Вне кадра

Плейлист

На ощупь – Минаева

Кухни – Бонд с кнопкой

Daylight – David Kushner

Lolita – Lana Del Rey

Jealousy, jealousy – Olivia Rodrigo

Cant Pretend – Tom Odell

Молчи и обнимай меня крепче – Шура Кузнецова

Я буду – The Adresov

Красота – Мария Чайковська

Нежная любовь – Beautiful Boys

10 – Эндшпиль

С. – Порез на собаке

Typewrite Lesson – Cornelius

Real Man – beabadoobee

Глава 1. Невидимая

Я просыпаюсь не от будильника, а от странной тишины, которая наваливается на комнату, будто ватой окутывает стены. Иногда мне кажется, что в этой квартире даже воздух не хочет шуметь. Открываю глаза и утыкаюсь взглядом в потолок. Он, как всегда, молчит.

– Уже утро, – бормочу себе под нос и поворачиваюсь на бок.

Вчера легла поздно – не потому что дела, а просто не хотелось закрывать глаза. Во сне мне бывает хуже. Там я не могу контролировать себя, не могу делать вид, что всё хорошо.

Я сажусь на кровати и протираю глаза. Рядом на подоконнике лежит планшет. Мой учебный. Моя школа, моя жизнь, моя «нормальность». Протягиваю руку, но останавливаюсь. Не хочу. Пока нет. Пусть мир подождёт.

Тихо встаю. Ноги касаются прохладного пола, и я на цыпочках иду на кухню. Бабушка уже там – как всегда. Она живёт по расписанию, как швейцарские часы, и я в этом на удивление нахожу спокойствие.

– Доброе утро, – говорит она, не оборачиваясь, мешая что-то в кастрюле.

– Утро, – отвечаю я, садясь за стол.

– Тебе сегодня английский и история, да?

Киваю. Она помнит расписание лучше меня. Иногда мне кажется, что ей всё это нужно даже больше, чем мне. Может, так она чувствует, что моя жизнь идёт.

На завтрак – овсянка. Я не жалуюсь, бабушка всегда старается. Её руки – добрые, чуть дрожащие, с мягкими движениями, как будто каждое прикосновение – это «я рядом».

– Я сегодня после обеда в поликлинику, – говорит она.

Я снова киваю.

– Конечно. Я всё равно дома.

После завтрака возвращаюсь в комнату. Тянусь к планшету и с тяжёлым вздохом включаю его. Первый урок – история. Учитель загружается с вечной задержкой, экран дёргается, а одноклассники – это просто набор маленьких квадратов, у кого с камерой, у кого без.

– Доброе утро, ребята, – голос учителя глухой, как будто из другого мира.

– Доброе… – говорю в пустоту.

Я всегда выключаю камеру и микрофон. Всегда. Не потому что боюсь. Просто… у меня не получается быть собой, когда кто-то смотрит. Особенно те, кто не знает и не должен знать, кто я на самом деле.

Пока учитель говорит про Первую мировую, я гляжу в окно. Там сосна качается от ветра, и голубь что-то ищет на подоконнике соседнего окна. Этот голубь приходит почти каждый день. Наверное, он тоже одиночка.

– Стэлла, у тебя включён микрофон, – неожиданно звучит.

Я дергаюсь, проверяю – правда, включён. Паника на секунду – но вроде ничего не сказала. Выключаю. Сердце бьётся быстро, ладони вспотели. Я ненавижу, когда на меня обращают внимание.

После урока иду на кухню за водой. Бабушка что-то раскладывает по полкам.

– Всё нормально? – спрашивает.

– Угу.

Она умеет не давить. И я за это ей благодарна.

Следующий урок – английский. Учительница молодая, слишком весёлая для понедельника.

– Let’s talk about hobbies today! What do you like to do in your free time?

Я тихо закатываю глаза. Типичный вопрос, на который я всегда вру. Пишу в чат:

"I like reading and drawing."

Хотя я давно не рисовала. И не потому что не люблю. Просто руки как будто забыли, как.

После занятий я ложусь на кровать и утыкаюсь лицом в подушку. День только начался, а я уже устала. Не физически. Просто от самого факта существования.

Обедаем с бабушкой молча. Она смотрит новости, а я просто глотаю суп и думаю, как странно устроен этот мир: каждый день похож на предыдущий, и только в голове что-то меняется.

– Я ухожу в поликлинику, помнишь?Не скучай— напоминает она.

– Хорошо.

Когда бабушка уходит, в квартире становится ещё тише. Я сажусь у окна с книгой, но читать не получается. Мысли лезут в голову сами.

Иногда я думаю: а если бы моя жизнь была обычной? Если бы у меня была школа настоящая, подруги, влюблённости, домашки в кафе и прогулки после занятий. А не вот это всё – стены, планшет и ощущение, что я всегда где-то рядом, но не внутри.

День начинает клониться к вечеру. Я снова включаю планшет – уже для себя, не для учёбы. Листаю сайты, читаю новости. Иногда захожу на один форум – там обсуждают фильмы, музыку, пишут стихи. Я почти никогда не пишу, просто читаю. Это как слушать чужие жизни, не раскрывая свою.

Под вечер бабушка возвращается. Мы вместе готовим ужин – макароны с сыром. Она рассказывает, как в поликлинике случайно встретила свою бывшую коллегу. Я слушаю и улыбаюсь. Эти рассказы тёплые, как плед.

После ужина я убираю со стола, вытираю тарелки. Это мой способ благодарить.

Ночь приходит быстро. Я зажигаю ночник и снова ложусь на кровать. В окно видно только звёзды и жёлтые огни соседних домов. Где-то там, за стенами и крышами, кто-то живёт настоящей жизнью. А я… я просто жду, когда наступит мой день. Когда меня заметят. Когда я перестану быть невидимой.

Засыпаю, как всегда, с мыслью: а вдруг завтра станет по-другому.

Глава 2: Обычная ложь

Я как обычно достаю ноутбук уютным вечером, наливаю себе чай с бергамотом и закутываюсь в мягкий серый плед. Улица за окном уже погрузилась в полутьму, и бабушка где-то тихо щёлкает пультом, выбирая между вечерними новостями и сериалом, в котором я всё равно путаю персонажей.

Открываю чат. Сервер "Тепло вечера" – это почти мой второй дом. Место, где я не чувствую себя странной. Где я – просто одна из. Где никто не спрашивает лишнего, потому что все привыкли к тому, что у каждого своя боль, и её не обязательно выворачивать наружу, чтобы получить поддержку.

– Привет, Сиера! – гласит первое сообщение от Аурелии. Маленький, весёлый ник в розовом.

Сиера. Да, у меня даже имя здесь не настоящее.

– Я так соскучилась! – пишет она снова. – Прикиньте, если бы мы когда-нибудь собрались в реале?

Я улыбаюсь уголком губ, хотя от этих слов немного сжимается грудь.

– Ты же понимаешь, что это невозможно, – печатаю я, почти автоматически.

А в мыслях шепчу: Это было бы чудом. Единственное, что, может быть, дало бы мне настоящую жизнь.

Я клацаю по клавишам, слушая, как в соседней комнате бабушка что-то бормочет телевизору. За экраном – моя компания. Люди, которых я никогда не видела. Которые не знают, как я выгляжу. Которые не знают, кто я.

И которые, несмотря ни на что, – стали самыми близкими.

Аурелия живёт в Латвии, работает в книжной лавке и скидывает нам фото всяких милых закладок. Нико – художник-фрилансер из Варшавы, он делает стикеры и обожает аниме. Лори из Германии. У неё пять кошек и какое-то бесконечное тепло в сообщениях. Мы говорим обо всём: о книгах, о детских травмах, об одиночестве, о любимых вкусах мороженого. Они могут плакать со мной из-за стихов и смеяться над дурацкими шутками.

Но они ничего не знают обо мне.

– А ты, Си, так и не рассказала, где живёшь, – пишет Лори. – Ты такая загадочная, ей-богу.

– Это моя суперспособность, – отвечаю я с лёгкой усмешкой.

– Призрак с клавиатурой! – добавляет Нико, и все смеются.

Иногда я думаю – может, всё-таки рассказать? Немного. Намекнуть. Дать им шанс увидеть не только ник и серый силуэт на аватарке.

Но потом вспоминаю.

Я уже привыкла к одной и той же истории. Когда разговор заходит о семье, я просто пишу:

Мои родители погибли в аварии, когда я была маленькой. Сейчас живу с бабушкой.

Все сразу замирают. Отвечают сердечками. Некоторые извиняются, что спросили. И я каждый раз думаю: Вы ни в чём не виноваты. Просто я лгу, чтобы вы меня не бросили.

Это такая удобная ложь. Простая. Чистая. Не требующая объяснений.

Я не вру, чтобы манипулировать. Я вру, чтобы дышать.

Если бы я сказала, что моя мама – известная женщина, которую вы точно где-то видели, и что она делает вид, будто я не существую… Что бы вы подумали? Что я выдумываю? Что хочу внимания?

Да никто бы не поверил. И я это знаю. Поэтому – нет. Никаких настоящих историй. Никаких настоящих имён. Только «Сиера». Только моя фантазия. Только чуть-чуть правды в каждой шутке и каждой реплике.

Я не всегда чувствую себя плохо. Иногда в нашем маленьком чатике я смеюсь так, как не смеялась уже много лет. Иногда мы включаем стрим фильма и болтаем, пока идёт титр. Иногда Нико рисует нас всех в мультяшном стиле и присылает милые картинки. И я почти чувствую, что живу. Почти.

Я прикасаюсь к этому теплу, зная, что оно – не настоящее. Но всё равно прикасаюсь. Потому что это – хоть что-то.

Иногда я ложусь спать и представляю, как всё могло быть: мы с ними сидим в кафе, у всех настоящие имена, настоящие лица. Я смеюсь, я крашу губы, я фотографирую кого-то в солнечных очках. Я не прячусь. Я не боюсь камер. Я не прячусь за Сиерой.

Но потом засыпаю – и просыпаюсь снова в своей комнате, где всё по-прежнему. Где стёрты все зеркала. Где мама – просто лицо на экране. А я – ошибка, которую она вычеркнула.

Я тянусь за телефоном и пишу ещё одно сообщение в чат:

– Спасибо вам, что вы есть. Даже если я – просто набор букв.

Аурелия отвечает сердцем. Нико – гифкой с обнимающим котом. Лори присылает песню.

И этого – достаточно. Пока что.

Глава 3.Новенький

Сегодняшний день ничем не отличается от сотен других. Всё тот же мягкий свет из-за занавески, тот же скрип от стула, когда я сажусь с ногами на кровать. Тот же плед. Всё те же чайные крошки, оставшиеся со вчерашнего вечера.

Я достаю ноутбук, включаю его и почти автоматически захожу в Дискорд*. Наш чат. Моё безопасное пространство. Уютное, слегка сумасшедшее, но родное. Мы называем его по-разному – кто-то говорит “наш бар”, кто-то “дырка на дне интернета”, а для меня это просто место, где я не чувствую себя призраком.

– Привет, Сиера! – сразу пишет Лори. – Я уже думала, ты не придёшь.

– Привет. Да нет, я тут. Просто день… серый, – печатаю я, одновременно заваривая чай.

– Он у нас у всех серый, – откликается Нико. – Добро пожаловать обратно в серость.

– Ты сам как серость, – дразнит его Лори.

Смех, стикеры, сердечки. Я улыбаюсь краешками губ. Мне кажется, что они единственные, кто остаётся в моей жизни дольше пары месяцев. И да, они ничего обо мне не знают. Ни настоящего имени, ни того, кто я на самом деле. И особенно – почему я скрываюсь.

Я открываю наш голосовой чат. Обычно мы не говорим – просто сидим там и молчим вместе. Иногда кто-то запускает видео, иногда кто-то шепчет в микрофон песни. У нас своя атмосфера.

И вдруг… появляется новый ник.

Алекс.

– Кто это? – пишет Лори.

– Наверное, очередной прохожий, – лениво отвечает Нико. – Побродит и уйдёт.

Так часто бывает. Люди приходят, молчат, чувствуют себя чужими и исчезают. Наш маленький клуб не для всех. Здесь надо уметь быть одновременно искренним и молчаливым.

– Всем привет, – пишет Алекс. – Надеюсь, не помешаю.

– Зависит от того, любишь ли ты аниме, – шутит Нико.

– И от твоей терпимости к Лори, – добавляю я. – Она способна засыпать в голосовом чате и храпеть.

– Ложь и провокация! – возмущается Лори. – Я мурлыкаю, а не храплю.

Алекс смеётся. Его сообщения простые, без излишеств. Он не старается понравиться – и это немного цепляет.

Через несколько минут он заходит в голосовой.

– Привет ещё раз, – его голос спокойный, низкий, с лёгкой улыбкой внутри. – Хотел познакомиться. Вы, кажется, тут все уже давно?

– Ну, кто как, – откликаюсь я. – Я вот… почти год.

– Значит, тебе тут нравится?

– Это как… чердак. Пыльный, но свой.

Он смеётся.

– Понравилось сравнение. Я вот только наткнулся на этот сервер. Долго искал людей из своего города. Никто не знает, тут есть кто-нибудь из… Сиэтла?

Я чуть не уронила кружку.

Никогда бы не подумала, что такое бывает. Что случайное совпадение в интернете вдруг окажется не таким уж случайным. Что я увижу в чьём-то профиле знакомое слово – и оно ударит в грудь почти физически.

Сиэтл.

Я действительно живу в Сиэтле. Не по легенде, не по вымышленной биографии, которой прикрываюсь в интернете, не по очередной сказке, чтобы отвязались… А по-настоящему. Это мой город. Мой воздух. Мой дождь. Моя улица, по которой я хожу в магазин, стараясь не смотреть людям в глаза.

Здесь я впервые пошла в школу, здесь впервые разбила коленку, здесь же впервые поняла, что мой мир – не такой, как у других.

Живу здесь с самого детства – в маленькой квартире бабушки на третьем этаже старого дома, где каждый шаг отдаётся скрипом. Скрипят лестницы, скрипят полы, скрипят даже трубы, словно дом сам по себе устал и с трудом держится на ногах. Иногда мне кажется, что он хранит в себе все мои тайны и переживания, все те звуки, которые не слышат другие. Мама умудряется не отправить даже копейки на моё содержание, потому денег на нормальную коморку найти не где. Как будто она специально наказывает меня, как будто я виновата в чём-то страшном. Иногда мне кажется, что это не просто равнодушие – это какое-то злое намерение, которое она носит внутри. Может, она думает, что таким образом держит меня на расстоянии, как будто ставит условие: «Будешь хорошей – получишь внимание».

Мама всегда была где-то в другом месте. Присутствовала в моей жизни как эхо – вспышка на экране, имя в новостях. Живёт в Нью-Йорке. Там строит свою блестящую карьеру, где всё – яркое, глянцевое, блестящее. Её лицо мелькает на обложках, в рекламах, в интервью. Но не в моей реальности. Не в моей комнате. Не за моим столом.

Я понимаю, что это несправедливо, и злюсь на неё, но не могу перестать мечтать о том дне, когда смогу выбраться из этого дома, от этой тени, которая всё время стоит у меня за спиной. Но пока я здесь – в квартире бабушки, среди скрипящих полов и тихого света лампы, где время будто застыло.

Когда-то, давным-давно, мама и бабушка жили в России. Потому-то я и знаю русский язык – он у нас дома был… как будто дополнительной кожей. Мы говорили на нём между собой, шептались на нём в очередях, бабушка читала мне на нём сказки. И хотя сейчас всё больше на английском, русский – как дыхание прошлого, которое я не могу совсем выкинуть.

Мама всегда мечтала стать известной. И ради этого они с бабушкой переехали в Штаты. Поначалу – вместе. Бабушка поддерживала её, держала её за плечи, когда та падала, гладила по голове, когда не получалось. А потом… мама решила, что я – помеха. Лишняя. Что её имидж не включает в себя дочь.

Так я осталась с бабушкой. А мама – уехала в Нью-Йорк. И больше не возвращалась.

Иногда я вижу её на экране.

Смотрю на неё – сияющую, уверенную, на ту, кого все называют «идеальной», «талантливой», «неповторимой»… И чувствую, будто меня не существует.

Меня не существует – в её биографии.

Меня не существует – в её речах, где она рассказывает о "самом важном в жизни".

Меня не существует – в её мире.

Но я всё ещё живу здесь. В Сиэтле.

Словно в тени. Словно в паузе между её вспышками.

Прячусь. Дышу. Жду.

И порой – в такие вечера, как сегодня – мне кажется, что я уже слишком хорошо научилась быть невидимой.

– Сиэтл? – пишу я.

– Ага. Вашингтон. Хотя я иногда думаю, что здесь ничего и никого не происходит.

– Ну, значит, ты плохо смотрел, – отвечаю. – Тут тоже есть странные, но интересные люди.

– О, ты из Сиэтла?

Я на секунду замираю. Сердце стучит громче обычного.

– В анкете так написано. Хотя кто знает, – выворачиваюсь я. – Может, я прикрываюсь, чтобы не выдать себя.

Он смеётся.

– В любом случае, забавно. Впервые встречаю кого-то из нашего городка. А как тебя зовут?

– Сиера, – отвечаю. Это звучит уверенно. Почти по-настоящему.

– Сиера, приятно познакомиться. Меня зовут Алекс. Я немного пишу музыку и вообще довольно скучный человек.

– Тогда ты идеально вписываешься, – говорит Лори. – Тут таких много.

– Я не скучный! – восклицает Нико. – Я загадочный.

– Ты был бы загадочным, если бы не кидал гифки со Стивеном Сигалом каждые три часа, – смеётся Лори.

Я просто наблюдаю. А потом, неожиданно для себя, получаю личное сообщение.

Алекс: Ты правда из Сиэтла?

Я смотрю на сообщение и чувствую, как что-то внутри стягивается. Это вопрос, на который я не хочу отвечать. Но и врать… не получается.

Сиера: Да.

Алекс: Забавно. Я почти уже разочаровался в этом городе.

Сиера: А я почти научилась тут прятаться.

Алекс: А от кого ты прячешься?

Молчу. Он не давит. Просто ждёт.

Сиера: От тех, кто должен был меня защищать. От прошлого. От самой себя иногда.

Он не пишет сразу. Проходит почти минута, прежде чем появляется ответ.

Алекс: Думаю, ты сильнее, чем тебе кажется.

Я смотрю на эти слова и вдруг понимаю – сегодня был особенный день. Ничего не произошло. Я просто заварила чай. Села под плед. Ответила новенькому. Но что-то всё-таки случилось.

И если я что-то почувствовала – значит, я ещё жива.

Глава 4. Два шага ближе

Я проспала.

Ну конечно. После почти бессонной ночи, проведённой в голосовом чате с Алексом, было бы странно проснуться бодрой и сияющей.

На самом деле, я даже не помню, как мы закончили разговор. В какой-то момент он просто сказал: «Нам бы поспать», и мы одновременно выключили микрофоны.

И всё.

Но внутри что-то осталось включённым – я словно всё ещё продолжала разговор с ним, только уже во сне.

Когда я открыла глаза, за окном было уже совсем светло, а часы на планшете беспощадно показывали 10:14. Первая пара – в десять. Алгебра. Ну и ладно, с алгеброй мы и так давно в ссоре.

Я выдохнула, села на край кровати и уставилась в пол.

Вообще-то… я должна идти в школу. У нас на этой неделе контрольная, а я всё ещё не понимаю некоторые темы. Я обычно занимаюсь сама, но кое-что мне просто не даётся. Иногда я хожу к мистеру Хэмптону – нашему учителю. Он строгий, но неравнодушный. Помогает, если видит, что стараешься.

Я поднялась, перекинула волосы на одну сторону и натянула свитер. Пока собиралась, из кухни доносился шум кастрюли и стук ложки – бабушка уже готовила что-то своё, ароматное.

Я вышла в коридор, заглянула на кухню.

– Бабуль, я всё-таки пойду в школу, – сказала я, застёгивая куртку.

Она посмотрела на меня поверх очков, настороженно:

– В школу? После того как полночи с планшетом просидела?

Я только пожала плечами.

– Мне надо. У Хэмптона можно будет кое-что переспросить. Экзамены на носу.

Она кивнула, не споря. Её всегда немного смущали мои редкие выходы в школу – словно я нарушаю какое-то негласное правило, о котором она молчит. Но против учёбы она никогда не пойдёт. Особенно если слышит слово «экзамен» – тут её голос становится мягче, а взгляд чуть теплее, будто она напоминает себе и мне, что учёба всё же важнее страхов и сомнений. Так еще и у меня выпускной год.

А так – все остальное время я учусь онлайн. И, знаешь, это совсем не то, чего я хотела. Может, для кого-то это и мечта – не вставать рано, учиться в пижаме и не носить с собой тяжёлый рюкзак. Но для меня всё наоборот. Я всегда мечтала о настоящих школьных сплетнях, о шумных классах, о том гомоне, который сопровождает каждый урок, о тех маленьких радостях и тревогах, которые невозможно передать через экран.

Но у меня нет выбора. Мать – та самая, которую я пытаюсь забыть – скрывает меня от мира, и школа в оффлайне для меня закрыта, как дверь, которую нельзя открыть.

Я очень надеюсь, что бабушка когда-нибудь позволит мне выбрать университет оффлайн. Несмотря на её страх перед матерью, и несмотря на то, что она сама знает, насколько сложно может быть наше положение, в глубине души она хочет, чтобы я имела хоть немного свободы. Может, там, среди новых людей, я найду себя. Найду то, чего так долго лишена.

– Возьми с собой шарф, – сказала она уже мягче. – Прохладно сегодня.

Я улыбнулась. Пусть и строгость, но своя, тёплая.

Сиэтл встречает меня своим обычным настроением: лёгкий ветер, облака, прохлада и улицы, будто слегка припудренные туманом. Я иду по знакомой дорожке мимо кофейни, которую давно мечтаю посетить, но так и не решаюсь. Кто знает, вдруг туда тоже кто-то придёт с камерой?

Иногда я думаю, как это: просто зайти в кафе, сесть у окна, заказать кофе и ничего не бояться. А потом иду дальше.

Школа кажется тихой. Я знаю, когда и куда идти, чтобы избежать толп. Это навык, выработанный годами.

Я поднимаюсь на второй этаж и иду в сторону кабинета математики.

– Только бы он не был занят, – думаю я и, неуверенно приоткрыв дверь, тут же ловлю на себе несколько взглядов. Перепутала кабинет.

– Ой, извините, – говорю и тут же захлопываю дверь.

Ненавижу эти моменты. Внимание. Вопросы глазами.

Я иду в соседний кабинет – кабинет мистера Хэмптона. Он часто остаётся здесь во время обеда, и если я правильно всё рассчитала, он как раз должен быть один.

Пахнет курицей с травами и какао – запах домашнего уюта.

– Мисс… – он поднимает глаза от ноутбука.

– Простите, – говорю я, стараясь не встречаться с ним взглядом. – Я… Мне нужна помощь. Я не понимаю одну тему… можно?..

Он, конечно, сначала сопротивляется. Еда – святое. Но потом, вздохнув, закрывает контейнер.

– Ладно, давайте сюда ваши примеры.

Я стою рядом, он объясняет, и я киваю, хотя многое всё равно не улавливаю. Главное – старание.

Через минут сорок он хвалит меня. Я улыбаюсь – по-настоящему. Вроде бы ерунда, но для меня это важно. Мне редко говорят, что я молодец.

Я уже на выходе, дверь чуть приоткрыта, и тут – бац. Кто-то сталкивается со мной. Книги и тетради высыпаются из рук, как карты из разбитой колоды.

– Ой, прости! – раздаётся голос.

Я поднимаю глаза – мальчик. Высокий, лохматые тёмные волосы, кудри падают на лоб. Глаза…

Блин.

– Ничего, – бурчу я, приседая и собирая учебники. Он помогает, и от его движения тянет лёгким ароматом дерева и кофе.

– Я совсем не смотрел, куда иду.

Я молчу. Главное – не смотреть на него. Не говорить. Пройдёт мимо. Всё забудется.

– Всё в порядке? – вдруг спрашивает он, и я впервые смотрю на него прямо.

Что-то в этом взгляде странно знакомое.

Я киваю и почти бегом ухожу в коридор, где никто не видит.

Сердце колотится.

Сегодняшний день выдался не из лёгких. Сначала я чуть не перепутала кабинет, потом столкнулась с этим мальчиком – да ещё и уронила свои учебники. Такого внимания я совсем не люблю, оно сбивает меня с толку и заставляет хотеть спрятаться. Весь день казался неловким, будто всё шло не так.

Когда уроки закончились, я решила немного прогуляться – пройтись по знакомым улочкам Сиэтла, дышать прохладным вечерним воздухом и просто побыть наедине с собой. Город вокруг менялся с наступлением вечера: загорались фонари, по тротуарам шли спешащие домой люди, а я шагала медленно, погружённая в свои мысли. Мне хотелось, чтобы этот день скорее закончился, чтобы завтра было легче, чтобы я могла перестать притворяться и наконец стать собой.

Я постаралась не задерживаться, чтобы бабушка не начала волноваться. Её спокойствие – ещё одна редкая опора в моей жизни. Я тихо зашла в квартиру, сняла куртку и включила ноутбук. Сегодня вечером у меня было много чего, о чём хотелось поговорить – с теми, кто меня действительно понимает, хоть и далеко.

Открываю чат. Алекс онлайн.

Он присылает голосовое.

– У меня сегодня такой шебутной день был. Я чуть девочку в школе не сбил, с ней учебники собирали потом на полу. Блин, она такая испуганная была. Я подумал, наверное, я ей жутким показался.

Я замираю.

Это был он.

Это был Алекс.

Я прижимаю ладонь к губам, чтобы не вырвался нервный смешок или, не дай бог, всхлип. Все эмоции – в один миг. Радость. Ужас. Стыд. Восторг.

Как такое возможно?

Случайность? Совпадение?

– Ты… – начинаю я печатать, но останавливаюсь.

Нет. Пока нет.

Пока – просто оставлю всё так.

Но теперь я знаю: он ближе, чем я думала. И я не одна.

Глава 5. Никому не доверяй