Душевное, родное, настоящее. Стихи
Издательство:
Автор
- -
- 100%
- +
© Надежда Игнатьева, 2024
ISBN 978-5-0062-3426-0
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Душевное, родное, настоящее
Душевное, родное, настоящее,Знакомое до боли, до слезы:Берёзки вдоль дорог в зелёных плащиках,Ворчанье набегающей грозы…Тропинки разбредаются за пашнею,Зовут они куда-то за собой.Душевное, родное, настоящее —Земля моя под бездной голубой.Рассыплются дождинки серебристые,Их высушит залётный ветерок,Деревья зашумят густыми листьями,Пробьется кверху маленький росток…Мелькнёт закатом солнце уходящее,И зеркалом накроется река…Душевное, родное, настоящееДаровано на долгие века!Кружева деревянные
Кружева деревянные,Расписные наличники…Лихо катится в прошлоеЭта мода теперь…Красота стародавняяИ какая-то личная,С тихим вздохом отчаяньяУскользает за дверь.Но останутся искоркой,Не сотрутся из памятиДеревенская улицаИ резная скамья,На окне завитушиныИ строчёночки мамины,А на лавочке крашеной —Только кошка да я.Дом дышал всеми лёгкимиИ проветривал брёвнышки,А наличники с листьями,Как живые глаза.Под окошками кустикиХризантем и шиповника…Так отчётливо вспомнилось,Что скатилась слеза.На очельях наличниковИ цветы, и орнаменты,Деревянные ёлочкиНа торцах по углам.Вроде трижды забытое,Только память упрямая,Не взирая на прошлое,Верит сказкам и снам.Кружева самобытные,Расписные наличники…А теперь, как новация,Всюду стеклопакет.Красота стародавняяИ какая-то личная,В этом мире бушующемТы уже раритет.Девочка
Здесь недавно гуляла девочка.Вы её по пути не встретили?Перепачкана ручка левая,На запястье – виток браслетика…В разноцветном коротком платьице.На подоле по низу рюшечки,Возле носа веснушки-пятнышки.Медвежонок под мышкой плюшевый.В волосах голубые бантики.На ногах ремешки-сандалики.Из карманов вылазят фантики,Или даже торчат рогалики.Взгляд наивный, слегка мечтательный.Ветерок развевает волосы.На коленке большая ссадинаИ звоночек весёлый в голосе.Если все же непредсказуемо,Ненамеренно вдруг заметите,Передайте, что очень жду её,Хоть другое идёт столетие.Что держу ее образ мысленно,Вспоминаю с грустинкой теплою.Что всё так же добра и искреннаИ дождинки люблю за стеклами.Что храню её кукол бережно,Называю, шутя, глупышками.Что пожалуй не всё потеряно,Если детство мелькает вспышками.А родина – это…
Далёкие дали, картинки в журнале —Красивые виды чужих городов.Шумят магистрали, встречают вокзалы,Гудят поезда, тишину распоров.А родина – это седые рассветы,Густые закаты, туман над рекой…Берёз силуэты, в кармане конфетыИ чистое небо звенит синевой.Густые покосы и свежие росы,Журчащий в кустах озорной ручеёк…В стихах или в прозе приходят вопросыИ тут же – ответы обрывками строк.Здесь всё дорогое, до боли простое:И дом твой, и небо, родная земля…Здесь сердце в покое, а в мыслях былоеИ память о людях, чья жизнь отцвела.Поймёшь ты однажды, что родина в каждомЖивёт от начала до самых сединТомительной жаждой, и ниточкой важной,И самой надёжной средь прочих твердынь.Ты можешь уехать, добиться успеха,Другие своими назвать города,Но ласковым эхом, грустинкой и смехомТо место под солнцем с тобой навсегда!Узоры
А вы помните старые окна,Из начала ребячьих начал?Там, зимой, на заснеженных стеклахНам мороз волшебство рисовал.Между рамами – валики ватыС разноцветным простым конфетти,И игрушки – зверюшки, фрегаты,Что в кладовке сумели найти.Щели в рамах заклеены прочно,Чтоб не дули тугие ветра,И тепло оставалось бессрочно,Начиная с конца сентября.Ах, какие сады и ажурыРисовал нам мороз на стекле,Выводил то цветы, то фигуры,То снежинки в седом дефиле!Прикасаясь к узору ладошкой,Или пальцем скользя по стеклу,Становились мы чище немножкоИ себя доверяли добру.На земле непонятного много.Что-то живо, а что-то мертво…Но эпоха пластмассовых оконОтняла у детей волшебство.Сынок
Он смотрел ей в глаза и хрипел бесконечное «мяу».Был промокший, замёрзший и весь сиротливо дрожал.Только ей на секунду послышалось тихое «мама»,И котенок несчастный немедленно в душу запал.Подняла со скамейки. Вместился свободно в ладошку.Заглянула под хвостик: «Показывай, что за дела!»,Хоть неважным казалось уже – то ли кот, то ли кошка,И дрожащее тельце в жилище к себе понесла.Приютила, отмыла, кормила, жалела, любила.Да и он по квартире за нею таскался хвостом.Вечерами игриво трепала его за затылокИ шутя называла кота неразумным сынком.Он всё так же ловил её взгляд и смотрел, не мигая,Согревал ей постель, когда в городе были шторма,Успокаивал тихим мурчанием, сну отдавая,И всегда обращался к ней громко и коротко «ма».Так и жили вдвоем одинокие прежде созданья,И никто не страдал, что на свете теперь одинок…Баба Дуся, с утра прополов у подъезда герани,Торопилась домой, потому что заждался сынок.От весны и до зимы
Лёгким облачком по свету
Проплыла макушка лета,
Уцепившись белым боком
За малиновый закат.
Отпылали первоцветы,
В изумруд земля одета,
Налились полезным соком
Земляника и томат.
С веток листья полетели —
Снова осень! Неужели?
Может, всё-таки немного
Постоит ещё тепло?
Поредели птичьи трели
И туманы забелели,
А от берега речного
Колким ветром понесло…
Опустились на тропинки
Серебристые снежинки…
Хоть они ещё растают,
Но зима уже в пути.
Ни листочка на осинке,
Вязнут мокрые ботинки,
Ведь дорога грунтовая —
Ни проехать ни пройти.
Намело сугробов в поле,
А огурчики в рассоле
О деньках прошедших, летних
Вспоминают на столе…
Снова утренники в школе
И реклама кока-колы…
Новогодний праздник светлый
Отразится в хрустале.
Отшумят ветра и вьюги,
Успокоится округа,
Зазвенит задорным стуком
Голосистая капель…
Перелётные пичуги
Поприветствуют друг-друга
И, погнав погоду с юга,
Установится апрель.
Чередуются сезоны:
Майки, шубы, капюшоны…
Переменчива природа,
Переменчивые мы.
Ветки, листики, бутоны…
Снегопады и циклоны,
От заката до восхода,
От весны и до зимы…
Бабочка
А мне б сейчас за бабочкой,Как в детстве, не дыша!На цыпочках да в тапочках,Чтоб ёкала душа.Сачок из марли палевый,Зелёная трава…В коллекции завяленыУже десятка два.И жёлтая, и черная,И синий мотылёк,И пестрая, озёрная,И рыженький глазок…Не зная лёгкой жалости,Крадусь через кусты.Шепчу: «Ага, попалась ты!»А шепчется: «Лети!»В сачке забилась лапочка,Красавица, ей-ей.Понять бы, кто ты, бабочка,Печаль или трофей.Игрушки из времен СССР
В шкафу храню игрушки новогодние,В коробке из времён СССР —Облезшие, потёртые, немодные,Какие-то невидные теперь.И место занимают, и ненужные,Но дрогнет, чтобы выбросить, рукаЗайчишку с облупившимися ушками,Фигурку бородатого грибка.Сосульки и снежинки разноцветные,Набор больших и маленьких шаров…Игрушки эти пыльные, заветныеДороже всех невысказанных слов.А память цепко держится за прошлоеИ помнит каждый детский Новый Год,Где ниточка серебряного дождикаВ волшебный мир с собою позовёт.И шишечки с фрагментами орнамента,И разных гномов, белочек, пичуг.Их брали осторожно руки маминыИз маленьких моих неловких рук.Облезшие, потёртые, немодные,Но так же до безумия манят…А мама в пору ту предновогоднююБыла моложе нынешней меня.Домик бревенчатый
Домик бревенчатый – брёвнышко к брёвнышку,Крашеный пол и крыльцо у ворот…Всюду пестрят самодельные коврики,Спит на пороге взъерошенный кот…Дым из трубы, на окошках наличники,Мелом побелен простой палисад.Банька, сарайчик, подобие птичника…Самый обычный житейский расклад.Ветки разросшейся буйно черемухиВ ветреный полдень по крыше скребут…Всё без излишества, очень знакомое.Маленький домик – душевный уют.Брёвнышки тёмные, солнцем копчёные…Веет от них человечьим теплом.Кот любопытно глядит с подоконника,Что за прохожий глазеет на дом.А, знамо, мы с тобой единова живём
«Отведай, внученька, картовны шанежки.Тебе сварганила я к зиме варежки.Погодь, сниму запон, пимы надёрну враз,В чуланку сбегаю, да приташшу чичас.Опять сидишь, не ешь, пошто артачиться?Вчерась пришлось одной весь день корячиться:Вехоткой шоркала полок и каменкуДа воду бадьями таскала в баню я.Пельмяней сотни две позжа изладила,Лепила-стряпала под песни радио…Попробуй губницу! Ты чё удумала?Како тебе худеть? Ой, ты худумая!Ну, коль не хочешь исть, тожно давай вставай,Оболокайся вмиг, да робить помогай.Шалёшку под ремки ты не забудь поддеть,Не то ить враз тебе недолго заколеть».…Нельзя нам повернуть шальное время вспять,Чтобы говор тот живой собрать и записать.Баской уральский быт уходит день за днём…А, знамо, мы с тобой единова живём.Старые фото
Старые фотки, семейные, светлые…Смотришь на них и на сердце тепло.Греют, зовут, но как будто бы сетуют:Много водицы с тех пор утекло!Дети сидят на пружинном диванчике,А за диваном на стенке ковёр…Время безжалостно, время обманчиво.Время – актёр, сценарист, режиссёр.Пухлые пальчики, глазки невинные.Держатся за руки очень смешно.Годы прошли, словно ночь воробьиная,Дети – родители сами давно.Но ностальгия такая уютная.Вспомнишь косички, костюмчики, плед…Всё забывается – страшное, трудное,Не забывается светлое, нет!Взгляды наивные, губки надутые…Мы, молодые, с детьми на руках…Жизнь без мобильников, мир без компьютеров,Всё основательно, не впопыхах.Яркие фото становятся тусклыми,Чёрное с белым теснит желтизна…Смотришь на снимки и чувствуешь грустное —В сердце щемящая зябнет струна.Живу я не в столице
Живу я не в столице.Кругом простые лица.Куда ни глянь, знакомые глаза.Проходят мимо люди,Хорошие по сути,И каждый тайно верит в чудеса.Чудес на свете много:От самого порогаОни повсюду, только оглянись!Потрогай ветку клёна,Заметь простор зелёныйИ просто посмотри в земную высь!Берёзки и травинки,И чистые тропинки,Ромашками заросшие луга…Знакомые до болиКартинки вольной воли —Далёкий лес и синяя река.Черничное раздольеИ дуб из Лукоморья,Весёлые душистые цветы…Орла полёт красивый,Лошадка с белой гривойИ бабочки танцуют у воды.Как жалко мне столицу!Там нечему дивиться —Вокруг холодный пепельный бетон.В толпе чужие лица,Закована землица,Упрятана под щебень и гудрон.Черствеют, как мозоли,Сердца без вольной воли,А души замедляют свой разбег.И снится им деревня,Где дух раздолья древний…Не может без природы человек!Тихая река
Синяя река —Сонно облакаПлавают.Лодку рыбакаВидно с бережкаПравого.Чайка над волной,Май шумит листвой…Зелено!Я в любовь тогда,Хоть и молода,Верила.Платье – белый снег…«Любишь или нет?»Шёпотом…Деточки растут,Милый наш уют,Хлопоты.Сколько нам судьба,Хая и любя,Выдала!Белая тесьма,Чёрная каймаВитая…Иней на висках,Зрение в очках,Отчество…И пожить чутокБез больших тревогХочется.Тихая река,Детская рука,Солнышко…Внуками любовьОт зари вековПолнится.Расплескалась в полях синева
Расплескалась в полях синева,Запорхали над ней мотыльки…Это снова цветут,На раздолье зовутВасильки, васильки, васильки…Околдует озёрная гладь,И закружится вдруг голова —Отражается там,Дорогая цветам,Синева, синева, синева…Посветлела бездонная высь,Значит, кончилась утром гроза,И лазурью на лугТихо брызнули вдругНебеса, небеса, небеса…Нагляжусь на безбрежный простор,Чтобы выразить чудо в словах.И вольются в стихиЭти дети стихий —Васильки, небеса, синева!От имени кота
Тяжёлая жизнь у бездомных котов.Взгляни, человек, на меня!Подбитая лапа, остатки зубов,И шерсть непомерно грязна…То дворник шугает метлой во дворе,То гонят сантехники «Брысь!»Собака кусала за хвост в январеИ падал на спину карниз.Жильцы временами выносят поесть.Невкусная в луже вода.А мне б на колени к кому-то залезть,Остаться бы там навсегда!Стараюсь найти у прохожих глаза,И взглядом прошу: «Забери!Я буду вернее домашнего пса,Мне б только лежак у двери.Я ласковый, добрый и очень ручной,Но просто обижен судьбой.Подвальная сырость и холод зимой…Устал я от жизни такой!»Себя ободряю: " Борись и держись!»,А душу питает мечта:Приду человеком в девятую жизнь,Возьму из подвала кота!Бабушка Маша
На окошках строчёные шторки,Подоконником правит герань.В приоткрытую щёлочкой створкуЗаплывает июльская рань.Пахнет шаньгами, гречневой кашейИ древесным, из печки, дымком.Половицы под бабушкой МашейРаспевают куплеты тайком.Звякнул дужкой железный подойник,Через марлю бежит молоко.Застучал, заплескал рукомойникПод морщинистой крепкой рукой.На клеёнку поставила кружки,Подогнула каёмку платка,Приготовила хлеба краюшкуДля бурёнки – угнать на луга.Перед этим слегка посолилаНоздреватый пшеничный кусок,Чтоб вкуснее коровушке было:Подкормить горемычную впрок.Дверь открыла и, вышагнув в сени,Растворилась в зыбучем дыму.Перед вечностью все мы смиренны.Задержись у двери на мгновенье.Хоть во сне я тебя обниму.Этажи
Этажи, этажи, этажии бетонные лестницы…Где-то шумные лифты,а где-то ступеньки бегут.А по ним наша жизнь то неспешно,то поступью резвоюВыбирает всегдаей одной подходящий маршрут.Дерева, дерева, деревапод окошками шепчутся.На рассветах румяныхщебечут в листве воробьи.Мы бредём в своё счастье пороюдремучими дебрями.А оно, между тем, где-то рядом,в минутах ходьбы.Облака, облака, облакаи приветное солнышкоНаблюдают снаружиза нашей людской суетой.И кому-то удача даётсяпо малому зёрнышку,А кому-то и зёрнышко этомаячит мечтой.Синева, синева, синеваи закатные сумерки…Полосатая зебравсегда сторожит у дверей.Спорят ангелы с бесом,кричат спозаранку без умолку,Чей-то враг набирает за пазухусерых камней.Этажи, этажи, этажи,чердаки поднебесные…Выше – крыша, а ниже – холодный,зловещий подвал…Так и ходим всю жизнь между высьюи тёмною бездною,Исполняя, судьбою отпущенный нам, ритуал.Платье из марли
Накрахмаленное платье,По подолу мишура:Шили мне его из марлиМама с бабушкой вчера.Мы корону из картонаМастерили всей семьей —Вата, бусины, снежинкиИ фольги зеркальный слой.Гольфы белые и туфли —Всё расшито конфетти.Как же хочется скорееМне на утренник пойти!Завтра буду я принцессойНа рождественском балу,Или маленькой снежинкойНа порывистом ветру…Были в жизни бал и ветер,Были бури и мороз,Были яркие нарядыИ букеты свежих роз…Только платье с мишурою,Что из марли шили мне,Постоянно в новогодьеВижу в белой пелене.Миражом зовёт куда-тоВ незапамятную даль..И от этого на сердцеБесконечная печаль.Там, вдали, осталось детствоИ родных окошек свет,Ёлка, бабушка и мама,И на утренник билет.А, прожив еще полвека,И в нарядах зная толк,Понимаю, всех дорожеМне простое платье то.А сколько их, таких…
А сколько их таких,Как будто под копирку,Селений, хуторовИ малых деревень —С берёзами у изб,С заборами впритирку,Со смуглой густотойКопчёных солнцем стен…Церквушек куполаРаскиданы по весям,Где – празднично блестят,Где – сгинули давно.Дорожки и пути —И те всё чаще лесом.Так было испоконУ нас заведено.Провинция живётБуквально в прошлом веке,Дома гниют быстрей,Чем движется прогресс…Нуждается земляВ умелом человеке,А люд из этих местПочти уехал весь.Заброшены давноКолхозные амбары,Гуляют по полямЯрутка и осот.Когда-то этот видСчитался бы кошмаром,Но время вспять уже,Конечно, не пойдёт.Порою набежитТакая ностальгия,Что, кажется, сейчасСловами исцелю…Я всё это до слёзЛюблю, моя Россия!Как хворое дитя,Жалею и люблю!Просто поселок
Казалось бы, просто посёлок,Где люди живут, как везде…Стоит среди сосен и ёлок,Купаясь в лугов широте.Здесь тихие зори над прудом,А ветер играет волной.Здесь травы блестят изумрудомИ воздух какой-то родной.Тропинки, знакомые с детства,Ведут за околицу в лес —Пройтись, подышать, наглядетьсяНа синюю бездну небес.Здесь нет городского трезвонаИ некуда сильно спешить.Сменяются плавно сезоныИ хочется правильно жить:Читать позабытые книги,Здороваться с каждым подряд.В июле, сходив за черникой,Набрать по дороге маслят.Казалось бы, просто посёлок,Уральский, негромкий, простой,Знакомый и милый до боли,Живой, настоящий, земной.Родная моя Синячиха…Опять начинает темнеть,А ночью над речкою тихоЛуна – молодая купчихаРассыплет блестящую медь.Возносится храм в облака куполами
Заря отражается в яркой сусалиА воздух у речки живительно прян…Тут стены часовен хранят, как скрижали,Негромкое имя – Самойлов Иван.Возносится храм в облака куполами,Домишки – свидетели прошлых веков…Облечь бы в стихи, но не скажешь словами,Как много во всём и любви, и трудов.Есть люди простые, а есть фанфароны,Везде выставляют себя напоказ…Уральский Иван не мечтал о короне:Другая была у него ипостась.От сердца горячего – людям на память,От щедрой души – на года, на века.Нельзя Синячихе без этого храма,А мельницу пусть отражает река!Пускай застывает ретивое времяИ окна домишек грустят о былом…Мы, слушая их, начертаем поэмыПро то, как мы жили, о том, как живём.Здесь прошлое в сердце заходит без стука,Здесь дух замирает от наших красот.Как будто бы Русь разлилась по округеИ каждого путника в гости зовёт.Впитай навсегда и душой, и глазамиИ кузницу эту, и бревнышки бань…Наполнись добром, стариной, чудесамиИ выдохни тихо: «Спасибо, Иван!»* Иван Данилович Самойлов (6 сентября 1922 года – 7 августа 2008 года) – краевед, основатель и директор государственного Нижне-Синячихинского музея-заповедника деревянного зодчества и народного искусства.
Деревни
Там сладко пахнет свежим сеном,А воздух, звонкий и густой,Течёт живительно по венамИ дарит внутренний покой.Везде краса, везде раздолье,Дорог избитых колеиВедут, волнуя тихой болью,К просторам матушки-земли.Избушек ставни расписные,И тополей зелёный цвет…Пейзажи чистые, простые,Родней которых в мире нет!Корней далёких голос древнийЗовёт настойчиво туда…Ведь душу трогают деревни,А не большие города!Мне сейчас бы снова в детство
Мне сейчас бы снова в детствоНенароком, ненадолго,На денёчек или простоХоть на несколько часов,Чтобы вволю наглядетьсяНа траву нежнее шёлка,На мигающие звёздыИ на стаи облаков.Посидеть с подружкой лучшейНа скамейке возле дома,Поболтать о чём-то важномИли просто ни о чём.Переждать большую тучу,А потом у водоёмаСделать парусник бумажный,Что прокатит нас вдвоём.Покачаться на качеляхИз доски и гладкой чурки,Поиграть с детьми помладшеВ вышибалы и лапту.Вон черёмуха поспела!Губы стали цвета шкурки…А малина всё же слаще!Но уже невмоготу…Где ты, детство золотое,Убрело в какие дали?За моря и океаныИли в космос ледяной?Ты в ласкающем прибое,В новогоднем карнавале,Ты в журчании фонтанаИ в тумане над рекой.Ты осталось в старых книжках,Что я внуку прочитала,Ты живёшь в красивой кукле,Той, которую храню…Хоть проходишь слишком быстро,Но у детства нет финала,Возвратится, лишь аукни,Память в нашу тишину.Мы хохочем вместе с внуком,И бабуля, и дедуля…Мы играем на полянеВ вышибалы и лапту.Ведь назло суровым вьюгамИ годам, что промелькнули,Мы всё так же неустанноСвято верим в доброту.Радуга над храмом
Блестят сусальным золотом крестыИ небо держат маковки упрямо…Захватывает дух от красотыВсегда, когда смотрю на стены храма*.И, мимо проезжая каждый раз,Охватываю взглядом панораму,Чтоб мысленно промолвить пару фраз:«Когда то здесь меня крестила мама…»А бабушка моя пятнадцать вёрстСюда ходила пыльною дорогойБез всякой показухи и позёрств —К пречистой Богородице и Богу.И память эта прочего святей.Она звенит в подкорке глуховато…Когда-то ведь и я своих детейКрестила здесь в лихих восьмидесятых.Всего и не упомнишь, жизнь длинна…Бывает, что всплывёт, как в амальгаме —Когда плескалась страшная волна,Я свечки в храме ставила… за маму.Вчера опять нахлынуло в путиИ в мыслях не осталось без ответа:Не встать, не оглянуться, не пойти —Над церковью мосточек семицветный…Захватывает дух от красоты,Словами не опишешь, мало проку…Спустилось чудо с синей высоты,Чтоб радугою встать – дорогой к Богу.* Церковь Екатерины Великомученицы г. АлапаевскаПоловики
Как же любим мы всё современное,В вечной тяге «пожить по-людски».Только в мыслях бывает смятение,Если вижу я половики.Домотканые, пёстрые, милые,Может, даже наивные чуть…На тряпичное их изобилиеТак и тянет поближе взглянуть.Вот такие же точно, в полосочку,Были в доме когда-то у нас…И раздумия в детство уносятся —Им полвека совсем не указ.Половицы помытые, влажные,Прилипает на них половик.Всё такое родное, тогдашнееПеред взором мелькнуло на миг.Речка летняя, плотик бревенчатый,Над водою кружат мотыльки.Щётка с мылом работой повенчаны…Моем с мамой мы половики.А потом в огороде развешаем,Чтоб на солнышке сохли весь день.И они, разноцветные, свежие,Украшают собою плетень.А теперь своим видом бесхитростнымНавевают безбрежную грусть…Ленты ткани, сплетённые нитками,Ближе всяких изящных искусств.Облака
А вы помните детские годы,Бесконечное синее небо,А на нём, как в трёхмерном пространстве,Череду облаков кучевых…Ваши мысли всё время в полёте,Непонятно, где быль, а где небыль,Наверху – то ли шторм океанский,То ли шоу зверей цирковых.Заприметить бегущую лошадь,Бригантину под парусом белым,В синеве среди туч кучерявыхДинозавра глазами поймать…Как лошадка мила и пригожа,А корабль к намеченной целиВ неземной белокипенной лавеОбязательно должен пристать!А вон там, посмотрите скорее,Крокодил или, может быть, страусРаспластался над лесом и речкойИ расплылся белёсым пятном!Черепаха с извилистой шеейВ завитках кружевных затерялась,А корабль превратился в сердечко,А потом в фантастический дом…Проплывают коты и коровы,Неуклюжие, сизо-седые,Пробегают слоны и верблюды,А ещё промелькнул бегемот…Вы попробуйте как-нибудь сноваРассмотреть облака кучевые!Это так увлекательно, люди,Изучать голубой небосвод!Там, где прадеды сеяли рожь
Там, где прадеды сеяли рожьИ косили когда-то поля,Не проедешь сейчас, не пройдешь.Запустела родная земля.Только пчёлы летают над ней,Собирая густую пыльцу…Я зачем-то средь прочих речейПомянула об этом отцу.Омрачился слегка у негоКатарактой подёрнутый взгляд.«Я ж косил там, всего ничего,Лет так двадцать, наверно, назад.Отбивал на закате косу,А потом на рассвете вставал.И, пока не ссушило росу,По душистому лугу шагал.По сырому – оно хорошо!Да и птицы поют на заре…Мурава на покосе, как шёлк,Вся в прозрачном живом янтаре.На свободе зудело плечоИ вело за размахом размах.Сердцу было почти горячоВ золотистых рассветных лучах.Лёгким вжихом дышала коса,И за выдохом следовал вдох.А вокруг – облака и леса:Перемежка от всех суматох…Но скотинушки было не счесть!И конюшни полны, и хлева.Надо всем заготовить поесть,А первейшее – это трава.На пастьбу собирали стада:По бурёнке, по две из двора.Без коровы тогда никуда,Непростая случилась пора.»Говорит, рассуждает, ворчитМой морщинистый мудрый отец.Вспоминает бесхитростный быт,Словно трогает старый рубец.Старики
Мне кажется, что знают старикиТакое, что другим пока не надо…Оно скользит в движениях руки,Оно тревожит пристальностью взгляда.Не мудрость, не усталость и не грусть —Глубокая задумчивая тайна…Её никто не помнит наизусть,Её никак не выведать случайно.Им столько мук отпущено судьбой!Не каждый сердцем выдержал такое.И цвет печали ровной сединойСейчас напоминает про былое.В натруженных руках большой альбом,Дрожащий палец шествует по фото…«Мы только ради внуков и живём,А так уже, по сути, неохота…»И снова на тебе сакральный взгляд,Который непостижен, неподсуден.Глаза как будто в прошлое глядят…Когда-нибудь и мы такими будем.На всякий случай
Чтоб в доме нашем не было беды,Чтоб отогнать болезнь и злое лихо,Несла из храма бабушка водыКрещенским утром, радостным и тихим.А дома окропит углы и печь,Нацедит по глоточку каждой внучке,И будет банку ревностно беречь,Поставив в тёмный шкаф на всякий случай.И так оно велось из года в год:Вода, лампада, свечи и икона…Мелком начерчен крестик у ворот,Как будто это символ бастиона.А если захворает кто порой,Или от глаза скверного, дурного,Лечила ближних бабушка водой,Шепча молитвы благостное слово.А мы теперь, чуть что, по докторам —Уколы, капли, мази и пилюли…Трещит от них бюджет по тонким швам…Но часто вспоминается бабуля.Морщинистой рукой святой водыНальет в стакан из баночки литровой…И голос тихим эхом с высоты:«Хлебни и будешь, внученька, здоровой!»Давно истлели в прошлое мосты,А жизнь несёт лавиною могучей,Но каждый год бутылочку водыИз храма я несу… на всякий случай.