ПРЕДИСЛОВИЕ
…Голубые глаза встречаются примерно у 20% населения Земли.
Голубые глаза означают холодность натуры, отстраненность и обособленность от окружающего мира. Чем чище цвет глаз, тем сдержаннее в проявлении своих чувств их обладатель. Часто такие глаза встречаются у талантливых, оригинальных, одаренных людей с неординарным подходом к действительности. Голубоглазые люди – это творцы. Их интеллект выше, чем у представителей с другим цветом глаз.
Голубоглазые молниеносно, без тени сомнений принимают решения, а при изменении обстоятельств не теряются, быстро адаптируясь к ним. Они довольно требовательны, строги по отношению к себе и окружающим. Для достижения цели они готовы на все. И дело не только в упрямстве, которое, несомненно, им присуще. Голубоглазые люди не получают, да и не ждут подарков судьбы. Они не выигрывают в лотерее, у них нет нужных влиятельных знакомых. Они всего достигают сами.
Под внешней отстраненностью может скрываться сентиментальность, романтичность, однако не всем удается пробиться к ней, поэтому часто голубоглазые остаются непонятыми, одинокими. Таким людям свойственна обидчивость, даже по пустякам, ранимость, повышенная чувствительность, которые они тщательно пытаются от всех скрывать.
Мифы утверждают, что голубая палитра радужки глаза была у богов. Но самый удивительный и поразительный факт (и тому есть доказательства), что первые фараоны были все как на подбор, высокими, белокожими с длинными бородами и,,, голубыми глазами. Древнекитайские легенды повествуют, что китайские императоры ведут свою родословную от богов с голубыми глазами и светлыми волосами. В «Рамаяне» – важнейшей священной книге индуизма, в описании облика Кришны назван цвет его глаз – голубой.
Не пора ли решиться? (продолжение рассказа «Куда смотрят мужики?» из сборника «Зеленые глаза»)
А сколько ещё неизведанного! или Игра в кошки-мышки
Настоящая итальянская жена
Найду! Обниму! Не отдам никому!
Любовь стоит того, чтобы ждать
Чистой воды блеф
Всё, возможно, будет не так уж и плохо!
Ты ворвалась в мою жизнь непрошено…
А если это любовь, то…
Наш неоконченный роман
Так вот она какая – любовь! (продолжение рассказов «…И мы станем единым целым» из сборника «Зелёные глаза» и «Благодаря и вопреки» из сборника «Карие глаза»)
Пять слов на букву «Л»
Все цветы в твоих руках
Кто бы мог подумать?
Молчун ты мой любимый!
Она сказала: «Нет!»
Приди в такое время…
Встретимся во снах
Помощь и защита равняется любовь?
Если бы… Раньше бы…
Если бы… Раньше бы…
Если бы ты знал, как я люблю тебя,
Как хочу вновь оказаться в твоих объятиях.
Если бы ты знал, как я ненавижу себя
За то, что таю в твоих объятиях.
Если бы ты знал, как я люблю тебя,
Как хочу вновь чувствовать твой сладкий поцелуй на своих губах.
Если бы ты знал, как я презираю себя
За то, что терплю грубые слова, слетающие с твоих сладких губ.
1
Да, с погодкой им сегодня явно не повезло. К вечеру похолодало, поднялся злой колючий ветер, накрапывал дождь. Джессика1 посматривала на надутые губы сестры и молилась, чтобы они с сестрой побыстрее зашли в тёплое помещение пиццерии.
Длиннющая очередь на вход поначалу Джессику не смутила. Она и не такую очередь сюда отстаивала. Подумаешь, номер 169! У неё и побольше номера были! Но сначала очередь двигалась довольно бойко, и Патрисия2 не выказывала недовольства, с любопытством рассматривая людей в очереди. А здесь вперемежку стояли и люди в возрасте, и молодёжь. Одетые вполне презентабельно и нарочито небрежно. В дорогой брендовой обуви и повидавшей виды, изрядно поношенной.
А потом очередь застряла. Как назло, в двух шагах от вожделенной двери, за которой начиналось тепло. Развернуться и уйти было как-то обидно. Да и куда бы они сейчас могли попасть? В приличные рестораны столик на вечер надо было заказывать заранее. Это тебе не пиццерия «ComeBackAgain!» («Возвращайтесь снова!»), где вполне демократичным ценам соответствует демократичное отношение к клиентам – все они равны, потому и стоят в общей очереди. И одеты они с сестрой не для посещения ресторана – джинсы, кроссовки, толстовки. Кто их туда пустит в таком виде? А есть хотелось, жуть как! Особенно, когда подобрались к двери так близко, что при каждом входящем внутрь и выходящем оттуда, нос щекотали острые, пряные соблазнительные запахи, от чего кушать хотелось ещё больше.
Джессика ещё раз покосилась на нахохлившуюся от холода Патрисию и в порыве раскаяния обняла её, стараясь передать ей частичку своего тепла.
– Пат, потерпи ещё не много. Скоро зайдем.
– Ну, смотри, если твоя «бомба» окажется пшиком, я тебе такое устрою! – пригрозила сестра.
Джессика и сама уже не была уверена, что её бомба такая, уж, бомба, чтобы ради неё мёрзнуть в эту мерзкую погоду на улице. Просто она любила иногда подшутить над Пат. Дело в том, что её двоюродная сестра была снобом, но категорически не хотела этого признавать. Поэтому Джессика периодически устраивала ей небольшие приключения, подвергающие снобизм Патрисии испытаниям. В детстве и на рыбалку её таскала, и в походы с ночевкой в палатке. Однажды даже на путешествие автостопом уговорила. Патрисия морщила носик, но стоически переносила трудности, желая доказать сестре, что никакой она не сноб.
Когда их, наконец, запустили в зал, плотно уставленный маленькими столиками, между которыми пришлось лавировать полубоком, чтобы добраться до своего места, Пат возмущенно прошипела:
– И ради этой забегаловки ты заставила меня мёрзнуть целый час в очереди?!?
– Подожди, вот сейчас принесут пиццу, и ты не только пальчики оближешь, но и захочешь их съесть! – добродушно ответила ей Джессика.
– Ну, конечно! – фыркнула Патрисия, уже начиная оттаивать в тепле и телом, и душой, но продолжая держать фасон.
Вообще-то, она обожала вылазки с сестрой. Сама бы на них ни за что не решилась. Потому что была… трусихой, а не снобом, как считала Джессика. Ещё долго потом, когда очередное приключение благополучно заканчивалось, она лежала в своей мягкой постельке в полной безопасности и перебирала в уме драгоценные моменты. Над какими-то хихикала. От каких-то обмирала от страха, представляя себе, как плачевно они могли закончиться. Особенно когда бесстрашная Джессика тащила её в горы и обманывала, ставя на краю обрыва. Глядя потом на фото, у Патрисии останавливалось сердце.
– А меню в этой забегаловке не предусмотрено? – продолжила она ворчать.
– Я уже сделала заказ, – широко улыбнулась Джессика.
Джессика тоже согрелась, и к ней вернулось прекрасное настроение, так соответствующее её заводной, неунывающей натуре. Кроме того, им повезло – их усадили в центральном ряду столиков, где каждый был отгорожен от соседних невысокой перегородкой. Хоть и невелико препятствие, но у сидящих за таким столом создавалась впечатление, что они находятся в отдельном кабинете, этакая иллюзия интимности. Маленькая компенсация Патрисии за страдания в очереди и уступка её снобизму.
– Даже выбрать мне не дала! – возмутилась Пат.
– Тут меню небольшое. Я его наизусть знаю, – поспешила успокоить сестру Джессика, – В следующий раз другое попробуешь. У них всё вкусное.
– Ещё чего! Второй раз я сюда ни за что не приду! Вечно я на твою удочку попадаюсь! Больше такого не случится!
Джессика опустила голову, скрывая улыбку. Пат так грозилась после каждого их приключения, но потом неизменно опять с головой окуналась в очередное вместе с сестрой.
– Давай уже, рассказывай! – ворчливо приказала, между тем, Патрисия и ехидно добавила, – А то потом у тебя рот будет занят облизыванием пальцев.
Джессика не стала отвечать на колкость сестры, приступила к рассказу, начав с вопроса:
– Помнишь, к кому ты отправила меня на свидание вслепую вместо себя три года назад?
Патрисия подняла на сестру недоумённый взгляд и пожала плечами.
– Ну, куда тебе помнить! Ты столько раз просила тебя заменить! То ты влюблена в своего сокурсника, то в диджея, то в гонщика. В тот год, кажется, это был твой препод по истории искусства…
Патрисия, действительно, при всей своей внешней холодности, была натурой тонкой, увлекающейся, а потому – влюбчивой. Влюблялась исключительно в тех, кто, по мнению её отца, не имел права подходить к ней и на пушечный выстрел. Будто и в этом вопросе доказывала сестре, что она не сноб.
Впрочем, также быстро, как влюблялась, она и остывала. Только потому дядя Джо3 закрывал глаза на увлечения своей единственной дочери. Но в то время, 3 года назад, он предпринял первую попытку составить Пат «правильную» партию, о чём Джессика решила ей напомнить:
– Ну же, вспоминай: ты влюблена в преподавателя в колледже, а твой отец озабочен своим бизнесом. И он отправляет тебя на свидание к кому… К кому?
– Вспомнила! – радостно воскликнула Пат, – К Альберту4 Муру из «Электроник Пасифик»!
– Умничка! – похвалила сестру Джессика (в их тандеме с двоюродной сестрой Джессика хоть и была младше на два года, но чувствовала и вела себя, соответственно, как старшая, а потому частенько позволяла себе снисходительный тон в разговорах с Пат) и добавила как бы между прочим, – А теперь он мой начальник.
– Но как? – изумилась Патрисия, отвиснув после паузы, во время которой переваривала последнюю фразу сестры, – Ты же сказала, что пошла туда на стажировку только потому что там сменился гендиректор!
– Сменился-то он сменился, только оказался тем же, с кем я была на свидании. И звать его на самом деле Фрэнсис5, а не Альберт.
– Они братья-близнецы?
– Они братья, но не близнецы. Я проверила. Альберт старше Френсиса на пять лет. Помнишь, я тебе ещё тогда сказала, сразу после свидания, что гендиректор «Электроник Пасифик» выглядит как молокосос в пиджаке с чужого плеча? Да, и фамилия у него другая – Бернет, а не Мур, видимо, он записан на фамилию матери. Из-за фамилии мне в голову не пришло тщательно проверить его связь с семьёй Мур.
– Как же так вышло, что он был на свидании вместо брата?
– Да также как и у нас с тобой. Я пошла вместо тебя, он пошёл вместо брата.
– Джес! Что ты будешь делать? А вдруг он тебя узнает и зарубит твою стажировку? Как же твоя мечта об Англии?
– Да как он меня узнает?! Я же тогда рокершей прикинулась – лицо под слоем макияжа, на голове огненный парик, юбка по «не балуйся», чулки в сеточку. Я когда в зеркало посмотрелась – сама себя не узнала! Кроме того, я проверила – он страшный бабник. Знаешь, сколько у него связей было за эти три года?! О! Не сосчитать! Он меня и не вспомнит. Я даже думаю, – лукаво поглядывая на сестру, продолжила Джессика, – не замутить ли мне с ним сейчас? Только не знаю – в том своём обличье или в натуральном виде? Как думаешь, весело будет?
– Да ну тебя! Вечно ты такая – ничего не принимаешь всерьёз. Наше с тобой будущее под угрозой, а ты очередное приключение задумала…
– Да ладно тебе, успокойся, моя влюбчивая, но серьёзная сестра! Когда увижу угрозу, тогда и буду думать… А! Вот и наша пицца! Приступим?
* * *
Фрэнк уже облизывал пальцы, когда за перегородкой поменялись соседи. Сначала, когда трескотня то ли китайцев, то ли корейцев сменилась щебетаньем девушек, он особо не вслушивался. Так, отметил краешком сознания, что его первая реакция на «ComeBackAgain!», когда его затащил сюда брат, была такая же, как и у гномихи-Ворчуньи. Её подругу Фрэнк определил как гномиха-Весельчак. Не потому что подруги были маленького роста (он их не видел, только слышал), а потому, что одна их них всё время ворчала, а вторая над ней посмеивалась, и у него поневоле в голове возникла ассоциация с гномами Ворчун и Весельчак из знакомой с детства сказки «Белоснежка и семь гномов».
(По идее, всё должно было быть наоборот – тогда, 3 года назад, образу жизни Фрэнка пиццерия больше соответствовала, чем гендиректору «Электроник Пасифик» Альберту Муру, но так уж случилось, что серьёзный и сосредоточенный на бизнесе, представитель высшего слоя общества до кончиков ногтей – старший брат влюбился в обыкновенную девушку, «простушку», как называл её отец. И пустился «во все тяжкие», опять же по выражению отца. Но брат был так влюблён и так счастлив, что ему было всё равно, где бы он ни находился, лишь бы вместе с ней – хоть в пафосном ресторане, хоть в забегаловке; хоть на пятизвёздочном курорте, хоть в палатке с комарами; хоть в смокинге, хоть в обносках; хоть с миллионом долларов, хоть с дырой в кармане.
Когда Айлин6 умерла, Альберт впал в глубокую депрессию. Забросил бизнес, съехал из дома. Перестал общаться с отцом, который не оставлял попыток вернуть сына к жизни. К той жизни, которую считал правильной, единственно правильной. К жизни до Айлин.
В отчаянии отец разыскал заграницей своего младшего, непутёвого сына и начал бомбардировать его требованием вернуться в Австралию. Поскольку на угрозы Фрэнк не реагировал, требовательный тон сменился на просительный. И только, когда в письмах отец сослался не на бедственное положение их бизнеса, а на удручающее состояние Альберта, младший брат внял отцу и вернулся.
Старшего брата он нашёл в каком-то странном, необычном для того состоянии. Будто он был не здесь, а в каком-то параллельном мире. Полуулыбка, застывшая на его бледном лице, не на шутку испугала Фрэнка.
В отличие от отца, младший брат не стал надоедать старшему. Просто следовал за ним как тень. И Альберт почувствовал тепло родного, любящего человека, который ничего от него не требовал, ничего не ждал. Был рядом и всё. Вот тогда-то Альберт и повёл Фрэнка в пиццерию «ComeBackAgain!». И в другие, не соответствующие облику гендиректора «Электроник Пасифик», места. Ничего не объяснял, вёл молча. Только позже Фрэнк догадался, что они посещают те места, в которые когда-то Альберт ходил вместе с Айлин…)
Гномиха-Весельчак упомянула про пиццу, от которой «пальчики оближешь», когда Фрэнк реально облизывал последний палец, и он чуть не рассмеялся в голос. Но когда услышал из-за перегородки имя старшего брата и название их компании, ему стало не до смеха. Он весь превратился в слух.
Дослушать до конца разговор гномих Фрэнку не удалось. Официант вежливо, но настойчиво попросил его освободить стол для следующих посетителей. Но главное Фрэнк услышал: гномиха-Весельчак была с ним на свидании три года назад вместо своей сестры, как выяснилось, а не подруги. Кажется, зовут её Джес, если он правильно расслышал (Джеси? Джессика?) А, если не правильно, то вариантов ещё больше: Дженис, Дженна, Дженни, Дженифер и самое распространённое – Джейн. (Ещё бы не мешало вспомнить, под каким именем она была в тот раз!) Сейчас она стажёр на его фирме и планирует знатно повеселиться на его счет. Ну, это мы ещё посмотрим, кто на чей счёт повеселится! Как там она про него сказала – «молокосос»? Ничего! Как говорится, дольше всех смеётся тот, кто смеётся последним!
Фрэнк попытался заглянуть за перегородку, когда встал из-за стола, но сёстры были так увлечены поеданием пиццы, что он увидел только их затылки. Цвет их волос и близко не напоминал огненно-рыжие волосы девушки со свидания. Был обычным, среднестатистическим7 для австралийцев, как потомков англичан после смешения с аборигенами Австралии – тёмно-коричневым. И как ему найти такую обычную девушку среди своих сотрудниц?
1 – значение имени Джессика – «богиня вечной молодости и красоты»
2 – значение имени Патрисия – «благородство, изысканность, спокойствие и гармония»
3 – Джо (полное имя Джозеф) в переводе – «преумножающий»
4 – значение имени Альберт – «благородство, просветлённость, ум, талант»
5 – значение имени Фрэнсис (уменьшительная форма – Фрэнк) – «свобода, независимость»
6 – Айлин в переводе – «дыхание, светоч, луна, вдохновение»
7 – статистика утверждает, что меньше всего в мире натурально рыжих волос – их не более 1% от общего числа живущих. Второе место занимают блондины, их насчитывается приблизительно 2%.
2
Чтобы попасть в штат сотрудников «Электроник Пасифик», надо было пройти несколько этапов отбора. Сначала отдел кадров фирмы отсеивал тех, кто по документам не соответствовал полному перечню требуемых критериев. Потом, с оставшимися, начальники отделов, куда открывались вакансии, проводили жёсткое собеседование. Дальше в каждый отдел нанимались по три стажёра, из которых к концу срока стажировки оставался только один. Он и зачислялся в штат. Или не зачислялся…
Из двенадцати стажёров фирмы, нанятых в этом году, девушек было только две. Но, как назло, одну звали Джейн, а другую Джессика. Они и внешне оказались похожи. Примерно одного роста и комплекции. С тёмно-коричневыми волосами ниже плеч.
Родная сестра была у Джейн, это Фрэнк узнал из их личных дел, которые запросил сразу, как только появился на работе в понедельник. Но ясности, кто является гномихой-Весельчаком, это не внесло. Только ещё больше запутало, потому что ему казалось, почему-то, что та, кого он ищет, это Джессика, а не Джейн.
Фотография девушки со свидания, каким-то чудом сохранившаяся в телефоне Альберта, (Фрэнк пересылал ему фото тех, с кем встречался на свиданиях вслепую вместо него, чтобы он мог отчитаться перед отцом) тоже ничем не помогла. На ней в равной степени могла быть и Джейн, и Джессика. Разве можно было что-то разобрать под таким слоем косметики?
И тогда Фрэнк вызвал девушек к себе в кабинет и заставил отчитываться о проделанной работе в его фирме за прошедшие три месяца. Доклады выслушал молча, с закрытыми глазами. Убедился, что интуиция его в очередной раз не подвела – гномихой-Весельчаком определённо была Джессика. Выпроводил девушек из кабинета жестом руки, так и не сказав – доволен ли он, как начальник, их работой. И только когда остался один, позволил себе улыбнуться. Но, если бы кто-то увидел его в этот момент, сразу бы понял, что ничего хорошего эта улыбка не сулит тому, кто её вызвал…
Вскоре Фрэнк получил ещё одно подтверждение правильности своего вывода насчёт Джессики. Альберт вспомнил имя и фамилию девушки, которая должна была прийти на свидание с ним – Патрисия Вестерн.
Фрэнк, никогда не бывший ни с одной представительницей прекрасного пола в серьёзных отношениях, подобной ерундой, как запоминание имен и фамилий девушек, не заморачивался. Он и внешность девушки вспомнил только, когда услышал её описание. Тогда, на свидании, его поразило несоответствие ожидаемого облика наследницы крупной фирмы – брендовый костюм, зализанные волосы, строгие манеры, одним словом – скучища, (тот облик, в котором явился сам, постаравшись стать похожим на старшего брата) с вульгарной девицей, подсевшей за его стол. В первый момент он даже хотел прогнать эту… эту особь, одетую как кукла Барби с размалёванным под ведьму на Хэллуин лицом.
Соединив в поисковике оба имени – Патрисия Вестерн и Джессика Паркер Фрэнк нарыл на сестер, как выяснилось, двоюродных, кучу полезной информации. Девушки и внешне были похожи, что, впрочем, легко объяснялось – их матери были близняшками, и сёстры взяли основные черты лица от них, включая и цвет глаз – голубые.
Но самое главное, что понял Фрэнк, выяснив личности гномих-сестричек, это, что ни свидание вслепую Альберта и Патрисии, ни стажировка Джессики в «Электроник Пасифик» не были ни случайностью, ни провидением судьбы, а чистым бизнесом и ничем больше. Патрисия Вестерн – единственная дочь и, следовательно, наследница Джозефа Вестерна, владельца компании «Электроник Компани». Три года назад между «Электроник Компани» и «Электроник Пасифик» шли переговоры о слиянии компаний. А это значит, что свидание было организовано отцом Альберта и Фрэнка, Гарваном8 Муром и родителями Патрисии, как одним из элементов, закрепляющих это слияние.
То ли неудачное свидание отпрысков так негативно повлияло, то ли какие-то другие причины, но сделка не состоялась. Через год «Электроник Компани» и «Электроник Пасифик» стали главными конкурентами на рынке IT-контента. Судя по тому, что Патрисия закончила Австралийский международный колледж искусств и приступила к работе в филиале Аукционного дома Сотбис, а Джессика учится в Мельбурнском королевском технологическом университете, глава «Электроник Компани» Джозеф Вестерн сделал ставку на племянницу, а не на дочь. В данный момент племянница, Джессика Паркер, проходит стажировку в его, Фрэнка, фирме, а это уже смахивает на промышленный шпионаж. Вот почему гномиха-Ворчунья говорила про угрозу для будущего гномихи-Весельчака, если её личность будет им раскрыта!
* * *
Самым простым и очевидным способом избавиться от шпиона, было прервать стажировку Джессики Партер, да и дело с концом, но… Черт побери, это «но»! И этих «но» было не одно.
Первое «но» – контракт. Первые три месяца контракта Джессики недавно истекли, и Фрэнк, тогда ничего не подозревающий о её шпионской миссии, подмахнул следующие три месяца. Теперь либо надо было ждать их окончания, чтобы была возможность уволить её без объяснения причин, либо расторгать контракт немедленно, предоставив неоспоримые доводы правомерности увольнения Комиссии Департамента труда и занятости. Связываться с комиссией, которая по статистике чаще становилась на сторону работников, чем работодателей, не хотелось.
Служба безопасности тщательно собрала и проанализировала связи семей Вестерн и Паркер. Их, практически, не было. Областью бизнеса семьи Паркер был туризм, никаким боком не связанный с деятельностью семьи Вестерн. Даже их сайт и страницы в соцсетях разрабатывались и поддерживались фирмами, никак не связанными с «Электроник Компани», хотя, казалось бы, чего легче было обратиться к родне, а не нанимать чужаков. Единственными членами семей, кто плотно общался между собой, были двоюродные сестры – Джессика и Патрисия. Даже их матери, сестры-близнецы, не виделись друг с другом уже больше десятка лет. Какая чёрная кошка между ними
пробежала, служба пока не выяснила, но Фрэнк и не ставил перед ними задачу копать так глубоко.
Сам Фрэнк тоже никак не мог логически связать усилия, предпринятые обеими сестрами, чтобы брак между наследниками «Электроник Пасифик» и «Электроник Компани» не состоялся, с последующей через три года шпионской деятельностью Джессики в его фирме.
Но самым трудно преодолимым «но» было мнение о Джессике начальницы и руководителя её стажировки госпожи Бернайс9 Триджелл. Начальница отдела программирования была одной из самых опытных и ценных сотрудников «Электроник Пасифик». Несмотря на свой преклонный возраст, обладала острым и светлым умом, не менее острым языком и весьма скверным характером. За работу не держалась. Наоборот, «Электроник Пасифик» держался за неё, как за профессионала, обеспечившего успешное восхождение бизнеса на вершину славы в прошлом, продолжающего высоко держать планку в настоящем, и, как надеялся Фрэнк, в будущем, хоть и не столь продолжительном. Как там с ней в своё время ладил отец, Фрэнк не знал, но Альберту потребовался год, чтобы она признала в нём начальника. Фрэнку удалось наладить с ней отношения только сейчас, по прошествии двух лет, и он не собирался ссориться со своим ведущим специалистом из-за какого-то там стажёра.
На предложение Фрэнка заполнить рабочее время стажёра Джессики Паркер простыми обязанностями, типа, принеси-подай-убери, отстранив от непосредственного изучения подходов «Электроник Пасифик» к программированию, госпожа Бернайс не удосужилась даже поинтересоваться причинами такой просьбы начальника. Лицо её посуровело, бесцветные от старости глаза зло сощурились, а голос, которым она высказала своё мнение, был холоднее, чем льды Антарктиды. Она безаппеляционно заявила, встав и уперевшись кулаками о стол:
– В моём отделе не предусмотрена должность секретаря, который приносит бумаги, подаёт кофе и убирает крошки со стола. У меня все заняты работой, а не угождением начальству. Госпожа Паркер определённо главный кандидат в штат сотрудников моего отдела после стажировки. И точка!
Развернулась и ушла. Фрэнка пробрал мороз по коже – «Вот ведь, королева Гримхильда10!»
Но, сама того не желая, госпожа Бернайс подкинула Фрэнку идею, как оставить Джессику на работе и одновременно лишить её практики по основной специализации. Он сделает её своим секретарём! Временно, конечно. Отправив госпожу Ли в отпуск, скажем так, недели на три… а то и четыре. Тогда у него будет возможность изучить её лично. А ещё появится куча возможностей повеселиться за её счёт!
8 – Гарван в переводе – «немного грубый»
9 – Бернайс в переводе – «приносящая победу»
10 – королева Гримхильда – злая мачеха Белоснежки
3
Госпожа Ви, секретарь гендиректора Фрэнка Бернета, была обескуражена скоростью, с которой её отправили в отпуск. Немало озадачена настоятельной «просьбой» босса не передавать дела и даже не отвечать на звонки Джессики Паркер, которая будет временно её замещать. И сильно встревожена мыслью – а не турнут ли её с такой же скоростью вскоре на пенсию?
Госпожа Бернайс была взбешена решением «этого мальчишки», как она называла про себя гендиректора, перевести Джессику в секретари. Но поделать ничего не могла, он имел на это право. Успокаивала и подбадривала себя и свою подопечную, что ссылка временная, и она обязательно что-нибудь придумает, чтобы вернуть Джессику в отдел. И чего он до неё так докапывается?
Этим же вопросом задавалась и Джессика. За первые три месяца стажировки она не имела никаких прямых контактов с боссом. Увидела один раз, узнала (хотя он так изменился, будто прошло не три года, как они встретились, а все десять. И костюм на нём смотрелся не с чужого плеча, а словно влитой, как вторая кожа. И открытое, подвижное мальчишеское выражение лица сменилось холодной, высокомерной маской) и дальше старалась на глаза не попадаться. Может, босса девушка бросила? Поэтому он решил выместить злобу на девушках-стажёрах, а потом основной «грушей для битья» выбрал её?
Оптимистка по натуре, Джессика дала себе установку не переживать, выдержать с честью этот месяц – не боги горшки обжигают, не велика сложность быть секретарём. И положиться на госпожу Бернайс, которая пообещала «что-нибудь придумать».
* * *
В первый же день работы секретарём все благие намерения Джессики развеялись в прах. Босс прошёл мимо неё в свой кабинет, как будто она невидимка. А через полчаса позвонил и громовым голосом спросил:
– И долго я ещё буду ждать свой кофе и скролл11?
Джессика мухой метнулась к кофемашине, горячо благодаря судьбу, что у неё с начальником оказались схожие вкусы, и коробочку со скроллами она себе на перекус перед работой купила.
Увидев перед собой чашку ароматного капучино, босс поднял на Джессику тяжёлый взгляд:
– Что за бурду ты мне принесла?
– Простите, господин Бернет, я не знала, что Вы пьёте, – пробормотала Джессика и сделала попытку забрать кофе со стола, – Я переделаю…
– Оставь! – сморщился босс, – Иди!
«Эспрессо», – услышала себе вдогонку Джессика уже в дверях.
Прокол с кофе оказался не единственным в этот день. Расстроенная случившимся, Джессика, не спросив, кто звонит, и не заглянув в список нежелательных контактов, соединила звонившего с боссом. Вылетевший из кабинета после разговора начальник так дымился от возмущения, что ему даже ничего не надо было говорить проштрафившейся подчинённой. И так всё было ясно. Джессика встала из-за стола и с понурой головой покаянно пробормотала:
– Простите!
Словно в компенсацию за кучу ляпов, которые допустила Джессика, остаток рабочего дня прошёл для неё спокойно, и то только потому, что гендиректор уехал после обеда. Своего новоиспечённого секретаря с собой не взял. Но и когда вернётся, не сказал. Джессика просидела за рабочим столом пока охранники не начали выключать свет на этаже. Просидела не бесполезно – изучала блокнот, оставленный госпожой Ви в одном из ящиков стола.
Сначала Джессика не решилась в него заглянуть, поскольку посчитала его чем-то личным для госпожи Ви, забытым в девственно пустых ящиках стола в спешке сборов для отбытия в отпуск. Но, когда получила хмурые взгляды начальника за промахи, совершённые по незнанию, всё-таки, решила взглянуть (после того, как босс уехал, конечно).
Блокнот оказался кладезем бесценных сведений о гендиректоре, его привычках и предпочтениях. Оказывается, это целая наука – угождать начальнику. И Джессика поняла, что блокнот лежал в дальнем углу нижнего ящика стола не случайно, что госпожа Ви не забыла его там, а оставила специально, пожалев свою молодую коллегу.
* * *
На следующий день всё, что касается перекуса, Джессика сделала идеально – ровно в 9.00 на подносе перед начальником над чашкой горячего двойного эспрессо поднимался дымок, а скролл благоухал сырным ароматом, смешанным с мясным солёным запахом начинки. Но босс и тут нашёл к чему придраться:
– Ты имеешь понятие о дресс-коде?
Джессика в недоумении оглядела себя – строгая блузка, модные брюки, туфли на высоком каблуке. Насколько она помнила, с её причёской (аккуратно собранные в пучок волосы) и неброским макияжем с утра было всё в порядке. Видя растерянность подчинённой, босс криво усмехнулся:
– Иди и подумай, как должен выглядеть секретарь гендиректора!
Когда Джессика вышла из кабинета, лицо Фрэнка расплылось в улыбке. Ему нравилось придираться к шпионке-стажёру, нравилась её растерянность и её попытки ему угодить. «То-то ещё будет! – подумал он, – Это ещё начало, детка! Ты у меня взвоешь через пару недель и сама уволишься!»
А Джессика в это время ругала саму себя. Стоило ей вспомнить облик госпожи Ви, как она тут же поняла свою ошибку в дресс-коде – разве она когда-нибудь видела чопорную секретаршу гендиректора в брюках?! Исключительно в костюме – кипельно-белая блузка, строгий пиджак и юбка до середины икры. Про дресс-код не было ничего написано в её блокноте, но Джессика и сама могла об этом догадаться!
11 – скролл – традиционная австралийская сырная булочка с начинкой веджимайт (густая паста на основе пивного сусла)
4
Джессика вызубрила наизусть содержимое блокнота, но сколько бы ни старалась чётко ему следовать, не проходило дня, чтобы босс не находил повод остаться ею недовольным.
* * *
Он устроил ей головомойку и заставил дважды переделывать протокол заседания из-за… шрифта.
– Почему вот здесь и здесь шрифт такой гигантский, а у остального текста хоть под лупой рассматривай?
– Но вы мне сами сказали выделить шрифтом главное…
– И это главное по твоему разумению? Не знал, что ты такая непроходимая дура! Переделай!
– Слушаюсь, господин Бернет.
И в итоге принял, хоть и с недовольной миной, первоначальный вариант протокола.
* * *
Джессика боялась лишнюю минуту говорить по телефону, потому что однажды он сделал ей замечание: «Почему болтаешь по телефону в рабочее время? Разве ты уже закончила работу?»
