Вырежьте мне сердце

Глава 1

(Лида)

Больше всего на свете мне нравились его глаза. Такие темные, проникающие прямо в душу. Мне казалось, он понимал меня с полуслова, с полувзгляда. Но ключевое слово здесь – “казалось”. Он предал меня в самый сложный период жизни. Дружбе конец. Я серьезно! Когда я так нуждалась в нем, что он сделал? Да просто кинул мне сообщение и уехал. Предатель!

– С днем рождения, Лида! – хором кричат девчонки и родственники.

Мне сегодня исполняется восемнадцать, а предатель Бессонов и в этом году не удосужился меня поздравить. Даже гребаного поздравления не передал. Хотя я знаю, что он часто общается и с папой Волковым, и с братом. Ну, ничего, переживу как-нибудь.

И вообще, больше никогда не буду о нем вспоминать. Все, мои чувства к нему умерли, так и не распустившись. Пора забыть о нем раз и навсегда. Пусть остается в своей Германии. А у меня теперь есть Вадик.

– У меня для вас еще один сюрприз, – отвлекается папа Андрей от телефона, кому-то там писал. Думаю, у него появилась женщина. Но я только рада, а то моя сестра Еся с Ромой уже решили жить отдельно, а мне приходится готовить нам с папой еду. Получается так себе, если честно, учитывая мой рацион. Да и давно пора ему с кем-то завязать серьезные отношения, хватит ходить в заядлых холостяках. Поэтому я всеми руками за. – А вот и он!

Я оборачиваюсь на скрип открывающихся ворот, ожидая увидеть там какую-нибудь женщину, но вижу его!

Ярослав.

Роняю бокал из рук. Он со звоном разбивается на осколки, как и мое сердце. Нет, это сон. Это кошмар, а мне просто нужно проснуться. Или это галлюцинации. Хочется в это верить, но нет.

Он здесь.

Совсем другой стал: волосы короче, плечи шире, улыбка наглее. Он и был красивым, а теперь и вовсе. Глаза только все те же. Но вот видеть их я не хочу! Но кто бы меня спрашивал, да?

Встречаемся взглядами.

Внутри все обрывается и летит в бездонную яму. Сердце болезненно сжимается, а в ушах поднимается звон. Чертов Бессонов! Гребаный предатель! Сегодня мой день! Мой! Какого черта он явился сюда?

– Ярослав приехал, – радуется Еся, сестра называется.

– Братка! – торопится Рома его обнять.

Прекрасно.

Не выдерживаю и срываюсь с места. Хочу убежать, испариться, исчезнуть, уехать, только чтобы не задыхаться рядом с ним. И уехала бы, но Есе резко плохеет.

Сестра хватается за живот, начинается суета, ведь она ждет ребенка. А дальше скорая, больница, ожидание.

– Это все из-за тебя, урод! – сквозь зубы бросаю Ярославу.

– А я-то тут причем? – нагло развалившись на стуле, пялится в потолок, даже не смотрит на меня, упырь.

– Лида, все будет хорошо, уверен, ты зря паникуешь, – как всегда спокоен и холоден папа Андрей. Мне бы его выдержку.

И только я собираюсь бросить Ярославу очередную колкую претензию, как в коридоре появляется Рома.

– Ну? Что там? Как Еся? А ребенок? – оттолкнувшись от стены, подбегаю к зятю.

– Все нормально, – выдыхает Рома. – Небольшой тонус, но все уже сняли, сейчас прокапают витамины и отпустят. Так что, можете расслабиться и ехать домой.

Рома остается с Есей, а вот я топаю за папой Волковым к машине. Позади меня раздаются раздражающие шаги какого-то придурка. А, точно, это же Ярослав! Скотина. Надеюсь, он свалит из страны сегодня же.

Останавливаюсь возле машины папы и скрещиваю руки на груди.

– Я с ним не поеду.

– Лида, давай не сейчас, прошу, – устало сжимает переносицу Волков. – Мы все перенервничали, устали. Давайте просто доберемся до дома. Садись в машину. Открывает мне дверцу.

Скрепя зубами, все же слушаюсь. Плюхаюсь на заднее сиденье, а там уже устроился Ярик-свинарик. Еще и ноги свои растопырил в разные стороны. Что, яйца слипаются? Мыться надо чаще.

– Не помню, чтобы мы враждовали, но если я тебе так неприятен, можешь топать пешочком, – еще и ухмыляется.

Нет, мы не враждовали. Мы дружили. По крайней мере, я так думала. А друзья друг друга не бросают, особенно, когда остро нуждаются в поддержке. Мы тогда с сестрой жили с родителями. Они вдарились в секту и делали нашу жизнь невыносимой. Ужас, вспоминать страшно. Мы тогда сбежали и пытались выжить. А Ярослав даже не поинтересовался, как я, не говоря уж о том, чтобы помочь. Хотя мне помощь его не нужна вовсе. Но мог хотя бы просто написать, что у него все нормально там. А не вот так пропадать молча. А теперь явился, Ярослав – Красно Солнышко, блин. Короче, бесит.

– Пошел, ты! – показываю ему неприличный жест и отворачиваюсь к окну.

Пока мы торчали в больнице, девчонки уже убрали со стола и перемыли посуду. Вадик тоже остался и дождался меня. С Вадиком мы вместе учимся на физкультурном. Оба занимаемся плаванием, вот и подружились. А с сегодняшнего дня вроде как решили встречаться. Он даже подарил мне серебряную подвеску с сердечком. Банально, но так мило.

– Как там Еся? – переживают девчонки.

– Нормально все, так что можно резать торт.

Торт, к слову, тоже необычный, на белковом креме и с минимумом сахара. Но даже он кажется мне чем-то прекрасным, учитывая, что мне приходится отказываться от сладкого и быстрых углеводов.

Я надеюсь, что Ярик уйдет в дом, но он остается в беседке. В наглую заваливается в плетеное кресло. А когда Ника поднимает с торта крышку, чтобы я разрезала его на кусочки, этот гад цепляет пальцем самую красивую розочку, которую я уже приглядела для себя и слизывает ее!

Внутри меня все закипает от ярости. Он явно здесь, чтобы испортить мне настроение, день рождения и всю жизнь! А главное, я не могу его выгнать, ведь он тоже живет с папой Андреем и имеет право тут находиться. Кстати, я сейчас живу именно в его комнате. Ничего, переночует в комнате своего брата, она теперь свободна. Ну, или в гостевой, у папы Андрея и такая имеется.

– Ли, может, познакомишь со своими друзьями? – бросает на меня свой острый взгляд.

– Я Соня, – улыбнувшись, представляется подруга.

Нику Чудову он и так знает, остается Вадик.

– Ну, не тупи, представь сивого, – торопит меня этот заматеревший волчонок. Так его раньше называли – волчонок. Еще Бесенок. Все потому, что он младший брат Ромы Бессонова и племянник Волкова. А теперь его уже так не назовешь. Он теперь, скорее, волчара позорный или Беснило. – Давай, прекрасная девочка Лида, я жду.

– Это Вадик, мой парень, – выговариваю каждое слово, пусть подавится. Держи, фашист, гранату!

– Вадик? – усмехается. – А я отчего-то подумал, что Шурик. Ну здорово, Вадик, – протягивает руку. А потом так сжимает ладонь Вадика, что тот морщится от боли, хоть и старается этого не показывать.

– Ли, а что это на тебе за позорная побрякушка? – цепляет подвеску, что подарил мне Вадим.

Ну, вот как назвать этого кретина, а? Нет, он точно решил мне все испортить. Ненавижу! До трясучки, до закипания в венах, до звона в ушах!

– Вот, держи, это нормальный подарок.

Ярослав протягивает мне коробочку. Я стою и не шевелюсь, только сверлю его ненавистным взглядом. Тогда он сам хватает меня за запястье и вкладывает в ладонь свой гадкий подарок. Не удивлюсь, если там сушеный таракан какой-нибудь. Открывать даже не собираюсь. Просто засовываю в карман ветровки. Потом выкину.

– Лидусь, давай уже тортик попробуем, – слава богу, отвлекает меня Вероничка.

А Ярослав уходит в дом. Но уже через двадцать минут возвращается, переодетый в черные штаны и толстовку, выкатывает свой байк. Наконец-то сваливает. Хоть нормально посидим. Мы планировали после застолья ехать с девчатами в клуб, но у меня уже нет настроения. Да и Соня куда-то засобиралась. Чудова вообще теперь под строгим контролем своего ненаглядного Красавина. Не переться же мне одной. Поэтому ближе к полуночи мы все расходимся.

Умывшись и надев пижаму, заваливаюсь в кровать и обнимаю любимого плюшевого волчонка. Сон долго не идет, все из-за Яра. До сих пор не понимаю, какого черта он приперся в Россию. Надеюсь, быстро свалит обратно. Так, все, хватит о нем! Лучше посчитаю баранов. Раз Ярик, два Ярик, три Ярик…

Наконец-то проваливаюсь в темноту и тишину. Засыпаю, видимо, крепко, раз не сразу соображаю, что в кровати я уже не одна. Нащупав в темноте… мужское тело, вскакиваю и поднимаю дикий визг!

Глава 2

(Лида)

– Какого ты сюда приперся? Проваливай!

– Убавь верхние ноты, – кривит свою морду лица. – Вообще-то это моя комната и моя кровать. Ты, случаем, ничего не перепутала? Или подожди, может, ты специально меня здесь ждала?

– Что? Ты совсем крышей потек? Сколько я тебя не видела, столько еще бы не видеть, ясно? – со злостью выплевываю, прижимая к себе подушку.

– А чего так? Мне казалось, ты по мне слюни пускала.

Я хватаю ртом воздух от нахлынувшего донельзя возмущения.

– Убирайся, или я все папе расскажу!

– Папе? Ли, ты серьезно? Волков тебе не отец.

– И тебе тоже.

– Мы родственники. А ты тут никто. Так что не забывайся. Или думаешь, сбежала от шизанутых родителей, пристроилась у Волкова, теперь можно не париться и жить на халяву?

– Ну ты и козел!

– И ты спишь в кровати этого козла. Нравится? Или все же свалишь?

Хватаю своего волчонка и чуть не плача ухожу из комнаты в гостевую. Завтра же пожалуюсь папе Андрею на его племянника, которого он, можно сказать, воспитал. Пусть полюбуется, что выросло из того хорошего мальчика. Хотя хорошим Ярослав тоже был условно. Вечно встревал в драки, ходил с разбитым костяшками и подбивал послушных девочек сбежать от родителей. А я, дура, велась. Думала, он мой спаситель. Однажды и правда сбежала с ним в клуб. Ох, и влетело мне тогда от сестры.

Ну вот, завтра тяжелая тренировка, а я уснуть не могу из-за этого придурка. Как итог, утром встаю подобно разбитому корыту. Тащусь в кухню прямо в пижаме, чтобы папе Андрею наглядно показать, что творит его племянничек ненаглядный. Пусть знает, что меня выгнали из комнаты посреди ночи без вещей. Папа Волков всех нас любит и считает своими детьми, поэтому мы на равных, так что посмотрим, кто тут еще лишний.

Слышу звон чашек из куни. Папа уже кофе себе варит.

Влетаю уже на взводе, но резко торможу. Потому что на кухне не папа. Возле кофемашины стоит Ярослав в одних штанах, которые небрежно сидят на нем ниже положенного так, что видна резинка боксеров.

Нервно сглатываю, наблюдая, как перекатываются его мышцы, пока он пританцовывает в наушниках. Даю заднюю, намереваясь смыться, но поздно. Он оборачивается и замечает меня. Ухмыляется и отпивает ароматный крепкий кофе.

И больше ничего!

Он даже свои наушники не снимает. Садится за стол, как ни в чем не бывало и завтракает. И все бы ничего, но он жрет мою еду! Мой завтрак! Я не могу питаться, как обычные люди бутербродами, пиццей и прочей похожей едой. У меня спортивная диета. А этот гад ест мою кашу! Я ее специально вчера приготовила на утро, оставалось только добавить ягод и орехов. А этот неадекватный свалил туда котлет и трескает за обе щеки.

– Доброе утро, Лида, как спалось? – появляется папа Андрей и не сразу замечает мой воинственный настрой. – Почему ты еще в пижаме? Опоздаешь на тренировку.

И мне бы разораться, начав обвинять Ярослава во всем, но я почему-то не могу. Стою и пытаюсь совладать с совершенно новыми для меня эмоциями. Я и злюсь, и обижаюсь, и одновременно с восхищением и ненавистью смотрю на Яра. Кажется, еще немного, и я заплачу. Даже чувствую, как дрожит моя нижняя губа. Жуть просто.

– Лида?

– Да, я сейчас соберусь, – все, что могу выдавить из себя.

Собираюсь, хватаю батончик для перекуса и выхожу на улицу, где уже ждет меня папа Волков. Плюхаюсь в машину.

– Поехали? – заводит он двигатель и с кнопки открывает ворота.

– Пап, а Ярослав надолго приехал? – все же настроена рассказать о произошедшем.

– Тоже рада, что он вернулся? Я знал, что вы найдете общий язык.

– Вернулся? Так он насовсем приехал? – с ужасом смотрю на папу Андрея.

– Надеюсь, но пока не точно, у него какие-то заминки и он ждет решение по работе. У него большой проект, ведет по звуку какую-то модную игру. Ярослав талантливый парень, уверен, он далеко пойдет. А как у тебя дела? Уже сообщили, кто едет на соревнования?

– Нет, не сообщили. Сегодня по результатам контрольной трени огласят список.

– Уверен, будешь в первых рядах. Ты наша гордость.

– Спасибо за поддержку, – расплываюсь в благодарной улыбке. И мне уже совершенно не хочется портить ему настроение своими жалобами на идеального Ярика.

А надо было! Потому что тренировка идет не по плану, благодаря Бессонову.

– Светлова, кисельные твои берега, какого водяного ты там чупахтаешься, как лягушка, – орет на меня тренер.

А я и сама знаю, что прилично завалила сотку.

– Лида, – смотрит на меня в упор Олег Викторович, сев на корточки перед бассейном. – Если ты мне сейчас не озвучишь уважительную причину произошедшего, никуда не поедешь.

– Я не завтракала сегодня. И спала плохо, – признаюсь тренеру.

– Причина нарушения режима?

– Дома проблемы.

– Какие? – уже тише спрашивает. Он знает, что я живу с Волковым. Папа Андрей не последний человек в городе, как и его старший племянник. Соседняя спортивная школа как раз Роме принадлежит. Но там бассейнов нет, поэтому я занимаюсь здесь. – Ты же знаешь, что тренер должен знать все о своих подопечных. Проблемы с отцом?

– Нет, конечно, Олег Викторович. Просто гости в доме, вот и не спалось.

– Понятно, тогда на сегодня все. И завтра, чтобы была в форме.

– А что по спискам? – заходится мое сердце в учащенном ритме.

– Светлова, из-за сегодняшнего провала ты в списке авансом, ясно?

– Ясно, – киваю, расплываясь в улыбке. – Я не подведу!

Докажу всем, что я чего-то стою. Что не лишняя, что тоже личность, что имею право на место под солнцем. Да, папа Андрей всегда говорит, что гордится мною. Но я же понимаю, что это тоже авансом. Ярослав хоть и придурок, но в чем-то прав. Для своих родителей я была никем, и папе Волкову я не родная, хоть и живу у него. Опять же не за собственные заслуги, а потому что моя сестра вышла замуж за его племянника Рому. Вот и получается, что все в моей жизни авансом, а мне так хочется, чтобы папа, сестра, все гордились мной. И когда у меня на шее будет хотя бы региональная медаль, тогда я по-настоящему буду что-то значить. Даже Яр не сможет сказать мне, что я никто. А еще мечтаю, чтобы родители осознали свои ошибки и сожалели. Хочу показать и им, что их дочь не подохла без родительской опеки, как они предрекали. А после дня рождения, “взрослая” медаль для меня некий символ того, что я не бесполезная, что тоже чего-то стою. И что папа Андрей не зря вкладывается в мое образование и тренировки, что я живу не на халяву.

– Лид, ну ты скоро? Сколько можно торчать в воде? – уже переоделся Вадик и ждет меня. – На пары опоздаем.

У Вадика уже есть разряд, а вот мне в этом году свой нужно еще подтвердить. Поэтому я так усердствую с тренировками.

– Все, иду, – вылезаю из бассейна и тороплюсь в душевую.

По-быстрому смываю с себя запах хлорки и надеваю сухую одежду. Хватаю рюкзак и быстрым шагом направляюсь в холл. Уже через пятнадцать минут мы с Вадимом являемся на пары, хоть и немного опоздали из-за меня.

– Слушай, зачем ты вообще так убиваешься? Да, в юношеских ты еще могла себя показать, но на этих сборах тебе нужно будет показать результат куда выше.

– В смысле, зачем? – непонимающе впериваю в него взгляд.

– Ну, я вообще не понимаю, зачем это нужно девушкам. Ваша природа, это сидеть дома, варить борщи и рожать детей, а вот спорт это уже для мужчин.

– Что за дикость, Вадь?

– Почему дикость? Я вот, например, не хотел бы, чтобы моя жена пропадала на сборах.

– Значит, тебе повезло, что у тебя нет жены.

– Пока да, а там посмотрим, – как-то странно смотрит на меня.

А я сдвигаю брови к переносице и пытаюсь сосредоточиться на лекции. Только недолго мне это удается.

– Кстати, как там твой быдловатый родственничек, еще не смылся? – шепчет мне Вадик.

– Он мне не родственник, – зло отвечаю, даже не повернувшись.

– Неприятный тип, мне сразу не понравился.

– А мне не сразу, – ляпнув, закусываю нижнюю губу.

Глава 3

(Лида)

После пар даже домой возвращаться не хочется, поэтому беру курс снова в спортшколу. Конечно же предупреждаю папу Андрея, что вернусь позже. Он обещает забрать с тренировки после работы. Вот и хорошо, не придется находиться дома наедине с придурковатым Яриком.

– Светлова, – слышу ор тренера. – На исходную.

Вот ни тебе доброго слова, ни “молодец, что пришла вне основной тренировки”, сразу погнал на тумбочку. Злюсь еще больше, потому что понимаю, что Олег Викторович решил получить от меня то, что не получил утром. Результата.

Занимаю позицию, цепляясь пальцами за край тумбочки. Тело напряжено, но готово к работе. По венам распространяется злость вперемешку с агрессией и диким желанием доказать, что я могу. Что мне плевать на все вокруг, и на всех, включая Ярослава.

В бассейне тишина, поэтому я четко слышу тренера. Внимание исключительно на воду перед собой. Команда. Свисток. Прыжок. Выкладываюсь на максимум, преодолевая любимую стометровку.

Вода, это моя стихия. Как только она принимает мое тело в свои объятия, все, что снаружи, там и остается. А вся злость и агрессия превращаются в топливо, заставляя тело иглой прошивать голубое полотно.

Я делаю короткий глоток воздуха и снова отдаюсь глубине. Здесь я не та потерянная доверчивая девчонка, которую можно бросить сообщением. Здесь я боец, которому плевать на то, что остается там, на поверхности. Всегда так было.

Касаюсь борта. Выныриваю. Надеюсь, что в этот раз добила те злосчастные секунды, что заставили краснеть перед тренером, получая место в списке авансом.

– Пятьдесят семь, Светлова, – с улыбкой оглашает Олег Викторович. – Можешь, когда хочешь.

В душе расползается тепло, улыбаюсь и подплываю к лестнице. Боковым зрением улавливаю, какое-то черное пятно на скамейке. Поворачиваю голову. От шока невольно открываю рот и чуть не заглатываю воду. Что он тут делает?

По телу во все стороны разбегаются мурашки. Пока выхожу из воды, ловлю чуть ли не паническую атаку. Потому что почти у самого выхода на дальнем ряду сидит Беснило, расслабленно свесив руку с задранной прямо на скамейку ноги.

– Все, Светлова, свободна, – командует тренер, пока я подхватываю полотенце, брошенное мною возле тумбочки.

В душевую уже улепетываю чуть ли не бегом. В голове одна только мысль – что он тут забыл? Может, мне показалось, и это вовсе не Ярослав? Да нет, это точно он, я не могла перепутать. Его темный ежик и черная толстовка еще с дня рождения бесят.

Сушу волосы и не закручиваю в гульку, как обычно, а оставляю распущенными. Закидываю рюкзак на плечо и, выдохнув, топаю на выход. Надежды, что Ярослав испарился, не питаю, вряд ли он сюда развлекаться приперся. Явно же по мою душу. Вот только в холле его уже нет. Надежда все же воскресает, но только пока я не выхожу на улицу.

Машина, что почти два года пылилась в гараже папы Андрея, теперь блестит на осеннем закатном солнце, начищенная и отполированная. А рядом с ней и Беснило во всей своей красе.

– Ну, я долго тебя ждать буду? – возмущается. – Прыгай в машину, – наезжает на меня в грубой форме. Совсем берега попутал?

– С чего вдруг? За мной папа приедет, – демонстративно скрещиваю руки на груди и отворачиваюсь.

– Слыш, рыбешка, давай уже. Я не намерен тут торчать до утра. Волков не приедет, попросил меня. Так понятней? – Нашли, блин, извозчика, – последнее бросает себе под нос.

Что? Рыбешка? Вот же Беснило, недоделанное! Что за прозвище он мне придумал? Боже, меня уже тошнит только от одного присутствия Ярослава. Еще и ехать с ним? Нет, ни за что! Лучше пешком пойду, и плевать, что доберусь до дома только часа через два, в лучшем случае. Угораздило же папу Андрея жить в конце города. Хотя мне и самой там нравится. Нравилось, до недавнего времени.

– Я с тобой не поеду, – выплевываю.

А тот садится в машину и уезжает. Серьезно? Вот так просто оставит меня здесь? Стою возле спортшколы и офигеваю. Он адекватный вообще? Растерянно роняю рюкзак на асфальт и в недоумении вскидываю руками.

– Зашибись, блин!

Нет, я и не собиралась ехать с ним. Но он серьезно, вот так просто наплевал на просьбу папы доставить меня невредимой до дома? А как же его былая забота? Вот прежний Ярослав ни за что бы не бросил меня одну на улице. Еще и навалял кому-нибудь за едкие фразочки в мою сторону. А этот что? Наплевал и уехал. Ладно, ясно. Чему удивляться, сама же сразу поняла, что того самого друга Ярика больше не существует. Его сожрал Беснило и занял чужое место. Громко вздыхаю.

– Лид, – раздается за спиной голос Вадика. – Как я тебя проморгал? Думал, ты еще в душевой. Поехали?

– Вадь, ты не представляешь, как ты вовремя. Отвези меня, пожалуйста, домой.

Вадим кивает на машину и плюхается на водительское место. Я пристраиваюсь рядом на пассажирское и пристегиваюсь.

– Все нормально? – бросает на меня взгляд.

– Угу, – буркнув, киваю и отворачиваюсь к окну. Вот вообще нет сейчас никакого желания вести задушевные разговоры.

– Надеюсь, у нас не будет проблем с этим Бесооновым? – бросает на меня какой-то заметно раздраженный взгляд. – Мне пацаны сказали, он в школе таскался за тобой?

– Не таскался. Просто защищал, – бурчу, даже не повернувшись к Вадику.

– Вот давай ты не будешь его защищать, ок? Меня это бесит.

– Я и не защищаю, говорю, как есть. А ты перегибаешь.

– Значит, он тебе нравился? – все не унимается.

– Вадь, а еще мне в яслях Толик нравился, у него такая соска классная была, с паучком, закачаешься!

Бесит. Все, блин бесит!

– Ладно, я понял, детка, – расплывается в улыбке.

А когда мы подъезжаем к дому, замечаю машину Яра. И все желание идти домой снова испаряется.

– Лидусь, – глушит он машину и поворачивается ко мне.

Берет за руку и начинает наклоняться в мою сторону. Я в обратную.

– Лид, – обиженно, – мы так и будем только за ручки держаться? Ты вообще-то моя девушка.

Я помню, что накануне согласилась встречаться с Вадиком. Но мне сейчас вот вообще не до этого. Не хочу, чтобы мой первый поцелуй произошел, когда я в таком плохом настроении.

– Вадь, не сейчас.

– Слушай, тогда давай как-нибудь после пар сходим в кино? Последний ряд, все дела, м?

– Не знаю, скоро начнутся интенсивные тренировки перед соревнованиями. Может, потом?

Вадик недовольно вздыхает.

– Ты в списках, да? – без особой радости уточняет.

– В списках, Вадь, спасибо, что порадовался за меня, – хватаюсь за ручку и дергаю. – Мне пора, а то поужинать вовремя не успею.

Быстрым шагом скрываюсь за воротами и шагаю домой с одним лишь желанием – поесть и закрыться в комнате.

Бросив рюкзак в прихожей, сразу решаю свернуть на кухню, чтобы потом не спускаться. А оттуда так пахнет! Папа Андрей не готовит. Еся приехала? Она бы позвонила. Вхожу, а там Беснило сидит и с аппетитом наворачивает жареную курицу с картошкой. Урод!

Молча достаю из холодильника куриную грудку и ставлю на плиту варить гречку. Замечаю, как Ярослав морщится, наблюдая за мной.

– Угощайся, – кивает на свою жареную в масле курицу с картошкой.

– Я на диете, – сажусь за стол и нарезаю себе овощи.

– Зачем? Ты и так худая.

Спасибо, блин, а то я не знаю. На удивление он раздражает, но я не злюсь. Даже отвечаю, надо же просветить такого недалекого, как Яр.

– У меня спортивная диета. Режим и сбалансированный рацион. И впредь попрошу мою еду из холодильника не брать. Она в отдельных контейнерах, понять не сложно.

– Не больно-то и хотелось, дрянь редкостная.

Дрянь, которую он в прошлый раз все же сожрал.

Стараюсь не смотреть на Ярослава и молча ем. Он же снова надевает свои наушники и что-то там тыкает в планшете. Но как на него не смотреть? Да, он бесит, и у меня есть парень, но у Ярослава такая внешность, что ты смотришь просто потому что она необычная, цепляет взгляд. Это как, например, увидеть в стае серых волков черного. У Яра светлая кожа, но черные глаза и темные волосы на контрасте, четко очерченные скулы, подбородок, по мужски резкие черты лица.

Засматриваюсь и не сразу замечаю, что Ярослав перевел взгляд на меня. Вздрагиваю и, как дура, подскакиваю. Бросаю тарелку в мойку и сбегаю в комнату. В ту, которая уже больше года, как моя. И пусть он не рассчитывает, что вернувшись, получит какие-то привилегии. Я буду отстаивать свои границы. Пусть он сам сваливает в гостевую.

Но на моем стуле висит его толстовка. Ладно, хватаю ее и иду в гостевую комнату. Бросаю ее там на кровати. Я же сказала, что не отступлю.