ОТКРОВЕНИЯ: исповедь одного психопата/истории нескольких жертв

«Ну, так что? Чего молчишь? Я не кусаюсь, познакомимся, прокатимся, поболтаем. Я нормальный парень, без всяких заморочек.... Лови мою фотку, жду твою взамен».

С фотографии на девушку смотрел голубоглазый парень, спортивного телосложения, который позировал на фоне шикарного автомобиля, скрестив мускулистые руки на груди. Парень приятно улыбался и показался Марине достаточно добродушным. «Ммм, какой интересный парень и фигура спортивная, просто класс. Нужно попытаться пообщаться в реальности», – подумала девушка.

«Хорошо, давай увидимся. Где встретимся? Отправляю тебе своё фото в ответ».

«Пиши адрес, я заеду за тобой около восьми, и номер телефона оставь для связи»

«Нее адрес не дам, давай ты подъедешь к магазину, и я выйду. Ок?»

«Хорошо! А как тебя зовут, трусишка? А то болтаем, а имени твоего я так и не знаю»

«Марина, друзья меня Мара зовут. А тебя как зовут?»

«Очень приятно, Марина. Меня зовут Семён, Сёма, можешь звать меня Сёмчик, мне будет приятно», – пошутил парень.

«Хорошо, Семён, мне тоже приятно»

«До вечера Маришка-трусишка. Номер не забудь написать».

– Марина, Мариш… Эй, ты уснула? Каким цветом покрывать будем ногти? – голос маникюрши Ленки, колоколом зазвенел в ушах у Марины.

– Хотела бежевый, но у меня, похоже, намечается свидание, так что давай красный. Хочу выглядеть привлекательно. Парень классный: спортивный, веселый, на машине! Надо быть подготовленной.

Марина бежала домой на всех порах. Красные ногти на руках кричали о предстоящем свидании. Она даже решила, что не станет заезжать за книгой – это можно сделать завтра. Сегодняшний вечер она точно собиралась провести без чтения перед сном. Её руки задрожали, как только она заметила сообщение на телефоне, а не в чате. Мозг мгновенно усвоил информацию и подал сигнал всему телу. Адреналин охватил её с головой. Сообщение словно кричало, что он ждёт её на той остановке, которую указала сама Марина. Остановка была всего в пяти минутах ходьбы от дома, так что времени на дорогу не нужно было тратить. Она быстро обновила макияж, надела стильные шлёпки на каблуках, лёгкое платье и с полными надеждами шагнула навстречу неизвестности.

На остановке её ждал достаточно престарелый автомобиль, но это ничуть не делало его хуже. Машина блестела, как медный пятак, было видно, что она намытая и наполированная заботливой рукой хозяина. Фары ярко подмигивали в наступающих сумерках. Стёкла были затонированы, поэтому разглядеть с улицы кто сидел за рулём, было достаточно сложно. Подходя ближе, Марина на мгновение замешкалась: «А вдруг это не он?» Однако, словно почувствовав её сомнения, водитель опустил боковое стекло и выглянул наружу.

– Привет, Маришка – трусишка, я здесь! Я Сёмчик! Садись, ты же шла ко мне, верно?

Из окна на Марину смотрели голубые глаза парня, он растянулся в улыбке, обнажив жемчужный ряд безупречных зубов. Его торс, словно ствол векового дуба, источал мощь, а руки – ветви, были готовы заключить в крепкие объятия. Эта картина полонила Марину, словно взгляд художника, увидевшего свой шедевр. В его добродушной улыбке читалось «я тот, кто тебе нужен», а в глазах мерцали искра интереса и робкая надежда. Сомнения растаяли, как дым, и Марина, словно птица, упорхнула в машину, заняв место рядом с этим Аполлоном, готовая к новым приключениям.

– Ну что, Мариша, готова отправиться на вечернюю прогулку по городу? Может, прогуляемся по набережной? Как ты к этому относишься? – парень подмигнул ей и его лицо осветила дружелюбная улыбка.

– Определенно согласна, – с удовольствием ответила она.

и машина, словно взбесившийся конь, рванула с места. В голове Марины вспыхнул калейдоскоп грез о будущем: он – её рыцарь без страха и упрека, она – его верная принцесса. Замужество, дети, тихая гавань счастья, где не штормит от материнского гнета. Ей вдруг отчаянно захотелось, чтобы этот незнакомец стал тем самым принцем на белом коне, который вырвет ее из замка заточения.

– Сколько тебе лет? Чем дышишь? Где твоя обитель? – его вопросы, как выстрелы, разорвали ткань ее мечтаний.

Стандартный набор, словно по заученному сценарию первой встречи. Но за этими вопросами скрывалось желание приоткрыть дверцу в душу друг друга. Марина с готовностью делилась своими секретами, украдкой заглядывая в его глаза, ловя каждое слово. Разговор лился легко, как горный ручей, словно они были знакомы целую вечность. Он сыпал шутками, как фокусник кроликами из шляпы, с неподражаемым артистизмом цитировал шедевры кинематографа. Она удивлялась его феноменальной памяти, словно он – живая энциклопедия кино, и невольно восхищалась его талантом.

– Скажи, у тебя случайно нет кольца на пальце? Сердце занято?

– Нет, Мариша, холост, как ветер в поле. Судьба так распорядилась. Но есть у меня мальчишка, о котором пекусь, как о родном сыне. Он не моя кровь, но любовь к нему течет в моих венах.

– А что с мамой ребенка? Почему ваши пути разошлись? Вы все еще связаны?

– Ох, Маришка, даже не спрашивай! Между нами – выжженная земля. Она меня раздражает до зубовного скрежета, словно наждачная бумага по стеклу. Общих тем – ноль, интересов – как у Марса с Венерой. Терплю ее только ради пацана. Она им совершенно не занимается, словно он – пустое место. Вечно в загуле, ночует где попало, в голове одни дискотеки. Растет, как сорняк в поле, без присмотра. Бабушка пытается заменить мать. Вот такая вот Санта-Барбара, Маришка! И мне его искренне жаль, не могу его бросить на произвол судьбы. Мне не сложно купить ему еды и шмоток. Да и он меня отцом зовет, я его из роддома выносил. Ты даже не представляешь, какой ад она устроила в день выписки, словно выпустили дьявола из бутылки! С ней не то, что жить – разговаривать невозможно! Сразу вопли, мат-перемат, словно в цирке уродов. Не знаю, как меня хватило на полгода этих мучений. Так что вот такие пироги.

– Да, история грустная, словно песня без слов. Но ты – настоящий герой, что не бросаешь мальчишку. Ему повезло с тобой.

– Ладно, хватит о грустном, а то сейчас слезы брызнут, как из брандспойта. Куда еще махнем? – он резко сменил пластинку, словно опытный дирижер.

– Честно говоря, не знаю, – немного растерянно ответила Марина, – может, направимся на набережную, прогуляемся, погода отличная.

Молодой человек подмигнул ей, хитро прищурив глаза.

– Я вот что хотел предложить… – он сделал паузу и смотрел на девушку с интригующей улыбкой.

– Что? «О чем ты думаешь?» —спросила Марина.

– Может, все-таки на набережную? Пройдёмся, нельзя время тратить зря, как раз погода располагает.

Это прозвучало весело, и они оба рассмеялись. Он повернул машину в сторону набережной.

Домой Марина пришла далеко за полночь. Часы отщёлкивали третий час ночи. Настроение было прекрасным, вечер ей показался волшебным, она давно так не смеялась от души. Ей совершенно не хотелось расставаться с этим обаятельным симпатягой. Но, здравый смысл взял верх над эмоциями, и она попросила отвезти её домой. Парень не стал настаивать и повёз Марину в сторону дома. Зайдя в квартиру, она скинула туфельки и летящей походкой скользнула в свою комнату. Она быстро сбегала в ванную комнату, ей совсем не хотелось мыться, ей хотелось лечь и вспомнить сегодняшний прекрасный вечер, милую улыбку нового знакомого, да и просто проанализировать случившееся. Лёжа в пастели, Марина долго размышляла о Семёне, парень показался ей не просто интересным человеком; его порядочность и доброта поражали воображение. Семён умел находить радость в мелочах и делиться ею с окружающими. Его заразительный смех поднимал ей настроение, а внимание к мелочам, создавало атмосферу тепла и заботы. Особенно Марину тронуло то, что он поддерживает чужого ребенка. Несмотря на непростые отношения с бывшей девушкой, Семён не оставляет мальчика без внимания. Марина считала, что эта забота, его стремление окружить ребенка любовью и пониманием, говорит о глубокой человечности. В каждом его движении читалась неприкрытая, обезоруживающая искренность, словно он стремился вышить золотом доброты хоть крошечный лоскуток на сером полотне мира.Марина чувствовала, что рядом с Семёном мир становится ярче, а люди – добрее. Она не могла не восхищаться тем, как ему удавалось быть опорой для других, даже несмотря на то, у него были собственные непростые жизненные обстоятельства. Ей грезилось идти с ним рука об руку по дороге, усыпанной искрами надежды несмотря на то, что они были знакомы всего несколько часов. «Ну, вот Маринка, и ты дождалась своего принца», -прошептала себе девушка, вспоминая Семёна. Погруженная в эти мысли, словно в теплые объятия, она не заметила, как сон, подобно ласковой кошке, убаюкал ее, оставив на губах легкую, блуждающую улыбку – предвестницу грядущих чудес.

***

Марина отчаянно пыталась распахнуть глаза, вдохнуть жизнь полной грудью, но тщетно. Кошмарный сон держал её в своих тисках, не желая отпускать в реальность. Дышать удавалось рывками, она жадно хватала ртом воздух. Наконец, свирепая завеса на веках ослабила свою хватку, и ей удалось приоткрыть глаза. Сознание, словно очнувшись от удара, начало осознавать чудовищную реальность: её грудь сдавливала невыносимая тяжесть, чьи-то колени впивались в её предплечья, лишая свободы. В одной руке – зловещий шприц, блестящий сталью иглы, в другой – ладонь, зажимающая лицо, отнимающая последний шанс на вдох, на крик, на сопротивление.

– Ага, очнулась, зараза! Видать, давно тебя не лечили! Может, от бешенства кольнём? Что, голос сорвала? Мальчика нашла, слов грязных нахваталась? Сейчас я твой поганый язык на иглу намотаю, чтобы ты поняла, где твоё место! – выкрикивал мучитель, впиваясь горящими ненавистью глазами в её лицо.

***

«Как же я люблю это солнышко, пусть даже такое назойливое, пусть такое навязчивое, пусть оно слепит глаза и припекает, главное, чтобы с неба не лил этот зануда – дождь. Легкой походкой шла Марина с работы в сторону дома. У неё было замечательное настроение несмотря на то, что ей пришлось задержаться на работе. Прошел месяц с момента их знакомства, всего один месяц, а сколько всего произошло. Основным было то, что любимый познакомил Марину со своей семьёй и они практически уже жили вместе. Пускай пока в квартире его родителей, вместе с ними, но она была бесконечно счастлива. И неважно, что все её друзья твердили, что всё происходит слишком быстро, что в этом есть какой-то подвох, ей было безразлично чужое мнение. Она верила в их совместное безоблачное будущее. Вот и сейчас, можно было сказать, она летела домой на крыльях счастья, ведь там её ждал любимый. Конечно, не всегда у них было за этот месяц всё гладко, бывали и ссоры, и споры. «Это просто этап», – успокаивала себя Марина, – «мы учимся понимать друг друга, исследуем привычки и адаптируемся к совместной жизни. У нас не было времени на полноценный романтический период, мы не успели по-настоящему узнать друг друга, но я верю, наша любовь сильнее любых ожиданий, сильнее, всех этих стереотипов!» – так рассуждала влюблённая девушка, стараясь, уверенно шагать к своей мечте.

Лето набирало силу, с каждым днём на улице становилось все теплей, зелень окончательно окутала город, от чего на душе становилось ещё более сладко. Марине казалось, что она сама становится легкокрылой, как и их чувства. Она летела домой на крыльях счастья, мечтая о их совместной жизни с Семёном. Её размышления прервал короткий звук сообщения, прилетевшего на телефон. Он бодро отозвался из кармана короткой вибрацией. «Любимый», – подумала Марина, и её лицо озарилось милой улыбкой. «Ну и где ты ходишь, жопендра? – прочитала она на экране телефона. «На время смотрела? Или загуляла с кем-то?»

Марине очень не нравилось, когда любимый называл её так, ей казалось, что это звучит издевательски и неуважительно, но она старалась не думать об этом.

«Скоро буду, я уже близко от дома, – ответила она. – Задержали на работе, я же писала тебе. В магазин зайти? Нужно что-нибудь купить домой? Тем более сегодня выдали зарплату, и можно себя побаловать!»

«Не знаю, как хочешь. Мне совершенно всё равно. Раз тебе всё равно на меня и мои переживания. Пока».

Ответ Семёна очень насторожил Марину. Она поняла, что её мужчина сильно обиделся на неё. Тревога поселилась в её душе, Марина решила всё-таки забежать в магазин и купить что-нибудь вкусненькое: «Может быть, это его развеселит», – рассуждала она.

Магазин, который они часто посещали, находился рядом с его домом. Это был сетевой продуктовый магазин, где всегда можно было найти разнообразные продукты и встретить много людей. Особенно удобным было наличие отдела готовой еды. Когда ей не хотелось готовить, а хотелось просто купить салат или сладкое, они всегда заходили в этот отдел. Вот и сейчас девушка решила приобрести готовую еду именно здесь.

Она подошла к прилавку, где выбор был огромен. Но в этот раз она выбрала для своего мужчины его любимые печеночные оладушки и пахлаву к чаю.

– Думаю, мой любимый будет доволен, – подумала Марина, складывая покупку в пакет на кассе.

Чем ближе девушка подходила к дому, тем больше нарастала тревога в её душе, словно предгрозовая тьма. Она силилась понять, какая искра зажгла этот странный пожар в сердце Семёна, какие слова или поступки вызвали столь дикую реакцию. Откуда взялись эти непроглядные обиды, это необъяснимое ледяное безмолвие? «Сёмчик, открой, я здесь», – написала она, словно молитву, надеясь растопить этой весточкой его гнев. Несмотря на то, что она пустила корни в его квартире, перевезла туда свои вещи, ключа у неё так и не было – этот факт вдруг кольнул её, как шип розы. "Глупости, – уговаривала она себя, – ведь он всегда рядом, такой отзывчивый и внимательный, мой верный принц, да, и дома всегда вечером кто-нибудь есть. Зачем мне этот символ доверия?".

Марина застыла у двери, ожидая, что сейчас замок откликнется ласковым щелчком, но в ответ ей лишь глумилась тишина. Сообщения оставались без ответа, звонки тонули в равнодушных гудках. Тревога обернулась ледяным коконом, сковав тело дрожью. "Куда же ты исчез? Неужели ушёл, зная, что я на пороге? Что я натворила?" – металась она в растерянности. Время тянулось, как патока, и, не выдержав, она решительно нажала на кнопку звонка, словно пытаясь высечь искру из мертвого камня. Снова тишина. Она нажала ещё и ещё… И вдруг, словно в ответ на мольбу, замок робко зашептал, и дверь приоткрылась, явив миру искажённое гневом лицо Семёна.

– Чего трезвонишь, как оглашенная? Что тебе надо, шлындра? Катись туда, где пропадала!

– Сём, что с тобой? – прошептала оторопевшая Марина. Я же предупреждала, что задержусь, писала, что уже здесь, купила тебе… – Она робко улыбнулась и протянула пакет с угощениями, словно оливковую ветвь мира.

– Не было сообщений, не ври! Вы все лгуньи! Я тебе всё сказал. Пока! – Семён захлопнул дверь, словно обрубил нить, связывающую их.

Ошеломленная, Марина потеряла дар речи. «Что происходит? Что за демон вселился в него? Может, кто-то отравил его разум ядом клеветы?» – мысли вихрем закружились в голове. Она стояла с пакетом, полным любви и заботы, и не знала, куда себя деть. Тело била дрожь, а глаза наполнялись слезами, готовыми хлынуть потоком. Собрав остатки воли в кулак, она снова нажала на звонок, словно отчаянно пытаясь разбудить его от кошмара. Надежда таяла, как первый снег, но вот, словно долгожданный рассвет, дверь распахнулась, и Марина, робко ступив, шагнула в зловещую пасть неизвестности. Мать, словно тень, скользнула вглубь коридора, оставив ее один на один с мраком.

Дом встретил могильной тишиной, лишь приглушенное бормотание телевизора доносилось из дальней комнаты, где родители, словно призраки, предавались вечерней телемеланхолии. Марина, как по минному полю, пробиралась по коридору, и, подойдя к двери их комнаты, застыла в нерешительности, словно перед пропастью.

– Здравствуй, милый, почему ты лежишь в темноте? – робко прошептала она.

– А что, тебе есть до меня дело? Даже если я умру, ты и не заметишь! Так что иди своей дорогой!

– Да что ты, я же предупреждала, что задержусь, а потом заскочила в магазин, купила тебе… нам… твои любимые оладушки из печени.

– Ну так иди, «паши» дальше, чего так рано приползла?

– Ну хватит тебе, я же работала, а ты чем занимался весь день? Искал работу, своего «журавля в небе», или хотя бы подработку, пока твоя работа мечты сама не появилась по щелчку пальцев? Всё ждёшь «птицу счастья»?

Раздражение и обида, словно ядовитые змеи, начали заползать в душу. Она, как вол, тащила лямку с утра до вечера, поддерживая его, а он в ответ – шторм в стакане воды. Она, словно заезженная пластинка, снова напомнила ему, что не гуляет, не предаётся грехам, а работает, в отличие от него. Да, у него сейчас черная полоса, но она же не пилит его, как назойливая муха, у всех бывают трудные времена.

Марина терялась в догадках, словно в лабиринте Минотавра. Ревность? Злоба? Скука? Она перебирала варианты, словно жемчужины, но ни одна не давала ответа, не открывала дверь в его душу.

– Повторяю тебе ещё раз, я работала. Что я такого сделала, что ты так взбеленился? – произнесла она, вкладывая в каждое слово сталь и решимость, словно готовясь к последней битве.

До этого момента он лежал на диване, изображая обиженную невинность и демонстрируя глубокое безразличие. Он никак не ожидал, что она начнёт взывать к его благоразумию столь решительным голосом, да ещё и с нотками раздражения. Он нервно вскинул бровь, повернув голову в её сторону.

– Это кто тут голос подаёт? Совсем перепутала, с кем ты разговариваешь? Взбеленился!? Сейчас ты у меня начнёшь белениться! Где уважение ко мне? Потеряла на работе или по пути домой?

Марина застыла на пороге, словно громом поражённая. Усталость после работы висела на ней тяжёлым плащом, а в глазах, ещё недавно полных надежды, отражалось теперь лишь ошеломление. Голубая гладь его глаз, которые она считала зеркалом нежности, заволоклась мутной пеленой гнева. Слова извергались из него, как ядовитые змеи, оплетая её сознание. Комки разочарования разрастались в её груди, превращаясь в надгробную плиту её мечтам. Почему её усилия остались незамеченными? Она несла ему в ладонях тепло своей заботы, а он…

Она стояла, вросшая в пол, с пакетом в руках, полная растерянности. Он же, развалившись на диване, плевался словами, не удосужившись даже поднять палец, чтобы разделить с ней бремя дня.

Внезапно, словно взбесившийся зверь, он вскочил, вырвал у неё из рук ношу и с яростью вытряхнул содержимое на стол.

– Что ты тут накупила?! – рычал он, словно голодный волк, разрывая пакет. – А, вот они, твои оладушки, моя «любовь»! Да подавись ты ими сама! – Он с остервенением разорвал упаковку, выхватывая несколько штук.

Его обвинения врезались в неё, как кинжалы, отнимая последние силы. «Ну так иди, «паши» дальше, чего так рано приползла…» – слова, лишённые тепла, словно ледяной ветер, задувающий пламя её надежд. Его язвительный взгляд пронзал её, словно раскалённая игла, а каждый упрёк отзывался в сердце болезненным эхом. Марина смотрела на него, как на безумца, не понимая, что ей ожидать от этого хаоса.

В приступе слепой ярости он стремительно набросился на неё, сжал её шею железной хваткой и начал, запихивать в рот эти злополучные печёночные оладьи, купленные ею с такой любовью. От несправедливости и обиды хлынули слёзы, застилая взор пеленой отчаяния. Она пыталась сопротивляться, но силы были неравны: он – крепкий, атлетически сложенный, возвышался над ней, словно скала, а она – маленькая, беззащитная, как птица, попавшая в капкан. Ослабив хватку на её горле, он оттолкнул её на диван, и, нависая над ней, словно тень, процедил, словно приговор:

– Если ты не начнешь меня уважать, я уйду из твоей жизни навсегда, и ты меня больше не увидишь!

Девушка попыталась ответить, но поток слов, исходящий от него, был слишком мощным. Этот скандал, раздутый из ничего, был абсурдным, но она ничего не могла поделать, Парня невозможно было остановить, его глаза в полумраке комнаты сверкали злыми искрами.

Молодой человек начал стремительно перемещаться по комнате, то открывая, то закрывая всевозможные дверцы шкафов и ящиков, при этом беспорядочно извлекая из них содержимое и разбрасывая его по полу. Затем он включил освещение, по-видимому, окончательно определившись с целью своих действий, достал свою любимую спортивную сумку и начал складывать туда свои вещи.

Марина стояла в полном недоумении, комната постепенно превращалась в подобие свалки, в центре которой суетился молодой человек. По щекам девушки текли слёзы, она не могла поверить в происходящее. Она замерла, глядя на хаос, который разразился вокруг нее. Каждое открытое отделение шкафа и выброшенная вещь напоминали ей о дружбе и надеждах, которые они строили вместе. Ее сердце сжималось от отчаяния, и слёзы катились по щекам, оставляя холодные следы на горячей коже. Она не могла поверить, что тот, кого она считала близким, способен на такое пренебрежение.

Каждый резкий звук открываемого ящика отдавался в ее душе, как удар молота по стальному сердцу. – Что происходит? – мысленно повторяла она, но ответов не было. Образ его распакованной жизни, смешанного с тем, что он оставлял позади, казался ей искажением того, что они разделяли. В ее сознании крутились воспоминания о совместных вечерах, уютных беседах и мечтах. Все это сейчас растворялось в беспорядке.

Она сделала шаг вперед, чтобы остановить его, но голос, который должен был быть уверенным, изменился, и вместо этого вырвались лишь сдавленные звуки. Марина ощущала себя словно зритель в водовороте чужих эмоций, неспособная повлиять на происходящее. Как он мог так легко распрощаться с тем, что для нее имело значение?

Семен, почувствовав, как Марина приближается к нему, мгновенно насторожился. Внутри него разгорелось раздражение, словно огонь, который он пытался погасить, нагнетая обстановку. Ему было приятно осознавать, что у него есть власть над ее эмоциями, что её неуверенность служила ему на руку. "Вот она, угнетенная, хочет моё внимание, а я сделаю так, чтобы она его не получила", – с притворной брезгливостью думал он.

– Ты сейчас, лучше не подходи ко мне, Марина. Хватит меня раздражать. Сама этот скандал затеяла.

– Дорогой, ты о чём, я ничего не хотела плохого. Ничего не затевала. Зачем ты так поступаешь со мной?

– Марина, неужели ты правда думаешь, что я виноват в этом скандале? – Семён с яростью посмотрел на неё. – Ты сама начала всю эту историю, а теперь пытаешься списать вину на меня!

– Ты, вообще о чём? Что тебе так не понравится, – ответила Марина, скрестив руки на груди. – Ты всегда так реагируешь, когда дело касается правды.

– Правды? – усмехнулся Семён. – Ты называешь это правдой? Ты лишь желала привлечь внимание, а теперь выставляешь себя жертвой.

– Ты драматизируешь, как всегда, давай не будем ругаться, – встревожено произнесла она, желая примириться с любимым. – Я совершенно ничего не сделал такого, что могло вызвать у тебя такую реакцию! Да, сейчас я высказала своё мнение, но не ожидала, что это перерастёт в такой скандал. Может, стоит задуматься, почему другие так реагируют на тебя?

– Задуматься? – он заржал, но в его глазах была искра ненависти. – Может, тебе стоит задуматься о том, как ты ведёшь себя по отношению ко мне. Как ты относишься к моим чувствам? Ничего она не сделала! Вот и оставайся одна, подумай над своим поведением. Не хочешь жить со мной, как хочешь. Постоянно цепляешься ко мне, всё тебе не нравится. Не нравится, значит найди себе подходящего мужчину, а меня оставь в покое!

Постепенно его слова обретали форму манипуляции, и он чувствовал себя ловким кукловодом. Семен намеренно нагнетал ситуацию, видя, как поболеет Марина, её глаза полны недоумения и обиды. Это его заводило. Он знал, что её желание мириться и быть рядом делает её уязвимой. Ему не было стыдно за свои поступки – наоборот, это придавало ему уверенности. Сколько раз он мог уйти, оставив её за собой, к новой, более интересной жизни.

Все закончилось также резко, как и началось, он закрыл за собой дверь и ушёл в неизвестном направлении. Парень спешил скрыться в вечерних сумерках. Сейчас ему не нужна была ни её привязанность, ни её попытки вернуть всё, как было. Его ждала новая встреча, предвкушение свободы, где не будет места для этих «оладушков» и «паутины» привычек. Выходя из своей квартиры со спортивной сумкой, он лишь улыбнулся, мысленно подбадривая себя: «Мир полон искушений, возможно я открою новую главу».

Имена девушек мелькали в голове, словно кадры старого кино, каждое вызывало трепетное покалывание под кожей. «Аурелия, вне всяких сомнений, приоритетна, но пока к ней рановато проявлять благосклонность, она ещё не потомилась в разлуке, пусть её буря утихнет и горесть разлуки со мной съест ее душу», – размышлял он. Оля – хохотушка, Лена – омут таинственных глаз, Анастасия, Ада… «Только не эта фурия из преисподней! Ада из ада!» А может, к той рыжей бестии, чёрт, как же её имя, всегда забываю или путаю, но с ней неплохо покувыркаться иногда в пастели. Парень улыбнулся своим мыслям. Каждый выбор – это как лотерейный билет в мою новую жизнь, мой шанс сбросить оковы, начать с чистого листа, найти очередную «жертву любви». Чувство освобождения парило в крови, словно шампанское, а воспоминание о том, как он поставил Марину на колени, расцветало довольной усмешкой на губах. «Сама виновата, – шептал он, – даже не попыталась удержать».