Ненужная жена. Хозяйка брошенного сада

Глава 1

– Да чтоб тебя! Корова! Газ справа, мать твою! Кто тебе права, овце тупорылой, подарил?! Насосала?!

Я вздрагиваю и вжимаюсь в заднее сиденье такси. Обращаются, конечно, не ко мне, но как-то обидно за ту девушку.

Уже стемнело, не удивлюсь, если у неё, как и у меня, был отвратительный день на работе и всё, о чём она мечтает, – просто оказаться дома. Мысленно скидываю звезду за грубость.

Таксист выворачивает на шоссе без поворотника. Я слишком устала, чтобы делать замечание, но мысленно скидываю ещё звезду. Не нравится мне его агрессивное вождение. И грубость.

Входящий. Нехотя копаюсь в сумке. Не звонил бы где-то, собака такая, – решила б, что забыла. Твою ж мать…

– Алло, Вика. Ты уехала уже?

– Да, Пётр Алексеевич.

– Ты успела закончить отчёт? Он нужен мне на утренней планёрке!

– Нет. Я переделывала таблицы от партнёров, которые тоже были вам нужны ещё неделю назад.

– Так разворачивайся. Отчёт должен быть. Любой ценой!

Да что вы говорите! Таксист, как назло, сигналит кому-то, пугая меня и взвинчивая и без того большой запас тревожности.

– Пётр Алексеевич, время – без восьми минут одиннадцать, – хмыкаю я, глянув на часы в углу экрана.

– Вика, я не спрашивал у тебя, который час. Я сказал лишь…

Его прерывают оглушительный металлический скрежет и толчок, которые случаются одновременно, а после меня, будто в чернила, окунает в темноту.

Я лениво плыву в ней, радуясь звенящему безмолвию. Никакой суеты и проблем. Хочется, чтобы это состояние длилось как можно дольше, но такого счастья жизнь мне не предоставляет.

Боль пронзает каждую клеточку моего тела. Я бы заорала, если бы только могла. Но я не могу. Меня будто распыляет на множество маленьких осколков, чтобы позже собрать заново.

Боже, да лучше бы я просто умерла! Что со мной?

– Ви… – будто из-под воды, раздаётся чей-то голос, а не могу узнать его. – Не умирай… Пожалуйста. Не бросай меня…

Не знаю, кому я понадобилась, однако звучит так жалобно, что невозможно не поддаться. Тянусь на этот голос, постепенно возвращая себе чувства. Ощущение собственного тела, хоть и совсем не хочется. Боль никуда не девается, становится ощутимее и ярче. Да что со мной? Мы в аварию попали или что? Этот придурок всё же долихачил? Чаевых не получит однозначно…

Открываю глаза, но тут же жмурюсь от яркого света. Пётр Алексеевич явно остался без отчётов. Судя по освещению, сейчас около полудня, а стерильно белый потолок подсказывает, что я в больнице.

Когда глаза немного привыкают, мажу взглядом дальше, замечая люстру в виде свисающей колбы, в которой накрошены какие-то излучающие свет кристаллы.

Прикольно. Интересно, как это сделано?

– Ви… – всхлипывает кто-то рядом. – Пожалуйста…

Смотрю вниз и вижу девочку, не знаю, может, лет семи. Сидит на стуле рядом с кроватью и утыкается лицом в простыни на уровне моего живота. Это кто? Я её не помню.

У меня что, амнезия?

Оглядываю комнату и ловлю вторую волну шока. Это не больница. Вернее, не больница двадцать первого века. Всё какое-то… старое. Даже средневековое.

Очень надеюсь, что меня просто чем-то накачали. Когда отпустит, всё станет нормальным.

Плачущая девочка неожиданно резко успокаивается и поднимает голову. Мой слух ещё не избавился от болезненного звона и лекарственного (как мне кажется) марева, однако и я понимаю, что привлекает её внимание.

Из коридора слышно сердитые голоса: один – жеманный женский, второй – низкий с приятным хрипловатым тембром. Девочка пугается и, вскочив, загораживает меня от приближающихся визитёров. Мне же хоть и тревожно из-за её реакции, но страсть как хочется взглянуть на мужчину.

Он входит первым. Высоченный блондин, плечи которого едва помещаются в дверном проёме.

Резкие черты лица кажутся грубыми и всё же при этом не лишены мужественной красоты. Только серебристые глаза, пронзительные, как у зверя, встреченного в ночном лесу, заставляют сердце сжаться и стучать тихо-тихо, чтобы не привлечь внимания. Будто в самую душу смотрит. Есть в его внешности что-то аристократичное.

Оказавшись в комнате, он будто одним своим присутствием доказывает, что всё здесь теперь принадлежит ему. Красив как демон, чтоб его. Я почти не против того, что тоже нахожусь в этой комнате и, следовательно, попадаю в список.

Взгляд серебристых полулун сразу впивается в меня, будто не заметив девочку. Подбородок опускается, становится немного страшно, особенно когда он произносит:

– Всё-таки жива.

Это приводит меня в чувство, сбрасывает морок очарования красавцем и заставляет думать не инстинктами, а головой.

А ты не рад, что жива? Ну и топай тогда отсюда. Кто вообще позволил по больнице без халата разгуливать?

Или он тоже мой глюк? Это, кстати, вероятнее всего, иначе с чего бы я чуть не слюной при его появлении не захлебнулась? Ненормальная реакция.

– Ви? – Девочка оборачивается, а после бросается меня обнять. – Ты жива! Ви, слава богам!

– Это ненадолго. – В голосе мужчины слышится угроза.

Визуализация

Дорогие читатели!

Рада приветствовать вас в новой истории! Надеюсь, вам она понравится так же, как и мне)

Теперь давайте знакомиться.

Рейнир Ортвин

Опасный дракон, сердце которого будет непросто растопить, чтобы понять: он всегда такой злюка или тому есть какая-то причина.

Вивиан (Виктория, до того как влипла в эту передрягу), Ви

Неунывающая попаданка, которая мечтала сбежать из офиса в деревню, поближе к природе. Что ж, мечты сбываются, но не всегда так, как хочется.

Они с Рейниром женаты, но, похоже, оба этому не рады.

Элли

Младшая сестра Вивиан, которой не повезло влипнуть в передрягу вместе с сестрой. До девочки никому нет дела, а Ви совесть не позволит бросить ребёнка на произвол судьбы, пока она разбирается с кучей своих проблем.

Глава 2

Ничего себе заявления.

Я сглатываю, чувствуя, как пересохло в горле. Происходящее безбожно меня путает, не позволяя сориентироваться.

Кто этот сероглазый красавец? Чего ему надо? Почему меня защищает девочка и с каких пор моё имя сокращается до первых двух букв? Я же должна была это запомнить, так?

– Не надо, лорд Ортвин! – плачет ребёнок, распахивая руки. – Не трогайте мою сестру! Она ни в чём не виновата!

Эм…

Пока я обалдеваю от происходящего, на сцене цирка появляется ещё одна актриса – роковая брюнетка в узком синем платье силуэта русалка, выгодно подчёркивающем круглые бёдра и зад, а также тонкую талию своей хозяйки. Глаза у неё большие и округлые, что усиливает ассоциацию с рыбой.

– Элли, отойди. Лорд сам с ней… в смысле, со всем разберётся!

Вот это оговорочка. Серьёзные, однако, у меня глюки.

Сестёр у меня нет. Во всяком случае, я о ней ничего не знаю, потому как мать бросила меня почти сразу после рождения и уехала в неизвестном направлении, заявив, что ей слишком рано быть матерью. Про отца я тоже ничего не знаю, выросла под присмотром бабушки.

Может, из-за аварии из моей головы вылетел момент воссоединения с семьёй?

Губы мужчины кривятся. Мне почему-то думается, что он слишком редко улыбается, поэтому, даже если это происходит искренне, получается неумело и немного жутковато. Искренне не понимаю, чего он хочет, но я уже готова всё отдать.

Лорд как-там-его подходит вплотную к девочке, будто она тут и не стоит. Какой же всё-таки здоровый! Эта малышка ему даже до пупка макушкой не достаёт! Пугающее и одновременно с этим завораживающее зрелище.

– Ты пережила сведение метки, – брезгливо бросает он, – что ещё раз подтверждает то, что ты пыталась обмануть меня.

Прежде чем я выхожу из шока, «русалка» касается его предплечья и кривит губы.

– Мне так жаль, лорд Ортвин! Если бы я знала, что Ви подделает метку, я бы придушила её собственными руками. Такой позор! Что вы с ней теперь сделаете? Казните?

– Нет! – вскрикивает Элли и бросается ко мне.

Она вцепляется мне в руку, и тело вновь пронзают иглы боли. Комната темнеет, и я проваливаюсь в спасительную черноту.

Последнее, что мелькает передо мной, – серебристые глаза красавца, и звучит брошенный обрывок фразы:

– Казнь – слишком мягкое наказание за предательство, особенно если обманываешь мужа. Ты так не считаешь, Вивиан?

Вот это забористые глюки! Он мой муж, что ли?

Чернота впитывается в моё тело, успокаивая нервы и унося прочь из комнаты и странных людей. Даже жаль, что я больше не увижу этого блондина. Уверена, в реальности таких мужиков просто нет.

Может, я свихнулась с перепугу, иначе почему это кажется мне немного возбуждающим? А этот низкий хрипловатый тембр?

В глазах снова проясняется, и я смотрю на потолок неправильной больницы, в которой, судя по всему, наступил вечер.

Какого чёрта? Меня ещё не отпустило?

Блондина, возомнившего себя моим мужем, нет, как и русалки. Зато Элли дремлет в кресле, подтянув к груди колени и уронив голову к плечу, что позволяет мне рассмотреть её.

Слишком худая, в простом потрёпанном платье. Глаза, припухшие после плача, хочется её пожалеть и обнять, успокоить. Пусть она и часть сна, но ребёнок же.

Мне удаётся оторвать руку от простыни, на предплечье – тугая бинтовая повязка, от которой резко пахнет чем-то, напоминающим скошенную траву. Боль в теле уже не такая сильная, поэтому я пробую пошевелить пальцами на ногах. Получается. Значит, позвоночник целый? Я вроде как в аварию попала.

Звук привлекает внимание девочки, и та, вздрогнув, будто маленькая птичка, просыпается.

– Ви! – восклицает она, но тут же зажимает рот ладошкой и говорит тише, будто боится, что нас услышат: – Ой. Прости, пожалуйста! Я больше не буду трогать твою рану, обещаю! Лорд так кричал на меня, что ты потеряла сознание. – Её глаза начинают блестеть. – Прости, пожалуйста.

Во мне просыпается какое-то новое чувство. Злость. Этот громила посмел орать на такую малышку? Совсем берега попутал?!

Сама, испугавшись столь яркой реакции, я на миг прикрываю глаза, глуша её, и снова смотрю на Элли.

– Что случилось?

– А ты… не помнишь?

Лучше пока притвориться, что у меня амнезия. После аварий такое бывает, никто не должен удивиться. Даже глюки возможны.

– Тебе свели метку истинности, – рассказывает Элли, указывая взглядом на повязку на руке. – Я говорила им, что это какая-то ошибка! Что она не могла просто так сойти!

Угу, подыграем. Значит, у меня на руке была какая-то метка истинности, что бы это ни значило, из-за которой я должна была помереть. Но не померла.

– А лорд что?

– Очень разозлился. – Элли отводит взгляд.

– Он… кто мне? Муж?

Брови девочки взлетают к волосам. Кажется, я удивила её границами своей «амнезии».

– Да… но теперь не знаю.

Что ж, исчерпывающий ответ.

Нет, этот бред как-то затянулся. Если появление сестры, которая, судя по худобе, спутанным волосам и поношенному платьицу, тоже оказалась не нужна моей матери, я ещё могла бы «забыть», то появление в жизни столь эффектного мужчины – точно нет.

На меня и вполовину менее красивые внимания не обращают, а уж замуж…

– Можешь подать мне воды? – прошу я, с трудом приподнимаясь и садясь.

Элли сперва помогает мне поставить под спину подушку, только потом тянется к кувшину. Я успеваю оценить, что комната не обрела современный вид, я всё ещё в условиях Средневековья. Становится тревожно.

Когда в моей здоровой руке оказывается стакан, я замираю, увидев отражение.

– Какого…

Так, это уже не смешно!

Не обращая внимания на боль в забинтованной руке, ощупываю лицо. С ужасом осознаю, что оно действительно моё. Смотрю вниз, на своё тело. М-да. Я, конечно, мечтала скинуть лишние килограммы, как и многие, но не таким же способом!

Может, учёные придумали переселение душ из одного тела в другое? А что, я в фильмах такое видела. Новое лицо, новая фигура. Тут и грудь посолиднее моей, и изгибы краше. Я в целом была собой довольна, однако ведь всегда есть к чему стремиться, так? Правда, к переменам прилагается сестра и роскошный злющий муж. Ну или бывший, я же теперь со сведённой меткой.

Может, это рай? Ад? Чистилище? Вдруг я умерла в той аварии?

– Ви, что мы будем делать? – Элли всхлипывает. – Я не хочу, чтобы он тебя казнил!

– Я тоже не хочу, – честно признаюсь я.

Она смазывает слёзы ладошкой, а я, не выдержав, раскрываю руки, чтобы её обнять. Малышка тут же пользуется приглашением.

– Ты же не подделывала метку? Они ошиблись, да?

– Если бы ошиблись, метка бы не сошла. – Я поднимаю голову и вижу у двери русалку. – Ви, какая же ты дура. Попасться на такой мелочи. Впрочем, это подтверждает, что я была права. Ты недостойна этого мужчины.

Глава 3

Я, не успевшая привыкнуть к первой порции перемен в своей жизни в лице нового тела, сестры и мужа, вопросительно поднимаю бровь.

Нет, в принципе я с ней согласна, мужик и правда для меня непривычно хорош, но я не хочу, чтобы меня в это носом тыкала какая-то… русалка.

А кто достоин, простите?

– Джата, не надо, – тихо просит Элли. – Ви плохо. Она же чуть не погибла.

– Ты вообще молчи, – хмыкает Джата. – Я сразу говорила, что мыши вроде тебя такого мужчину не удержать. Но нет, заладила: смогу, смогу. А что теперь? Мы остались ни с чем! Если он разведётся с ней, нам всем придётся работать!

О боже мой, какой ужас. Как жить дальше? Не представляю. Где же это видано?

Оставляю сарказм при себе и с трудом сдерживаюсь, чтобы не закатить глаза. Мой странный сон наполняется абсурдом, в котором меня пытаются выставить виноватой не только в том, что я почти умерла (не умерла же), но и в том, что русалочке придётся взять ответственность хотя бы за заботу о себе.

Элли, как свойственно детям, реагирует только на интонации и прячет лицо у моего плеча. Внутри снова просыпается протест, собираясь в желание защитить. Не нравится мне, что на эту малышку все подряд рычат.

– Ну и что? Пусть разводится, – огрызаюсь я. – Он свёл метку, из-за этого я оказалась на грани смерти. Титул «муж года» точно не получит.

Джата смотрит на меня так, будто у меня выросла вторая голова и заговорила на испанском. Мне на её беспокойства, в общем-то, плевать. Лорд – мужчина видный и явно породистый, но убиваться из-за него не вижу никакого смысла.

– Тебе стоит научиться признавать свои ошибки, Ви. А не обвинять всех вокруг. Посмотри на себя. Будто обиженный ребёнок, который продолжает врать и открещиваться, даже когда его за руку поймали. Тебе бы в ногах ползать, раз уж выжила после всего. Уж себя погубила, так, может, хоть за нас с Эйли выпросишь? Или тебе совсем плевать на сестёр? Ты должна замолвить за меня словечко. Я легко заменю тебя, и он сразу забудет обо всём этом недоразумении.

Прекрасно. Две сестры.

Если против младшей я ничего не имею и в целом готова даже повыпрашивать, то старшую отправить бы на все четыре стороны с таким подходом к жизни. Впрочем, может, и стоит замолвить за неё словечко. Пусть сама разбирается с блондином, который только и может, что рычать.

И нет, меня это вовсе не волнует!

– Прям на коленях, ага? Твой лорд не слишком ли много на себя берёт? Кто он такой, чтобы меня судить?

Суета Джаты вызывает вопросики. Выглядит так, будто заинтересована в «моём» муже куда сильнее, чем я. У них что-то есть? Или только будет?

– Ты совсем спятила? – выдаёт русалка, а потом кивает сама себе. – Да, это наверняка из-за действий магии твои мозги съехали набекрень.

Мне стоит больших усилий удержать лицо спокойным. Мои мозги точно съехали набекрень. Джата решает, что разговор со мной больше не имеет смысла, и, не прощаясь, дефилирует к выходу, покачивая обтянутыми атласной тканью бёдрами.

– Не думаю, что тебе осталось долго жить. – Она оглядывается в дверях. – Лорд Ортвин не прощает предателей. Это все знают. Может, когда он разберётся с тобой, то не будет скорбеть слишком долго и найдёт ту, кто его по-настоящему оценит?

Угу, у него их целый гарем будет, с такими-то скулами. Надеюсь, я к тому времени уже очнусь в нормальной больнице и всё это не будет меня касаться.

Решаю промолчать, чтобы сестрица поскорее отчалила. Оставшись наедине с Элли, отлепляю от себя девочку и стираю слезу с её щеки.

– Не бойся, всё будет хорошо. Сможешь найти мне какую-нибудь одежду и помочь собраться?

– Зачем?

– Потому что мы уходим.

– Но… куда? Ви, ты же чуть не умерла.

– Да, но если верить Джате, лорд попытается исправить это допущение, а мы же этого не хотим?

Девочка мотает головой.

– Вот и славно. Найдёшь что-нибудь?

Элли бросается к шкафу, а я пробую спустить ноги на пол. Жуть, какие они тяжёлые. Этот сон становится слишком реальным, так что я, пожалуй, начну что-то в нём предпринимать, а то ждать пробуждения несколько утомительно. К тому же русалка знает, где я, нужно сменить локацию, чтобы она не приходила меня нервировать. А то мало ли, сегодня упрашивай бывшего оставить её при дворе – завтра корми её с ложечки. Неприятная особа.

Найденному Элли платью на средневековый манер я уже не удивляюсь. Состоит оно из пары нижних юбок, которые она с недетской проворностью помогает связать правильно, и из двуслойного верхнего платья тёмно-лилового цвета. Пока сестра возится со шнуровкой, я разделяю чужие волосы пополам и плету две косы.

Когда всё готово, Элли приобнимает меня и помогает сделать первые шаги к двери. То ли близость свободы придаёт сил, то ли тело становится послушнее, принимая меня своей новой хозяйкой. Только забинтованная рука сильно болит. Там будто ожог пульсирует.

Выходим в плохо освещённый коридор, но это нам только на руку. Мы примерно посередине, светильники с кристаллами есть в начале и конце. Людей тоже не видно.

– Куда нам? – спрашивает Элли.

Какой правильный и важный вопрос. С учётом того, что моя память относительно этого выдуманного мира – чистый лист, стоило бы задаться им пораньше.

– Я почти ничего не помню, – напоминаю я. – Так что дорогу выбираешь ты. Надо выбраться в безопасное место, где нас не найдёт лорд.

– Ви, такого места нет…

Прекрасно. Мой бывший ещё и со связями. Ну конечно, иначе это было бы слишком легко, ага?

– Но мы попытаемся. Второй раз я ему убить меня не дам. – Я беру её за руку. – Пошли.

Элли улыбается и поворачивает влево. Мы держимся стен, будто пара воришек. Вряд ли очень хорошо, но пока нам везёт ни на кого не наткнуться. Это радует. Лорд то ли не считает меня слишком большой ценностью, чтобы ставить охрану, то ли не верит, что я смогу встать.

Коридоров оказывается не слишком много, и, в конце концов, Элли выводит меня в большой амбар, заставленный ящиками, огромными бочками и прочим хламом.

– Так, хорошо, первая часть пути позади. – Я чувствую прилив сил. – Теперь нужно убраться подальше отсюда.

– Я не знаю, как это сделать. – Элли смотрит на меня большими виноватыми глазами. – Там гарнизон, не уверена, что мы сможем пройти мимо них.

– Вы совершенно точно не пройдёте мимо них, – ударяет в спину низкий хрипловатый голос, от которого мои ноги враз теряют силу. – Куда собралась, жёнушка? Разве я разрешал тебе выходить из палаты?

Глава 4

Я медленно оборачиваюсь. Для того, кому совершенно не подходит такая женщина, как я, лорд Ортвин проявляет небывалую настойчивость. Чего он от меня хочет?

Элли обнимает меня, прячась от мужчины, а я кладу ладонь на её лопатки. Как ни странно, это придаёт сил и уверенности. Была бы я тут одна – точно свалилась бы в животный ужас, а так есть кто-то слабее меня. Тот, кто нуждается в защите. Наверно, это что-то на уровне инстинктов: когда рядом есть слабый, ты должен стать сильным и защитить его.

– Я ушла, посчитав, что больше не нужна вам. – Удивительно, но голос звучит достаточно уверенно.

– Значит, ты не умеешь считать, Вивиан. – Красивые губы мужчины кривятся в усмешке. Вот эта эмоция ему явно больше свойственна. – Немедленно вернулась в палату.

Почему он зовёт меня таким именем? Я же Викой всю жизнь была. Какой странный сон. И пугающий тем, что он уже совсем не кажется сном.

Я сглатываю, прежде чем ответить. Ох, мамочки…

– Нет.

Бровь блондина поднимается. Одним взглядом он чётко дал мне понять, что я идиотка, которая сейчас очень сильно пожалеет о своей дерзости. Стоило бы фыркнуть и отвернуться, но что-то как-то мне не хочется выпускать этого типа из поля видимости.

– Это был не вопрос, Вивиан.

Воздух между нами можно порезать ножом на ровные упругие кубики. Я снова сглатываю и решаю не упускать второй шанс. Может, я и попробовала бы сбежать, да только Элли бросать не хочется. К тому же я не уверена, что этот громила не поймает меня в три шага и каким-нибудь эпичным полицейским броском не повалит на пол.

Как-то не хочется мне оказываться под ним в несколько… пикантном положении. Чувствовать видимые даже через ткань одежды мускулы, рассматривать переливы серебристой радужки.

Вот я только подумала, а мне уже становится жарковато! Нет-нет, от этого мужчины стоит держаться как можно дальше.

Хорошо, ладно. Побег не удался.

– Зачем вам всё это? – спрашиваю я, решившись поднять взгляд на блондина.

– Зачем что?

– Я же не нужна вам. Метку истинности свели, – жонглирую я имеющимися у меня фактами. – Давайте я просто исчезну с сестрой, и вы больше о нас не услышите.

– Вивиан, ты находишь это смешным?

Боже мой, да что он за тиран? Я даже в школе, когда классный руководитель выставляла позориться перед всеми, так не нервничала. Как мне вообще свезло за такого выйти? Если Джата его хочет, я с радостью отдам. В конце концов, в мире хватает мазохистов, которым такое нравится.

– Нет, не нахожу.

– Тогда закрой рот и возвращайся в палату.

– Зачем?

Судя по его взгляду, затем, чтобы он мог убить меня, не оставляя следов и свидетелей. Впрочем, видимо и так может это сделать.

Мужчина снова криво ухмыляется. Он высокий и крупный, но как-то нереально быстро оказывается передо мной. Отшатываюсь от неожиданности, запинаюсь о липнущую к ногам сестру и едва не падаю. Лорд успевает схватить меня за предплечье, к счастью то, что не стянуто бинтом, и дёргает на себя, вынуждая упереться ладонями в крепкие грудные мышцы.

Эй, так нечестно! Мне и так с перепугу думать трудно!

– Ты снова забываешься, жёнушка. Твоя роль – не отсвечивать и быть покорной. А ещё держать свой маленький язычок за зубами, чтобы у меня не возникало желания сделать с ним что-нибудь интересное.

Пока я борюсь с удержанием мыслей в рамках приличия относительно этого заявления, лорд касается моего подбородка пальцами и заставляет смотреть ему в глаза.

– Ты ведёшь себя совсем не так, как должно.

– Может быть, причина в том, что вы дали добро на мою смерть?

Язык мне точно не товарищ.

Блондин наклоняется к моему лицу, и мне требуется вся воля, чтобы выдержать взгляд, не отшатнуться и не посмотреть на его губы. Проклятье, стук моего сердца должно быть, слышно в соседнем городе.

Пока я любуюсь его серебристыми глазами, расширенные в полумраке амбара зрачки мужчины сужаются и становятся вертикальными, как у кошки или какой-нибудь рептилии. Ловлю себя на том, что удивлена, но не подскакиваю в ужасе.

Ну, теперь многое объясняется. Надо звонить на «РЕН ТВ» и искать фольгу, чтобы сделать шапочку. На всякий случай.

Или уж не делать? Всё же интересный бред мне видится.

– Просто избавил от подделки, – произносит он на расстоянии вдоха от моих губ. – Настоящая метка защитила бы твою руку от ран. А я дал добро, потому как верил тебе, маленькая дрянь. Впрочем, тебе всё равно не удалось бы долго прятать свою грязную душу под смазливым личиком.

Неприятно это слышать. Вдвойне неприятно потому, что я ничего подобного не делала!

Дёргаюсь, пытаясь отстраниться, но это приводит лишь к тому, что на моём затылке оказывается широкая ладонь. Кажется, что он может обхватить мою голову и раздавить, как спелый помидор.

– Тогда почему бы вам просто меня не отпустить? – Я выдыхаю из себя сиплый писк. – Я исчезну, никто больше не будет нервировать вас неугодными душами.