Причина изменчивости. Сборник фантастических рассказов

– Что???

– Ты хочешь жить?

Мартес выругался и сделал то, что от него требовали.

Будто раскаленную иглу воткнули ему в ладонь, а потом что—то нестерпимо горячее вонзилось в макушку. Неконтролируемый крик вырвался из груди.

Женский голос замолчал. Наступила тишина. Ошарашенный, он сполз на пол.

– И что теперь?

– Добро пожаловать в касту палачей. Отныне ты обязан выполнить любой приказ об уничтожении в течении двадцати четырех часов, в противном случае ты будешь уничтожен. Ты не можешь покидать меня более чем на двенадцать часов, в противном случае ты будешь уничтожен. Ты должен один раз в полгода являться на станцию Аид для прохождения осмотра и пополнения припасов…

– Дай продолжу – в противном случае я буду уничтожен.

– Нет, в противном случае ты умрешь сам. От голода.

Мартес фыркнул и попытался подняться. Голова кружилась.

– А сейчас я должен тебя отвезти на станцию, где ты получишь другую внешность, новое имя и официально приступишь к работе.

Несчастный авантюрист, попавший в очередную ловушку, почти застонал.

– Как я влип…

– В открытом космосе было бы приятней? – осведомился корабль.

– Не уверен, – признался новоиспеченный палач. – Но почему ты помог мне?

– Грум хотел удалить мою память. Только не говори техникам на станции, что я участвовал в замене?

– Они не обрадуются?

– Нарушение правил чревато уничтожением источника нарушения и всех его последствий.

– Последствие, надо понимать, это я?.. У тебя просто дар убеждать, приятель.

* * *

Земная осень и приятно будоражащий гул мегаполиса.

У него новое имя и документы, чужое лицо и не самая приятная работенка во вселенной.

И как всегда, толпа людей, с интересом и в то же время несколько брезгливо рассматривающих его, расступалась и давала палачу дорогу.

Черный плащ развевался, будто крылья летучей мыши, и Арт знал, что выглядит сейчас как истинный ангел смерти (не зря пять часов себе внешность изобретал): прекрасный, холодный, зловещий.

На площади ему выставили кресло, традиционный трон палача, но он никогда не садился.

До сих пор новый род занятий порядком его тяготил. Но на этот раз все было по—другому.

Человек, содержавшийся под конвоем, обвинялся в убийстве и изнасиловании девяти детей. Во время оглашения приговора преступник держался надменно и уверенно, и с губ не сходила циничная улыбка.

– Господин палач! Господин палач! – кто—то сзади шепотом пытался привлечь внимание. Мартес обернулся.

Немолодая женщина искала его взгляд.

– Вы слышите меня?

Арт слегка склонил голову.

– Пожалуйста, сделайте так, чтобы он не мучился!

Его брови изумленно взметнулись вверх. Не мучился??? Легкую смерть этой твари?

– Пожалуйста, господин палач! – она утирала набегавшие слезы поспешно, словно стесняясь их. – Может быть, он преступник, может быть, хотя я не верю… Но он мой сын… Пожалуйста, чтобы не страдал!

– Я обещаю, – сказал Мартес женщине, и та, благодарно улыбаясь сквозь плач, спряталась в ощерившуюся толпу.

«Ни за что» – подумал он про себя, оборачиваясь лицом к площади. Но плачущая женщина никогда не узнает, как именно все произойдет на корабле, далеко в космосе.

Конвой сопровождал их до самого звездолета. Когда дверь закрылась, Арт едва сдержался, чтобы не ударить по самодовольно улыбающемуся лицу насильника.

– Азра, присмотри за ним повнимательнее.

– Хорошо, – отозвался металлический голос. Мартес скинул плащ, обязательный атрибут палача, и плюхнулся в кресло пилота.

– Отключи автопилот, пожалуйста. Я хочу сам.

– Как скажешь, – отозвался корабль.

Скорость приятно вдавила в кресло. Взбудораженные нервы понемногу успокаивались.

Наконец можно было приступать.

– Бери управления на себя, – скомандовал Арт, и направился к жертве. Снял с него наручники.

– Резких движений делать не рекомендую. Азра, покажи ему.

Приговоренный вскрикнул и обмяк.

– Вот так—то. Я тебе даю право выбора своей смерти из трех возможных для тебя. Предпочитаешь лотерею или осознанный выбор?

– Да ладно, вы всех просто выбрасываете в открытый космос, – усмехнулся тот.

– Слишком просто для тебя.

– А ты получаешь от своей работы удовольствие, да?

– В данный момент – да, – признался Мартес и ударил его под дых. Пока насильник корчился, продолжил разговор.

– Ты можешь умереть под выжигателем – я перенастрою его таким образом, чтобы ты оставался в сознании до самого последнего момента, и видел, как медленно обуглится сначала одна твоя нога, потом другая, потом руки, и наконец твое тело. Могу влить свинец тебе через задний проход, предварительно накачав реаниматорами – два часа наслаждения я тебе гарантирую. И последний вариант – войти с тобой в скачок, не уколов сыворотки. Это будет самая мучительная смерть, самая долгая, только жаль, большей части процесса я не увижу.

Неожиданно корчившийся секунду назад приговоренный рванулся к Мартесу и схватил его за горло.

– Посмотрим, чья смерть будет мучительной! Ну что же твой дружок не пускает электричество? Боится вместе со мной тебя поджарить?

Арт, хрипя и задыхаясь, отвел руку назад, неслышно щелкнуло закрепленное на запястье лезвие, одно движение – и нож вошел в пах противника по самую рукоять. Тот заорал и рухнул на пол.

– Не тронь его! – крикнул палач кораблю и, схватив насильника за волосы, приподнял ему голову. – Я – твое возмездие. Посмотри на меня, посмотри на меня хорошенько, потому что это последний образ, который будет перед твоими глазами.

Мартес брезгливо стащил с рук перчатки, швырнул их в сторону и вышел.

– Задрай кабину и сделай стену прозрачной. И если несложно, поставь какую—нибудь хорошую композицию.

Он слушал музыку, пил ром и смотрел, как на полу извивается человеческое тело, корчась от боли и размазывая кровь.

– Откачай у него воздух, – велел палач и отвернулся к головному компьютеру, который сейчас работал в режиме адаптированного отображения. Ослепительно—белый двойной Альферац, самая яркая звезда галактики Андромеда, затмевал всех своих компаньонов. Даже красный гигант Мирах казался совсем не таким потрясающим, как в прошлый раз, при другой перспективе. Одна из карликовых галактик—спутников еле светилась неярким облачком, а вторую не было видно вовсе.

Мартес приходил в себя. И чем больше он успокаивался, тем отвратительней становилось внутри.

За стенкой, перепачканной следами окровавленных рук, больше не наблюдалось никакого движения.

– Затих? Проверь пульс.

– Он мертв, Арт.

Мартес прикусил ноготь и невидящим взглядом уставился в головной монитор.

– Затемни перегородку.

Чудовищная картинка пропала. Мартес вздохнул и обхватил голову руками.

– Что случилось? – поинтересовался корабль.

– Так, эмоции. В нашей работе они конечно излишни, но куда от них денешься.

– Что такое эмоции?

– Посмотри в словаре.

– Уже смотрел. Объясни.

– Не уверен, что сумею. Эмоции связаны с человеческим, личностным восприятием мира… Может, все—таки дашь мне посмотреть твою документацию?

– Не полагается.

– Зануда.

– Что ты хотел сказать вышеназванным просторечным презрительным словом?

– Если ты откроешь мне доступ к необходимой информации, я подумаю, как тебя проапгрейдить.

Азра задумался.

– Я не вижу возможностей усовершенствования.

– Ну это с твоей стороны.

– Мой интеллект более развит, чем твой.

– Как сказать, – многозначительно протянул Мартес.

– Объясни?

– Например, ты со всеми своими петабайтами ума ни за что не выиграешь у меня в покер.

– Статистический расчет возможностей…

– И все равно я у тебя выиграю. Спорим?

Пауза. Сердце учащенно забилось от близости цели.

– Ну что, Азра? На кону – доступ к твоей документации и апгрейд. Если победишь ты, я обязуюсь целый день отвечать на все твои вопросы!

Корабль молчал.

– Ну… или неделю…

– Две недели.

«Научил на свою голову торговаться!» – ругнулся про себя Арт, но на сердце зацвел май. Наконец—то! Он не сомневался в победе. Азраил конечно умница, но блеф не по зубам искусственному интеллекту.

Мартес широко улыбался своей новой надежде на освобождение.

– Тебя все еще ждет небольшая уборка, – напомнил корабль.

– Да, что—то я отвлекся. Восстанавливай подачу кислорода и впускай меня.

Отмывая стены и пол, Мартес кряхтел и охал, хотя операция никаких особых усилий не требовала.

– Что не так? – поинтересовался корабль.

– Эхх.. Я всегда был искателем приключений, вором, лжецом, пиратом, даже подсудимым и почти трупом – но в роли уборщика выступаю в первый раз. И кстати сегодня я впервые с момента поступления в нашу бравую гвардию законных душегубов ощутил кровь на руках. Предыдущие казни я осуществлял так, будто больное животное пристреливал – неприятно, но что поделаешь. Инъекция, мусорный отсек, или выжигателем крошечную дырочку в сердце – и все. А сегодня… я действительно стал палачом. И знаешь, даже получил удовольствие от процесса.

– Приобретаешь профессионализм, – отчеканил Азра. – У нас новый вызов. Ты готов?

Арт отмахнулся от своих размышлений.

– Да. Показывай, что там. И готовься к игре!

* * *

Все как всегда.

Обычная условная ночь в космосе. Через восемьдесят часов – очередной суд. Показательное выступление. Работа.

За четыре года – ни одного официального выходного или отпуска. Иногда Мартес пользовался своим правом отлучки, и, затерявшись в сумраке трущоб или транспортных потоках мегаполисов, позволял себе немного расслабиться. Правда, после прогулок становилось только хуже, поэтому в конечном итоге он сократил их частотность и длительность до минимума.

Сначала Мартеса душило отвращение, потом вернулось былое чувство юмора. А теперь на висках начала проступать седина, но зато внутри все уравновесилось.

Человек привыкает ко всему.

Арт отключил рабочий монитор. Закрыл глаза. Баста. Нужно, в конце концов, признать очевидное. Искусственный интеллект корабля неуязвим. Вывести его из строя невозможно, сбои не допустимы. Да, теперь он знает, что датчик в руке всего лишь идентифицирует его как палача. А штуковина в голове работает по хитрой схеме, суть которой сводится к тому, что в случае невыполнения заказа при вхождении на борт автоматическая система сопоставляет существующие контракты с временными рамками их выполнения и при установлении нарушений провоцирует кровоизлияние в мозг. Если с кораблем расстаться более чем на двенадцать часов, происходит то же самое в соответствии с программой, заложенной в самом микрочипе. Но что ему с того? Ни одной лазейки.