Пока Майдан не разлучит нас

Глава 3. Невадское ралли

О том, что Лешке позвонили из Лос-Анджелеса, я узнаю вечером во вторник, придя домой с занятий. Казалось, он потерял рассудок: говорит о происшедшем отстраненно, как будто речь не о нем.

– Они пригласили меня на собеседование в пятницу, но я сказал, что смогу приехать только в понедельник.

– А они?

– Сказали, что перезвонят…

– А почему ты сказал в понедельник?? Почему в понедельник??? Ты что, не понимаешь, что они могут больше никогда не позвонить???

– Я понимаю… Но я же работаю… Мне нужно все обдумать… Мне нужно какое-то время, чтобы собраться с мыслями…

Я смотрю на обезумевшего Лешку и не верю своим ушам. Время? Думать??

– Так. Звони им прямо сейчас. Говори, что в пятницу будешь. Выезжаем на машине завтра. Вдвоем. Я еду с тобой.

Лешка смотрит на меня не мигая. Кажется, он не понимает смысла того, о чем я говорю.

– Леша, очнись! Звони и говори!! Срочно!!! У нас шесть, значит, у них пять. Есть еще шанс дозвониться!

– Белка, мне трудно говорить по телефону. Мне трудно понимать их английский. Я вообще не уверен, что правильно тебе пересказал…

– Вот заодно и уточнишь!! – уже кричу я. – Давай! Звони!!

Не оставляя места для маневра, тычу аппарат Лешке в руки. «Господи, спасибо! Спасибо, что услышал мои молитвы! Спасибо, что помог глупому человечеству изобрести умные телефоны! Спасибо, что они умеют запоминать номера!!!»

Лешка звонит, а я боюсь слушать. Трусливо спрятавшись в ванной, опускаюсь на пол и, сцепив пальцы рук в молящийся комок, неистово повторяю: «Господи! Господи! Господи!» Мысль о том, что в последний момент Лешка может сдрейфить, подбрасывает меня и швыряет обратно к порогу – туда, где я оставила его и телефон. Вижу Медведя – опершегося спиной о стену, смотрящего в никуда.

– Леш… Леш… Тебе плохо?

Подхожу ближе и вижу, как по его вискам стекает пот.

– Нет. Мне не плохо, – тихо отвечает Мишка. – Меня там ждут в пятницу к десяти утра. Я думаю, что теперь делать.

– Леша, ну ведь это же прекрасно!! Это же то, чего мы так хотели!! Это же мой сон!! Господь посылал нам знак!!! Два лебедя, выход из леса, звезды!! Это же об этом!! У нас все получится, вот увидишь!!! Очнись, Лешка!!! Мы едем!!!! В Калифорнию!! Через Лас-Вегас!! Это же наша мечта!!

Лешка смотрит на меня отстраненно, и я отступаю. Я понимаю его взгляд. Деньги. Деньги. Деньги. На счету чуть больше тех самых пяти тысяч, которые нужно отдать. Что, если Лос-Анджелес не состоится? Это будет потеря всего: денег, мечты, друг друга. Если Лос-Анджелес не состоится, Лешка улетит прямо оттуда. На Украину, домой. Туда, где есть работа. А я продам машину и останусь дописывать докторскую. Я не брошу ее. Я дотяну. Даже если будет очень больно.

Этот сценарий мы проговаривали много раз. Казалось, мы давно к нему готовы. И вот момент настал. Не поехать – оставить маленькую надежду на чудо. Надежду на то, что работа найдется и в Болдере. Очень маленькую надежду. Потому что в Болдере работы для видеокомпозитора нет и быть не может. Эта работа есть только там, в Голливуде, а на другие работы – попроще – длинные очереди из своих. Поехать в Лос-Анджелес – поставить на кон все. Aut vincere aut mori. Победа или смерть. В нашем случае победа или долгая-долгая жизнь в разлуке.

Лешка смотрит на меня, и я понимаю его молчание. Мы вообще понимаем друг друга. Я подхожу к нему и говорю, обнимая:

– Мишутка, все будет хорошо. Я знаю. Вот увидишь.

Я обнимаю Медведя, и его тепло наполняет меня злостью. Почему мы должны бояться?? Сколько можно бояться?? Надо ехать! Надо рисковать. Надо. Все у нас обязательно получится. Я знаю. Я верю.

Выезжаем в полдень. С утра Лешка едет на гору – вернуть обмундирование и сообщить о том, что больше на работу не выйдет. Я в это время варю и жарю все, что есть в холодильнике – в дорогу. Слава Богу, в субботу были в Wallmart – накупили дешевой еды на неделю. Вспоминая свое детство, проведенное в украинском селе, критически оглядываю свой «тормозок» по-американски, Размышляю о цене модерна: замороженные куро-бедра, выцветшие желтки, водянистый огурец без намека на овощной привкус. Ах, Жан Бодрийар, как же ты прав! Симулякр. Один сплошной симулякр. Мертвечина с претензией на натуральность.

Складываю продукты в корзинку – память о прошлогодней Пасхе. Первый раз в жизни я пекла пасхальные куличи сама, обпекши руки. Раздобыла рецепт в Интернете и весь день провела с тестом, выстаивая его, вымешивая, распределяя по чашечкам и кастрюлькам. Миксера не была – месила вручную. Когда увидела, что верх куличей пригорает, чуть сама не стала черной. Бросилась резать кружочки из бумажечек. Намочив, накрывала ими подгоревшие шапочки из теста – так делала моя бабушка. Вынимала пасочки в салфетки, как детей. Потом пеленала их и укладывала на подушку. Когда закончила, не поверила, что сделала все сама: политые глазурью и присыпанные разноцветными точечками, передо мной красовались миниатюрные пасхальные крепыши!

На сайте русской православной церкви Денвера нашла расписание богослужений. Оказывается, куличи здесь святят перед всенощной, в одиннадцать вечера. В десять выезжаю. Церковь нахожу не сразу, но при подъезде к ней понимаю – я на правильном пути. За два года жизни в Болдере я впервые увидела, чтобы машины были припаркованы на пешеходных тротуарах. Кажется, все наши – православные Колорадо – съехались к церкви в эту пасхальную ночь.

Захожу на церковный двор. Под навесом много столов, и на них выставляются пасхальные корзинки. Моя явно скромнее других: в ней нет вина и колбас, а только маленькие куличи и крашеные яйца. Зажигаются свечи. Много свечей. Люди делятся спичками и зажигалками, улыбаясь друг другу. Улыбаюсь и я. Праздник.

Выходит батюшка. Обращается к пастве со словом Божьим. Напрягаюсь, услышав: «Жертвуйте деньги на церковь. Деньги с неба не падают!»

Как по мне, звучит двусмысленно. Оглядываюсь на прихожан – они улыбаются по-прежнему светло. Ну, ладно. Проехали. В конце концов, церковники тоже люди. Errare humanum est. Человеку свойственно ошибаться. Кладу деньги в общую корзину, радуюсь, попав под брызги святой воды, и ухожу, провожаемая напутствием батюшки: «Вкушать яства и пить вино до окончания всенощной грех!» Слышу вздох коллективного огорчения. Или мне это кажется? Сама я до утра точно не ем и не пью – не хочу грешить, прося Господа о том, чтобы ко мне приехал Лешка.

Наполняю свою пасхальную корзинку дорожной снедью и думаю, как все не случайно. Пасха, корзинка, сон… Думая о нем, снова радуюсь: у нас все получится. Все. Улыбаясь, собираю летние вещи. Калифорния же.

По расчетам поисковика до Лас-Вегаса – места нашей ночевки – одиннадцать часов езды. Навигатора у нас нет, поэтому все карты проезда прокладываем и распечатываем дома. Выезжать в полдень поздновато, но другого выхода нет. Радуемся тому, что горы проедем днем. Дальше пустыня. Наверное, там будет не так тяжело ехать. Святая наивность! Мы не думаем о том, что не очень-то приучены к дальним путешествиям за рулем. Не понимаем, что дороги через пустыню не всегда прямые и ровные. Что «Виба» – наша старушка на колесах – не очень-то скоростная штучка, и что она не любит ни быстрые трассы, ни крутые горные подъемы.

Страшно мне становится сразу. На семидесятую магистраль, ведущую на Запад, мы едем по наикратчайшему пути, нарисованному поисковиком. На мониторе лэптопа этот путь выглядит значительно прямее. На самом же деле он оказывается извилистым горным маршрутом, пролегающим вдоль обрывистой реки. Один неуклюжий поворот, и мы уже там, внизу. От этой жуткой мысли постоянно торможу. За нами скапливается дюжина машин, и это только добавляет отчаянья. Спасибо, водители в Колорадо не гудят на неумех. Но мне это и не нужно. Я умею гудеть на себя сама, громко обзывая себя идиоткой, крепко впиваясь в руль. Когда, наконец, появляется возможность остановиться, Лешка говорит:

– Или ты берешь себя в руки, или мы возвращаемся. Так ехать нельзя.

Я передаю Лешке руль и твердо беру себя в руки. Но крепости моих нервов хватает ровно на световой день.

За спиной остается Колорадо и восемь часов езды вместо рассчитанных шести. По нашим подсчетам, до Лас-Вегаса часов пять. Оставляя горы позади, надеемся, что дальше будет легче. Но наступает ночь, и нас окружают фуры. Несущиеся со скоростью сто тридцать километров в час – разрешенная скорость на пятнадцатой магистрали – эти гиганты ослепляют не только украшенными фонарями мордами, но и сверкающими боками. Летящие огни. Гудящие огни. Дезориентирующие и сводящие с ума. Слева и справа. Вверху и внизу. Задача удержаться на повороте и не въехать в одного из этих сверкающих монстров.

Поворот за поворотом. Невадское ралли. Я скулю и закрываю глаза руками. Причитаю и молю Бога пощадить нас. Воплю и чертыхаюсь… Лешка молча терпит. Впившись руками в руль, прокладывает путь на Запад. Как первопроходец, окруженный индейцами. На этом отрезке нашего большого пути я – наседка, вырванная из домашнего гнезда. Реву в кибитке, отдаваясь на волю Провидения и Кормильца.

Лешка на меня очень сердит. Я понимаю это, когда мы съезжаем с магистрали заправиться и выпить кофе. Остановив мотор, он молча уходит внутрь строения, оставляя меня всхлипывать и приходить в себя.

– Ну? – спрашивает с нажимом, вернувшись и подавая мне кофейный стаканчик. – Ночуем здесь?

– А… Лас-Вегас? – шмыгая носом, лепечу в ответ.

– Белка, так нельзя ехать. Это очень опасно. Ты кричишь, и я не знаю, как реагировать. Одно неправильное движение…

Я молчу. Я понимаю, что Лешка прав. Но что я могу поделать? Только виновато сопеть и ковырять пальцем в откуда ни возьмись взявшейся дыре между машинной обивкой и дверью.

– Ладно, поехали. Я не буду больше, – насупившись, произношу я, и впервые с наступление ночи мои глаза встречаются с глазами Лешки. Поймав мой виноватый взгляд, он тут же добреет.

– Белочка, мы доедем, – усаживаясь передо мной на корточки, ласково уговаривает он. – Просто постарайся мне не мешать, ладно?

Лешка берет мои беличьи лапки и целует их. Я вздыхаю и опускаю голову на его медвежью башку. Ах, Лешка, Лешка. Я вообще могу остаться здесь, посреди пустыни, Лишь бы ты доехал.

– Хочешь? – отрывая от него голову, я с деланной покорностью заглядываю Лешке в глаза.

– Жулик! – восхищается он.

Мы оба смеемся. На щеках моих высыхают слезы.

Какое-то время едем молча. Сначала я изо всех сил стараюсь не издавать ни звука, потом потребность в насилии над собой отпадает сама собой. Дорога выравнивается. Жуткий участок с бесконечными поворотами остается позади, и есть время осмотреться.

– Лешка, Лешка, смотри!!! – кричу, я, тыкая пальцем в небо. На небе звезды. Они огромные, как в моем сне. Никогда раньше я не видела таких гигантских звезд. Позже я узнаю, что в пустыне они как раз и бывают таких размеров. Но сейчас мне это кажется чудом – очередным чудом нашей большой дороги в Голливуд. Как завороженная я не отвожу взгляда со звездных фигур, пытаясь найти среди них моих длинношеих птичек. Мешает Вегас. По мере приближения к нему звезды стремительно выцветают, и небо на глазах становится блеклым. Столица Невады приветствует искусственным блеском, грандиозность которого затмевает божественный небосвод.

Глава 4. Огни Вегаса

На подъезде к Лас-Вегасу останавливаемся – надо поменяться местами. Для езды по городским магистралям, когда нужно быстро прыгать из линии в линию и перестраиваться на выезд, я гожусь лучше. Реакция быстрее. Пока Лешка два раза отмерит, мы можем не успеть вписаться в нужный поворот. Лешка же лучше оперирует как штурман. Разложив распечаток нашего маршрута на коленях, командует: третий по счету выезд наш. Сахара-авеню.

– Сначала повернешь направо, на развилке займешь левый ряд. Повернешь налево. Переедешь через магистраль…

– Леша!!! Не спеши!!! Дай сначала повернуть!!! – в ужасе кричу я, подхваченная неистовым потоком лас-вегасской ночной жизни. Сомневаюсь, что кто-то из окружающих нас джигитов абсолютно трезв, и это пугает еще больше. Так, выезд на Сахару. Вижу. Уже скоро. Сначала Грэгсон-хайвей, потом наш. Перестраиваюсь вправо. Еще. Черт! – вот он, почти уже наш съезд, а вдруг прямо передо мной как из-под земли выскакивают новые полосы, которые еще нужно успеть перепрыгнуть.

– Перестраивайся! Перестраивайся! – кричит Лешка, и я стараюсь изо всех сил. Эх, добавить бы «Вибе» немножко мощности! Давлю на газ, подрезаю слева, прыгаю через ряд. Фух, успела.

Е-мое, да кто ж придумал эти эстакады!!! Горная дорога Колорадо уже не кажется страшной. Не снижая скорости, держу руль круто вправо. Чертова спираль. Я в неиссякаемом потоке. Водилы выжимают газ. Перед глазами у каждого воображаемый джек-пот. Изо всех сил стараюсь держать их ритм. Развилка.

– Налево, налево! – орет Лешка. – Теперь направо! За магистралью направо!!

– Почему ты не сказал мне об этом раньше?? – визжу в ответ, прыгая вправо прямо перед мордой какого-то лимузина. Еще прыжок. Поворот. Стоп. Мы на месте. Переводим дух.

Гостиницу мы заказали вечером накануне отъезда. Критерий выбора был прост: центральная улица Вегаса Strip и дешевизна. В смысле второго наш отель вне конкуренции. В смысле первого до самых популярных в Вегасе мест пешком идти минут двадцать. Но оказалось, что дешевизна проживания объяснялась вовсе не отдаленностью от центральных фонтанов.

Припарковав машину на огромной многоэтажной стоянке, заходим внутрь. Разглядеть что-то трудно. Гостиничный холл окутан густым сигаретным дымом. Дымят, кажется, все: бабушки, дедушки, их дети и внуки. Большинство этих дымных фигур богатырских размеров и не отличаются опрятностью одежд. Сомневаться не приходится – мы на социальном дне Стрипа.

Присев в стороне на наши сумки, с усталым любопытством наблюдаю за Лешкой, пристроившимся к хвосту длинной очереди желающих поселиться. Измученный дорогой, в спортивных шортах и неизменной кепке, прикрывающей его раннюю лысину, интеллигентного вида Медведь сильно выделяется среди прокуренной толпы, жаждущей сыграть с судьбой в рулетку. Как почтенного бюргера, случайно зашедшего не в ту дверь, его встречает непонимающий взгляд большого черного человека. «Your reservation???» «Ва́ша бро́нь???»

Направляемся в «башню №…» Где-то в ее лабиринтах расположена наша берлога. Дорога пролегает через задымленные игровые залы. Расчет понятен, но не на того медведя силок. Лешка мрачнеет и набирает ход. Ему явно не по душе это задымленное царство тьмы. Я семеню следом, ворочая головой. Пытаюсь разглядеть лица тех, кто отчаянно борется за иллюзорное лас-вегасское счастье. Меня завораживает их дешевая, но неподдельная страсть. Мне интересно.

Борьба за право войти в номер. Пластиковый ключ не открывает дверь. Снова поход через дым – обратно на выход. Чтобы сообщить о неполадке, нам нужно заново отстоять в толпе. Других вариантов, похоже, нет – проход к ресепшен перегорожен веревками. Очередь огромна, и я начинаю закипать. Понимая, что с интеллигентного Лешки толку нет – порядочно и обреченно он снова приклеивается к хвосту – иду напролом.

Перешагиваю через веревки, игнорируя шипение дисциплинированных американцев. Сообщаю о неполадке, отодвинув в сторону старушку в звездно-патриотической панамке. Пораженный моим напором и академическим английским, работник ресепшен вызывает штатного медвежатника, и сбитой колонной мы движемся назад – через прокуренные залы к месту нашего предполагаемого ночлега. Лешка в арьергарде. Его силы сходят на нет.

Борьба за право постельной ночи в задымленном царстве тьмы завершается капитуляцией ада. Добро побеждает, номер взят, и он наш. Заходим. Огромная кровать, принимающая падающее тело Лешки. Он даже не идет в душ.

– Как? – пытаюсь протестовать я. – А как же Стрип?? Как же ночной Лас-Вегас?? Мы же так хотели его увидеть!! Леш…

Я снижаю уровень требований и подхожу к кровати. Слышу «сейчас» от проваливающегося в спячку Мишки и понимаю – я осталась одна.

Одиночество – не то, что меня может испугать. Я, конечно, тоже устала, но когда еще я увижу ночной Вегас? Решительно распахнув сумку с вещами, на ощупь ищу летний сарафан и напяливаю его на свое закоченевшее в машине тело. Тело растекается по легкой одежде, и ему становится веселей. Кое-как причесавшись, выскальзываю в полумрак коридора, и он радостно зажигается, приветствуя меня. Мне нравится это лас-вегасское кокетство.

Вот он, Стрип! Напротив сверкают «Сахара» и «Хилтон», налево – огромная башня «Стратосферы». Красиво! Но все еще не то. Хочу огни Белладджио! Хочу Сизар-Палас, Палас Империал! Хочу, хочу, хочу!! Хочу сказки! Хочу радости! Хочу веселья!!! Одурманенная разноцветным отсутствием ночи, решительно поворачиваю направо – по направлению наибольшего скопления огней. Ошибиться невозможно – лас-вегасская сказка там, и идти до нее минут двадцать. Прохожу одну пятую пути и понимаю, что дорога к фонтанам Белладжио не усыпана розами.

Слева через дорогу огромный алкогольный магазин – liquorstore. Справа стройка. Чуть в стороне, за легким строительным забором, верзила в цепях что-то эмоционально внушает растрепанной девице. Присев на корточки, она, кажется, плачет. Рядом лужица. Похоже, кровь. Я притормаживаю. Притормаживает и верзила. Пробиваясь сквозь изуродованный наколками фэйс, его взгляд спотыкается о мою придурковатую улыбку. Ею, по привычке университетского выкормыша, я одариваю все человечество без разбора. Рычание застревает в глотке великана, и из нее вываливается окольцованный железом язык. Наверное, так замирают злобные и хищные инопланетяне при виде глупцов-землян. Все как в кино, только мы не актеры. Я посреди пустыря на северном Стрипе, и на глазах у меня разворачивался криминальный сюжет.

Наверное, я должна броситься бежать. Но кто-то командует: этого делать не нужно. Взяв меня за ухо, этот «кто-то» волочет мое безвольное тело вперед, мимо Reality Vegas Show. Душа взлетает, продолжая следить за сюжетом с высоты ангельского крыла. Ведомое невидимой для верзилы силой, мое тело продолжает прокладывать путь, изумляя наглостью показного бесстрашия. Степень нарастания эмоции определяет медленно распахивающийся рот гиганта. К моменту, когда я доволакиваюсь до перекрестка, пасть великана раззевается так широко, что девица легко может просунуть в нее свою голову и растерзать мучителя изнутри. Но девица деморализована, и верзила успевает сомкнуть челюсть до того, как ее посетит хоть какая-то освободительная идея. Лязг великанских зубов возвращает мою душу в тело. Получив ангельский подзатыльник, оно бросается бежать на другую сторону Стрипа – к переливающемуся огнями и красками лас-вегасскому ликерс-стор – ликероводочному парадизу.

Понимая, что это единственное, чем я еще могу украсить безнадежно изуродованную ночь, несусь к порогу. От проезжей части парковки его отделяют невысокие цементные плиты – чтобы какой-нибудь пьяный идиот не въехал в витрину своим расплавленным от алкоголя мозгом. В это время из всех лас-вегасских идиотов на парковке, похоже, я одна. На ускорении, задыхаясь от перевозбуждения от пережитого, я спотыкаюсь о заградительную плиту, лечу головой в мусорный бак, опрокидываю его на витрину, успеваю увидеть изумленное лицо магазинного попрошайки, и, тормозя ладонями по асфальту, вхожу в игру своего школьного детства «Я – Луноход 1»…

Кажется, я жую витринное стекло. Сплевываю. Нет, витрина на месте. Наверное, кусочек зуба. Поднимаю глаза к небу. «Ну, зачем? Всего-то бутылочка вина…» Под веселый ангельский смешок меня окружают местные алкаши и алкашки. Как тараканы, они выползают из всевозможных щелей и организовываются в плотное сочувствующее колечко. Кто-то сует салфетки, кто-то протягивает водичку, кто-то пытается поднять, подставив нетвердое мужское плечо. Как можно более радостно улыбаясь человечности ликероводочных коллег, но твердо мотаю «нет-нет-нет» в ответ на предложения о продолжении дружбы.

Встреча с полицейскими неизбежна. На велосипедах, они появляются быстрее, чем я могу унести свои конечности, ушибленные об алкогольную мечту. К моменту их приезда меня уже успевают усадить на лавчонку, всунуть в руки бутылку с водой, и поместить под неусыпный надзор менеджеров торговой точки. В их опрятных улыбках читается тревога – а вдруг я террорист, и моя голова начинена взрывчаткой? Не каждый день витрину магазина таранят прохожие без автомобильных колес.

Разговор с полицейским длится недолго. Кто? Что? Откуда и куда? Продолжая улыбаться губами, распухающими от мусорного поцелуя, рассказываю. Я – студент докторантуры, университет Колорадо, еду в Лос-Анджелес. Сама? Нет. Муж спит в отеле… Захотелось прогуляться… Вот, заскочила в магазинчик…

Если лас-вегасского полицейского что и может удивить, то только трезвость того, кто несет чушь. Оставила мужа в отеле? Прогуляться по окраине Стрипа одна? Я трезва, и в этом они не видят нужды сомневаться. Скорее, переусердствовала с учебой – такой приговор я читаю в их глазах. Но, слава Богу, они не доктора. Предложив вызвать мне такси и услышав решительное «No!», полисо-педы неодобрительно качают головой, но все же оставляют меня в покое. Пожелав напоследок приятного отдыха в Лас-Вегасе и счастливой дороги на Голливуд.

Да уж, приятный отдых. Как старая боевая лошадь, хромаю в конюшню, издавая горестные хрипы. Лас-Вегас по-прежнему в огнях, но они меня больше не зажигают. Звездочки в голове складываются в одну связную вопросительную мысль – что я буду рассказывать Лешке?