Зигфрид увидел хоровод теней, расцвеченный всполохами, стали, поскольку противники двигались столь быстро, что уследить за их движениями обычному человеку было невозможно. И даже Зигфрид с трудом мог различить, что происходит.

Движения сражающихся завораживали своим совершенством. Плавные, экономные движения не были похожи ни на одну известную Зигфриду школу фехтования. Бойцы не использовали привычные завершённые техники. Начиная одно движение, они вдруг меняли траекторию движения клинка самым причудливым образом. И хотя Зигфрид улавливал фрагменты отдельных привычных техник, но они сочетались самым неожиданным образом. Казалось, клинки жили сами по себе, нарушая все принятые каноны фехтования.

Некоторое время Зигфрид наблюдал, а потом движения сражающихся замедлились. Теперь Зигфрид более чётко видел отдельные комбинации атакующих ударов и защитных техник. Он понял, что бойца заметили его, хотя это казалось невозможным, учитывая темноту и расстояние.

Но после того как бойцы закончили тренировку и обменявшись парой фраз одновременно поглядели в его сторону, он больше не сомневался, что его присутствие раскрыто.

Зигфрид развернулся и зашагал по направлению к лагерю. Для себя он сделал выводы, что охранники таинственного господина, весьма необычные люди.

Сам Зигфрид обладал способностями, далеко выходящими за рамки возможностей обычного человека. Церковники таких людей называли “одержимыми” и жестоко преследовали. Они утверждали, что в этих людей вселяются злые духи и их надо незамедлительно уничтожать.

Зигфрид ненавидел священнослужителей. Его родители тоже были “одержимыми”. И хотя они прятались в небольшом поселении, далёком от густонаселённых мест и храмов, божьи люди их всё же обнаружили и устроили публичную казнь, подвергнув их сожжению на костре.

Сам Зигфрид выжил чудом. Сначала пятилетнего ребёнка спрятала сердобольная старушка соседка, а потом его усыновила проезжая бездетная пара, которая, как оказалось, состояла на службе у купца Багаутдина Абади.

Приёмный отец служил десятником в охране основного поместья, а мать работала помощницей управляющей в одном из магазинов, принадлежащих купцу.

Отец с малых лет обучал Зигфрида военному искусству. Мальчик был очень способным. Зигфрид был намного сильнее и быстрее обычных людей. Любые порезы, ушибы и царапины заживали на нём молниеносно.

Но он и приёмные родители понимали, что показывать свои способности полностью, мальчику нельзя, поэтому он был вынужден на людях тщательно контролировать свои необыкновенные возможности.

Тем не менее он существенно выделялся на фоне своих сверстников. Вскоре его заметили начальники личной гвардии купца и постепенно он стал продвигаться по службе.

С годами, сам Багаутдина Абади оценил его воинские таланты, и Зигфрид стал сначала начальником охраны родового поместья, потом заместителем начальника личной гвардии, а затем и начальником и одним из наиболее доверенных людей купца.

Багаутдина Абади был весьма проницателен и догадывался, что Зигфрид не совсем простой человек, а из числа тех, кого именуют “одержимыми”. Но купец ненавидел церковников, которые всюду совали свой нос и, прикрываясь нуждами церкви, вымогали деньги у богатых людей. Поэтому закрывал глаза на особенности Зигфрида. Тот был его секретным оружием. И со временем оказалось так, что именно Зигфрид оказался тем, кто, по мнению Багаутдина Абади, мог спасти его дочь.

Так, Зигфрид оказался во главе отряда, который сопровождал Альмиру в этом бегстве. Теперь он был её главной защитой и надеждой.

И Зигфрид собирался исполнить свой долг, несмотря на то что ещё никому не удавалось ускользнуть от убийц кровавого культа.

До сих пор Зигфриду и его людям везло. Он слышал, что уже начали пропадать путники из других отрядов, следующих в Караване. Но их пока это не коснулось.

До этой ночи. Поскольку утром выяснилось, что один из дежуривших ночью охранников, пропал.

Вызванные командиры из охраны Каравана, только развели руками и завели старую песню про хищников пустыни.

Однако Зигфрид настоял на поисках пропавшего бойца, несмотря на заверения караванщиков, что до сих пор находить никого из пропавших не получалось.

Благодаря своим сверхъестественным способностям Зигфриду удалось взять след. Тело пропавшего воина было обнаружено почти в километре от лагеря.

На первый взгляд это действительно выглядело как нападение хищника. Зверь убил бойца, после чего оттащил от лагеря и растерзал. Возможно, хищников было несколько.

На теле имелись раны от клыков и рваные борозды от когтей. Сердце и печень были сожраны, также как мозг убитого. Крупные хищники часто так поступали, выедая самые лакомые части добычи.

Постояв над телом, Зигфрид отвернулся и велел своим бойцам похоронить тело погибшего. Представителям охраны Каравана он ничего не сказал. Но для себя сделал некоторые выводы.

Раны на теле, подтверждали версию нападения зверя. Сердце и печень были, по-видимому, съедены.

НО! Зигфрид обратил внимание, что зверь выгрыз бы сердце и печень, или выдирал по частям когтями, поедая лакомые куски прямо на месте. В обоих случаях в теле остались бы ошмётки от этих органов.

Однако и сердце, и печень, были аккуратно вырваны из тела. Как будто очень большой и сильный человек вырвал их руками. Но Зигфрид не мог себе представить такое огромное и могучее человеческое чудовище.

Зигфрид был уверен, что это сделали не звери. А человек, скорее всего, вырезал бы эти органы.

Тогда кто это был?

Всё это было очень странно.

К тому же Зигфриду очень не понравилось, как командир присланных охранников Каравана, пристально за ним наблюдал.

Что-то здесь было неладно.

Глава 2. Сновидение 1. Часть 2

На следующий день, ближе к вечеру, когда Караван готовился к очередной ночной стоянке, Зигфрид обходил свой маленький лагерь, проверяя расстановку охранников. Он всегда делал это сам, слишком велик был груз ответственности. Слишком опасен был противник. Любой просчёт, мог стать смертельным.

Рядом уже были установлены шатры соседей, которые привлекали его внимание последнее время. Вот и сейчас он остановился и смотрел, как пара свободных охранников знатного господина собирается отправиться за пределы лагеря. Он теперь знал, чем они там занимаются.

Заметив его взгляд, мужчина улыбнулся и направился к Зигфриду. Тот стоял молча ожидая.

Подошедший мужчина был высоким и крепким, но в то же время подвижным. Лицо его было тёмным, черты острыми, и пропорции лица были какими-то непривычными, на ум Зигфриду даже пришло слово – нечеловеческими. Глаза незнакомца были тёмными, почти чёрными, взгляд немигающий.

Зигфрид отличался звериным чутьём на опасность, но сейчас он не чувствовал угрозы со стороны мужчины.

– Приветствую тебя, воин, – поздоровался мужчина. – Меня зовут Гафур. Я служу Шейху Садулле Эфенди. Мы с женой заметили вчера, что ты интересовался нашими тренировками. Я вижу, что ты хороший воин. Если хочешь, можешь к нам присоединиться. Тренировка с новым партнёром будет полезна и нам, и тебе.

– Благодарю за приглашение, – слегка поклонился Зигфрид. – Я командир этого отряда, Зигфрид. Меня действительно удивило ваше мастерство. Я мастер меча, и среди моих спутников нет достойных партнёров для поддержания формы. Буду рад тренироваться вместе с вами. Я найду вас попозже. Сейчас мне нужно проследить, чтобы лагерь был оборудован должным образом для ночлега.

Гафур кивнул и вернулся к своей спутнице. После чего они направились к границе лагеря и растворились в пустыне.

Зигфрид задумчиво смотрел им вслед, провожая взглядом, пока они не скрылись за пределами видимости.

Странные это были люди. Они не были “одержимыми”, как сам Зигфрид, но и обычными людьми они тоже не были. Он ощущал в них какую-то неправильность. Но в то же время он был почти уверен, что они ему не враги.

А предложение скрестить мечи в тренировочном поединке, было весьма заманчивым. Зигфрид, достигнув ранга мастера меча, всегда испытывал трудности с поиском достойных противников. Из-за “одержимости” он двигался слишком быстро для обычного человека, а удары его были невероятно сильны. Мало того что бойцы с которыми он тренировался казались ему чересчур слабыми, так ещё и проявлять свои сверхъестественные возможности было опасно из-за опасности разоблачения.

Через некоторое время, убедившись, что охрана лагеря организована как следует, Зигфрид направился в пустыню, в ту сторону куда ушли Гафур и его жена.

Благодаря своему сверхчуткому слуху Зигфрид легко отыскал своих новых знакомых по звону соприкасающихся мечей, метрах в пятистах от границы лагеря. При его приближении они остановились и ожидали его, неподвижные словно статуи.

Когда Зигфрид приблизился, Гафур жестом предложил ему начать тренировку, а его жена отошла в сторону.

Зигфрид не заставил себя долго упрашивать и, достав меч, встал в позицию напротив Гафура.

Схватка началась. Зигфрид нападал, а Гафур пока только оборонялся, парируя его удары. Руки у него оказались непропорционально длинными, что создавало для Зигфрида существенные трудности.

Зигфрид сразу понял, что соперник превосходит его в мастерстве. Он легко пресекал все атаки нападающего ещё в самом начале, срывая хитрые комбинации ударов, которые пытался использовать Зигфрид.

Пока схватка шла в темпе обычном для высококлассных бойцов. Поняв, что превосходства в техниках у него нет, Зигфрид начал наращивать силу и скорость ударов. Здесь он мог не сдерживаться, так как понимал, что теперь его тайна “одержимости”, не несёт угрозы быть схваченным священниками.

Как он и ожидал, Гафур легко справлялся с ускорившимся темпом схватки. Постепенно Зигфрид дошёл до своего предела, но так ни разу не смог преодолеть защиту Гафура.

А после начал атаковать уже сам Гафур. И Зигфрид быстро осознал, что раньше он никогда не сталкивался с подобным мастером. Меч Гафура раз за разом преодолевал защиту Зигфрида, касаясь тела и нанося неглубокие порезы.

Вскоре Зигфрид начал уставать, темп схватки был слишком высок даже для него. При этом он понимал, что Гафур ещё не достиг своего максимума и не выказывал ни малейшей усталости.

Разорвав дистанцию, Зигфрид прервал схватку и поблагодарил Гафура поклоном.

– Ты неплохо владеешь мечом, – улыбнулся Гафур. – Но пока ещё не полностью используешь резервы своего организма. Тебе есть куда расти, и упорные тренировки с хорошим учителем помогут быстро раскрыть твой талант.

Сказано это было без высокомерия и не с целью показать своё превосходство. Зигфрид это понимал и был благодарен Гафуру за урок.

Зигфрид собрался вернуться в лагерь, а Гафур с женой собирались ещё потренироваться. Вечер стремительно превращался в ночь, темнело быстро, и Зигфрид поинтересовался:

– Караванщики всё время напоминают, насколько опасна Великая Пустыня. Я понимаю, что вы способны позаботиться о своей безопасности, но разумно ли оставаться вдвоём так далеко от лагеря в ночное время?

Гафур некоторое время задумчиво смотрел в сторону лагеря, размышляя. Затем заговорил, осторожно подбирая слова.

– Не всегда следует безоглядно верить незнакомым людям. Пустыня здесь не настолько опасна, как пытаются вас уверить. Шайки грабителей здесь, несомненно, есть. Но их целью является имущество и ценности путников. Поэтому им нет смысла охотиться ночью.

Большим бандам здесь не прокормиться, и поэтому грабители предпочитают нападать, когда Караван находится на марше и его строй сильно растянут. Они налетают быстро, хватают что успеют, и сразу удирают, прежде чем к месту нападения подоспеет достаточно большое количество охраны.

– Но существуют ещё и многочисленные хищники, которые представляют не меньшую опасность, особенно в ночное время, – возразил Зигфрид.

– Их здесь не так много, как вас пытаются убедить. Опытный вооружённый воин может отбиться от такого нападения, если только его не застанут врасплох. А приблизиться к нам с женой незаметно невозможно. В этом ты и сам убедился. Так что нам ничего не угрожает.

Но всё не так просто. Многое зависит от места. В этой Пустыне довольно безопасно. Но вскоре мы окажемся в другой Пустыне. И вот там хищники представляют собой довольно грозную опасность. Они гораздо опаснее здешних, поскольку владеют магией.

– Магия?! А разве она существует? Наши церковники утверждают, что это не более чем заблуждения, ересь. Существуют только чудеса, посланные нам богами.

– А чем чудеса отличаются от магии? – усмехнулся Гафур.

Этот вопрос озадачил Зигфрида.

– Что такое, по-твоему, “одержимость”, которой якобы страдаешь ты и тебе подобные, – продолжал собеседник. – Может это и есть магия? Как ни назови, но есть некоторые вещи, которые выходят за пределы человеческого разумения. И как я уже упоминал, многое зависит от того места, где происходят события. В этой Пустыне, магии немного, и она не бросается в глаза. Но вскоре мы окажемся в другом месте.

– Эта Пустыня, та Пустыня. Что ты имеешь в виду? По моему разумению, Великая Пустыня здесь только одна.

– Следи за солнцем, – покачал головой Гафур. – Сам всё поймёшь.

– Ладно, – так и не поняв, что имел в виду собеседник, проворчал Зигфрид. – Пойду проверять охрану. Хоть ты и говоришь, что Пустыня пока относительно безопасна, но цена ошибки слишком высока. Я не могу рисковать безопасностью той особы, которую мне доверили.

– Ты прав, – согласился Гафур. – Бдительность никогда не бывает лишней. Однако помни, что опасность может грозить не только снаружи. Возможно, куда большая опасность грозит не со стороны пустыни, а изнутри, со стороны лагеря.