Бриллиантовая заколка. Судьбы великих шахматистов XX века

– Но зачем это тебе надо? Ведь шахматы будут отнимать меня у тебя.

– Я хочу этого! – воскликнула она. – Мне нужно, чтобы ты вновь стал шахматным королем, а меня сделал шахматной королевой.

Капабланка был потрясен. Его любимая, оказывается, лелеяла честолюбивые планы. Но как же ему это было все близко и понятно!

– Хорошо, дорогая! – пообещал он ей. – Ради тебя я вернусь в шахматы и снова завоюю звание чемпиона мира.

И Хосе Рауль приступил к выполнению своего обещания. Первым делом он купил шахматную доску, которой у него дома никогда не было, поскольку он не проводил никаких домашних анализов. Он обложился справочниками по дебютам и принялся изучать партии, сыгранные за последние три года сильнейшими гроссмейстерами мира.

На первом турнире, в котором он сыграл после долгого перерыва, он занял всего лишь четвертое место. Такой же результат был и на московском турнире через два месяца. Однако специалисты отмечали, что его игра изменилась к лучшему, стала более активной и смелой. Все меньше он делал коротких ничьих, все более опасным становился для соперников. Шахматный титан постепенно пробуждался к жизни. Ольга почти на всех турнирах находилась рядом с ним. Сосредоточенная и безмолвная, она изучала ход партии не по демонстрационной доске с магнитными фигурками, а по малейшим изменениям в выражении лица мужа. Нахмурился ли он, прищурился и откинулся, улыбнулся или наморщил лоб – она почти безошибочно определяла, как идут его дела. Она быстро поняла, насколько жестоки на самом деле эти безмолвные сражения, какие нешуточные страсти кипят внутри этих воспитанных и вежливых людей. Противник Капабланки во время игры становился ее личным врагом. Когда Хосе Рауль выигрывал, она была счастлива, а когда проигрывал, испытывала самое настоящее горе и упрекала себя в том, что не смогла уберечь его от беды.

По счастью, проигрышей было все меньше, а красивых побед все больше. Его стиль игры изменился. Экс-чемпион мира постепенно восстанавливал высочайший уровень своего технического мастерства, но в его партиях появилось больше фантазии, эффектных жертв, хитроумных комбинаций. Через несколько лет Капабланку снова считали одним из сильнейших гроссмейстеров планеты.

Шахматный вулкан проснулся к искренней радости любителей всего мира. Огромное дарование в сочетании с обретенной мудростью и душевным равновесием, которому он в немалой степени был обязан любящей и верной жене, вновь делало его реальным претендентом на шахматный престол. Но как добиться матча с Алехиным? При их отношениях с чемпионом мира это было практически невозможно.

И вот, наконец, в 1935 году случилось событие, которое вполне могло сделать мечту Ольги реальностью. Алехин проиграл матч голландскому гроссмейстеру Максу Эйве. О кризисе в игре Алехина говорили уже давно. Он очень хорошо начал матч, но потом начал проигрывать партию за партией и в итоге лишился звания чемпиона мира. Причины его поражения многим знатокам были хорошо известны: Алехин стал пить. Доходило до того, что он был пьяным во время игры. Шахматы не прощают такого отношения, и Алехин был ими наказан. Чемпионом мира стал Эйве, который не раз говорил, что считает ближайшим претендентом на шахматный престол именно Капабланку. Огорчало, правда, то, что через два года должен был состояться матч-реванш, но Хосе Рауль надеялся, что Алехин не сумеет восстановить свою форму и вновь проиграет спортивному и уравновешенному голландцу. А пока надо играть и побеждать в самых крупных турнирах, необходимо доказать всему миру, что именно он, возрожденный Капабланка, лучший шахматист планеты.

И он стал играть так, как не играл уже долгие годы. В 1936 году состоялся московский международный турнир, на который были приглашены все сильнейшие шахматисты, включая Алехина, но тот не захотел появляться в Москве в статусе экс-чемпиона. Тем лучше было для кубинца, ибо он твердо решил взять первый приз.

– Я буду играть на победу, – говорил он Ольге в день отъезда, завязывая галстук перед зеркалом.

– Я верю в твою победу, – отвечала ему жена.

– Мне очень жаль, что ты не поедешь вместе со мной, – говорил Хосе Рауль, – я привык, что ты всегда рядом.

– Прости, Хосе, но я не могу. Я боюсь.

Капабланка не настаивал. Он понимал, что после того, что пришлось пережить ее семье, когда случилась эта их революция, поехать на Родину даже в статусе его законной жены было выше ее сил.

Непростую задачу он себе поставил. В Москве собралась десятка сильнейших мастеров, включая Ласкера, Флора, Боголюбова и Ботвинника. Правда, Ласкер был, пожалуй, уже не так опасен в силу преклонного возраста, но Михаил Ботвинник, тот самый выигравший у него в Ленинграде пионер, играл очень сильно.

Партия Капабланка-Ботвинник на турнире 1936 года

Прекрасно начал Капабланка этот турнир и сразу же стал его лидером. Сильнейшие противники были вынуждены написать на бланке слово «Сдаюсь», в том числе и Ботвинник. Кубинец играл так, будто он снова стал тем непобедимым Капабланкой, «чемпионом всех времен», легендарной «шахматной машиной». В последний день турнира, который проходил в Колонном зале Дома союзов, Капабланка играл с очень сильным гроссмейстером Эрихом Элисказесом, а Ботвинник, отстававший от него всего лишь на пол-очка, – с советским гроссмейстером Левенфишем, который был явно его слабее. Ничья с Элисказесом в случае победы Ботвинника над Левенфишем означала, что первый приз им придется поделить на двоих. Это была интересная интрига, и Колонный зал был набит зрителями до отказа. Капабланка немного задержался, минут на пятнадцать, а когда появился на сцене, вид у него был совершенно безмятежный, как будто эта партия не решала судьбу первого приза. У него были белые фигуры. Противники разыграли итальянскую защиту, которая обычно заканчивается ничьей. Именно так и решили наблюдавшие за партией москвичи, но вот у белых обозначился едва заметный позиционный перевес. Ход за ходом это преимущество наращивалось с неумолимостью часового механизма до победного завершения партии. Точность его маневров была поразительна. Перед глазами восхищенных зрителей на сцене сидел прежний великолепный Капабланка, непобедимая «шахматная машина». Элисказес остановил часы, Хосе Рауль пожал ему руку, поднялся с места и, не обращая внимания на бурные аплодисменты, ушел за кулисы. Это был триумф! Его нашли, снова заставили выйти на сцену, долго не отпускали, вновь он был вынужден принимать поздравления, восхищенные женщины дарили ему цветы. В очередной раз кубинец убедился, что Москва является шахматной столицей мира.