(Не)случайный попутчик
- -
- 100%
- +
Теперь у меня было много свободного времени, слишком много для того, чтобы я мог думать и размышлять. В стенах больничной палаты дни тянулись медленно, словно липкий вязкий сироп. Я думал о том, что происходит за их пределами, пытаясь найти хоть какой-то смысл в происходящем со мной.
Немногие книги, присутствующие в больничной библиотеке, были прочитаны вдоль и поперёк. Поэтому, мне больше не оставалось ничего, кроме того, как строить грандиозные планы на дальнейшую жизнь. Только вот, каждый раз они рушились, словно хрупкий карточный домик. И всё чаще, мысли мои возвращались к далёкому позабытому прошлому, к тем моментам, которые навсегда застыли обрывками памяти, словно незаконченные истории, заброшенные на середине повествования уставшим автором, разочарованном в своих нерадивых героях.
Семь лет назад… Именно столько прошло с тех событий, что по сей день живы в моей памяти. Только вот за столь долгий срок я так и не нашёл ответа на свой единственный вопрос: «Почему?»
Сибирская глубинка, где я остался по контракту после того, как отслужил по призыву. Обилие снега, суровый климат и несравненная улыбка одной девчонки – всё это до сих пор живёт во мне, тревожа по ночам беспокойными снами.
Да, тогда я влюбился, окончательно и бесповоротно. С первого взгляда влюбился в скромную, стеснительную девчонку, что с лёгкостью заняла уголок в моём молчавшем до сих пор сердце. Думал о ней… днём и ночью. Сходил с ума от нежности, которую хотел подарить лишь ей одной. Грезил о нашем совместном будущем, непременно счастливом, но… Не сложилось.
Таня… Танюша… Танечка… Татьяна Журавлёва…
Студентка первого курса одного из ведущих институтов, с которой мы столкнулись по воле независящих от нас обстоятельств. По воле его величества случая. Да только вот…
Наши отношения полнились любовью и страстью, как думал я. На полном серьёзе собираясь предложить девушке руку и сердце. Хотя… Мы были знакомы лишь тридцать дней, в первый же из которых я решил, что она именно та, с которой я готов идти по жизни. До конца, рука об руку.
Не отрицаю, возможно в её душе теплились совсем иные чувства, не те, что испытывал я. Однако, мне казалось, что моей любви хватит на двоих. Вопреки всему.
Месяц, целый месяц, наполненный жизнью! Мне никогда не стереть из памяти наши ежедневные встречи, первые несмелые поцелуи, пылкие признания и, конечно, познание друг друга – физическая близость, что связала нас крепко-накрепко. На мой взгляд, мы были идеальной парой. Наша любовь была подобна вспышке молнии, что озарила на миг непроглядную темноту и погасла, оставив на сердце неизгладимую печать боли и непонимания.
Таня ушла от меня столь же резко и неожиданно, как появилась. Она не сочла нужным объясниться, выяснить отношения. Просто исчезла, как будто её и не было никогда. Вычеркнула меня из своей жизни перевернув страницу с такой лёгкостью, словно этот месяц, который мы прожили вместе, для неё ничего не значил.
Ещё вчера между нами царила душевная гармония: я держал любимую за руку, мы гуляли по вечерним улицам города, целовались до одури, мечтали о совместном будущем. Однако на следующий день всё изменилось! Таня… Она просто позвонила и напрямую заявила о том, что мы должны расстаться. Сказала и умолкла… На меня же в этот миг словно ушат ледяной воды вылили. Я умолял девчонку сжалиться надо мной – не рубить с плеча. Пытался выяснить причину её столь резкого равнодушия, только вот мои усилия не оправдались. Я был удостоен странного и ничего не значившего ответа: «Я изменилась», – произнесла она. – «Ничего не случилось, просто я поняла, что мы не можем быть вместе. Мне не нужны эти отношения. С тобой».
Я не мог поверить, что всё происходит наяву. А вдруг, это лишь кошмарный сон, от которого так сложно очнуться? Но нет… Всё случилось не в грёзах – в реальности. И от этого было ещё больнее. Что же произошло за то время, что мы не виделись? Что случилось?
Мы расстались вечером, я проводил её до крыльца общежития и, дождавшись, когда девчонка скроется за железной дверью, ушёл. Прошло меньше суток с того грёбаного момента, и вдруг «она изменилась». Так я и поверил этой бессмысленной лжи! Вот так за одну ночь взяла и изменилась, «задушив» в душе любовь, которую, как я думал, она испытывала ко мне? Бред!
Вдобавок ко всему Татьяна перестала отвечать на мои бесчисленные звонки…
Первую неделю, пытаясь осмыслить то, что меня отвергли, я наматывал круги возле её общаги, в надежде увидеть ту, без которой не представлял дальнейшей жизни. Увидеть, хоть на мгновение, чтобы посмотреть в глаза и попытаться узнать истинную причину столь странного поведения. Только вот всё было тщетно… Мы ни разу не столкнулись с Таней, словно судьба в очередной раз решила посмеяться надо мной. На краткий миг подарив надежду на счастье и отняв, когда я почти поверил в него…
Так и не выяснив важных подробностей, ровно через два месяца я уехал к родителям, чтобы провести дома очередной отпуск. Махнув на всё рукой… Не хочет? Не надо! Как-нибудь проживу без неё, справлюсь. Тем более, люди говорят, что время лечит. Навязывать девушке неразделённую любовь я не хотел. Поначалу пытался, да, но с течением времени понял, что в этом нет смысла. Зачем гнаться за тем, кому ты безразличен? Это ведь ничего не изменит.
Мне было всего двадцать лет. Молодость, упрямство и, чего уж таить, обида, сделали своё дело. Так и не сумев добиться от девчонки вразумительного ответа, с течением времени я остыл, с головой окунувшись в новые отношения. Они не были такими нежными и тёплыми, как те, что царили между мной и Татьяной. Однако, позволили забыть о постигшей меня неудаче, и оставить в прошлом нераскрытую тайну, что так тщательно хранила Журавлёва.
В молодости нам всё даётся намного проще: встречи, расставания… любовь. Это теперь, с высоты прожитых лет, на всё смотришь по-другому, понимая, где был неправ и над чем стоило поработать, а тогда… Я, не раздумывая, удалил номер бывшей из записной книжки телефона и обрубил все связи, надеясь на то, что больше мы никогда не пересечёмся в этой жизни.
Судьба была ко мне благосклонна. Вскоре меня перевели по службе в родной Новосибирск, и я навсегда покинул тот город. Уезжал без сожалений. Мои друзья всегда были рядом, а постоянных отношений я так и не завёл, осознав, что ни к кому не стоит привязываться. Так что жалеть было не о чем. Только вот теперь я всё чаще вспоминаю о ней…
Быть может, возраст берёт своё или у меня попросту стало слишком много свободного времени?..
– Редров, красавец! Ну, как ты, братишка? – В палату вошёл мой сослуживец Артём Ларичев. Его громкий голос и уверенная манера тут же прервали мои тяжкие размышления. Я тотчас поднялся с неудобной кровати, аккуратно спуская ноги на холодный пол.
– Привет, Тёмыч! – воскликнул я, искренне радуясь встрече. – Знал бы ты, как я рад тебя видеть!
– Долго ещё будешь здесь прохлаждаться, братан? – Артём прищурился, глядя на меня с лёгкой усмешкой. – Я думал, ты уже как сайгак «скачешь», а ты всё барина из себя корчишь. Хотя, честно говоря, в последнее время ты и так на барина похож – лежишь тут, отдыхаешь, а мы, между прочим, службу несём.
– Хорош прикалываться, – осадил я его, пожимая руку. – Рассказывай, какими судьбами тебя сюда занесло? Ты же не из тех, кто любит навещать друзей в госпитале.
– С хорошими новостями я к тебе, Иван! – бодро произнёс Ларичев, протягивая мне конверт. – Командир узнал про твою долгую реабилитацию и всеми правдами и неправдами «выбил» путёвку в ведомственный санаторий. Хочет, чтобы ты на собственной шкуре ощутил его заботу и внимание.
– Серьёзно? – я не смог сдержать удивления.
– Абсолютно, – подтвердил Артём с улыбкой. – Вот, держи, путёвка и билеты. Всё уже готово.
Сунув мне в руки яркий конверт, он довольный собой уселся рядом, закинув руку на моё плечо.
– Уезжаешь через четыре недели, маршрут Новосибирск – Сочи. Извини, на самолёт билеты достать не смог: сейчас «горячий» сезон, все семьями едут к морю. Так что придётся трястись тебе в купейном вагоне.
– Сколько хотя бы дней туда добираться?
– Три или четыре, слушай, я не помню. Да и какая тебе разница, где лежать, Редров? Здесь тухнуть, дома или в поезде?
– Никакой, – пожал я плечами.
– Врач сказал, что через пару дней разрешит наступать тебе на ногу без костылей. Но ты уж давай, побереги себя, и главное в драки не ввязывайся, а то, взглянув со стороны на такого детину, никто не поверит, что ты у нас временно не в форме, да и меня рядом не будет, чтобы закрыть тебя своей широкой надёжной спиной.
– Завязывай чушь нести! – толкнул рукой его в бок, пытаясь не рассмеяться.
Друг посмотрел на меня с ухмылкой, сдерживая рвущийся наружу смех.
– Ладно, ладно, – сказал Тёмыч, поднимая руки. – Просто хочу, чтобы ты был осторожен. В конце концов, это твоя первая поездка к морю… Не служебная.
– Да какая поездка? – я закатил глаза. – Всё, что мне предстоит – это проходить лечение и есть санаторную, очень полезную и правильную пищу.
– Не нравится мне такой настрой, Иван, – протянул Ларичев. – Тебе просто необходимо развеяться. Подумай о том, что ждёт тебя в гостеприимном Сочи. Море, палящее солнце, новые впечатления.
– Может, ещё и дельфины будут? – добавил я с усмешкой.
– Не исключено, – кивнул друг. – Главное, чтобы они не приставали к тебе. А то, знаешь, у меня есть знакомый, который чуть не утонул, потому что дельфины решили поиграть с ним.
Мы рассмеялись, и напряжение, которое висело в воздухе, немного спало. Я почувствовал, как на сердце становится легче. Несмотря на все трудности, я был рад, что скоро смогу покинуть больничные стены, сменив обстановку. Может, хоть там, в солнечном городе, безрадостные мысли отпустят меня из своего плена?
После мы пили чай с сахарным печеньем, обсуждая последние новости, которые долетали до меня столь редко. Артём провёл у меня ещё около трёх часов, а затем, сославшись на то, что его ждёт жена, покинул палату, отсалютовав мне на прощание.
Друг ушёл, оставив меня наедине с мыслями. Впервые я почувствовал себя одиноким, осознав, что меня никто не ждёт, кроме родителей и старшей сестры. За двадцать семь лет я не встретил ту, с которой хотел бы создать семью. Были знакомства, свидания, но ни одна из этих женщин не оставила во мне желания быть рядом. Кроме единственной, совсем ещё юной девчонки…
Откинувшись на подушки, я снова вспоминал её, ту девочку из далёкого прошлого, Журавлёву, думая о том, что же сделал не так? Может быть, я был недостаточно внимателен к ней? Или мои более чем серьёзные намерения отпугнули её? Я не знал ответа на этот вопрос.
Всё, что мне оставалось, – это надеяться, что однажды мне повезёт и я смогу встретить ту самую, одну-единственную, которая поймёт меня и примет таким, какой я есть.
Но пока что я был один, и это одиночество давило на меня. Я понимал, что нужно двигаться вперёд, но не знал, с чего начать. Может быть, стоит попробовать снова открыть своё сердце для новых знакомств? Или же мне просто нужно научиться быть счастливым в одиночестве? Сумбурные мысли крутились в моей голове, не давая мне ни минуты покоя.
Глава 5: Нежданные новости
– Тань, – в один из обычных вечеров подошёл ко мне Вершинин, и, обняв за плечи, притянул к себе. – Я тут вот о чём подумал, может, мы с тобой в Сочи сгоняем недельки на три? Отдохнём?
– Ты клад откопал? – удивилась я, оборачиваясь к мужчине. – Сам же недавно говорил, что денег осталось в обрез и нам необходимо умерить свои траты.
– Да тут, шабашка одна подвернулась. В общем, денег заплатили нам больше, чем мы с пацанами ожидали. Плюс на работе предложили отпуск взять внеочередной. Так что бабки у нас есть, за это не переживай. На крайний случай залезу в свои накопления.
– С чего вдруг такая щедрость, Лёнь? Ты… сделал нечто такое за что хочешь извиниться передо мной?
– Ты устала, и я тоже. Причина лишь в этом. Живём последнее время, как кошка с собакой. Аж самому временами тошно становится.
– Вершинин! Неужели ты прозрел и понял, что водка – зло? – с надеждой в голосе спросила я.
– Признаю, был не прав, во многом. Однако, быть может, ты попробуешь закрыть глаза и выбросить из памяти то, что уже не дано исправить. Начнём всё заново? А? Как ты на это смотришь, Татьяна? Мы ведь оба нуждаемся друг в друге…
– Не знаю… Это всё несколько неожиданно…
– Обещаю, отныне, между нами, всё будет иначе. Я исправлюсь! Как только вернёмся из отпуска, вплотную займусь процессом развода. Получу нужные бумаги, и мы наконец сможем узаконить наши отношения, как ты того и хотела.
– Не особо радостное предложение руки и сердца… – усмехнулась я, понимая, что мечтала совсем не об этом. Да и вообще, я не хочу выходить замуж за Вершинина. Вернее, не хочу связывать себя обязательствами с человеком, в котором отнюдь не уверена.
– Ну не мастак я слова красивые говорить, – пожал Леонид плечами и, отстранившись, вернулся к своему любимому занятию, заняв в игровое кресло за компьютерным столом.
Вот так и получается: вроде сделал предложение, а вроде и нет. Всё так буднично и не к месту… Ни цветов, ни кольца, ни пылких признаний. Лишь сухое: «Разведусь и поженимся».
Вздохнув, я с сожалением посмотрела на этого «большого» ребёнка, который всё ещё оставался наивным и беззаботным. Затем, вышла на балкон, чтобы собраться с мыслями и вдохнуть свежий воздух, надеясь, что это поможет мне отвлечься.
Да, я всегда умела считать деньги и старалась экономить на всём, чтобы иметь возможность откладывать хоть немного с зарплаты, на секретный счёт, который открыла, ещё учась в институте.
Лёня же был совершенно другим человеком. Он был величайшим транжирой и не задумывался о завтрашнем дне. Всю наличность, оставшуюся после оплаты квартиры, он тратил на новые игры, гаджеты, компьютерные комплектующие и обустройство своего рабочего места. Лёня мог купить дорогую игровую приставку, хотя прекрасно знал, что через месяц она ему наскучит. Он также обожал собирать компьютеры, тратя на это всё своё свободное время и деньги.
Мы часто спорили из-за этого. Я пыталась объяснить ему, что нужно быть более рациональным и думать о будущем, но он не слушал. Леонид утверждал, что живёт здесь и сейчас и что не хочет откладывать жизнь на потом. Я понимала, что у каждого человека свои приоритеты, и не могла изменить отношение Вершинина к деньгам.
От далеко не радостных мыслей меня отвлёк привычный слуху звук – взмах птичьих крыльев. Наша съёмная квартира находилась на пятом этаже старого блочного дома. На одной стороне балкона, укрытого жестяным навесом, словно памятник замер металлический каркас шкафа, оставшегося от предыдущих жильцов. И надо же такому случиться, что именно его, этот покрытый ржавчиной остов, облюбовали голуби, обитающие в отверстиях вентиляционной системы. Они ежедневно слетались сюда, садясь на перекладины конструкции, как на жёрдочку. Их тихое воркование стало настолько обыденным, что я уже и забыла, как звучит полная тишина.
Птицы не проявляли ко мне никакого страха, а, наоборот, с любопытством разглядывали, когда изредка я выходила на бетонную площадку, чтобы побыть одной и поразмыслить о том, что со мной происходит.
Так повелось, что я стала частенько выносить угощение своим пернатым гостям, радуясь каждому их визиту. На широкий подоконник я поставила старый стеклянный поднос и старательно подкармливала свою личную стаю, насыпая им пшено и семечки. Голуби настолько привыкли к своей «столовой», что в те дни, когда я по какой-либо причине забывала вынести им угощение, одна из птиц, которую я именовала гордым званием, Хулиган, садилась на подоконник и настойчиво стучала в стекло, требуя выполнения взятых на себя обязательств.
Вот и сейчас мои единственные друзья слетались один за другим, завидев в руках блестящий пакет с семечками.
Пока птицы клевали предложенный им ужин, я стояла, опираясь на перила балкона, рассматривая проносящиеся мимо машины, переживая в душе неудачную шутку Леонида, касающуюся путешествия, о котором я могла лишь мечтать.
Я ведь не поверила, в реальность его слов. Разве мог он говорить всерьёз о том, чего от этого мужчины и вовек не дождёшься?
Глава 6: И радость, и горе
Вечером следующего дня, вернувшись с работы, я обнаружила на кухонном столе файл, в котором лежали билеты на поезд Иркутск – Адлер и распечатанное подтверждение брони одного из санаториев. Я замерла, не веря своим глазам.
– Лёнька, ты серьёзно? Не шутил? – ворвалась я в нашу единственную комнату, всё ещё сомневаясь, что это не сон.
Он приподнял наушники, взглянув на меня с лёгкой улыбкой.
– Да, – спокойно ответил Вершинин. – Можешь собирать чемоданы. Кстати, Танюша, на тумбе в прихожей лежит моё портмоне. Возьми из него денег, купи себе новый купальник, босоножки. В общем, всё, что тебе захочется.
– Спасибо, – изумлённо протянула я, с недоверием глядя на мужчину.
Странно… Обычно Лёня не был таким понимающим и услужливым. Это впервые, что он решил подкинуть мне денег на обновки. Да и само путешествие тоже не вписывается ни в какие рамки. Где же ты так накосячил, Вершинин, что так старательно пытаешься замылить мне глаза?
– Кстати, сегодня ты одна ночуешь, – как ни в чём не бывало продолжил он. – Я часов в восемь уеду. Шеф попросил помочь с одной левой работёнкой.
– Когда вернёшься? – спросила я, чувствуя, как внутри всё сжимается от неясной тревоги
– Не знаю, – ответил мужчина, снова надевая наушники.
Понятно… Разговор окончен, без объяснений!
– Странный у тебя начальник, – тихо произнесла я, пытаясь скрыть своё беспокойство. – Сегодня вроде как суббота, а у тебя пятидневка.
Он обернулся, приподняв бровь.
– Это не его идея. Но, как говорится, не моё дело. Собирайся, время не ждёт. Поездка состоится, не успеем и оглянуться.
И на этом Вершинин замолчал. Он словно выключился, его взгляд стал отстранённым, а лицо – непроницаемым. Я почувствовала, как напряжение, что повисло в воздухе, стало почти осязаемым. Наши взгляды пересеклись, но Лёня не сказал мне больше ни слова. И я не стала настаивать, не пыталась продолжить разговор. В конце концов, какое мне дело до его тайн?
Развернувшись, вышла из комнаты, погружаясь в привычные дела. Мысли о странной шабашке постепенно растворялись в повседневных заботах. Только вот глубоко внутри всё ещё оставался лёгкий и весьма неприятный осадок.
Когда маленькая стрелка часов начала приближаться к заветной цифре «восемь», Лёня заметно занервничал. Он то и дело смотрел на экран смартфона, будто ожидая чего-то важного. Я заметила, как его пальцы нервно барабанили по столу. Пыталась сделать вид, что занята своими делами, но не могла не обращать внимания на состояние мужчины.
Раздавшийся сигнал оповещения дал понять, что наконец, Леонид получил долгожданное сообщение. Его лицо в этот миг озарилось довольной улыбкой, и он резво вскочил со стула, заметавшись по комнате. Нацепив на себя джинсы и чёрную шёлковую рубашку, Лёнька вышел из квартиры, оставив на тумбочке в прихожей несколько пятитысячных купюр. Я даже не сразу сообразила, что это было, но потом до меня дошло. Видимо, это были деньги, предназначенные для меня.
Я долго смотрела на эти купюры, чувствуя себя неловко. Сама я так и не решилась притронуться к его кошельку, хоть Вершинин и сам настаивал на этом. В конце концов, поразмыслив, я аккуратно убрала деньги в ящик стола, решив, что разберусь со всем этим позже. И только в глубине души поселилось некое неприятие, что не давало тревожным мыслям покинуть меня.
Включив музыку на всю громкость, я погрузилась в домашние хлопоты. Сначала развесила постиранное бельё на сушилке, наслаждаясь ритмичными мелодиями, которые наполняли комнату. Затем, чувствуя, как напряжение отступает, налила себе в любимую кружку кипяток из пузатого эмалированного чайника. Взяв в руки золотистый пакетик с растворимым кофе надорвала его, высыпав содержимое в воду. С кружкой в руках и включенным ноутбуком, я устроилась на диване, укутавшись в мягкий плед. На экране мерцала лента социальных сетей, и я с удовольствием прокручивала её, отвлекаясь от повседневных забот и наслаждаясь моментом долгожданного покоя.
Открыв одну из групп, посвящённых стихам Анны Ахматовой, пробежала глазами по новым постам. Внезапно моё внимание привлёк нижний правый угол экрана, где мелькнуло небольшое окошечко незакрытого диалога. Моё сердце забилось быстрее от любопытства. Я осторожно навела курсор на него и нерешительно кликнула, словно боялась, что кто-то заметит мой поступок.
Переход на страницу Лёни оказался неожиданным. Оказалось, он забыл выйти из диалога перед тем, как поспешно покинул меня. Внутри нарастало странное чувство, смесь волнения и… тревоги?
Не раздумывая, я нажала на иконку «Сообщения». Экран заполнился множеством диалогов, о которых я и не подозревала. Это были не просто случайные беседы, а что-то более личное, интимное. Я невольно оглянулась, будто кто-то мог заметить, что я читаю чужую переписку. Но вокруг было тихо, в квартире находилась лишь я, слушая своё учащённое сбившееся дыхание.
Жадно я вчитывалась в чужую переписку, листая сообщения, одно за другим. Каждое написанное слово было подобно удару ножа. Я не могла поверить своим глазам. Сердце сжималось от горькой обиды и непонимания. Краска вмиг отхлынула от лица, а руки начали непроизвольно дрожать.
«Так вот чем ты занят, Вершинин!» – произнесла я, чувствуя, как гнев поднимается внутри меня. Слова прозвучали тихо, но с такой силой, что я сама испугалась их. Я не знала, что делать дальше. Оставить всё как есть? Сообщить Лёне, что я видела? Или просто уйти, оставив его? Уйти, куда?..
В глазах рябило от обилия текста, строчки которого врезались в память, словно осколки битого стекла.
Моё сердце билось так сильно, что, казалось, готово было выскочить из груди. Я не могла понять, что чувствую больше – разочарование, обиду или что-то ещё, чего я пока не могла осознать. Поспешно закрыла злосчастную вкладку и вернула ноутбук на стол, пытаясь собраться с мыслями. Но в голове всё ещё звучали слова, которые я только что прочитала, и от этого становилось лишь тяжелее.
Лена, Катя, Наташа, Света, Юля… Сколько их было в этом списке? Вершинин вёл беседы с большим количеством женщин. С кем-то он просто знакомился на сайте, с некоторыми общался по рабочим вопросам. Но среди этого потока сообщений были и те, что заставляли насторожиться. В них чувствовалось нечто интимное, что-то, что выбивалось из общей картины.
Женские имена всплывали в памяти. Каждое из них вызывало вопросы и сомнения. Кто они? Что они значили для Вершинина? И почему их так много?
Эти мысли не давали покоя. Они заставляли снова и снова думать о том, с кем же на самом деле я живу. Чего мне ещё ждать от этого человека? Какие же тайны скрываются за его словами и поступками?
Хотелось поскорее принять душ, смыть с себя липкую грязь его измен и под шум воды попытаться привести мысли в порядок. Пореветь, выплакаться наконец, избавиться от того негатива, что я испытала, заглянув за тайную грань его жизни. На душе было мерзко, однако просто так взять, и порвать со всем этим я была не в силах.
***
Леонид вернулся под утро. Тихий щелчок дверного замка вырвал меня из полудрёмы. Я слышала, как он открыл дверь, снял обувь и прошёл по коридору. Лежала на диване, свернувшись калачиком, натянув одеяло почти до подбородка. Не хотелось ни видеть его, ни слышать, ни говорить.
Он быстро принял душ и переоделся. Я слышала, как хлопнула дверца шкафа и звякнули вешалки. Затем он прошёл в нашу единственную комнату, и диван скрипнул под его весом.
Лёня не сразу лёг рядом со мной. Сначала он долго возился, тыкая пальцем в экран смартфона. Я не открывала глаз, но кожей ощущала его присутствие рядом. Его дыхание, тепло, привычный запах геля для душа – сейчас всё это казалось мне чужим и неправильным.
Он протянул руку и осторожно, почти робко, притянул меня к себе. Я замерла, но не отстранилась. Не было сил, не было желания двигаться. Я лежала, как кукла, позволяя ему обнимать меня.
Его ладонь была тёплой, почти горячей. Он провёл пальцами по моей спине, словно пытаясь согреть, успокоить. Но я не чувствовала ни тепла, ни умиротворения. Только звенящую пустоту и боль.
Хотя я не спала, я всё равно не могла заставить себя открыть глаза. Меньше всего мне хотелось видеть его лицо и эти наглые, бесстыжие глаза. Мне было страшно представить, как он смотрит на меня, пытаясь понять, что я чувствую. Как он будет оправдываться, если я раскрою его постыдную тайну.
Мужчина молчал, но я знала, о чём он думает в этот момент. Я знала, что он чувствует и чего боится. Он боялся, что я уйду, не прощу его, если узнаю, где он проводит свои ночи, снова и снова обманывая меня, убеждая в том, что его вызывают на работу.