- -
- 100%
- +
– Ну, это, конечно, не с Валей, а со МНОЙ было! – поправила Кабаниха.
– Да, Жаннусь, конечно! – стушевалась Ослица и захлопала губами-пузырями.
– Но я на тебя не обижаюсь, Сашочек, как Я могу обижаться на такого чудесного ребенка? Да, и Я, если что, не за дверью стояла, а судья прямо во время заседания, прямо передо МНОЙ и при МНЕ договаривался о деньгах с главой. Но это не суть, в остальном, Сашочек, ты все правильно рассказала. Все так и было! – проморгалась Кабаниха. – Потом мы еще на апелляцию подавали в Верхний ГлавРеспСуд. Я ОДНА лично документы готовила вместе с Вальком. И тогда уже Я как раз-то и выиграла дело!
– Жан, но здесь, в этой конторе, тебя не ценят и не оценит никто! Ты их видела? Этого Чупа-чупсова? Он тебя никогда не сделает началькой управления.
– Да, ты права, Сашочек! Ты права. Таковы наши реалии. Будем как тот парень с фотографии «про комбайнера», ты видела Зой, мем новый? Вообще угарище!
– Нет, – ответила Зоя.
– Ты что? Такой угарный мем! На фото, значит, по центру стоит с букетом цветов тощий несчастный комбайнер, а его начальки – жирные и довольные – около него. Я тебе перешлю через «Взад-вперед», если кастрюльNET еще ловит у тебя.
– Да вроде пока ловит.
– Это ненадолго. Ну, значит, МОЙ крест быть тем самым комбайнером-работягой, Сашочек, – раздосадовано сказала Кабаниха.
На короткую, но длящуюся более полвека минуту, Кабаниха, нахмурив мягкую складку на переносице, напустив мощный декор задумчивости, погрязла в своем смартфоне. Всем своим видом она дала понять Зое, что работает над чем-то важным и великим и отвлекать ее недопустимо.
– Девочки мои, слушайте сюда, свеженькие анекдотики: – Зямочка, почему у тебя такие большие бугры по бокам? – Чтобы ты наконец-то увидел их, а не свое сало. Это БОМБА, девочки, или вот еще: – Как дела, Сёма? – Да вот, решил похудеть.– И как? – Пока только весы сломал! Ах-ра-ра-ра! Я ТАК люблю ПОРЖАТЬ, даже, Зой, не представляешь! Зой, ты любишь РЖАТЬ? ПОРЖАТЬ – это МОЕ все!
Растянувшаяся до ушей стеклопакетная улыбка Кабанихи не была ни привлекательной, ни милой, доброй и славной. Улыбка гибрида безяйцевого кабана, двуглазого циклопа, трехфазного итальянского мата, многоярусной яхты и перенасытившегося падалью червя не могла быть ничем хорошим, что сразу уловил третий не вылупившийся из Зои до сих пор глаз и ее крайне сомневающийся затылок.
– Зоя, с тобой все в порядке? Ты не болеешь? Какой-то фэйс у тебя стал щербетно-ущербный!
– … … … – сухо ответила Зоя, пытаясь сохранять равнодушную, безучастную наружность, будто она пришелец из космоса, из какой-нибудь далекой, только что свернувшейся в клубок планеты, а здесь она как будто бы совсем ненадолго, так, на два-три заблудших денька. Во всяком случае, ей так хотелось в это верить, но пока на нее сыпались спонтанные, неожиданные, жадные, фамильярные, всегда направленные четко на нее вопросы, на которые неугомонная началька требовала немедленные ответы. Зоя не могла дать ей ответы. Это раздражало Кабаниху.
– Точно? Ты уверена? Ты какая-то странная, РА-РА-РА, РА-РА-РА, РА-РА-РА! – зараракала Кабаниха. Вытерев слезы смеха и счастья, она не унималась. – Ну просто ты молчишь всю дорогу, не разговариваешь. Я подумала, может, у тебя что-то случилось, может, в семье что, муж бросил, ребенка няня избила или ты заболела? Я еще в прошлом году (так, к слову, скажу) до того, как меня позвали сюда (Чупа-чупсов позвал), когда МЕНЯ на прошлом месте доводили те самые сосунки-управленцы, но сейчас не об этом, короче, Я ходила на психологические курсы. Мне тогда действительно это НАДО было. И Я хочу тебе сказать, это очень ценная информация, которую Я получила, хотя вбухнула кучу денег на эти курсы. Я к ТОМУ, что, если тебе надо проработать какие-то обиды, неудачи, сомнения, переживания, страхи, ты можешь (если, конечно, захочешь) ко МНЕ обратиться, и мы с тобой, конечно после работы, обязательно проработаем каждую деталь твоей личности, твоей жизни, твой психотип выясним обязательно. Я это могу делать, и Я помогу тебе справиться. Потому что Я чувствую, что тебя что-то мучает, гложет. Это видно, Зоя, тебе не скрыть. Во всяком случае, это ненормально, потому что мы с Сашком ржем всегда и над всем, и Я считаю, надо ржать – и это прекрасно! Да, Сашочек, мой любимый дружочек?
– Но как я могу постоянно смеяться, если у меня серьезная профессия, я юристом работаю. – сказала Зоя.
– И че? Га-га-га, Га-га-га, Га-га-га! – хором загоготали Кабаниха и Ослица и от неудержимого, напавшего на них веселья запрокинулись на стульях, да так, что чуть не свалились с них навзничь. Затем Кабаниха вдруг уже одна, но со всей своей мощью и агрессией привстала со своего трона, оперлась мощными руками об дрожащий от страха стол, выросла до потолка и заорала во всю свою сногсшибательную глотку, будто хорошая оперная дива на распевке:
– Зоя, где правовое заключение? Где ответы на вопросы Чупа-чупсова, которые я тебе направила еще вчера со сроком вчера?! ГДЕ-Е-Е-Е-Е?!
Зоя поседела.
В следующую секунду лютая разрушительная гроза чудом в одно мгновение сменилась солнечным приветливым очаровательным оскалом. Будто мрачный, красный, бурлящий агонией и сдиранием кожи мясник-дровосек обернулся игривым радужным единорогом. Кабаниха кокетливо затрясла своими пышными кудрями, пышными грудями и с флиртом, фильтруя безобразия и загоняя вовнутрь себя в срочном порядке вылезшего наружу палача, обратилась к незнакомцу, стоявшему на сквозняке в полуоткрытых дверях лицом к ней и к затылку Зои.
– Привет, Сидрунчик, проходи. – Липкий, как окончание первого акта знойной премьеры, голос распространился, растекся, просочился во все глубокие, узкие ущелья и неравномерной голой пылью осел на пол, на незнакомца, на сервант, на мух. Доверчивые, доживающие свой последний срок мухи, растаяли под эйфорийные звуки и одиноко продолжали совокупляться.
Напряженная, как кол, Зоя ощутила на своем затылке мягкое, как плед, ангельское, как мать, надежное, как исходный протокол, спокойное постоянное тепло (впервые за все время). Гормональная структура сгенерировала верный ответ. Невидимые колебания, немые окончания. Разряды взвинтились, преобразились, ускорились, споткнулись, столкнулись. Пассивно-активное проникновение ускорило обмен веществ. Вращение положительно заряженных репродуктивных частиц удвоило внутренне свечение и горение.
Еще спиной Зоя почувствовала измученного информационными технологиями дохленького незнакомца в недельной хлопковой рубашке в стандартную клетку и в серых джинсах с растянутыми колесами на коленках. Зоя решилась. Она повернулась и мгновенно, как новичок-пловец, утонула в его голубых, кристально чистых, точно листок офисной бумаги, глазах.
«Так прохладный свет луны пробивается сквозь непроглядную тьму, преображается и отражается в его сияющих глазах. Под небесами хлещут хрустальные волны, разбиваются о ледяные скалы, оборачиваясь замерзшими искрящимися кристаллами. Ангелы торопятся уносить их живыми. Его глаза сияют янтарем, сверкают алмазами, поглощают смятения и тоску. Они могли бы создавать и озарять планеты. Но нет, только не сейчас быть рядом с ним. Нет! Невозможно без боли от кайфа смотреть в его долгие глаза и видеть, как ангелы на берегу пшеничного пляжа выливают из жемчугов океаны надежды и красоты, а затем уплывают на корабле любви в ультрамариновый дурман».
Но хрупкий женский идеализм не поддается анализу подобно компьютерной программе. Неудача молодого человека в достижении этой цели привела к физическому недомоганию, проявившемуся в боли в горле, желудке и голове. Еще бы! Десять с четвертью ужасных долгих минут разговаривать с человеком, который упорно смотрит на тебя отрешенными глазами заколдованного зомби без каких-либо признаков жизни. Это, однако, немало измотало незнакомца, и он предпочел подставить на женские растерзания свой острый скуластый профиль с завышенными скулами, точеным аристократическим носом и маленькой, изящной, чуть выпирающей над верхней губой родинкой (а вот до ранних признаков старения в виде глубоких рваных морщин, до серого цвета лица и до припухлостей под глазами от тайного жуткого алкоголизма, как всегда, никому из дам не было дела).
– Сидр, ты ЧЕГО к нам пожаловал ВДРУГ? – флиртовала Кабаниха.
– Жан, доколе?! Доколе все это здесь будет продолжаться, я у тебя спрашиваю?! Доколе?! – острил незнакомец.
– Не знаю, Сидр. Вот ВООБЩЕ не спрашивай, Сидр, не знаю. Я у тебя хотела спросить, доколЕ? Да, Сидр, ты к Сашку нашему пришел, что ли, ОПЯТЬ? Она у нас ТАКАЯ красотка, к ней ВСЕ мужики тут наши ходят. Я ВООБЩЕ, Сидр, не знаю, ЧТО мне делать с этой вот коровой, с моим Сашком? Ее же НИКТО не берет! Может, ТЫ замуж ее возьмешь?
– Я женат! – диссонируя и играя глубокими связками на бархатных тонах поскрипел незнакомец. – Жан, ты же заявку оставляла в системе на настройку компьютера новому овсяннику? Или сами все уже настроили? Ну тогда я пошел?
– Да? А я не помню НИЧЕГО, Сидруш. Мы, девчонки, такие ветреные!
Тут вдруг в одночасье ни с того ни с сего, как перевозбудившийся ребенок-лунатик в игровой, незнакомец комедийно скрылся за дверью. Ванильный аромат древесного табака пронесся мимо Зои, окончательно лишив ее стойкости и бдительности. Незнакомец тем временем, как скоморох на разогреве, несколько раз то показывался из-за двери, то исчезал вновь. Но вскоре как ни в чем не бывало, по-деловому и серьезно вернулся обратно в кабинет в образе невыспавшегося клоуна, которому надоело каждое утро стоять в очереди в банк за кредитом.
– Мне надо настроить ваш компьютер, – сказал Зое незнакомец, дыша ей в хрупкую шею.
Зоя встала и уступила незнакомцу свое рабочее место. Она отошла как можно дальше от табачно-ванильных мук поближе к трону, будто трон, Кабаниха и мухомор на чайной тумбочке были для нее сейчас гораздо безопаснее (или понятнее), чем парящие по черной клавиатуре, словно по белому роялю, длинные тонкие пальцы незнакомца. Небрежно расстегнутая рубашка открывала перед ней вид обнаженной мужской бугристой груди, пестрящей венами, сухожилиями и мышцами. Мускулистые руки от самых плеч, длинные ноги, золотые волосы и глубокие древние пещеры в высоких скулах говорили о том, что ему не больше 23 лет, а в позе Циолковского он особенно травмоопасен.
Для привлечения мужского внимания Кабаниха проводила феромонетизацию своего кабинета, а Зоя грезила о незнакомце, утопая в алмазных лужах зазеркалья. Она не понимала, как за несколько минут незнакомец смог вынуть из нее сердце и вернуть обратно уже иное – бешеное, фиолетовое, полусладкое. Дивные длинные щупальца через былое спокойствие безмятежного дурмана присосались к ее колючей душе и просочились вовнутрь. Кружевные отряды сняли с нее бронированные от любовных идиллий ограды. Сердечный нон-стоп под метроном по двести ампер по Фаренгейту догнал бой новогодних курантов и запустил ее в невесомость. Слишком большая кровопотеря чревата риском. Замороченная наслаждениями и галлюцинациями об аффектных эффектных отношениях, Зоя пропустила и не услышала, как айтишник незаметно, как и появился, испарился в иллюминаторе тоннеля, оставив после себя стойкий аромат стирального порошка, ванилина и табака. Пропитанная феромонами Кабаниха быстро вернула Зою на тот свет, в четкость подсознания и рассеянность бытия, не допустив непоправимого включения, а значит, возвращения из забытья. Зоя встрепенулась, икнула, спугнулась, качнулась и очнулась, а все ее мечты растопились, оставив за главного лишь правое полушарие и левый клапан.
Как ни в чем не бывало, кирзовые сапоги подвели Кабаниху к серванту. Она достала из него заляпанный жиром газетный сверток, нераспечатанную пачку хлебцев, доску для разделки продуктов и нож. Как заботливая хозяйка она все аккуратно размесила у себя на рабочем столе поверх скомканных бумаг, надкусанных ручек и погнутого калькулятора. Электрический чайник включила Ослица.
– Жан, и-а-а-а сегодня воду не меняла. Там, скорее всего, вчерашняя, та вонючая, ржавая, со слизью и черной плесенью. Фу-у-у! Бе-е-е! – Ослицу передернуло.
– НИЧЕГО страшного, Сашочек. Я ПОПЬЮ. Тебе НАЛИТЬ чайку?
– Да, налей, Жаннусь. Ты с чем будешь?
– Сашочек, я сегодня с утра приготовила ТАКОЕ сумасшедшее деликатесное МЫЛО! У меня сын, правда, ОТКАЗАЛСЯ пробовать, а муж обещал ВЕЧЕРОМ. Короче, девочки мои, все сюда СРОЧНО слушать! Я на днях посмотрела кулинарное шоу с моей любимой, прекрасной, непревзойденной Гнилой Легендой Ейей.
– Она ведет типо «Как грамотно ложить на стол»? – спросила Ослица.
– ТОЧНО! В яблочко! Хотя да, не помню точно, но что-то в этом роде. Ну, короче, я подписана на все ее новости, рецепты, сплетни. Это что-то с чем-то! Я, Саш, после знакомства с ней ТАК полюбила ГОТОВКУ, хотя Я ВООБЩЕ ненавижу готовить. Для меня это всегда был какой-то АД! А ты, Зой, любишь готовить? – спросила Кабаниха одновременно аккуратно намазывая зелено-коричневое мыло из газетного свертка (которое раздавало по кабинету такую вонь, словно сотня немытых осьминогов задохнулись в кишечнике разложившегося мегазавтра27) на хлебцы и раскладывая получившиеся бутерброды вдоль клавиатуры.
– Да… я… лю…блю… го…то… – ответила Зоя с выпученными от шока глазами. – Жанна Канделябровна, у меня на электронной почте около пяти тысяч каких-то входящих писем и все от вас. – Зою затрясло очень мелко и часто, как готовящуюся к отжиму или полету на Луну стиральную машину.
– Так много, ДА? – Кабаниха изобразила истинное удивление. – Вроде меньше было? Ты ничего не напутала? Ну да, это Я от Чупа-чупсова немного заданий ТЕБЕ переслала. Срок исполнения – СЕГОДНЯ. Как все сделаешь – СКАЖИ, – ответила Кабаниха, не отвлекаясь от любимого занятия – безмятежного намазывания бутербродов и поедания их.
– Ну просто здесь писем какое-то огромное количество! Они все приходят и приходят без остановки! Срок исполнения у некоторых, у большинства, можно сказать, стоит полгода назад!
– ДА, все правильно. У меня запара до вас, девочки, была, пока я Сашка и тебя не взяла. Я же ОДНА работала. ВЕСЬ отдел был на МНЕ, и Я ВООБЩЕ, девочки, НИЧЕГО не успевала, поэтому, возможно, что некоторые письма и с ТАКОЙ датой, хотя Я должна была тебе только НОВЫЕ отправить, Я вроде бы ВСЕ проработала вопросы. Ну ты САМА там посмотри и тоже тогда ответь на ВСЕ вопросы, на всякий случай, вдруг Я что-то там упустила, что мало вероятно, потому что Я всегда очень внимательно изучаю свою почту и ОСОБЕННО письма, которые приходят от Чупа-чупсова. Ты разберись тогда. Будут вопросы – СПРАШИВАЙ, или Я, или Сашочек тебе ответим по-возможности, если не будет у нас загрузки, что маловероятно, так как у нас тоже свои задачи, своя загрузка, – чавкала, плевалась мылом и выпускала из себя коричневые пузыри Кабаниха. – Короче, до вечера жду от тебя отчет. Ты тоже не держи их у себя, мне еще твои ответы надо подписать СВОЕЙ подписью и переслать успеть Чупа-чупсову со СВОЕЙ почты, а у него ТОЖЕ свои задачи, свои родители, которым он подотчетен. Сашочек, тебе один-ДВА бутербродика с мыльцем?
– Жан – мне триста сорок два! Ты же знаешь, как и-а-а-а люблю похавать! – ответила Ослица.
– Я знаю, Сашочек, абсолютно с тобой согласна и считаю это правильным! Живем один раз и почему мы должны себя ограничивать в чем-то, особенно в еде? Я тоже обожаю вкусно и много поесть. А ты, Зой, любишь поесть? Тебе сколько намазать бутербродов?
– Нет, спасибо, я не хочу. – У Зои пропал аппетит, когда компьютерные часы пошли в обратном направлении. Ламповый монитор засвечивал огромное количество ползущих в ее электронную почту орущих писем. Они лаяли напряженными вопросами, недоказуемыми схемами, ложными задачами, неудовлетворенными обсуждениями, в которых Зое предстояло разобраться, и в которых она вообще не разбиралась, о чем знала Кабаниха по ее заветренному резюме. Зоя обладала абсолютно чистыми непорочными навыками, сводившимися к нулю. Ни швеей, ни баянистом, ни трактористом, ни бровистом она не была, а ее присутствие здесь – случайность, как и попавшее из Кабанихиного лототорна в отдел кадров ее резюме.
– Как так не хочешь? У нас здесь ВСЕ едят и очень много. У нас самое главное правило – ЭТО… Сашок? – Кабаниха подмигнула Ослице, и они одновременно хором прогорланили: – Хочешь похудеть, откорми свою подругу! Гра-гра-гра!
– Я не могу смотреть на голодающих овсянников. Зоя, Я обязательно должна тебя покормить. Все, Я МАЖУ тебе бутерброд.
Кабаниха почерпнула ножом добротный слой жирной зеленовато-коричневой пористой с пенкой массы и положила его на тонюсенький хлебец, который крошился прямо в руках. Подровняв языком стекающие с хлебца маслянистые края мыла, Кабаниха положила бутерброд на чайную тумбочку возле Ослицы. К бутерброду поспешили остатки отдыхающих на тумбочке муравьев и сороконожек. Ослица сняла бутерброд с тумбочки и поюзала его в своих руках. Ослица протянула бутерброд Зое, не заметив, что ее накладной ноготь приклеился к бутерброду. Как воспитанная леди, Зоя приняла угощение и положила его подальше от себя на край стола, что не помогло ей избавиться от запаха поноса из кураги с горохом, отвлекавшего от работы.
Задача № 1: получить какую-то отсрочку.
– Ешь, Зой, бутербродик! Хотя бы ПОПРОБУЙ!
– Зой, знаешь как вкусно! И-а-а-а уже сто третий хаваю, – хвасталась Ослица и пердела.
– Вот! УЧИСЬ у Сашка! Она НИГДЕ не пропадет!
– Я съем, но потом. А что за мыло, из чего оно?
– Ты меня еще спрашиваешь?! Ты что думаешь, я положу что-то плохое? Я в СЕБЯ, между прочим, если кто-то в этом кабинете еще сомневается во МНЕ, что попало не кладу! Только натуральные свежие продукты, проверенные временем! И вообще, знаешь мне что показалось, Зой, ты, наверно, такая тощая, серенькая как замухрышка, наверно, потому что ничего не ешь? Я вот, например, считаю, что женщина должна хорошо питаться, чтобы у нее все было на месте, как у Сашка у нашего: жопа, сиськи, член – все на месте! От таких Сашков мужики штабелями падают! А вот как ты выглядишь, конечно, какая-то рубашечка голубенькая на тебе на пуговичках, брючки какие-то черные, то ли секонд ХЭНД, туфли тоже какие-то не такие, опять же ЭТОТ УЖАСНЫЙ ПУЧОК на голове из 90-х, сейчас так никто уже давно не носит, а я за модой хорошо слежу и считаю себя стильной девушкой. Это, конечно, может, так и надо одеваться, мы же, типо, в офисе работаем, деловой стиль и все такое, но Я такой МРАК не приемлю и все вот это на тебе тоже. Это все на тебе полная, кончено, лужа или лажа, как там правильно, Сашок?
– Лажа.
– Хотя у тебя, я знаю, тяжелое положение, воспитываешь вроде двоих или троих детей, муж какой-то там неудачник-эксперт, то ли он на пенсии или что он там у тебя, я точно НЕ ЗНАЮ. Конечно, Я могу лишь догадываться, но я считаю, что Я права. ЖРИ-И-И-И-И-И!!! – силовым басом зарычала Кабаниха и еще одна несчастная штукатурка попадала со стен прямо на бутерброд и вместе с бутербродом в Зоин рот.
Задача № 2: проявить могучую сдержанность, не позволяющую облевать все на свете.
Даже если бы Зоя обладала незаурядным воображением и смогла бы представить себе море апельсинов, даже если бы она обезболила всю свою ротовую полость лидокаином, она все равно не смогла бы не почувствовать жгучий вкус горьких каловых масс не небе, вонзившийся вместе с бутербродом в подсознание. Болезненная брезгливость, унижение и ненависть вызвали тошноту и рвотные позывы. Удовлетворенная сценой отвращения, Кабаниха неспешно, по-царски, как только что вышедший из ветеринарного диспансера доисторический динозавр, занялась вполне естественными бытовые делами возле бурлящего кипятком чайника на тумбочке. Прямиком из чайника ржавая густая жижа постепенно наполнила фарфоровую с давно засохшим птичьим пометом кружку. Жижа смыла и растворила часть помета и кружка стала чище.
– Сашочек мой дорогой, НА, ПОПЕЙ моего чайку, Я пока НЕ БУДУ. – Кабаниха протянула кружку Ослице. Не моргнув, Ослица приняла кружку и разом заглотнула в себя все содержимое. – Может, пироженку, Сашочек?
– ГА! – гакнула Ослица.
– Я обожаю эту ВЕЛИКОЛЕПНУЮ ЖЕНЩИНУ! – Вскинув руки к небу, Кабаниха ликовала. – Сейчас-сейчас, Сашочек, достану из сумки. Я, кстати, тоже сама выпекала кексики. Кстати, Зоя, ты спрашивала меня про рецепт мыла! Во-первых, это не мой рецепт, а рецепт известного блогера, которому я доверяю как себе. Там на самом деле, девочки мои, не все так уж и просто, нужна подготовка соответствующая! Сначала Я целую неделю предварительно кушаю только ВСЕ самое полезное: йогуртики, салатики, кашки, рыбку обязательно, семена полыни и т. д и т. п. Семь дней я соблюдаю ВОТ ТАКУЮ диету и не скидываю СОВСЕМ, от слова СОВСЕМ, что важно! То есть НЕ ВЫВОЖУ НАРУЖУ в унитаз ни разу за все семь дней! На восьмой день, именно ночью, между двумя-тремя часами, в этот промежуток времени, я выпиваю стакан селедочного молочка и СПОКОЙНО иду в уборную. Там из меня выходит ВСЕ, что правильно мною соблюдалось всю неделю. Затем, полученное ВЕЛИКОЛЕПИЕ я аккуратно собираю в контейнер, а потом туда же в этот же контейнер, к этой, назовем ее, однородной «кашице» крошу укропчик, петрушечку, чесночок, солю, перчу, кладу обязательно тертое свежее яблочко (моя идея), и блендером как следует на максимальной скорости перемалываю несколько раз. Потом раскладываю полученное деликатесное мыльце по баночкам. Кто-то, я слышала, закручивают в фольгу, но я по баночкам, и в холодильник на сутки. Ароматное, домашнее, но, что самое главное, НАТУРАЛЬНОЕ, девочки мои, мыльце готово! На бутербродики, или с картошечкой, там, такое мыльце очень вкусно! Вот эта ЕДА, которую я сама, мой организм произвел, создал и сформировал, и есть для ВАС самая полезная диетическая пища!
– И вкусная! – вскрикнула Ослица.
– Спасибо, моя дорогая. Ты всегда, мой дружочек, ТАК меня поддерживаешь. Что бы я без тебя делала?
– Не знаю, Жан, не знаю, – промяукала Ослица.
– Вот, собственно, Зой, рецепт самого полезного мыльца. У меня целая баночка, поэтому на обед, девочки, ВСЕ подходим ко мне за полезной, правильной, натуральной и вкусной едой!
– Согласна! – поддержала Ослица.
Перетряхнув несколько раз вверх дном содержимое сумки, напоминавшей скорее склеенный вокзальный мешок бомжа, чем дамский ридикюль, Кабаниха наконец-то отыскала в его глубинах обещанные Ослице домашние кексики а-ля хендмейд. С десяток картонных коробок с коричневыми мягкими лепешками полетели в Ослицу. Еще на лету Ослица ртом словила несколько, а остальные, прежде чем положить их в глубокий рот, ей пришлось отдирать от пола и стен. Гастронаслаждение в тренде.
– Сашочек, тебе ВКУСНО?
Пока аромат серных яиц, прелого болота и разлагающихся людоедов, усиленный дикой жарой и невыносимой духотой, заполнял и проникал во все Зоины органические клетки и сосуды, вызывая в ней преждевременное несварение и старение, чуть прикрытые, томные, будто на вершине экстаза, Ослицины глаза перешептывались между собой.
Задача №3: успеть и не опоздать не одно и тоже.
– А где здесь дамская комната?
– НУУУ… – Вопрос ввел в ступор Кабаниху. – Ну как бы у нас так не принято, Зоя, если что, вставать вот так вот и пойти куда-то во время рабочего дня. Надо, наверное, уважать, с кем ты работаешь, да? О’кей?
Зоя на глазах то зеленела, то чернела, то желтела, то белела. Бутербродик с мыльцем сработал в неведомом для нее направлении: что-то новое зарождалось в селезенке, почки взвешивали друг друга по очереди, раздвоившийся желудок сократился на половину и перешел на сторону печени, кишки вообще устали ждать, пока сердце всех поддержит и вытащит подопытную конструкцию на новый уровень, вылетая и разрывая грудину. Через несколько секунд все должно было случиться, но уже без прямого ведома и обстоятельного мнения Зои о предстоящем внутриорганическом совещании, а чтобы не тревожить лишний раз своим гремучим видом начальку, Зоя пропускала моменты забора кислорода.
– Если что, Зоя, у нас вот так вот никто без медицинских на то показаний не встает и не выходит из кабинета. Ты должна была оповестить меня как твоего непосредственного, прикрепленного к тебе личного начальку и также сообщить Сашку обязательно.
Зоя, точно немое белое полотно, смотрела на Кабаниху.
– Ты куда хотела отпроситься? – неожиданно переключив левую передачу на более человеческую спросила Кабаниха.
– В туалет.
– Да, хорошо, сейчас иди, но впредь, если тебе надо будет отлучаться во время рабочего дня в туалет, тебе придется сходить к своему врачу и взять у него справку.
– Какую?
– Я не знаю, Зой, как она там у ВАС называется? О недержании, о несварении! Не знаю, Зой, у меня таких проблем НЕТ, поэтому, думаю, ТВОЕМУ лечащему врачу будет ПОНЯТНЕЕ. А сейчас можешь да, идти, без проблем. Я всегда ОЧЕНЬ лояльный на этот счет родитель, что БОЛЬШАЯ редкость в управленческой среде, так что иди, конечно, без проблем! Со мной ВООБЩЕ никогда не происходит никаких проблем. Знаешь, куда идти?