Судьба на излом: Нэя

23 июня 1959 года. Подмосковье. Административный корпус Академии Далёких Перспектив. 8 часов 45 минут

Приёмные экзамены в Академию Далёких Перспектив сродни конкурсному отбору в институт КГБ. Тебя проверяют по всем предметам, выискивают малейшие несоответствия в биографии и тыкают в них носом, как кутька. Выпускник Академии должен быть безупречен своей биографией и обладать самыми передовыми знаниями в выбранной им специальности. Отсюда такой тщательный отбор, да и конкурс заоблачный – в среднем, около двадцати пяти человек на место. Не знаю, как другим, а мне и брату повезло – безусловно, наша успеваемость ещё в Школе Далёких Перспектив была на высоте, но наше участие в подавлении Христианского Бунта в 1955-м и полученные при этом звания сыграли решающую роль в поступлении в это учебное заведение.

Шикарное, только что построенное здание Академии впечатляет. Снаружи оно напоминает диковинный космический корабль, прилетевший и расположившийся на красивой равнине, между несколькими аллеями деревьев. Внутренний интерьер под стать внешнему виду: большие окна, витиеватые перила лестниц, ведущих на другие этажи, пол из пластиковой плитки с не изнашиваемым покрытием, куча новых светильников, гармонично выстраивающих световую насыщенность коридоров и помещений – что и говорить, Академия априори должна соответствовать своему статусу.

Каждый этаж, по сути – палуба космического корабля. И если первый – сугубо административный, то второй сейчас отдан приёмной комиссии, и галдёж абитуриентов, толпящихся перед каждым из кабинетов, сливается в низкочастотную какофонию, полностью заполнившую весь длинный коридор. А вот третий и последующие этажи аккуратно закрыты несколькими столами, недвусмысленно показывающими, что ход нам туда пока заказан.

Перед тестированием нужно зарегистрироваться в качестве абитуриента. Дождавшись своей очереди, вместе с группой других парней и девушек, захожу в просторный кабинет, расположенный примерно посередине коридора. Вереница абитуриентов рассыпается, подходя к столам с сотрудниками учебного заведения. Присаживаюсь к одному из столов. На меня смотрит спокойное лицо человека лет тридцати, облик и манера одеваться выдают в нём француза.

Моя пластиковая идентификационная карточка, лишь несколько секунд назад ушедшая в считыватель, отобразила все данные обо мне, в том числе и номер членства в КГБ – С-586. Первая тысяча, элита. Служащий Академии хмыкнул и удивлённо посмотрел на меня.

– Сергей Фёдорович! А вы не родственник Председателю Верховного Совета и руководителю ГКР Асташёвым?

– Я бы хотел сохранить своё инкогнито здесь. Не люблю, знаете ли, пользоваться родительской славой.

– Я вас понял. Итак, вы состоите на службе КГБ, в звании лейтенанта, участвовали в подавлении…

– Прошу вас, тише. Мы с вами и так знаем мою родословную и действия на благо СФГ, но зачем выставлять это на всеобщее обозрение?

– Вы так скромны? Кстати, насколько я ознакомился с вашей анкетой, у вас ещё есть брат, не так ли?

– Совершенно верно. Мы оба, ещё со школы, предпочитаем не афишировать свои родственные связи с руководством СФГ.

– Ваш брат тоже решил поступать в Академию?

– Да, он сейчас стоит за дверью и ждёт своей очереди на собеседование.

– Насчёт вас обоих я позабочусь. По какой специальности вы желаете начать обучение у нас?

– Пилотирование летательных аппаратов.

– А ваш брат?

– Это у него нужно спрашивать. Насколько я знаю, он колебался с выбором.

– Понятно. Что ж… сейчас вы выйдете из кабинета и попросите его подойти именно ко мне, специалисту де Форжу.

– Означает ли всё вышесказанное вами, товарищ де Форж, что мы с братом приняты? А как же тестирование по предметам?

– Идентификационная карта показала мне уровень вашей подготовки. Этого достаточно, поверьте. Если у вашего брата такие же показатели…

– Практически да.

– … тогда я не вижу проблем. Люди, с детства приносящие весомую пользу государству, заслуживают самого лучшего образования. После собеседования со мной вы сразу спуститесь на первый этаж и найдёте комнату 119. Я сейчас перезвоню туда. Там вам поставят отметку о зачислении в Академию, и можете отдыхать до двадцать седьмого августа. В этот день вы с братом должны прибыть в аудиторию 217, где будет проходить собрание студентов первого курса. Всё понятно?

– Так точно. Спасибо за информацию.

Выхожу из кабинета и подмигиваю Артёму.

– Тёмка! Тебя там ждут, подойди к специалисту де Форжу.

– Что, так всё просто?

– Не совсем. Он объяснит.

Брат, по-дружески хлопнув меня по плечу, заходит в аудиторию, а я спускаюсь вниз и нахожу комнату 119. Около неё стоит несколько человек обоего пола, у большинства из которых на лице присутствует лёгкая испарина.

Тяжёл удел абитуриента – до сих пор не оклемались после экзаменов.

Передо мной девушка, судя по внешности скандинавского происхождения. Пока вертится из стороны в сторону, успеваю её внимательнее разглядеть. Коса пшеничных волос до талии, голубоглазая, с длинными ресницами – прямо Елена Прекрасная из русских сказок. Одета она в новомодные обтягивающие брюки – джинсы, водолазку и туфли-лодочки на низком каблуке, над копной волос пристроились солнцезащитные очки. Хозяйка всей этой красоты не скрывает своего волнения: периодические «уф-ф-ф…» и «пф-ф-ф…» свидетельствуют о нервозности её состояния.

Видимо, несколько минут назад прошла собеседование, после которого её и направили сюда для распределения в учебную группу.

Заходим в кабинет практически вместе. Два сотрудника методично берут из рук идентификационные карточки и, считывая информацию о личности будущего студента, добавляют дополнительную об Академии, заодно распределяя по группам. Настаёт моя очередь, и мы, вместе с очаровательной незнакомкой, входим в кабинет. Присаживаюсь на свободное место и подаю идентификационную карту.

– Сергей! Рады видеть вас в числе наших студентов. Ваш аттестат и послужной список просто превосходны. Хотите стать старостой группы?

– Сразу в руководство? Не думаю, что это хорошая идея: ещё в школе я был Председателем комсомольской организации. Два с половиной года.

– Тем более!

– Вы же понимаете, что я и брат здесь инкогнито…

– Да-да. Де Форж мне только что позвонил, – на меня внимательно смотрит человек колоритной испанской наружности. Он перехватывает мой косой взгляд на девушку и ухмыляется.

– Понравилась? – тихо вопрошает он. Киваю головой. – Хотите, она будет в вашей группе?

– А можно так сделать?

– Услуга за услугу. Мне нужно выбрать старосту, из проверенных или чем-то зарекомендовавших себя абитуриентов, а я вам помогу…

– Договорились.

Вторая сотрудница закончила изменять информацию на карте прекрасной незнакомки и удивлённо воззрилась на экран, когда на нём появилась какая-то надпись достаточно крупным шрифтом. Сотрудница внимательно прочитала её, набрала что-то на клавиатуре и отдала пластиковую карточку её владелице.

– Ингрид Олафссон! Вы зачислены в группу 1—04. Первое собрание состоится двадцать седьмого августа в 10—00, в аудитории 217. Прошу не опаздывать.

– Да-да, конечно… – торопливо соглашается девушка.

Я угадал, насчёт её скандинавских корней. Акцент у неё норманнский.

– Кстати, вот ваш староста группы, – улыбаясь, сотрудница указывает на меня рукой. – Думаю, что вы можете немного пообщаться: всё-таки, вам вместе предстоит учиться.

Выходим из кабинета. Девушка, шедшая впереди, резко оборачивается, и я с трудом увернулся, чтобы не налететь на неё.

– Вы таким способом решили со мной познакомиться? – в её голубых глазах проскальзывают искорки недовольства.

– А что в этом плохого? Вы мне понравились, и я решил…

– Вы, наверное, сын очень важных персон, раз вам так идут навстречу.

А девушке не откажешь в наблюдательности и анализе информации.

– Просто мужская солидарность.

– И сотрудница тоже?

– Наверное, он старше её по должности. А как вас зовут?

– А вы не слышали?

– Мне бы хотелось услышать от вас.

– Ингрид, а вас?

– Сергей.

– А фамилия?

– Зачем вам моя фамилия? Вы же не замуж сейчас за меня выходите.

– Прямо так сразу и замуж? Быстрый вы, однако!

– Нет. Я сам не сторонник поспешных действий. Судя по вашему акценту, вы из Норманнского Протектората, я прав?

– Да. Мне удалось попасть в квоту для студентов. Просто повезло.

– А я выиграл две подряд олимпиады по астрономии для школьников, после чего получил приглашение сюда.

– Вот даже как? А у меня с астрономией не очень. Теория хорошо, а практика… у нас даже в Осло практически нет профессиональных телескопов, а чтобы они были в других уголках страны – это совсем из области фантастики. А кто ваши родители? 1

Последний вопрос застал меня врасплох. Для чего она интересуется?

– Папа в ГКРе работает, а мама… государственная служащая. А у вас?

– Отец, также как ваша мама, госслужащий, а мама… мама умерла, когда я была ещё маленькая…

– Извините.

– Ничего.

Проходящий мимо Артём исподтишка ткнул меня в бок и подмигнул.

– Ох! Я тебе в лоб сейчас дам!

– А она ничего! – захохотал брат и скрылся в 119-м.

– Это кто такой?

– Брат мой. Понравился?

– Вы близнецы?

– Двойняшки. Ингрид, а для чего вы спросили про моих родителей?

– М-м-м… просто так.

. Нет, она что-то скрывает, надо будет дома посмотреть её дело в маминой Базе Данных КГБ

Воспользовавшись заминкой в разговоре, Ингрид деловито поправляет волосы и, прощаясь, уходит. Через несколько минут появляется Тёмка.

– А где прекрасная незнакомка?

– Ушла.

– Ты как, собрался продолжить начатое знакомство?

– Даже не думай перебивать его мне! Понял?

– Хорошо-хорошо, я не лезу.

23 июня 1959 года. Подмосковье. Загородная дача Асташёвых. 20 часов 00 минут

Пока Тёмка балдеет под дискофон, пробираюсь в комнату мамы и включаю её МВМ. После загрузки системной оболочки, вхожу в глобальную сеть. Набираю в путеводителе адрес главной страницы КГБ. На экране появляется привычный моему глазу герб в виде меча с крыльями и щитом. 2 3 4

Внутренний программный модуль проверяет мой ИАК и соединяет по защищённому туннелю ВОС с информационной базой КГБ. Меня запрашивают пароль доступа. 5 6

Спасибо, мама, твой пароль мне всегда помогает!

Родители:

– Бьёрн Олафссон, Глава Норманнского Протектората. отец 

Та-а-ак, остальное пока не интересно. Значит, девушка у нас из элитной семьи… так-так-так… не хочет завязывать знакомство с молодым человеком на основе своего положения и так же, как и я, стремится сохранить инкогнито. Что ж, поддержу игру, но преподнесу сюрприз. Как раз двадцать седьмого у неё День Рождения, вот и подарю ей цветы.

Пискнул персональный телефон.

– Небось, в Базе сидишь? Закругляйся, мама приехала, – заговорщицким тоном информирует меня брат.

Аккуратно выхожу из базы и выключаю МВМ.

А вот и мама. Чёрт! Не успел всего пару минут.

– Даже не пытайся мне сказать, что твоя МВМ в ремонте.

– Нет, мам. Тебе Артём уже рассказал, что нас приняли в Академию?

– Зачем? Я пару часов назад просматривала списки студентов. Элементарно, Ватсон. Один предпочёл пилотирование, другой будет штурманом, но ты не ответил на мой вопрос.

– Для начала поздравь меня: я назначен старостой группы…

– Ты мне зубы не заговаривай. Для чего ты пользовался Базой КГБ? Я отследила тебя ещё перед самым выездом домой.

– Мам, мне девушка понравилась. Решил пробить её данные по Базе.

– А почему такой ажиотаж вокруг её данных?

– Она из Норманнского Протектората.

– Хм, а наши девчонки чем хуже? Почему тебя потянуло на что-то экзотическое?

– Мам! Вот понравилась и всё.

– И ты решил проверить её благонадёжность?

– Таков удел всех сотрудников КГБ… – я картинно вздыхаю.

– Ладно, сотрудник, сделаю тебе отдельный вход, но… не увлекайся. Давай в гостиную, есть кое-какая информация.

– Что-нибудь серьёзное?

– Ну, это как сказать.

В гостиной уже много народа. Приехала даже Настя с мужем. Мы выходим с мамой, и она сразу сообщает всем сногсшибательную новость.

– Итак. Вчера я ознакомилась с последними разработками академика Шатрова.

– Мам, это тот, который генетикой занимается? – вопрошает Настя.

– Да, дочь. Мне предложили пройти процедуру генетической коррекции организма. Так что чуть-чуть помолодею, – мама улыбнулась.

– Да ты у нас и так ого-го! – Тёмка показал большой палец.

– Спасибо, сын. Теперь к делу. Нас с папой не будет около месяца, поэтому вся ответственность за порядок на даче возлагается на вас, мальчики, а за квартирой присмотрит Настя. Возражений нет?

27 августа 1959 года. Подмосковье. Академия далёких Перспектив. 9 часов 50 минут

За прошедший срок главной новостью для нас стал новый облик наших родителей. Сначала мама предстала в образе тридцатипятилетней особы спортивного телосложения, да и папа не только избавился от очков, но и заметно помолодел. Я помню тот вечер, когда мамуля приехала на дачу, и мы увидели её в первый раз после клиники. Тёмка сразу присвистнул и показал большой палец.

– Мам, ты вообще… слов нет.

– Факт, мам, ты теперь такая сногсшибательная девушка, – поддерживаю брата.

– Ну, уж и девушка… – улыбнулась она.

– Мы это тебе говорим не как сыновья, а молодые люди. На вид даже не тридцать пять, а, скажем, двадцать семь-восемь, не старше.

– Спасибо, мальчики! Ваше мнение для меня очень важно. А почему про папу молчите?

– Так это папа, а я думал, что новый телохранитель, – острит мой брат.

– Я тебе сейчас дам – «новый телохранитель»! – хохочет отец. – Меня на эту должность ещё Берия назначал и пока никто не снимал!

Чуть позже приехала сестра.

– Мамуля! Какая ты!! – Настёна, словно порыв ветра, ворвалась в зал и повисла на шее у матери. – Просто класс! Ты со мною сравнялась! А биологически сколько?

– Тридцать пять. Тридцать пять лет… навсегда. Даже и не знаю, как будет воспринят мой новый возраст в правительстве. Председатель Верховного Совета СФГ и такая молоденькая…

– Мам, не кипишуй – ты произведёшь форменный фурор, – с гримасой знатока ответил ей мой брат. – После этого весь Совет отправится к медикам по проторённой тобой дорожке. Факт.

Из кухни возвращается Фёдор.

– Ого! Пап! Ты тоже стал таким…

– Каким, дочь?

– Ну, как мой Андрей – кровь с молоком, как говорили на Руси! – смеётся она.

Вообще, папа преобразился и стал респектабельнее, что ли. Возможно, я преувеличиваю, но в отношениях наших родителей появилась какая-то новизна. Они стали чаще перезваниваться, больше проводить времени вместе. Как шутит на эту тему мой брат – медовый месяц-2, со всеми вытекающими.

Вот и подошло время учёбы. Ещё вчера съездил в Москву и купил три белые лилии. Мама проводила меня усмехающимся взглядом до террасы, куда я поставил вазу с цветами.

– Можно подумать, ты собрался делать предложение.

– Нет, мам, просто у неё сегодня День Рождения.

– Вот как? И ты решил сделать девушке приятный сюрприз? Что ж, тогда это многое объясняет.

К Академии мы добрались вовремя. Несу цветы под удивлённые и восхищённые взгляды девушек. Некоторые из них показывают пальцами на меня своим подружкам, да и огонёк зависти в глазах ничем не затушишь. Вот и аудитория 217. Артём открывает дверь и пропускает меня первым. Внутри пара десятков столов, за которыми уже собрались человек тридцать. Парней и девчонок примерно поровну. Такие же удивлённые взгляды мужской половины группы и ошарашенные глаза у девушек. Кому-то сейчас повезёт.

– Здравствуйте, товарищи! – приветствую я всех. – Я староста группы и случайно узнал, что у одной из наших студенток сегодня День Рождения. Ингрид Олафссон! Поздравляю вас и желаю всего самого хорошего!

На меня с благоговейным ужасом смотрят голубые глаза виновницы этого торжества. На её лице читается шок, удивление и одновременно такая гордость, что ни передать словами. Пожимаю руку, с некоторой долей официоза, и передаю цветы. Щёки девушки постепенно краснеют.

– Спасибо большое… Сергей… мне давно никто не дарил цветы… а как вы узнали?

– Мне доступны анкеты всей группы.

– Да, генацвале, использовал хороший повод познакомиться с девушкой поближе! – одобрительно подмигивает мне парень кавказской наружности.

В группе одобрительно захлопали. Ставшая совершенно пунцовой, Ингрид села на своё место, аккуратно придерживая подаренный букет. Минутой позже в аудиторию заходит дама лет сорока, в строгом деловом брючном костюме серого цвета и очках. Придирчиво оглядев всех, она остановила внимание на Ингрид с букетом.

– Здравствуйте! Меня зовут Ханна Гроссберг. Я – куратор вашей группы. А цветы мне?

Возникло неловкое молчание. Олафссон уже было подалась вперёд, чтобы отдать лилии куратору, но я резко встаю и пресекаю повод отжать подарок у именинницы.

– Здравствуйте. Я – староста группы, Сергей Асташёв. У Ингрид Олафссон сегодня День Рождения, поэтому цветы ей, от всех нас, – немка недовольно кивает, но больше не делает попыток экспроприировать букет в свою пользу.

– Корошо. Будем считать, что наш староста группы начать свою работа зер гут. Теперь я буду называть каждого и тот должен встать. Всем понятно?

Минут двадцать мы потратили на знакомство немки со всеми нами, причём она начала с конца списка. Когда очередь дошла до моего брата, куратор резко сбавила темп, с каким называла фамилии, будто боялась ошибиться с ударением и без ошибок произнесла её.

– Как я понимайт, вы со старостой группы братья, так?

– Совершенно верно, товарищ Гроссберг, двойняшки.

– Зер гут. Теперь о вашем расписании. На первом курсе у вас будет восемь основных дисциплин и несколько вспомогательных, который будут преподавать самые квалифицированный специалист. Академия произвела набор впервые, вы наши первые ученики и потому мы все будем учиться друг у друга: одни постигайт предметы, другие – правильно преподавать. Сегодня занятий нет, только знакомство. Первого сентября – день начала учебный процесс и у вас будут три пара: рукопашный бой, математика и химия. С полным расписанием можно ознакомиться в фойе на первом этаже. Аллес. Теперь мне бы хотелось, чтобы вы каждый встал и коротко рассказал о себе.

По мере повествования своей биографии моих сотоварищей по группе, их география проживания и навыки были просто впечатляющими: практически все республики и автономные области СФГ, каждый из них был направлен за успехи в стенах школы в том или ином направлении науки и техники.

Когда стала рассказывать о себе Ингрид, я усмехнулся и решил послушать, что из известной мне информации будет открыто для всеобщего обозрения, но она коснулась лишь общих навыков и умолчала о своём происхождении. Наше с братом повествование ничем не отличалось от остальных. Естественно, мы умолчали о званиях лейтенантов КГБ, что не могло не остаться без внимания нашего куратора.

Немка, безусловно, изучила анкеты всей группы, а идентификационные карты, с которых они формировались, могут рассказать о каждом многое.

Она лишь усмехнулась, но задавать дополнительные вопросы не стала.

Когда куратор попрощалась с нами и вышла из аудитории, мы какое-то время продолжали знакомиться между собой, ведя оживлённую беседу. Парни быстро нашли общие темы, а вот девушки были зажаты и отвечали односложными фразами, изредка позволяя себе какие-то подробности. Наконец, мы гурьбой покинули аудиторию и устремились на первый этаж, чтобы переписать расписание занятий. Несмотря на сутолоку возле стенда с расписаниями для групп, нам довольно быстро удалось списать его.

– Скажите, Сергей, а не могли бы вы сделать и мне копию расписания? – обратилась ко мне стоящая рядом Ингрид. – Из-за вашего подарка у меня руки заняты.

– Без проблем, – я быстро набросал на листе список занятий на предстоящую неделю. – Вот, держите.

– Спасибо.

– Ингрид, а может, перейдём на «ты»?

– Вы сейчас предлагаете мне как молодой человек, которому я понравилась или староста группы? – в её глазах читалось неподдельное любопытство.

Ценю чувство юмора, особенно у девушек.

– А староста группы не может быть молодым человеком, которому понравилась девушка? – парирую я ей.

– Что вы! Конечно, может! – засмеялась она.

– Тогда вы сами ответили на свой вопрос.

– Мне, право, неловко… мы знакомы всего ничего, а вы так напираете на меня…

– Ну что ж, Ингрид, не смею надоедать вам… – подхватываю за руку стоящего рядом брата, и мы попадаем в поток студентов, выходящих из Академии.

– Чего ты к ней привязался, Серёга? – спросил Артём, когда мы сели в машину. – Ну, не идёт она на контакт – и ладно, найдём тебе другую. Глянь вокруг: сколько красивых девчонок!

– Чёрт возьми, Тёма! Ну, вот нравится она мне, понимаешь? Ничего не могу с собой поделать!

– У-у-у, да ты влюбился, братишка, – он отвернул зеркало заднего вида в мою сторону. – Полюбуйся на свою физиономию…

– Извини, но это моё дело.

– Да кто спорит, но зачем так страдать?

– Тёма! Извини, но поступать, как ты, я не привык.

– Если бы Кармен тогда не погибла, возможно, я тоже не волочился бы за каждой понравившейся мне юбкой. Понимаешь, я всех девушек сравниваю именно с ней. Ничего не могу с собой поделать.

– Вот! А представь, что Ингрид для меня, как Кармен для тебя. Я как увидел её – всё, другие девушки сразу ушли на второй план и стали обычными сокурсницами.

– О, как! Ладно, чем смогу – помогу брату завоевать расположение Ингрид.

– Только тогда, когда я тебе об этом попрошу.

– Почему?

– Потому что она и так относится к нам обоим с недоверием – мы же двойняшки.