Окаянное золото. Клад берендея

© Глеб Исаев, 2025

ISBN 978-5-0068-1814-9

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Глава 1

– Кто? – пробормотал Владимир в прижатую к плечу трубку сотового, с трудом удержав равновесие на узкой доске балконных перил. -Леха? Какой еще Леха? Ах да, узнал конечно, рад, старик, но, понимаешь, чуть занят сейчас. Попозже звякни.

Владимир едва сдержал себя, не выругался вслух. Очень уж не ко времени оказался этот звонок его бывшего сослуживца.

– Да ничего… Все понимаю. Ты теперь крутой. Бизнесменом стал. – В голосе давнего приятеля прозвучала скрытая обида. – Ладно, не буду мешать. Я ведь как после госпиталя комиссовался, так никого из наших не видел. – Не утерпел поделиться новостями товарищ. – А тут случайно с Андрюхой из третьего взвода пересекся. У него твои координаты узнал. Думал, зайду, обрадуешься. Все-таки сто лет не виделись. Посидим, вспомним. Ну, нет, так нет. Будь здоров…

– Погоди, погоди. Правда, рад тебя слышать, но сейчас, честно, очень занят. – Не смотря на весь трагизм ситуации, Владимиру стало неловко от того, как он обошелся со старым товарищем.

– Не обижайся. Ты вот, что, сейчас и приезжай.

Он оборвал себя, превозмогая секундную слабость, и нажал большим пальцем кнопку отбоя, но вышло у него это не очень удачно. Полированный алюминий навороченного, последней модели, телефона выскользнул из потной ладони. Дорогая игрушка сверкнула на солнце и полетела с тридцатиметровой высоты вниз.

Владимир невесело, краем губ, усмехнулся, сообразив, что упадет телефон аккурат на крышу его, припаркованного у подъезда, пятисотого «мерседеса».

«Вмятина будет. А впрочем, и хрен с ней. Захотят, выправят. Нет, так люк врежут». – Не стал забивать Владимир голову будущими проблемами своих кредиторов.

Он задрал голову вверх, уперся взглядом в обжигающе яркий диск солнца, и попытался сосредоточиться, чтобы завершить принятое решение.

Тряхнуло так, что перила, на которых он стоял, ушли из-под ног. И тут-же прогремел взрыв. Из глубокого колодца двора поднялся громадный клуб едкого дыма. Не успев еще ничего понять, на вбитых в подкорку рефлексах, извернулся и мертво, содрав до крови кожу ладоней о ржавое железо, вцепился в арматурную обвязку балкона. Повис над пропастью. С трудом погасив амплитуду подтянулся, упер локти в ребристый бетон плиты, забросил ставшее от всплеска адреналина невероятно легким тело, за шершавую перекладину перил.

«И стоило тогда затевать канитель? Или прыгать, или уже не дурить голову. Кстати, а что это было»? – Владимир перевел дух, скривился от боли в ладонях и осторожно выглянул вниз.

Разобрать в густом облаке дыма сумел немного, однако достаточно, чтобы изумленно присвистнуть. Причиной неслабого взрыва оказался его новенький, наездивший от силы пять тысяч километров, автомобиль.

«Это чего? Это они меня подорвать хотели? А как-же договор? «Неделю срока, неделю срока», а сами. – Он вновь посмотрел на догорающие остатки машины, закашлялся, вдохнув ненароком удушливой гари.

И вдруг, совершенно не к месту, всплыл в памяти такой-же солнечный июльский день. Смрадно коптил колесами их подорванный БМД, саднило в ободранных до крови ладонях, тянула кожу подсыхающая на щеке кровь, гудело в ушах. И прекрасное, взрывающее чувство, как взамен полной готовности к ударам судьбы и растерянности приходит холодная уверенность, вера в свои силы и спокойствие.

«А ведь сейчас это не вы с меня долг, а я с вас имею». – Смог наконец сформулировать он идею. – … одно дело, когда по-честному: Должен – отдай. Никого не волнует, что у них там дефолт, что курс прыгнул втрое. Долг есть долг. Так ведь я на вас, паразитов, и бизнес свой, и квартиру, да и машину эту треклятую – все переписал. Но, ежели вы со мной так, то это все меняет.

– «Дырку вы от бублика получите». – Мстительно прохрипел Владимир, решительно вернулся в комнату, к столу, одиноко стоящему посредине, и крякнул, разрывая в мелкие куски довольно толстую стопку испещренных сиреневыми штампами печатей документов.

За окном вновь что-то приглушенно хлопнуло, запах гари усилился.

«Похоже это бак рванул. А в нем с полсотни литров было». – Отстранено подумалось Владимиру.

«Одно хорошо – теперь никакая экспертиза не определит, кто в тачке был. Да и кому это нужно будет – выяснять. Помер Ефим, да и хрен с ним. Только мне, раз такое дело, сваливать нужно».

Он едва закончил собирать вещи в большую дорожную сумку, как из прихожей донеслась трель домофона.

Владимир глянул на маленький экран, ткнул кнопку, открывая подъездную дверь. Прошла минута, другая и в квартиру, осторожно стукнув по косяку приоткрытой двери костяшками пальцев, вошел Алексей.

Армейский сослуживец, которого Владимир не видел лет пять, заметно растолстел, да и волос на голове ощутимо поубавилось. Товарищи похлопали друг друга по плечам, Неловкость, которую оба чувствовали, понемногу уступила место воспоминаниям. Зашла речь и о настоящем.

Размазывать Владимир не стал. Коротко, в двух словах, поведал другу о своих проблемах с кредиторами, о покушении, предложил тому перенести встречу на другое, более подходящее время.

– Да не могу я потом. Улетаю сегодня. – Расстроено вздохнул Алексей. – Домой, в Украину, а оттуда в Польшу. Меня, как по ранению со службы уволился, на Херсонщину занесло. Там работу нашел. Сперва в общаге, потом комнату дали. Через год женился. А когда Союз развалился, как все – гражданином Украины стал. Так теперь и живу. Нормально.

Мать из Кургана к себе выписал. – Алексей помолчал, и словно убеждая себя самого закончил. – Да не… нормально у меня все. Сейчас вот в Лодзь собираюсь. Мне там работу предложили. На сезон пока. А там видно будет. Жаль, конечно, что не выйдет посидеть, о прошлом вспомнить. Ну да я понимаю. – Леха шмыгнул носом. – Так это выходит там, во дворе, это твоя тачка дымится? Да-а, с-сурово. А я еще думаю, что за дела»…

– Сослуживец на миг запнулся. – Слушай, мается у меня идея как тебе от тех бандюков сховаться. Мне тут дом в деревне в наследство оставили. Ну как мне, матери. Ее дед там жил. Двоюродный, выходит дед.

А этим летом он, того, помер. Так уж вышло, что окромя мамки у него никакой родни и не осталось. Я сам только недавно узнал. Вот. Мать мне бумаги на ту халупу и отдала. Сама она ни в жизнь туда не поедет. Далеко, да и вообще. Сколько не говорил – не хочет. Чего-то там у них семейное. Я ведь сюда это наследство оформлять приехал. Думал вдруг чего стоящее. А там глушь какая-то. Ни за какие деньги эту хату не продать. А тебе самое-то. В общем, может ты там пока?

– На, держи. Там все бумаги. – Алексей торопливо дернул замок своей барсетки – И адрес тоже там. Село Безверхово, Хорольского района. Это где-то верст триста от- за Дальнереченском. Но туда, говорят, автобус ходит. Сам дом, мать сказала, еще нормальный. Крепкий. Его еще в прошлом веке староверы срубили. Дед, говорят, тоже из них был. Там вся деревня такая. Да я в этом не разбирался. А тебе и без разницы. Пересидишь пока свой напряг.

Советчик перевел дух, и закончил длинную тираду: – Короче – владей и как говориться, и не поминай лихом.

– Доверенность я тебе почтой вышлю. – Азартно потер ладони Леха. – Если нужна будет, конечно. А я так думаю, что и не понадобится. Приедешь, скажешь там кому, мол так и так. Внук я. Да и кому какое дело. Живи себе, и живи. Лес кругом. Красота. Хотя я там не был, конечно. Удобств правда там никаких. Но ты вспомни, как мы тогда, под Кандагаром, на блок посту сидели? Тоже не санаторий.

Он вдруг оборвал многословную болтовню, глянул в глаза приятеля с искренним сожалением.

– Я ведь вижу – не климат тебе тут. И дело не в разборках даже дело. Не знаю. Ты вспомни, какой ты там, за речкой, был. Кому скажи тогда, что Вовку Терехина, что «Треху» какие-то бандюганы норовят прикопать. Засмеяли-бы. Да и должок за мной. Если бы ты меня тогда не вытащил. Ну, короче, ты сам понял.

«А что, пожалуй, это выход. Поживу в деревне, выжду. В себя приду. А потом и поглядим, чья возьмет.» – Владимир нерешительно покрутил в пальцах связку больших, амбарных ключей. Положил их на истрепанный гроссбух: – Лады. Спасибо тебе, Алексей.

Выяснить где находится нужный ему населенный пункт удалось запросто, прямо на автостанции. Однако дальше начались сложности. Автобус, старый разбитый ПАЗик, высадил пассажиров в каком-то безымянном селе, не доехав до места километров тридцать.

– В Безверхово? Да туда с весны уже никто не ездит. – Огорошила Владимира женщина, дремлющая в зеленой будке кассы. – Дорога ни к черту, да и не живет уже почти никто. Так, по привычке только пишут, что до туда едет.

Владимир отошел к вытертой скамейке, задумчиво вытянул из мятой пачки сигарету. Тащиться в неизвестность на перекладных не хотелось страшно, однако и в городе его вовсе не ожидало ничего хорошего.

«Придется ехать. – Приняв решение он смял окурок и двинулся по узенькой, усыпанной золой улочке. Магазин смешанной торговли, как значилось на выцветшей вывеске, отыскал после недолгой прогулки.

Заглянул в сумрачный зал, заставленный коробками со всевозможным товаром, покрутил головой, и позвал продавщицу. – Эй, есть кто живой? Хозяйка…

– Кому понадобился? – голос прозвучал откуда-то из-за штабеля. – Сейчас, выберусь.

Крайний ящик опасно качнулся, задетый могучим плечом продавца, но устоял. – Я за нее. – Произнес выбравшийся из лабиринта мужик, Громадного роста, в вязаной шапочке, с лицом, заросшим густой, смолистой бородой он походил на случайно забравшегося в дом медведя.

– Вижу, что не местный. Однако скажу сразу: Водки нету. Выпили наши страдальцы все зелье бесовское. Теперь только в среду привезут. – Предупредил он раскатистым, зычным басом.

«Странный какой-то продавец. – Удивился слегка Владимир, но перевел взгляд на полки.

– Начнем с главного: Рюкзак, куртку потеплее, а лучше ватник, шапку еще, фонарик, батареек коробку, свечей связку, мыло, соль…

– Погоди, не гоношись. Я, понимаешь, не продавец, супругу подменяю, не слишком в этом хозяйстве разбираюсь. Давай, сын мой, глаголь что потребно.

– В первую очередь рюкзак. – Послушно повторил Владимир.

После недолгих поисков бородач вытащил со стеллажа яркий, с большими накладными карманами рюкзак.

– Подойдет? – он расправил жесткую синтетику. – Семь сотен рублей такая вещь стоит.

– Годится. – Владимир загнул палец. – Идем дальше. Телогрейка есть?

– Как не быть… – Отозвался человек уже уверенней. Пошурудил громадной ладонью на полке.

– Как не быть. – Повторил он, вынимая темный ватник. – Размер, правда, всего один, но, так мыслю, твоей комплекции вполне соответствует. Триста тридцать пять рублей

– Охренеть, неужто, и впрямь, поп? – удивился Владимир, не заметив, что произнес последние слова вслух.

– Служитель культа я. – Подтвердил торговец зычным голосом. – А что тут странного. Супруга моя домой убежала, курей покормить, у меня заутреня окончилась, до вечерней службы времени вагон, вот я матушке и помогаю. Порядок навести, разобрать. Отец Тихон мое имя. Так что, берешь скуфейку, или как?

– Извините, это я нечаянно, к слову, вышло. Беру, конечно. – Смутился Терехов, вынимая из кожаного портмоне стопку тысячных купюр.

Приобретение вещей первой необходимости осложнилось вовсе не ассортиментом. Осторожничал Владимир, ограниченный вместимостью хотя и объемного, однако, не безразмерного рюкзака.

Отобрав уже перечисленные товары, задумался. Пробежал взглядом по полкам. – Ага… Вот еще что. – Сапоги, еще крупы, тушенки, спичек, макарон…

– На геолога вы не похожи, на промысловика тем более. Чудно. – Озвучил свое недоумение продавец. – Никак в толк не возьму?

– В Безверхово еду. Козин Иван Митрофанович, он на заимке жил. Дом мне в наследство оставил. Вот, решил глянуть. Пожить немного, отдохнуть на природе, если понравится. – Не стал скрывать правду Владимир.

– -Козин? – в голосе священника прозвучал явный холодок. – Слышал.

Священник без особой нужды поправил крест, выпирающий из-под застегнутого халата. – Вы значит, родственник ему будете?

– Ну, как сказать… – Не желая врать без особой нужды, помялся Владимир. – Дальний. Можно сказать очень дальний. Близкой-то родни у него никого не осталось

– Бывает. – Без особого энтузиазма отозвался продавец. – Так что ещё возьмете? -он глянул мимо покупателя, словно желая поскорее выпроводить его из магазинчика.

Владимир вдруг представил, что сидит в теплом, освещенном веселыми сполохами горящего в печи огня, уютном деревенском доме: – Может приемник? Транзистор у вас в продаже есть?

– Чего нет, -того нет. – Помедлил с ответом отец Тихон. – Снасти рыбацкие имеются.

– Не рыбак. У моря всю жизнь, а к рыбалке так и не пристрастился. – Хотя в горах однажды хариуса ловил, понравилось. – Зачем-то сказал Владимир.

Видя, что его слова не вызвали ответной реакции, решил свернуть закупки. – Вы посчитайте, батюшка, сколько с меня. На всю жизнь не набрать. Да может там все это и так имеется. И тащить, наверное, тяжело. Не подскажете, а далеко от Безверхово до заимки?

– Не подскажу. – Отрезал священник.

– С вас восемь тысяч сто двадцать пять рублей. – Развернул он к покупателю потрепанный калькулятор. – Проверьте.

– Не стоит. – Владимир отсчитал девять бумажек. – А знаете что. У вас книги в продаже есть? Дайте мне что ни будь. Легенькое. В смысле, беллетристику.

– Увы. – Чуть смягчился продавец. – Книжки здесь товар не самый ходовой. Хотя, гляну на всякий случай.

Он порылся в прилавке. – Ага есть что-то. Ага… Но Вам, наверное, не подойдет. Автор Максимов. Откуда здесь? – Искренне удивился отец Тихон. – Да и цена… ого-го… Пятьсот сорок рублей сей фолиант стоит. – Возьмете?

– А возьму. – Неожиданно, даже для самого себя, согласился Владимир, запихивая книжку в набитый рюкзак.

– А сам-то крещеный будешь? – поинтересовался вдруг священник.

– Ну, вообще да. – Хотя, если честно, плохой из меня православный. Всего раз только о боге вспомнил. Мы тогда в такой переплет попали, и не передать… Думал конец. Вот тогда и вспомнил. А так-то, конечно, верю. Даже крестик есть.

– Ну, это ничего, это ничего. – Негромко пробормотал отец Тихон, едва шевельнув губами. – Главное, что вспомнил. – Он замер на миг, потом неловко залез под полу своего смешного халатика и вынул на свет маленькую книжицу. – Возьми. Псалтырь. Может и пригодится. Бери, бери, бесплатно.

– Спасибо. – Чувствуя неловкость, замялся Владимир. – Покрутил в пальцах томик.

– Клади его в карман. – Заметив его нерешительность, усмехнулся бородач. – Ну, ежели все, то ступай, с Бо… – Он осекся. Ступай отрок с миром. Как выйдешь отсюда, так прямо и прямо, по дороге.

Впрочем, идти Владимиру почти не пришлось. Груженый поклажей путешественник успел прошагать всего с полкилометра, как позади него послышался лязг и дребезг летящего по ухабам грузовика. Не веря своей удаче, Владимир вскинул вверх руку.

– До Безверхово, вернее до Лесной заимки. Тысячу дам.

– Падай. – Так же лаконично отозвался водитель грузового транспорта, явно обрадованный возможности заработать. Только, учти, я только до поворота. Там высажу. Но, всяко, ближе.

Водитель, молодой огненно-рыжий парень гнал свою таратайку с таким азартом, словно участвовал в гонке Париж-Дакар. Машина пронеслась мимо заросшего осокой болотца, миновала густой ельник, выбралась на пригорок и, наконец замерла, визгнув истертыми тормозами.

– Приехали… – Сельский драйвер вытряхнул из переломанной пополам пачки беломорину, и кивнул куда-то в сторону, стряхнув с шевелюры пыльное облачко. – Топай по дорожке и минут через пятнадцать в заимку упрешься. Да там больше никакого жилья и нету, не промахнешься… Паренек впервые за всю дорогу взглянул на попутчика.

– Если честно не врубаюсь, на кой тебе, мужик, этот хутор. Клад староверский, поди, ищешь? Ну и зря. Ни хрена там нет. Точно. Наши как- то ходили… – Он вдруг скомкал рассказ, оборвал себя. – Туда иной раз бывает идешь-идешь и никак. Скоро и дожди зарядят. Развезет, на танке не пролезть. Потом снег ляжет и все. Привет. До весны как в космосе. По секрету скажу, стремно там. Разное слышал. Ну да хозяин – барин.

Ладно, бывай мужик, мне ехать пора. – Оборвал себя рыжеволосый абориген.

Владимир пожал грязную мосластую ладонь шофера, хлопнул тугой дверкой и шагнул в сторону, стараясь укрыться от пыли, поднятой стартовавшим с места грузовиком.

Он шагал по тропинке, было легко и спокойно. Такое чувство, что возвращаюсь туда, откуда ушел давным-давно. – Поймал себя на мысли Владимир. – Даже странно. – Глянул на невысокие холмики, заросшие мелкими неяркими цветочками. – Бессмертник? – Вспомнились отчего-то старухи, торгующие столь популярным в начале мая сухоцветом.

– А вдоль дороги мертвые с косами стоят, и тишина. – Пошутил, отгоняя кладбищенские настроения, пешеход. Рассмеялся, вспомнив физиономию знаменитого комика.

«Чего ему не хватало? – перескочили мысли на ерунду. – Знаменит был Савелий, популярен, а уехал и… помер.

Тропинка обогнула небольшую березовую рощицу и поползла вверх, петляя по склону довольно крутой сопки, заросшей корявым приморским бархатом.

– Раз два. Мы идем по Африке. -Киплинг не помог, шагать в горку стало тяжелее. Наконец Владимир почувствовал, что выдохся.

Остановился, и потянул руку ко лбу, чтобы стереть пот. Ладонь почувствовала легкое сопротивление, словно наткнулась на паутину, сплетенную крестовиком прямо посреди заброшенной тропинки.

Ладонь замерла, а глаза впились в окружающее пространство. Тонкая нить, пересекшая тропинку, никак не могла быть сплетена пауком. Прозрачная леска, почти невидимая на фоне листвы, уходила куда-то вбок, теряясь среди густых зарослей.

– Никак растяжка? – Обалдело сообразил Вовка, делая короткий, выверенный шажок назад. – Может охотники? Вряд-ли, какому бы это идиоту, пришло в голову тянуть сторожок на уровне груди. На какого зверя? Глупо.

Медленно, стараясь не потерять из виду нить, стянул с плеч широкие лямки, опустил рюкзак прямо в траву и осторожно двинулся по широкой дуге. Обогнув тропинку, нырнул под догнивающий ствол, и выбрался с другой стороны кустарника. Зрелище, открывшееся взгляду, слегка озадачило. Взамен бурой картофелины РГД увидел обычную ветку, согнутую в игрушечный лук. Однако короткая стрела с острым наконечником выглядела куда как серьезно.

Глава 2

«-Запишем в загадки». – Решил Владимир, аккуратно разрядив самострел.

Дальше двигался уже внимательнее.

«Если здесь в ходу этакие шутки, вполне можно ожидать и других подлянок, типа волчьей ямы или ржавого, но вполне рабочего капкана». – Однако опасения не оправдались.

Путешественник выбрался на вершину, оглядел бескрайний таежный пейзаж и начал спускаться вниз. А уже у самого подножья увидел долгожданную картину. Что и говорить, шофер оказался прав. Миновать стоящий наособицу дом, огороженный высоким забором, было невозможно. Тропинка вела прямо к воротам.

Створки, сделанные из толстых сосновых досок, окованные ржавыми полосами железа, замыкал не менее прочный амбарный замок.

– Вот моя деревня. – Произнес Владимир, осматривая временное пристанище. Первое впечатление оказалось скорее позитивным.

Если судить по островерхим скатам из серого шифера и матерой ограде жил здесь хозяин. Все говорило о том, что руки у неведомого кержака росли из нужного места.

– Ну, с богом. – Володя порылся в кармане и вытянул связку ключей. Внутри замка щелкнуло, и толстая дужка легко, словно механизм замка не разъедала многолетняя ржавчина, откинулась.

Выдохнул, оглянулся, перебарывая внезапную робость.

Тишина и покой. Яркое, не по-осеннему теплое солнце, заросли лопухов. Полынь у забора. Свист неизвестной пичуги в кроне растущего у дома маньчжурского ореха.

«-Да чего там, не засада, поди». —Он толкнул шершавую створку ворот и сделал шаг внутрь. Двор как двор.

Чуть неухоженный, очевидно сказалось отсутствие хозяина, о чем красноречиво говорили сорняки, вольготно разросшиеся на песке дорожек. А в остальном ничего странного: Колода возле сарая. Остатки березовой поленницы под навесом, кучка щепок для растопки. А чуть дальше, а в глубине двора дом с невысоким, в три ступени, крыльцом.

Само жилище, простой бревенчатый пятистенок, не впечатлил. Изба, как изба. Крашенные синие наличники, пыльные стекла в облезлых рамах, чуть на отшибе сортир с неизменной вертушкой вместо щеколды. Все как полагается.

Владимир вернул на место калитку и мимоходом, словно он делал это изо дня в день на протяжении долгих лет, задвинул щеколду.

С облегчением стянул натерший плечи рюкзак, распрямил спину и задрал голову к солнцу. Ничего. Колодец есть, дрова, хотя пока и не особо нужны, тоже. Прорвемся.

Владимир звякнул связкой, выбирая подходящий ключ, и неторопливо поднялся по скрипнувшим ступеням.

«Странно, сколько времени пустует, а никто не залез». – Мысль скользнула краем, и пропала, внимание отвлекло маленькое мутное окошко в сенцы. Автоматически глянул в свое отражение на пыльном стекле и оторопел.

Показалось на миг, что вместо его, слегка загорелого лица глянуло из сумрака нечто вовсе дикое. Что глядит на него оскаленная волчья морда.

Серая, с клочьями облезлого пуха, линялая шерсть, прижатые к лобастому черепу короткие уши и желтые, в сантиметр не меньше, клыки, за которыми виднеется розоватый, с пенными каплями слюны язык.

Владимир непроизвольно зажмурился, чувствуя, как поползла по спине ледяная капля.

– Ох, твою… – Прошептал он внезапно севшим голосом, и вновь уставился на дикое видение. В неясных разводах виднелось его лицо

.Размытое, и не слишком отчетливое отражение, но именно его.

– Тьфу, – сплюнул исследователь внезапно пересохшими губами. – Совсем охренел.

Постоял, глядя на идиллическую картину залитого солнцем двора, успокаивая засбоившее сердце.

«Ты же взрослый человек. Повидал всякого» … – Уговаривая себя, вставил ключ в замочную скважину. Дверь не пришлось даже толкать.

Едва щелкнул язычок, освобождаясь из паза, как она приоткрылась, словно предлагая войти внутрь.

– Привидится всякая ерунда, так что теперь из-за этого, на крыльце ночевать? – пристыдив себя таким образом, Вовка ухватился за дверную ручку и толкнул дверь. Опасливо заглянул в сени, пахнущие сухими травами и пылью.

Прочные доски полов, стены, обшитые досками, еще одна дверь, ведущая в дом. На стенках аккуратно развешаны инструменты. Коса со стертым лезвием, в углу подернутый ржавчиной колун, ведро с гнутой ручкой, до краев наполненное углем.

Чуть в стороне, прислоненные острыми концами к стене вилы, грабли. Все строго, функционально.

«И с чего это я вдруг замандражил»? – удивился Терехов. Смело прошагал по скрипучим некрашеным половицам и дернул дверь, ведущую в дом. Увы. Та даже не шелохнулась.

Владимир вытащил связку и начал елозить ключом по истрепанному дерматину.

Он озадаченно уставился он на дверь, не сумев отыскать ничего, похожего на замочную скважину: – А как открывать-то?

Подергал ручку, стараясь определить, где находится замок, но тут же выпустил теплую железку из пальцев. Дверь оказалась не заперта.

«Чудеса продолжаются». – Вовка сжал зубы, и рванул на себя. Прыгнул через порог, не дав себе труда осмотреться.

Крутанулся вокруг, готовый ко всему: отразить нападение, увернуться от падающей балки… Да мало-ли каким сюрпризом может огорошить столь «гостеприимный» дом.

Ни прыгать, ни ставить блок не пришлось. Перед ним была обычная деревенская хата. Шибанул в нос запах сырой штукатурки, пахнуло лежалой золой, еще чем-то медицинским, с валериановым ароматом, но и только.

Комод, круглый стол посреди комнаты, три стула с гнутыми, венскими, как их еще называют, спинками. Ходики на стене… Окно с засохшей геранью. Абажур под серым от пыли потолком.

Все мирно и безобидно. Скучный, небогатый мирок одинокого старого человека. Все в цвет. Даже матерая, литровая кружка, словно забытая кем-то на черной от времени полке буфета.

Владимир выпрямился, опуская руки.

«Напридумывал, вот и почудилось». – Отыскал он вполне логичное объяснение.

Шагнул вперед, начав осмотр нового жилья. Заглянул мимоходом в приоткрытую дверь и почувствовал, как ухнуло в пятки сердце. В полутемной спаленке, на широкой кровати с блестящими никелированными спинками лежал человек.

Восковое лицо, седая, уложенная на груди борода, заострившийся нос. Все говорило о том, что старик мертв. Однако более всего сразила случайного наблюдателя, горящая в сложенных на груди покойника, свеча.