Куриный бульон для души. Первая любовь и школьные мечты. Истории, которые возвращают в юность

Все изменения – к лучшему

Мне было шестнадцать, я только перешла в десятый класс, однако накануне начала учебного года случилось самое худшее, что только могло произойти. Мои родители решили переселиться из Техаса в Аризону. У меня было две недели, чтобы завершить все свои «дела» и переехать. Я должна была бросить свою первую работу, своего парня и лучшую подругу. Я презирала родителей за то, что они разрушили мою жизнь.

Я всем говорила, что не хочу жить в Аризоне и при первой же возможности вернусь в Техас. Не успев переехать, я поставила всех в известность о том, что в Техасе меня ждут парень и лучшая подруга. Я не собиралась ни с кем сближаться – все равно я скоро уеду.

Наступил первый учебный день. Я думала только о своих друзьях в Техасе и о том, как хочу быть с ними. Какое-то время мне казалось, что моя жизнь кончена. Но на втором уроке я впервые увидела его. Он был высоким и очень красивым. У него были самые красивые голубые глаза на свете. И он сидел всего через три парты от меня. Терять мне было нечего, и я решила заговорить с ним.

– Привет, меня зовут Шейла, а тебя? – спросила я со своим звучным техасским акцентом.

Сосед красавчика по парте решил, что я обращаюсь к нему:

– Майк.

– О, привет, Майк, – поприветствовала я его. – А тебя как зовут?

Я снова посмотрела на голубоглазого парня. Он удивленно обернулся, словно не веря, что я разговариваю именно с ним.

– Крис, – тихо ответил он.

– Привет, Крис! – улыбнулась я и вернулась к своим учебникам.

Мы с Крисом подружились. Нам нравилось разговаривать. Он был спортсменом, а я играла в школьном оркестре. Наши пути изредка пересекались на школьных мероприятиях, но по большей части мы общались в стенах класса.

Потом Крис окончил школу, и на некоторое время мы потеряли друг друга из виду. Я устроилась на работу в торговый центр. И вот однажды в обеденный перерыв Крис нашел меня там. Мы снова начали общаться. Нам больше не нужно было оглядываться на школьные порядки, мы стали очень близкими друзьями. Я чувствовала, что наша связь с Крисом становится все сильнее, а Техас, наоборот, отодвигается все дальше.

Прошел год с тех пор, как я переехала, за это время Аризона стала моим домом. Крис сопровождал меня на выпускной бал. Мы пошли туда большой компанией, с двумя его друзьями-футболистами и их подружками. Тот вечер навсегда изменил наши отношения: его друзья приняли меня, поэтому Крису стало комфортно со мной. После этого мы окончательно перестали скрываться.

Крис был очень важным человеком для меня в сложный период моей жизни. В конце концов наши чувства переросли в очень сильную любовь. Сейчас я понимаю, что мои родители перевезли семью в Аризону не для того, чтобы причинить мне боль. Я твердо верю, что ничего не происходит без причины. Ведь если бы я не переехала в Аризону, то никогда бы не встретила мужчину своей мечты.

Никто не знает, что нас связывает

По-настоящему любить другого – значит отбросить все ожидания. Нужно полностью принимать чужую индивидуальность.

Мы с Майклом никогда не были настоящей парочкой. Он был старше меня на три с половиной года – в детстве это целая пропасть лет. Мы росли в пригороде, среди бассейнов и теннисных кортов. Майкл отлично играл в теннис, уверенно и спокойно двигался, мощно подавал. Я вылезала из бассейна с посиневшими губами, заворачивалась в полотенце, садилась на траву и смотрела теннисные матчи. Потом парни устраивали сражения в воде, усадив девчонок себе на плечи. Мне больше всего нравилось сидеть на широких плечах Майкла. С ним было уютно и весело.

Когда Майклу исполнилось шестнадцать, родители разрешили ему водить машину в дневное время, и он часто подвозил меня домой на своем сером «Додже». Осенью он несколько раз звал меня в кино. Мне очень хотелось ответить «да», но от тревоги у меня буквально сводило живот, и я всегда передумывала. Взгляд его темных глаз пугал меня.

Шло время, и я стала задерживаться в его машине, рассказывая о своих делах. Моя старшая сестра, которую я боготворила, не хотела иметь со мной ничего общего, а мне нужен был кто-то, чтобы обсуждать школьные сплетни и отношения с друзьями. Много боли было связано и с моими родителями, которые развелись, когда мне было одиннадцать, и снова поженились, когда мне исполнилось тринадцать. У всех остальных детей были полные семьи, поэтому мне было стыдно, как будто я была хуже других. Обо всем этом я могла поговорить с Майклом. Он успокаивал меня, и я постепенно привыкла доверять ему.

Со временем я осмелела и все же начала ходить с ним в кино. Нам нравилось проводить время и у меня дома, в подвале, где стоял телевизор. Я любила смотреть телевизор с Майклом и обниматься с ним на диване. Мы были странной парочкой. Он любил спорт, а я – искусство. Моя сестра и другие смеялись над его увлечением. Майкл не был достаточно крутым и артистичным, зато никто другой не заботился обо мне так, как он.

Когда он поцеловал меня в первый раз, мы были у него дома и смотрели бейсбольный матч по телевизору во время грозы. Вернувшись домой, я тут же побежала в комнату сестры. Наверное, я выглядела глупо.

– Майкл меня поцеловал, – объявила я с порога.

– В смысле? – удивилась сестра. – В первый раз, что ли?

– Да, – кивнула я.

– А чем вы тогда занимались все это время? – спросила она.

Майкл встречался с другими девушками, а я – с другими парнями. Но я ненавидела, когда они прикасались ко мне потными ладонями, и перепугалась, когда однажды незнакомец попытался поцеловать меня взасос на свидании вслепую.

Только Майкл никуда не торопился и всегда был очень терпелив со мной. Он постоянно убеждал меня в том, что наши отношения особенные. Он говорил:

– Даже если у меня будет другая девушка или у тебя – другой парень, я все равно буду рядом.

Но я продолжала ревновать, когда видела его с кем-то еще.

Майкл обручился с девушкой из другого города, когда мне было девятнадцать. На их свадьбе я была единственной незамужней подружкой не из числа их родственников. Когда жених и невеста собирались уходить, Майкл подошел ко мне и поцеловал в щеку.

– Я люблю тебя, – сказал он.

Он остался верен своему слову. Когда мне нужно было с кем-то поговорить, он был рядом. Иногда я ревновала, вспоминая, как он любит свою жену, как романтичен с ней. Но все изменилось, когда мы с ней подружились. Я переехала на другой конец страны и видела Майкла лишь изредка, когда приезжала навестить семью. Теперь мы сидели у бассейна и смотрели, как плавают его дети. А я думала, что теперь вряд ли смогу проболтать с ним больше получаса. Однако при виде его меня всякий раз пронзало чувство любви.

Когда мне было тридцать восемь, умер мой отец. Утром накануне его похорон я подумала: интересно, знает ли Майкл? Мы не виделись и не общались несколько лет. На следующий день, разговаривая с многочисленными друзьями и родственниками, пришедшими на похороны, я почувствовала руку на своем плече. Я повернулась и увидел знакомые темные глаза.

– Держишься? – спросил он.

Я кивнула. Он посмотрел мне в глаза и обнял. Никто никогда не понимал, что нас связывает. Я не уверена, что мы сами это понимали. Но эта связь была и будет всегда.

Никогда нельзя быть слишком умным

Брюса невозможно было не заметить. Высокий, долговязый, он был точной копией актера Джеймса Дина. Он зачесывал волосы назад, открывая лоб, и всегда вздергивал брови, слушая собеседника. Он был нежным, задумчивым и глубоким. Он никогда не причинил бы никому вреда.

Но я боялась его.

Я как раз рассталась со своим глуповатым парнем – мы с ним тридцать раз сходились и расходились, так что это уже переросло в какую-то дурную привычку, – когда Брюс однажды утром остановил меня у входа в школу и позвал гулять. Он помог мне нести книги и по пути раз десять рассмешил меня. Он мне нравился. Он действительно мне нравился.

Брюс пугал меня, потому что был очень умным. Но в конце концов я поняла, что больше боялась себя, чем его.

Мы стали чаще гулять вместе по школьным коридорам. Я смотрела на него, мое сердце учащенно билось, и я гадала, поцелует ли он меня когда-нибудь. Мы встречались уже несколько недель, а он все еще не предпринимал никаких попыток.

Вместо этого он брал меня за руку, обнимал и вручал перед уроком какой-нибудь из моих учебников. Я открывала его – внутри оказывалась записка, написанная его неповторимым почерком. В ней говорилось о любви и страсти, но я в свои семнадцать не могла понять этих проникновенных слов.

Брюс присылал мне книги, открытки, записки и часами сидел со мной у меня дома, слушая музыку. Особенно ему нравилась песня Стиви Уандера «Ты добавила радости моим слезам».

Однажды я получила от него открытку со словами: «Я скучаю по тебе, когда мне грустно. Я скучаю по тебе, когда мне одиноко. Но больше всего я скучаю по тебе, когда я счастлив».

Помню, как шла по улице нашего маленького городка, вокруг сигналили машины, и теплый свет в витринах магазинов манил меня зайти. Но я могла думать только о том, что Брюс скучает по мне больше всего, когда он счастлив. Как странно!

Я чувствовала себя неловко от того, что рядом со мной находится такой романтик. Этот мальчик в свои семнадцать лет тщательно выбирал слова, выслушивал все стороны спора, читал стихи глубокой ночью и взвешивал любые свои решения. Я чувствовала в нем глубокую печаль, но не могла ее понять. Сейчас я думаю, что эта печаль была вызвана тем, что он не вписывался в школьные рамки.

Наши отношения сильно отличались от тех, что были у меня с предыдущим парнем. Та жизнь состояла в основном из фильмов, попкорна и сплетен. Мы регулярно расставались и сходились с другими людьми. Временами казалось, что весь кампус заражен драматизмом наших разрывов – это были грандиозные спектакли, мыльные оперы наяву, и нашим друзьям было что обсуждать следующие несколько дней.

Я говорила об этом с Брюсом. Выслушав очередную историю, он обнимал меня и обещал, что подождет, пока я со всем разберусь. Однажды он дал мне книгу «Маленький принц», где были подчеркнуты слова: «Зорко одно лишь сердце, самого главного глазами не увидишь».

В ответ – единственным понятным мне способом – я писала ему письма и стихи с таким пылом, какого никогда раньше не знала. Но все равно я не подпускала его к себе, боясь, что он поймет, какая я глупая на самом деле. Я хотела, чтобы все было как раньше: попкорн, кино и сплетни. Это было намного проще.

Хорошо помню тот день, когда мы с Брюсом стояли на промозглой улице. Тогда я сказала ему, что возвращаюсь к своему бывшему.

– Я нужна ему, – пропищала я. – От старых привычек трудно избавиться.

Брюс посмотрел на меня с грустью и даже будто бы с сочувствием. Он знал, да и я тогда знала, что совершаю ошибку.

Шли годы. Сначала Брюс поступил в колледж, потом – я. Каждый раз, приезжая домой на Рождество, я навещала его. Мне всегда нравилась его семья: они всегда тепло меня принимали. В какой-то момент по поведению его семьи я поняла, что Брюс простил меня за совершенную ошибку.

Однажды на Рождество Брюс сказал:

– Ты всегда была хорошим писателем. Очень хорошим.

– Да, – его мать кивнула в знак согласия. – Ты прекрасно писала. Надеюсь, ты не бросишь это дело.

– Но откуда вы знаете, что я пишу? – спросила я ее.

– Брюс показывал мне все письма, которые ты ему писала, – сказала она. – Мы с ним всегда были в восторге от твоего стиля.

Его отец тоже кивнул. Я густо покраснела. Что именно я писала в тех письмах?

Я и не подозревала, что Брюс восхищался моим письмом так же сильно, как я его интеллектом.

С годами мы потеряли связь. Последним, что я слышала, было то, что Брюс переехал в Сан-Франциско и собирается стать шеф-поваром. Я пережила десятки неудачных отношений, пока наконец не вышла замуж за замечательного мужчину – тоже очень умного. К тому времени я стала более зрелой, интеллект моего мужа не пугал меня.

Ни об одном другом парне я не вспоминаю так часто, как о Брюсе. Я очень надеюсь, что он счастлив. Он этого заслуживает. Думаю, это он помог мне сформироваться, научил принимать ту сторону себя, которую я отказывалась замечать за фильмами, попкорном и сплетнями. Он научил меня ценить мой писательский талант.

Глава 2. О дружбе

Некоторые люди приходят в нашу жизнь и быстро уходят. Некоторые остаются надолго и оставляют следы в наших сердцах. Узнав их, мы никогда, никогда не будем прежними.