Воронье наследство 2. Справедливость

Нет, не мухой вовсе. Жужжащей пчелой над ухом.

Вейн машинально отмахнулся, возвращаясь в реальность. Маленькая пчелка отлетела прочь, но в следующий миг снова закружилась рядом. Только теперь Вейн обнаружил, что они остановились. И где именно остановились.

– Тебе когда-нибудь говорили, что тут очень красиво? – Нервно сглотнув, он огляделся по сторонам. Увидел чернеющие внизу холма прямоугольники ульев и невесело усмехнулся. – Вернее, бывает красиво. Пока цветет лаванда.

Что ж, все справедливо: если не знаешь, кому можно верить, лучше подстраховаться. Устроить проверку пчелами. И все равно стало чуточку обидно: они ведь знают друг друга чуть ни не с младенчества, но Вейн, похоже, его доверия так и не заслужил.

– Не думал, что оценишь вид, – все с той же невозмутимостью, словно это была всего лишь дружеская прогулка, заявил Илай. – Обычно тем, кто здесь бывает, не до любования пейзажами.

– А я и не утверждал, что сам считаю эти места красивыми, – пожал плечами Вейн, на что Илай одобрительно кивнул.

– Да, верно. Но я тебя и не за этим позвал.

С этими словами Илай вынул из кармана и протянул смятый пожелтевший лист бумаги. На вид самый обычный, пока не возьмешь в руки. Не ощутишь пальцами бархатистую поверхность с невидимыми завитками.

Вейн едва не выронил лист из рук. Медленно поднял взгляд на Илая, но не смог произнести и слова. Впрочем, этого и не было нужно.

– Вижу, узнал, – подтвердил догадку Илай.

– Еще бы. – Вейну пришлось прокашляться, чтобы голос не звучал слишком осипло. – Я такой же подписывал. При тебе, между прочим. Может, объяснишь, что все это значит?

Стоило начать злиться, как испуг поспешно отступил в тень. Пусть всего на миг, но этого хватило, чтобы задать вопрос. А сразу после захотелось крикнуть: «Молчи!». Зажать уши, только бы не слышать.

Вейн этого не сделал. Послушно сел на траву рядом с Илаем, чтобы выслушать очередную историю, не предназначенную для чужих ушей.

– Как думаешь, кто осмелился им угрожать? – наконец Илай решился задать вопрос. Совсем неправильный вопрос.

– Угрожать им? – Вейн поразился, насколько можно быть слепым, даже сделав верные выводы. – Ты правда не понял?

– Я очень, очень внимательно слушаю. У тебя ведь, вижу, есть догадки.

– Ты сам знаешь: незачем угрожать тому, кто все равно не поймет смысл угрозы. А они бы не поняли. Ни Мэлоун, ни Эстелла, посвящения не проходили. – Внутри Вейна мелькнула зависть к тем, кто, хоть и стал частью Совета, но до конца так и не был с ним связан. К тем, у кого все еще была возможность сделать шаг назад.

– Хочешь сказать… – Илай вмиг подобрался, глаза округлились от шока.

– Ага, теперь дошло? Они бы не поняли. Зато ты – да.

– Но зачем оставлять у поместья Барксов послание, адресованное мне?

– А кто сказал, что его оставили именно там? – Чем дольше длился разговор, тем крепче Вейн впивался пальцами в землю.

– Фредрик так утверждает, – протянул Илай и вдруг прищурился. – Хочешь сказать, он обманул?

Так странно оказалось слышать этот вопрос от того, кто никому не доверяет, что Вейн едва удержался от усмешки.

– Сам подумай хорошенько. – Он заговорил медленно, словно объяснял прописные истины. – Этот… Фредрик собирался их навестить?

– Если да, то мне не говорил. И он бы…

– Договаривай, – стал подначивать Вейн.

– Он бы скорее съел свою шляпу, чем лишний раз отправился туда по своей воле. – Илай вдруг понизил голос и пробормотал еле слышно: – Да и вел он себя после этого очень странно.

– А ты спрашивал, почему он принес послание тебе, не отдал хозяевам поместья? Так ведь было бы правильнее.

– Первым делом спросил, – подтвердил Илай. – И… в общем, объяснение было слишком уж путаным, ты прав.

– Лучше бы я не был прав. – Вейн вскочил, будто кто-то подтолкнул его вверх. Так надеялся, что ошибается, что Илай сейчас его разубедит. Зря надеялся. – Не нужно было меня звать. Это было тебе предупреждение, тебе одному. Не вмешиваться, что бы дальше ни произошло. Помнить о преданности Совету. А теперь ты и меня впутал. Не так страшно, когда делишь с другими свой страх, да? Им ты ничего не стал говорить, пощадил. Зато мне можно и рассказать, я же рыбка, я буду молчать. А ты подумал, что теперь и моя семья в опасности? Если приславшие это, – Вейн указал на листок, – поймут, что я тоже знаю…

– Значит, постарайся, чтобы не поняли, – пожал плечами Илай.

От этого нескрываемого равнодушия захотелось врезать ему хорошенько. Вейн уже сжал кулак, но что-то странное, промелькнувшее на лице опустившего взгляд Илая, заставило остановиться.

А тот, похоже, не заметил вспышки ярости собеседника. Или не хотел замечать? Продолжил, на этот раз глядя прямо на Вейна:

– Думаешь, мне стоило довериться кому-то другому?

Вопрос на засыпку. Ответить «да» – показать, что тяготишься тем, кто ты есть. Ведь лучшего хранителя секретов найти невозможно. «Нет» – значит минуту назад устроил пустую истерику, словно глупая девчонка.

– Ладно, подловил, – вздохнул Вейн, сел обратно на траву. – Правильно сделал, что меня позвал.

– Конечно, правильно. – Илай самодовольно усмехнулся, но всего через миг вновь посерьезнел. – Ты правда считал, что вы хоть когда-нибудь были в безопасности? Что не найдется тот, кто захочет заставить вас замолчать навсегда?

Слова, бьющие воспоминаниями точно в цель. Вейн сжался, процедил сквозь зубы:

– Как вы с Барксами заставили замолчать мою бабушку?

Думал, Илай начнет оправдываться или просить прощения, но он лишь кивнул.

– Если заметишь что-то странное, сразу же сообщи. – Он указал на пластинку-кулон. – И если кто-то решит снова собрать Совет…

– Об этом точно скажу в первую очередь, – закончил за него Вейн.

– Знал, что не ошибся в тебе, – хмыкнул Илай, поднявшись. – В таком случае, не стану тебя задерживать.

И то верно. Чем дольше он тут находится, тем больше шансы, что об этом станет известно.

Вейн сорвал несколько засохших веточек лаванды, поднес к лицу. Думал, они все еще хранят аромат. Увы, ошибся. Прежде чем направиться к конюшне, спросил:

– Если вдруг встречу твою жену, передать от тебя привет?

Кислая мина на лице Илая красноречиво говорила, что он обо всем этом думает. Небольшая компенсация за пережитое по его милости. Пусть и не только его, однако Вейн не был готов так легко позабыть и простить.

– Понял, лучше обойтись без приветов. – Он с улыбкой поднял руки в примирительном жесте.

Уехать спокойно и без лишних разговоров? Вейн надеялся на это. Надежда не оправдалась. Он уже запрыгнул в седло успокоившемуся и явно повеселевшему Икке, вывел его из конюшни, когда за спиной раздались шаги.

«Ну что тебе еще?» – мысленно возмутился Вейн. На сегодня он услышал уже более чем достаточно.

Шаги приближались. Почти невесомые. Их так легко было спутать с обычным шелестом травы на ветру. Если бы только он был, этот самый ветер. Вейн не чувствовал ни единого дуновения.

Слишком вкрадчивые шаги, не похоже на Илая. Вейн нехотя обернулся и встретился взглядом с той молоденькой седовласой служанкой. Такой странной, что от одного ее вида мурашки пробежали по коже.

От вида и рассеянной полуулыбки, с которой она протянула небольшой деревянный бочонок. Терпкий медовый аромат не оставлял сомнения в его содержимом.

– Нехорошо, если уедете с пустыми руками, – тут же объяснила она, не дав шанса повиснуть напряженному молчанию. – Раз уж не остались погостить, то от гостинца хотя бы не откажитесь.

Говорила с такой нескрываемой мольбой, что сказать «нет» было просто невозможно.

– Катрин, это вовсе ни к чему, – вмешался подошедший Илай.

Похоже, невозможно для любого, кроме хозяина поместья.

А эта Катрин тихонько пробормотала:

– Но как же… Это же неправильно совсем.

Вейн не стал дожидаться, чем закончится этот неожиданный спор. Забрал бочонок у девушки.

– Мне-то может и ни к чему, – заявил он с уверенностью, мысленно показав язык Илаю. Подходящие слова слетели с языка, не успел он их обдумать. – Я не любитель меда. А вот малютка Энни обожает все сладкое, она будет рада.

Младшая сестра, сама о том не ведая, стала удобным предлогом еще разок позлить, не вызвав возражений. Очень уж легко нашедшимся предлогом.

Впрочем… она ведь и правда будет рада сладости, которую видела не так уж часто.

– Я передам ей, кто был так добр, – сказал Вейн, убрав бочонок в притороченный к седлу мешок.

Девушка собралась что-то ответить, но Илай подхватил ее под руку и аккуратно, но настойчиво повел прочь. Заговорил с ней тихо, Вейн едва смог разобрать:

– Вовсе незачем докучать гостям.

Илай наклонился к ней совсем близко, а слова звучали так мягко и почти нежно, как убеждают маленького ребенка. Или…

«Да ладно, серьезно?» – Вейн, чуть прищурившись, взглянул на этих двоих новым взглядом. Идут прочь, почти в обнимку. Ни дать, ни взять, голубки воркуют.

Вейн чуть не рассмеялся, но сдержался вовремя. Понимал прекрасно, что если посмеет озвучить пришедшие в голову мысли, то ему точно не поздоровится. И любые угрозы тут покажутся цветочками. Потому он, решив не искушать судьбу, немедля поскакал прочь.

Чем дальше от пчелиного поместья, тем легче становилось. Словно натянутые вожжи с каждым шагом ослабевали, освобождая из своих пут…

Так должно было быть. Вейн думал, что так непременно будет. Ошибся.

Он заставил коня замедлить бег. Чуть было не развернулся в сторону города, хотя делать ему там, особенно под вечер, было совершенно нечего. Что угодно, лишь бы как можно дольше не возвращаться домой. Так требовало все не стихающее пчелиное жужжание в ушах. Твердило, что, едва переступит порог, его ждет страшная весть.

– Что за чушь? – воскликнул он, не считая нужным сдерживаться там, где никто не услышит. Встряхнул головой, ударил пятками по бокам Икке.

В доме уже зажгли лампы. Вейн еще издалека заметил их мерцающий свет в окнах. То тут, то там – силуэты, делающие поместье живым. Маленькая круглая кухарка энергично машет на кого-то руками. Наверное, как обычно, раздает указания «бестолковым помощницам». В столовой тоже суета. Готовятся к ужину.

Но только перешагнув порог, Вейн по-настоящему ощутил, что вернулся домой. Достаточно оказалось услышать строгое отцовское:

– Ты не говорил, что задержишься.

– Не было необходимости, – пожал плечами Вейн. – Еще ведь не стемнело.

Давний уговор: ночевать дома, если не предупредил заранее о своих планах. Уговор, который не был нарушен и в этот раз. Достаточно было взглянуть на север, где горизонт чист, чтобы увидеть алеющую полосу света.

– Ладно, ты прав, – тут же смягчился отец. – Я всего лишь проверял. Расскажешь, где был?

Вейн покачал головой.

– А ты, надеюсь, не станешь расспрашивать.

На том и порешили, поняв друг друга без слов. Ведь лучше не задавать лишних вопросов, если понимаешь, что правду говорить собеседник не намерен.

Когда они вошли в столовую, мама уже была там. В нарядном голубом платье, волосы собраны в идеально ровную прическу. Серьги жемчужные, одни из ее любимых – а нелюбимых украшений у нее и не было, все они сразу же или возвращались дарителю или отправлялись кому-нибудь из знакомых, с кем нужно было поддерживать хорошие отношения.

И вид у нее был торжественный, словно ждет важных гостей. Поджав губы, поправила одну из тарелок буквально на сантиметр, лишь после этого удовлетворенно кивнула.

Одно «но»: так она выглядела абсолютно каждый день. Потому и спрашивать о поводе не было необходимости. Она и дочь пыталась приучить к тому же, но девочка всегда слушала и слышала лишь то, что ей самой хотелось.

– А Энни еще не спускалась к ужину? – спросил Вейн, ни к кому особо не обращаясь. Огляделся вокруг, отыскал взглядом служанку, принесшую стопку салфеток. – Позовешь? Передай, что я привез гостинец, специально для нее.

Должно сработать, непременно. Вейн живо представил, как девочка с громким топотом мчится в столовую. Мама потом будет долго и занудно ее распекать. Но это позже, после ужина, когда рядом не окажется лишних ушей.

Прошла минута, две, три… только минут через десять дверь вновь отворилась, и служанка произнесла с виноватым видом:

– Я не знаю, где она. Няни говорят, в игральной была, но сейчас нету. В спальне нет, и в библиотеке тоже.

Вейн вздохнул.

– Схожу за ней сам.

Эта служанка у них совсем недавно и еще не знает, что малютку проще отыскать у пруда. Она стала слишком много времени там проводить, и это начинало тревожить.

Поверхность пруда с его приближением забурлила. Несколько золотых рыбок выпрыгнули из воды и снова скрылись из виду. Такими они бывали, только когда слишком долго оставались голодными.

Вейн нахмурился. Вновь назойливое жужжание, теперь уже глубоко внутри, твердящее, что даже в родном доме от него никуда не деться.

Стало уже совсем темно, когда слуги проверили каждую комнату, каждый закуток в поместье. Им оставалось только расписаться в беспомощности и признать: девочки нигде нет. Если, конечно, она не затеяла какую-то очередную свою игру и не прячется ото всех из вредности. Если не…

От пришедшей в голову догадки Вейн поежился. Она ведь могла опять отправиться к дальним холмам, искать своего «Призрака со сказками».

Но тогда она должна была бы давно вернуться.

– Поищите ее в… – Едва начав давать указание, Вейн замолк. Как объяснить доходчиво и быстро, где находится это место? Он и сам знал о нем только из путаных рассказов девочки, которые обычно и не слушал толком. – Не важно, осмотрите еще раз поместье.

Сам того не заметив, Вейн оказался у ворот. Совсем позабыл зайти сначала в конюшню – от волнения решил, что пешком доберется быстрее.

Но он едва успел открыть ворота, как столкнулся с вытаращившейся на него Энни. Еще улыбающейся, но через пару мгновений она удивленно подняла брови.

– Не смотри на меня так, Вейни. – Она шмыгнула носом, попыталась вытереть лицо рукавом очередного безнадежно испорченного платья, но только сильнее размазала грязь.

– А как смотреть? – холодно процедил Вейн. Меньше всего хотелось отчитывать глупого ребенка. Лучше пойти устроить взбучку ее нянюшкам за то, что недоглядели.

– Никак. Ты не на меня смотри, вот.

С этими словами Энни вытянула руки, разжала сложенные вместе ладони. Миг, и в воздух взмыли сверкающие точки-звездочки. Если бы не шуршание маленьких крылышек, сразу и не понять, что это всего лишь насекомые. А Энни радостно взвизгнула, провожая их взглядом, как неописуемую диковинку. Потом указала в сторону своих любимых дальних холмов.

– Я там нашла. Их в темноте только видно. Скажи же: красиво?

– Красиво, красиво, – прервал ее восторги Вейн. – Иди в дом.

Энни надулась, проворчала что-то себе под нос, но главное – спорить не стала. Похоже, вид Вейна в тот момент красноречиво говорил, что это бесполезно.

И лишь когда сестра скрылась из виду, он почувствовал, что ноги больше не держат. Опустился на землю, закрыл лицо ладонями.

Плечи затряслись от беззвучных рыданий. Как хорошо, что в темноте никто не увидит.

Ему теперь что: всегда, каждую минуту думать о том, что может потерять кого-то из близких?

«Ты правда считал, что вы хоть когда-нибудь были в безопасности?» – прозвучал в голове, словно издеваясь, голос Илая. Будь он проклят! Хотя… он ведь и так проклят, не в силах покинуть собственное поместье.

Лишь эта мысль помогла подняться на ноги. Вейн сделал глубокий вдох, успокаиваясь, и направился в дом. Не хватало еще, чтобы на этот раз уже его пришлось разыскивать.

Тоненький голосок сестры, доносящийся из столовой, был слышен еще в коридоре.

– Но что я такого сделала?

– Заставила нас всех волноваться, – ответил отец. – Чтобы такого впредь не повторилось, тебе запрещено выходить за пределы дома без сопровождения.

– Но…

– Вижу, ты считаешь это наказанием? – вмешалась мама. – Считай, если так больше нравится, но вообще-то это обычные правила поведения для любой леди. Пора тебе к ним привыкнуть, ты уже большая девочка.

– Глупые правила. – Энни обернулась к вошедшему брату. – Скажи им, Вейни!

Но с какой бы мольбой она не смотрела, он лишь покачал головой. На этот раз он был полностью согласен с родителями. Пусть обижается, сколько угодно, но пора бы и повзрослеть. Ради ее же собственного блага.

– Может, и глупые, но если их не соблюдать, можно попасть в беду, – объяснил он.

– Именно, – подтвердила мама, отчего Энни опустила плечи, тихонько захныкала. – А теперь будь добра переодеться и привести себя в порядок перед ужином. На этот раз не вынуждай нас долго ждать. Иначе еда остынет и придется разогревать все заново.

Дверь за Энни громко хлопнула. Единственный оставшийся девочке способ выразить возмущение.

– Думаешь, мы с ней слишком строги? – неожиданно спросил отец. Вздохнул, расстроенный. Неужели жалеет, что пришлось отругать любимую дочурку?

– Думаю, мы недостаточно строги, – фыркнул Вейн. Пусть видеть ее заплаканное лицо было ужасно, но мысль о том, что может вообще больше не увидеть, оказалась гораздо ужаснее.

– Маленьким девочкам свойственны капризы. – Мама села за стол, аккуратно расправив юбку. – Это нужно просто пережить.

Вейн посмотрел на накрытый стол и почувствовал лишь тошноту. Даже запах любимого жюльена с морепродуктами сейчас не радовал.

– Что-то у меня нет аппетита, – сказал он, пытаясь быть предельно вежливым. – Пожалуй, на этот раз пропущу семейный ужин.

Дожидаться ответа он не стал, отправившись прочь из столовой. Уже на пороге обернулся, вспомнив:

– Я кое-что привез. В сумке у Икке. Пусть кто-нибудь из слуг принесет. Надеюсь, это хоть немного подсластит вечер.