Равновесие. Сага

Глава 7

– Он что, совсем офигел? – Сэм с силой поставил пивную кружку на стойку бара шаттла, так что пена брызнула во все стороны. – Влюбиться в подопечную? После Чаушеску? Это новый рекорд маразма.

Милена, медленно потягивая какой-то инопланетный коктейль, излучала спокойствие хищницы.

– Успокойся, Сэм. Ты ведёшь себя как ревнивая жена. Крис всегда был самым… человечным из нас. Помнишь его отчёт по тем самым «пятистенкам, поросшим мхом»? Он единственный, кто написал не о демографических тенденциях и эффективности сельского хозяйства, а о «душе». Генерал тогда чуть его не отстранил.

– Именно поэтому за ним нужен глаз да глаз! – проворчал Сэм. – «Душа». «Любовь». «Красота». Это всё опасно. Мы – инженеры вселенной. Мы проектируем, строим и, если надо, чистим системы. Мы не для того вкладывали ресурсы в развитие Земли, чтобы один из наших ключевых операторов начал сомневаться в миссии из-за красивых глаз какой-то русской девочки.

– А ты уверен, что дело только в глазах? – Милена хитро прищурилась. – Посмотри на её показатели. Высокий интеллект, целеустремлённость, сильная воля, глубокая эмоциональная привязанность к месту своего происхождения. В случае глобального коллапса именно такие особи становятся ядром сопротивления или восстановления. Она – идеальный катализатор. И Крис это подсознательно чувствует. Его тянет не просто к женщине. Его тянет к сильной, незаурядной сущности. Это профессиональный интерес, помноженный на долгое воздержание.

– Говори проще, Мила. Ты считаешь, он может перейти черту? Вмешаться напрямую?

– Он уже вмешивается, – холодно констатировала она. – Я просматривала логи его наблюдений. Эмоциональный фон стабильно зашкаливает. А вчера был зафиксирован микровыброс эмпатической энергии в момент её диалога с тем самым Марком. Ничего криминального, крошечный импульс. Но тенденция… тревожная.

Сэм мрачно вздохнул.

– Значит, доложим генералу?

– Нет, – резко ответила Милена. – Пока нет. У нас есть неделя. Я понаблюдаю за Крисом. А ты займись своим «закомплексованным диктатором». Убедись, что китайская армия готова нажать на курок, когда прозвучит команда «Полночь».

– А если Крис сорвётся?

– Тогда, – Милена отставила бокал, и её глаза стали пустыми и холодными, как космос за иллюминатором, – мы будем действовать по протоколу для нестабильных операторов. Ликвидация угрозы. Вне зависимости от её происхождения.

Она посмотрела в сторону наблюдательного поста Криса, и по её лицу скользнула тень чего-то, что могло быть сожалением, а могло – и нет.

– Бедный майор Крис. Он так хотел найти душу у людей. А забыл, что у нас, Вечных, её давно нет.

Глава 8

Президент России стоял у огромного окна в своём кабинете. За ним раскинулась ночная Москва, сияющая миллионами огней. Город-гигант, живущий своей могучей, не всегда понятной со стороны жизнью.

– «Готовиться к худшему», – тихо, словно думая вслух, повторил он слова министра обороны. – А что для нас худшее, Иван Фёдорович?

Начальник Генштаба, седой, как лунь, офицер с лицом, изборождённым шрамами и морщинами, стоял по стойке «смирно».

– Худшее, товарищ Президент? Худшее – это не ядерный удар и не вторжение. Мы к этому готовы. Худшее – это хаос. Полный, тотальный, общемировой. Когда рухнут все системы: логистика, энергетика, коммуникации. Когда сосед пойдёт на соседа с вилами, потому что есть будет нечего. Когда знание и культура сгорят в кострах мародёров. Вот чего нам нужно бояться. Наша сила – в порядке. Наша слабость – в том же. Мы, как большой, сложный механизм, можем дать сбой, если мир вокруг превратится в ад.

Президент медленно кивнул.

– Мы пережили монгольское иго, нашествие Наполеона, две мировые войны. Мы выстояли, потому что у нас был стержень. Не только у государства. У каждого. У бабы Мани в глухой деревне, у рабочего Васи на Урале, у учёного Сергея в Новосибирске. Этот стержень – понимание, что ты часть чего-то большего. Что ты должен выстоять, не для себя, а для детей, для внуков, для самой этой Земли.

Он повернулся к собравшимся. Его лицо было суровым.

– Значит, так. Мы готовимся не к войне с армией. Мы готовимся к войне с хаосом. Все решения по ядерным силам и армии – утверждаю. Но я хочу видеть отдельный, сверхсекретный план. План «Русь». План сохранения нашей идентичности, наших людей, нашего знания на случай, если всё рухнет. Бункеры – это для правительства. А этот план – для народа. Чтобы, когда всё закончится, у нас были семена, книги, учителя и те самые «пятистенки», где можно будет начать всё сначала. Понятно?

В кабинете повисла тишина. Масштаб задачи был ошеломляющим.

– Понятно, товарищ Президент, – первым нарушил молчание министр обороны. – Но это… это проект на столетия.

– Россия – это и есть проект на столетия, – твёрдо ответил Президент. – А теперь, товарищи, приступайте. У нас не так много времени.

___________________

В своей каюте на шаттле Крис отключился от наблюдения. Он сидел в полной темноте, и только свет звёзд из иллюминатора падал на его неподвижную фигуру. Он слышал слова Лии, обращённые к Марку: «Я хочу летать». Он видел твёрдую решимость в её глазах.

«Мы приводим цивилизации к развитию. Пусть иногда и таким жестким способом», – сказал Генерал.

Жестким способом. Операция «Полночь на часах судного дня». Глобальная чистка. Война, которая должна стереть с лица Земли миллиарды, чтобы дать шанс оставшимся.

Раньше для Криса это была просто работа. Цифры в отчёте. Теперь же одна из этих «цифр» имела имя, лицо и мечту о небе.

Он посмотрел на свои руки – руки Вечного, которые никогда не постареют. Руки, которые должны были нажать виртуальную кнопку, запускающую ад на планете по имени Земля.

Впервые за тысячелетия службы майор Крис не знал, как это сделать.

Глава 9

«Ревность – это яд, разъедающий сосуды изнутри», – гласила одна из мудростей древних Высших, которую Крису когда-то вбили на курсах повышения квалификации. Он всегда считал это излишней драматизацией. Теперь же он чувствовал этот яд каждой клеткой своего сверх сознания.

Он наблюдал, как Лия готовится к очередному тренировочному полёту. Она была сосредоточена, хмуря изящные бровки, сверяя данные на планшете с показаниями тренажёра. Её пальцы порхали по сенсорным панелям с лёгкостью и точностью, которые могли быть лишь результатом таланта, помноженного на титанический труд.

И тут в класс вошёл он. Марк. Не в форме диспетчера, а в лётном комбинезоне.

«Не может быть», – прошептал про себя Крис.

– Лейтенант Ковалёва, – с той самой обезоруживающей улыбкой обратился Марк к Лии. – Сюрприз. Капитан Эванс приболел. Меня назначили вашим инструктором на сегодняшний вылет.

Лия удивлённо подняла глаза, и Крис уловил в её мыслях лёгкую панику, быстро сменяющуюся профессиональной собранностью. Марк был старшим диспетчером, но он тоже имел лётный сертификат. Всё было по правилам.

– Вас поняла, сэр, – кивнула Лия, отдавая дань субординации.

Вылет был назначен на двухместном реактивном тренировочном самолёте. Не аэробусе, а маленьком, юрком аппарате, где инструктор и курсант сидят друг за другом. Плотный контакт. Постоянное общение.

Крис чувствовал себя пойманным в ловушку. Он был заперт в сознании Лии, вынужденный делить с ней это замкнутое пространство, наполненное уверенным присутствием Марка.

– Расслабься, Лия, – его голос звучал в её шлемофоне спокойно и властно. – Покажи мне, на что ты способна. Выполним простой пилотаж. Набор высоты, левый вираж.

Она выполняла команды безупречно. Но Крис, слитый с её подсознанием, чувствовал мельчайшие вибрации неуверенности. Марк дышал ей в затылок. Буквально.

– Хорошо. А теперь… – в голосе Марка появилась игривая нотка, – давай усложним. «Колокол». Ты помнишь, как он делается?

Лия замолчала. «Колокол» – сложнейшая фигура высшего пилотажа, когда самолёт по инерции взмывает вертикально вверх, замирает в верхней точке и, теряя скорость, падает носом вниз, как язык колокола. Для гражданского курсанта это было на грани фола.

– Сэр, это…

– Я знаю, что ты можешь, – мягко, но настойчиво парировал Марк. – Я видел твои результаты на симуляторах. Доверься мне.

И Лия доверилась. Она резко взяла ручку на себя, и перегрузки вдавили их в кресла. Небо за иллюминатором сменилось пронзительной синевой, а затем – на мгновение – земля оказалась сверху. В верхней точке самолёт замер, и наступила звенящая тишина. В этот миг Крис, через ощущения Лии, почувствовал не страх, а чистый, пьянящий восторг. Восторг от предела, от высоты, от свободы.

А потом началось падение. И в этот момент случилось то, чего не предвидел никто. Ни Лия, ни Марк, ни Крис.

Резкий, оглушительный хлопок. Тряска. Ярко-красная предупреждающая надпись на дисплее: «СБОЙ ДВИГАТЕЛЯ. ПОТЕРЯ ТЯГИ».

У Лии перехватило дыхание. Мысли понеслись вихрем: «Проверка зажигания! Высота! Запас! Аварийная посадка!»

– Не паникуй! – голос Марка был резким, но контролируемым. – Двигатель не заводится. Высота критическая. Готовься к катапультированию. По моей команде!

Крис ощутил леденящий ужас. Не свой – её. Глубинный, животный страх смерти, смешанный с яростным нежеланием сдаваться. Её рука потянулась к рычагу катапульты.

И тут Крис увидел то, что не видела Лия. Уловил мельчайшую микроэкспрессию на лице Марка, видимую лишь через зеркало заднего вида в кабине. Не страх. Не концентрацию. А… удовлетворение?

И тут же, его высшее сознание, работающее в триллионы раз быстрее человеческого, проанализировало данные. Вероятность одновременного отказа двигателя и системы аварийного оповещения на практически новом самолёте – 0.00034 %. Статистический выброс. Или… саботаж.

Мысль ударила, как ток. Милена. «Ликвидация угрозы». Он не стала ждать. Он создала ситуацию, где угроза устранится сама, в ходе несчастного случая. Марк? Он был пешкой? Или частью плана?

У Криса не было времени на раздумья. Лия уже обхватывала пальцами рукоятку катапульты.

«НЕТ!» – это был не импульс. Это была вся его воля, вся накопленная за тысячелетия сила, сконцентрированная в одном единственном, запрещённом Протоколом, действии.

Он не стал брать контроль – это убило бы сразу. Он сделал тоньше. Он послал в её сознание не команду, а образ. Чёткий, ясный, как фотография. Вид из кабины пилота на аварийную полосу, скрытую за холмом. И интуитивное знание, подсчитанное им за микросекунду: «ТЫ СМОЖЕШЬ ДОТЯНУТЬ».

Рука Лии замерла. Глаза, полные ужаса, на мгновение остекленели. И затем, повинуясь не логике, а внезапно вспыхнувшей искре надежды, она резко дёрнула штурвал, выводя падающий самолёт из пике.

– Лия, что ты делаешь?! Катапультируйся! – закричал Марк. Но в его голосе слышалась лишь паника. Его идеальный сценарий рушился.

– Молчи! – крикнула она в ответ, с силой, которой в ней никто не подозревал. Весь её мир сузился до приборной доски, свиста ветра и той самой полосы, которую она теперь ясно видела перед собой.

Самолёт, теряя высоту, проскрежетал по верхушкам деревьев и с оглушительным ударом плюхнулся на грунтовую полосу, поднимая тучи пыли. Фонарь кабины треснул. Сработала аварийная система.

Когда всё затихло, в наступившей тишине было слышно лишь её прерывистое, тяжелое дыхание.

Она была жива.

А в сознании Криса воцарилась ледяная пустота. Он нарушил Протокол. Он вмешался напрямую. И он знал – Милена и Сэм уже всё видели. Игра была начата.

Глава 10

На шаттле «Стрелец» в командном пункте царила тишина, более громкая, чем любой взрыв. Генерал стоял спиной к Сэму и Милене, глядя на голографическую проекцию Земли. На ней в районе восточного побережья США мигал красный маркер – место аварии.

– Микроимпульс эмпатической энергии, зафиксированный в 14:32 по UTC, – холодным, бесстрастным голосом доложила Милена. – Мощность вышла за допустимые пределы для пассивного наблюдения. Характер сигнала соответствует прямому ментальному воздействию на подопечного с целью изменения поведения в критической ситуации.

– Он её спас, – прошипел Сэм. – Чёрт возьми, он напрямую нарушил Протокол! Из-за какой-то девочки!

– Не «какой-то», – поправила Милена, всё так же глядя в спину Генералу. – Из-за угрозы нестабильности миссии. Я предупреждала.

Генерал медленно повернулся. Его лицо, обычно выражавшее лишь холодную уверенность, сейчас было подобно гранитной глыбе – непроницаемым и тяжелым.

– Майор Крис, – произнёс он, и каждый слог падал, как молот. – Я дал вам неделю. Не для того, чтобы вы устраивали романтические саги на обречённой планете.

– Товарищ генерал, – начал Сэм, – протокол предписывает…

– Я знаю, что предписывает протокол! – Отрезал Генерал. Его голос прогремел, заставив содрогнуться даже вечных. – Немедленно извлеките майора Криса из разума объекта «Лия Ковалёва». Поместите его в карантинный отсек. Я буду с ним разговаривать лично.

– А объект? – спросила Милена, и в её глазах вспыхнул холодный огонь.

Генерал замер на секунду, его взгляд скользнул по голограмме Земли, где уже мелькали сигналы спасательных служб, направляющихся к месту падения.

– Объект продемонстрировал исключительную выживаемость, – наконец сказал он. – Данные её действий после вмешательства Криса представляют интерес. Оставьте её. Пока. Но повысьте уровень наблюдения до максимума. Если майор Крис был к ней так привязан, возможно, она и вправду представляет большую ценность. Или большую опасность.

Сэм и Милена синхронно вытянулись.

– Есть, товарищ генерал!

Когда они вышли из рубки, Сэм мрачно пробормотал:

– Ценность? Опасность? Он что, начинает сомневаться в «Полуночи»?

– Генерал не сомневается никогда, – отчеканила Милена, но в её глазах мелькнула тень неуверенности. – Он взвешивает все переменные. Даже те, что принесла эта… сентиментальная ошибка Криса.

А в это время, в кабине разбитого самолёта, Лия приходила в себя. У нее тряслись руки, адреналин ещё плясал в крови. Но сквозь шок и страх пробивалось странное, необъяснимое чувство. В тот последний миг, когда она решила не катапультироваться, ей показалось, что кто-то был с ней рядом. Кто-то сильный и спокойный. Кто-то, кто прошептал ей: «ТЫ СМОЖЕШЬ».

Она отбросила эту мысль как абсурдную. Психологическая защита, галлюцинация от перегрузки.

Она не знала, что в этот самый момент связь с тем «кем-то» оборвалась. Резко и болезненно, как обрыв каната.

И пока спасатели пробирались к ней через лес, майор Крис, вернувшийся в своё физическое тело на шаттле, открыл глаза в стерильной белизне карантинного отсека. Первое, что он почувствовал, была не боль от нарушения Протокола, а глухая, ноющая пустота. Пустота от потери. Он больше не слышал биения её сердца. И это молчание было громче любого приговора.

Глава 11

Карантинный отсек на шаттле был местом, где время останавливалось. Стерильный белый свет, голые стены, ни намёка на связь с внешним миром. Крис сидел на единственной лавке, ощущая глухую, физическую боль разрыва связи с Лией. Это было похоже на ампутацию части собственного «я».

Дверь открылась беззвучно. На пороге стояла Милена. Не генеральская стерва, а та самая Мила, которую он знал миллионы лет назад. В её глазах читалась усталость, а в сжатых губах – невысказанная боль.

– Ну что, герой? – Её голос был тихим и обезоруживающе мягким. – Насладился игрой в рыцаря на белом коне?

– Это не было игрой, – тихо ответил Крис, не глядя на неё.

– Я знаю. В этом вся проблема. – Она сделала шаг вперёд, и дверь закрылась за ней. – Ты всегда искал в них то, чего у нас нет. Какую-то… «искру» и ты нашёл её в этой… русской девочке.

– Её зовут Лия, – огрызнулся Крис.

– Мне всё равно, как её зовут! – В её голосе вновь прорвалась сталь. – Из-за этой Лии ты подвёл нас всех. Сэма. Меня. Ты думаешь, генерал просто так поверил в нашу внезапную озабоченность протоколом?

Крис наконец поднял на неё взгляд.

– Что ты хочешь сказать, Мила?

– Что этот «фарс», как ты называешь нашу игру, – единственное, что пока удерживает генерала от стирания тебя в пыль! – Она прошептала яростно, приблизившись к нему. – Я доложила о твоём «предательстве». Сэм играет роль возмущённого служаки. А генерал… Генерал видит в этом классический сценарий: оператор привязывается к подопечному, его наказывают, он исправляется. Он не видит за этим плана.

– Какого плана? – Крис встал, ощущая прилив адреналина.

– Плана дать тебе то, чего ты так хочешь, – её глаза вспыхнули. – Настоящую встречу. Не в её сознании, а лицом к лицу.

– Это невозможно. Протокол…

– Протоколы пишутся для того, чтобы их нарушать, как ты уже это прекрасно продемонстрировал, – она усмехнулась без веселья. – «Полночь» неизбежна. Мы не можем её остановить. Но мы можем её… перенаправить.

Она достала из складок своей формы миниатюрный кристалл данных и вложила ему в руку.

– Это не просто отчёт. Это – «Чёрный лебедь». Наш с Сэмом запасной выход на случай, если система решит, что мы стали ненужными. Там всё: координаты нейтральной планеты за пределами сектора Вечных, процедура фальсификации смерти во время «Полуночи», технология создания нового, не вечного тела, в котором ты сможешь жить… и стареть.

Крис смотрел на кристалл, как загипнотизированный. Это было именно то, о чём он не смел и мечтать.

– Почему? – Спросил он, глядя на Милену. – После всего, что было между нами… Почему ты помогаешь мне найти это с ней?

Боль в её глазах была настолько искренней и стремительно спрятанной, что Крис на мгновение почувствовал себя подлецом.

– Потому что я устала видеть, как ты медленно угасаешь здесь, с нами, – её голос снова стал холодным и деловым. – Потому что Сэм не переживёт, если генерал тебя уничтожит. И потому что… я предпочитаю знать, что ты жив и счастлив в какой-то дыре, чем быть свидетелем твоего полного уничтожения. Не обманывай себя, Крис. Это не любовь. Это бегство. И мы даём тебе шанс убежать.

Она повернулась к двери.

– Генерал вызовет тебя на допрос через час. Будь готов. Играй свою роль – раскаявшегося оператора, который осознал свою ошибку. Сломайся перед ним. Умоляй о втором шансе. Он должен поверить, что ты снова стал полезным инструментом. Это твой единственный билет к ней.

Она вышла, оставив его одного с кристаллом, в котором была заключена его будущая жизнь. И с гнетущим пониманием, что цена за эту жизнь – вечная разлука с двумя единственными существами во вселенной, которые по-настоящему любили его миллиарды лет.

Глава 12

Допрос проходил в личной аудитории Генерала. Комната была лишена каких-либо опознавательных знаков, только они двое. Генерал сидел, Крис стоял по стойке «смирно», вжимаясь в пол, как когда-то давно, на своей первой миссии.

– Майор Крис. Вы осознаёте тяжесть своего проступка? – Голос генерала был ровным, как поверхность озера в безветренный день.

– Так точно, товарищ генерал. – Голос Криса дрожал с идеально рассчитанной амплитудой. Он позволил себе посмотреть генералу в глаза, наполнив взгляд отчаянием и раскаянием. – Я… я допустил непростительную слабость. Я забыл о своей миссии.

– Вы не забыли. Вы сознательно поставили под угрозу операцию «Полночь» из-за эмоциональной привязанности к биологическому образцу, – генерал отставил в сторону чашку с неким подобием чая. – Почему я не должен вас отдать под трибунал?

Это был ключевой момент. Крис опустил голову, изображая стыд.

– Потому что я понял свою ошибку. Я увидел, к чему ведут эти… чувства. Они – хаос. Они – слабость. Я был ослеплён, но теперь я прозрел. Я хочу искупить вину. Я хочу лично курировать завершающую стадию «Полуночи» в секторе Земли.

Генерал смотрел на него долгим, пронизывающим взглядом. Крис чувствовал, как этот взгляд сканирует каждую его мысль, каждую симуляцию эмоции.

– Любопытно, – наконец произнёс генерал. – Сержант Сэм докладывал о вашей… нестабильности. Капитан Милена настаивала на жёстких мерах. А теперь они оба просят дать вам шанс. Сержант Сэм уверяет меня в вашей незаменимости. Капитан Милена считает, что жёсткий контроль вернёт вас в строй.

«Они играют свои роли на отлично», – с облегчением подумал Крис.

– Они… верные друзья и офицеры, – выдохнул Крис. – Они видят во мне не предателя, а ошибившегося солдата.

Генерал медленно кивнул.

– Возможно. Ваш опыт на Земле действительно уникален. Ваше падение и… «прозрение»… могут служить ценным уроком для других. Хорошо. Ваше наказание – вы остаётесь в карантине до начала операции. Вы будете лишены доступа к любым каналам наблюдения за объектом «Лилия Ковалёва». Вы примете участие в «Полуночи» в качестве координатора. Это ваш последний шанс, майор. Не разочаруйте меня.

– Благодарю вас, товарищ генерал! – Крис отдал честь, надеясь, что Генерал не услышит бешеного стука его сердца.

Когда он вернулся в карантинный отсек, его ждал Сэм. Огромный сержант молча обнял его, и в этом объятии была вся их мужская дружба.

– Всё прошло? – тихо спросил Сэм.

– Прошло. Он купился.

– Мила была права. Он видит в этом классическую драму искупления, – Сэм разжал объятия, его лицо стало серьёзным. – Крис, «Чёрный лебедь»… это одно. Но чтобы он сработал, «Полночь» должна начаться точно по расписанию. И Лия должна выжить. Это самая сложная часть. Мы не можем открыто её защищать.

– Я знаю, – Крис сжал кулаки. – Но я найду способ. Я должен.

Сэм тяжело вздохнул.

– Ладно, друг. Значит, так. Готовься. Через 72 часа наступает «Полночь». А потом… начинается твоя настоящая жизнь.

Они не знали, что генерал, оставшись один в своей аудитории, вызвал на скрытый канал отчёт об энергопотреблении шаттла. Его внимание привлекла микроскопическая, но аномальная утечка данных, совпавшая по времени с визитом Милены в карантинный отсек.

На его лице, впервые за тысячелетия, появилась тень чего-то, что можно было принять за любопытство.

– Интригующе, – прошептал он в тишине. – Очень интригующе. Продолжайте вашу игру, майор Крис. Мне интересно, к чему она приведёт.

Глава 13

Операция «Полночь на часах судного дня» началась не с грохота бомб, а с тишины.

На шаттле «Стрелец» Крис, вернувшийся к своим обязанностям под пристальным взглядом генерала, наблюдал за голографической картой Земли. Его лицо было маской холодной концентрации, но внутри всё сжималось в ледяной комок.

– Запускаем протокол «Раздор», – раздался механический голос системы.

Это не было вторжением. Это было умелое подстрекательство. Силы Вечных, оставаясь в тени, нажали на спусковой крючок уже заряженного ружья.

Крис видел, как по сети спутниковой связи пробежал каскад заранее подготовленных вирусов. Они не уничтожали системы, а искажали информацию. Ложные данные о передвижении войск, фейковые приказы о нанесении упреждающих ударов, взломанные новостные каналы, транслирующие откровенную пропаганду и смонтированные видео зверств.

– Китайские силы наносят ракетный удар по Тайваню, – доложил Сэм своим глухим, лишённым эмоций голосом. Он стоял у своего терминала, изображая идеального солдата, но его взгляд на секунду встретился с взглядом Криса. В нём была решимость.

– Ответный удар США по китайским авиабазам в Южно-Китайском море, – парировала Милена. Она была безупречна – холодная, эффективная, как скальпель.

На карте Земли, как язвы, загорелись первые очаги конфликта. Но это была лишь прелюдия.