Романтика детства. Рассказы

Впоследствии, став взрослым, Александр часто вспоминал об этих минутах детства, в которых он рассказывал матери о своих сокровенных мечтах, о новых конструкциях самолётов, о трудностях, которые приходилось преодолевать.

Евдокия Ефремовна всегда внимательно слушала сына и помогала находить правильные ориентиры для решения жизненных задач.

Прошло несколько дней. Гибель модели «пузатого» самолёта не давала покоя Александру.

Однажды после школы ему показалось, что он может понять причину падения этой модели. Раньше, ведь, таких падений его моделей никогда не было.

Не откладывая дело в долгий ящик, он взял лист бумаги, карандаш и сел за стол.

Мысль бегала где-то рядом, но поймать её и сконцентрировать в едином образе Александру никак не удавалось. В голове переплетались ветер с крутой насыпью, откуда была выпущена в полёт модель «пузатого» самолёта.

Машинально Александр нарисовал на бумаге насыпь с крутым склоном и прямой участок поверхности перед ней. Нарисовав эту картинку, он долго смотрел на неё.

– Ветер, ветер, – навязчиво стучалась в голове какая-то мысль, словно пыталась что-то подсказать Александру.

– Причём тут ветер? – отмахиваясь от этой мысли, как от назойливой мухи, подумал он и попытался сосредоточиться на своём рисунке.

Вдруг все мысли прояснились. Александр отчётливо представил себе и мысленно в пространственном воображении увидел на рисунке, как на насыпь дует ветер со стороны крутого склона. Он схватил карандаш и начал рисовать рисунок ветра, обдувающего эту насыпь.

Получалось, что ветер силой всего своего движения упирался в крутую стенку насыпи.

– Куда стремится ветер? – думал Александр. – Наверное, вверх! А что дальше?

Карандаш направил на бумаге линию струи ветра вверх.

– Но, ведь, ветер дул мне в лицо прямо, а не снизу, – вспоминал свои ощущения Александр в тот момент, когда он выпускал в полёт модель «пузатого» самолёта, – значит, выше насыпи прямолинейность ветра не изменилась. Так, так. Разгадка где-то близко. Самолёт должен был планировать против ветра, как это всегда бывало раньше, а он провалился вниз. Просто упал, словно был совсем без крыльев.

Александр нарисовал себя на вершине насыпи и провёл траекторию полёта модели самолёта. Ниже уровня насыпи в небольшом от неё удалении траектория резко уходила вниз и почти перпендикулярно упиралась в горизонтальную линию прямого участка земной поверхности перед этой насыпью.

– Получается, – думал Александр, – что модель находилась, как в безвоздушном пространстве. Крылья её совсем не держали. Ветер, натыкаясь на крутую стену насыпи, не меняет целиком своего направления, а отталкиваясь от неё всей своей массой, стремится назад как мяч, ударившийся о стену. Здесь получается хаос движения. Перед насыпью ветра нет. Есть только круговерть воздуха.

С этими мыслями Александр быстро начал рисовать на бумаге обратное движение воздушной массы ветра, отталкивающейся, как ему казалось, от стенки насыпи. На рисунке получился действительный хаос, через который проходила траектория полёта модели «пузатого» самолёта.

Александру всё стало ясно. Перед стенкой насыпи была круговерть воздуха, в которой полёт их «пузатого» самолёта был немыслим. Это стало для Александра открытием. Он понял, что высота насыпи роли не играет. Главное, чтобы не было крутой стены перед движущимся потоком ветра. А раз так, то склон насыпи всегда должен быть плавным и пологим. Только в этом случае их «пузатый» самолёт мог бы продолжить свой полёт до благополучного приземления, потому что ему на встречу постоянно бы дул ровный воздушный поток.

Желая проверить свои выводы, Александр быстро сложил из тетрадного листа бумажного голубя и бегом помчался к злосчастной насыпи.

Его теоретические выводы подтвердились. Модель «пузатого» самолёта упала камнем на землю именно потому, что не могла опираться своими крыльями на ровный поток встречного ветра.