Фаетон. Научно-фантастический роман. Книга 6. Цепная реакция
- -
- 100%
- +
– Аня, завтра обещала приехать Анна.
– О, это очень здорово, мы с ней планируем в Переделкино на недельку заехать, пожить там с малышом.
– Да, конечно, – добавил Леонид, – там все есть и продукты, и обслуживающий персонал.
– А самое главное, весна и воздух. Лесной свежий и чистый. Малышу и нам будет роскошно. – Добавила она, прижав мишку к груди, ушла спать.
Оставшись одни на кухне, генерал взял слово: —Я, в свою очередь, приглашаю вас на свою дачу, генеральскую. Здесь под Москвой у нас у генералов свой городок имеется. Там нам мешать никто не будет, и мы подумаем, что делать дальше. – Пока генерал говорил Леонид доставал из холодильника закуску, которая состояла из красной икры, нарезки московской колбасы, разносолов, засоленных Аней и из духовки вытащил дымящуюся в гусятнице курицу гриль в печеной картошке приготовленной по особому рецепту Эльзы Эдуардовны. Кухня сразу же наполнилась сказочно вкусными ароматами изысканной пищи. Гаринов стал откупоривать и разливать коньяк. На этот раз на столе стояли хрустальные рюмки из свадебного подарка Эльзы Эдуардовны, и хорошей выдержки коньяк заискрился в них солнечными бликами, впитанными в себя, когда—то виноградной лозой и щедро дарящей теперь свое тепло в напитке людям. Когда Гариновым была наполнена третья рюмка, генерал поднял ее: —Дорогие мои сослуживцы, близкие друзья, вот наступил этот черный день в моей биографии. – Собинов и Кразимов настороженно слушали его исповедь, боясь задать не уместный вопрос, лишь только глаза их были сосредоточенны вниманием, – Так давайте же будем держаться вместе и вместе выходить из сложных ситуаций, как было с нами в прошлом так должно быть и в будущем.
Чокаясь, хрусталь звонким веселым звучанием еще сильней скрепил узы их мужской дружбы.
– Алексей Алексеевич, – с любопытным нетерпением стал спрашивать Леонид, – мы ждем, все же, что там было и чем кончилось? – наполняя рюмки новой порцией коньяка, наконец, поставил вопрос ребром, Леонид.
– А завершилось печально. Совет ни в какую не хочет прекращать эксперименты. Даже моя отставка, которой я пригрозил им, не помогла. – Он залпом осушил свою рюмку, закусил соленым огурчиком и ложечкой икры.
– Что они не понимают, чем грозит их упрямство для планеты в целом? – в сердцах высказался Леонид.
– Ну, раз такой пошел расклад, – вмешался Собинов, который до сего мгновения внимательно слушал и молчал, – то мне кажется, что гости уже давно обосновались на Земле и, что наверняка у них здесь есть базы.
– Я не, сколько не сомневаюсь в этом. – Добавил Гаринов, – Но вот в чем дело, по законам Космической Этики, на которую ссылается Карлос Альенде, они лишь наблюдают, а всякое вмешательство в наши дела, запрещено этой самой Этикой.
– А если возникнет ситуация и Человечество попросту начнет истреблять себя, неужели не будет вмешательства? – спросил Петр.
– Да им плевать на Человечество, как и на то, что оно на своей Земле делает! – сказал в сердцах Гаринов.
– Как так? – не унимался Петр. Леонид молча наполнял рюмки, не вмешиваясь в разговор.
– Эта так называемая Космическая Этика запрещает всякое вмешательство, как я понял из разговора Карлоса лишь последствия несущие прямую угрозу, влияющие непосредственно на Высокоорганизованную Цивилизацию, они устраняют. А какая либо помощь или содействие выражается лишь в подбрасывании нам идей для новых научных открытий или направлений в науке. – сказал Гаринов.
– Мне он непосредственно говорил, что войны и различные катаклизмы на планете Земля стимулируют прогресс и развитие Человека. – добавил Кразимов.
– Отсюда мы можем сделать вывод, что помощи нам ждать не откуда, что-только собственными силами мы обречены, выгребать говно из наших сточных ям! – в сердцах резюмировал генерал, чокаясь наполненной рюмкой с друзьями…
Мужчины просидели на кухне до 4—х. часов утра. Выпивая последнюю рюмку коньяка, Гаринов сказал: —Друзья мои, как приятно иметь надежный и крепкий тыл. И тыл этот это вы, мои дорогие! – на его глазах выступили сентиментальные слезы умиления. И от этих слов, и от этих сентиментальных слез, и от простецкой обстановки на кухне у всех на душе стало тепло и уютно, как бывает с надежными и верными товарищами, с которыми и в огне не сгоришь и в воде не утонешь.
– Ну, пора и спать. – Завершил посиделки Гаринов. На что Леонид ответил: —Алексей Алексеевич, Аня постелила вам в гостиной на диване. Петро ты будешь спать на кресле, там уже тоже постелено. – И все разошлись по своим местам. Леонид еще остался на кухне, убрал со стола недопитую бутылку коньяка в холодильник, две пустых упаковал в полиэтиленовый мешок. Помыл посуду и протер стол влажной салфеткой, и только после этого ушел спать к жене в спальню…
Глава шестая
Генерал проснулся первым. На стенных часах было ровно 7 часов утра. В трусах и в майке он прокрался в ванную и там долго плескался под душем. Затем, посвежевший и бодрый вошел в гостиную. Собинов еще спал на раскладном кресле. Гаринов посмотрел на него. И тихо, чтобы никого не разбудить, прошел на балкон. Солнце уже сияло, заливая светом башни Кремля, видневшиеся отсюда, и Красную Площадь, оцепленную нарядами милиции. Москва готовилась к военному параду в честь Дня Победы. В этот праздничный майский день 9—го мая, солнце как—то по—особому согревало своими лучами мостовые Красной Площади, нежные листочки распустившихся почек на деревьях Садового кольца и души празднично настроенных людей. Внизу, куда взглянул Гаринов, служебной машины до сих пор небыло: —Вот сорванец. – Как—то не злобно, по-отцовски выругался генерал. Он снова тихо пробрался в комнату, достал мобильный телефон из кожаного чехольчика, висевшего на поясе брюк, и вышел снова на балкон.
Водитель, сонно нащупал звонивший мобильный телефон, что лежал на тумбе возле кровати: —Алло! – в трубке раздался голос генерала.
– Василий Семенович, вы где? – на что водитель, не задумываясь, выпалил: —В пробке торчу.
– Что—то ваша пробка длится бесконечно долго?
– Так ведь праздник же, все перекрыто кругом.
– Нечего мне мозги впаивать, у вас особый пропуск, по нему можете даже по Красной Площади во время парада ехать. Немедленно, вылезайте из постели и ко мне, если не хотите потерять работу, даю вам тридцать минут!
– Есть, товарищ генерал! – боязливо, выпалил водитель. Он еще с минуту слушал короткие гудки в трубке, просыпаясь окончательно. Затем быстро, по-военному, вскочил с постели и, не умываясь, оделся.
– Ты, куда в такую рань? – сонно, потягиваясь в постели, спросила разбуженная жена.
– По вызову, надо быть.
– Снова придешь, черт те, когда? – недовольно проворчала она, поворачиваясь на правый бок.
– Да! Приду! А где я найду такую работу, чтобы и путевки, и льготы, ты еще упрекаешь? – ворча, он торопливо вышел из квартиры.
В машине, Василий Семенович на ходу достал из бардачка электробритву на батарейках и стал бриться. У перекрестка его остановил первый патруль: —Ваши документы?
Водитель показал пропуск. Милиционер внимательно стал рассматривать красную книжечку с солидными красными печатями, затем вернул ее и дал команду. Два сотрудника открыли проход. Волга последовала дальше. Ровно через тридцать минут машина подкатила к подъезду дома, где была квартира Кразимовых…
Дав разгон водителю, Гаринов набрал номер управляющего дачным хозяйством. В трубке раздался хриплый голос управляющего: —Майор Еременко слушает?
– Здравствуйте, товарищ майор! С праздником вас! Это генерал лейтенант Гаринов. У меня дача номер двадцать три. Подготовьте. Я буду гостить пять дней, со мной два моих сослуживца. Вопросы есть? – сделав паузу, генерал прислушался.
– Никак нет! – выпалил майор, – Вас так же поздравляю с праздником Победы! И немедленно дам указание, чтобы было все, как полагается подготовлено. Постели раз, холодильник два…, – он начал перечислять все, что любил Генерал из выпивки и закусок, и отдыха на даче. Но Гаринов уже его не слушал.
– ″Пора будить команду! ″ – думал он о своих друзьях, входя в комнату. Надел брюки, рубашку, затем подошел к Петру и похлопал его по щеке.
– А? Что? – открыл глаза Петр. Увидел перед собой генерала, – Товарищ генерал, я где?
– Не волнуйся, ты в надежных руках. – Шутливо отвечал Гаринов. Петр понял, где он и дружный хохот наполнил гостиную. В это время в дверях спальни показался Леонид.
– С праздником, друзья! – его болезненное лицо, выражало страдание от похмелья.
– Немедленно на кухню! Скомандовал генерал. Все трое, очутившись на кухне, удивленно переглянулись. Там в рюмках на кухонном столе был коньяк. Это Гаринов разлил остатки коньяка по хрустальным рюмкам, когда все еще спали: —За Победу! – Они дружно выпили. Леонид почувствовал, как алкогольный синдром и тошнота, куда—то провалились и исчезли.
– Ну, товарищи, – начал говорить Гаринов, – на все про все, тридцать минут. Парад будем смотреть на широкоформатном плазмотроне у меня на даче. Все, – посмотрев для порядка на наручные командирские часы, скомандовал, – время пошло!
Гости начали собираться. Генерал был уже готов к выходу: —Леня, скажи Ане, что я тебя забираю на пять дней, это приказ! – и Гаринов направился к двери, – Я вас подожду в машине.
– Хорошо, будем, как можно быстрее. – Ответил Леонид за себя и за Петра, который в это время принимал душ в ванной.
– Леня, – из спальни послышался сонный голос Ани, – Ты уже встал?
– Да, дорогая. – Леонид вернулся в спальню и объяснил жене, что будет на даче Гаринова. На что Аня сказала, что с Димочкой и Анной Собиновой они поживут на их ведомственной даче в Переделкино…
Машина, шурша шинами, мчалась, подмосковной трассой в сторону поселка Генеральские Дачи. Поселок этот возник совсем недавно. По замыслу высшего руководящего состава Вооруженных сил, этот уголок уединения для генералитета был просто необходим. Так как в условиях развитого капитализма, когда высшие армейские чины видят роскошные особняки разбогатевших нуворишей, что греха таить, мысли начинают уходить на гражданку. И каждый из них нет да и подумает: —″А ведь и я мог бы сколотить и не один миллион будь я не военным″. Этому разброду и шатанию в головах генералитета решили положить конец раз и навсегда. Государственная Дума вынуждена была заложить в бюджет средства для строительства дачного поселка. И шикарные особняки были возведены в сосновом бору, близ старого русла Москвы реки, заполненного чистой и прозрачной водой. В этот городок, обнесенный трехметровым забором и с круглосуточной охраной, была проложена асфальтированная дорога. И теперь служба для высшего руководства Армии могла казаться в некотором роде медом. Служить стало хотеться, и патриотические чувства вновь обрели прежнюю силу духа…
Особняк под номером 23 был выделен и генерал майору Гаринову за особые заслуги перед Отечеством в знак успешного освоения космического пространства вместе с присвоением ему очередного воинского звания. Воспользовавшись своим положением, уже не генерал майор, а генерал лейтенант Гаринов настоял на выделении дачи и герою России полковнику Кразимову, что и было сделано, только дача Кразимову была выделена в Переделкино под номером 10. На своей даче вновь испеченный генерал лейтенант бывал редко. Его пугало одиночество. Оставаясь на едине с собой, в его душу начинали заползать грустные и тяжелые мысли об утраченном сыне и рано ушедшей жене. Это одиночество становилось нестерпимым и, погостив на собственной даче дня два три, он прерывал отпуск и возвращался на Байконур на свое место службы, где за текущими делами забывалась трагедия, выпавшая на его долю.
Иное дело теперь. Он со своими молодыми друзьями сослуживцами. Можно расслабиться и посоветоваться о дальнейшей своей судьбе, о предстоящей жизни в отставке. Собственно, за этим он и пригласил Кразимова и Собинова к себе.
Особняк номер 23 был выстроен по последней западной моде. Архитектура здания была позаимствована у американских коллег генералов, которые имели свои собственные государственные дачи, с разницей лишь в том, что у российских военных с выходом на пенсию дачи возвращались государству. Напротив, у американских коллег, оставались в пожизненном пользовании.
Особняк под номером 23 был огражден глухим забором, выкрашенным в темно-каштановый цвет. Металлические ворота с автоматической системой открытия, вели на территорию особняка и открывали въезд на просторный двор с садиком и лужайкой возле дома. Под домом располагался гараж, а за каменной стеной, выложенной из гранитных булыжников винный погреб с целой коллекцией различных сортов вин, коньяков и бутылок с изысканным шампанским. В винный погреб можно было спуститься по металлической винтовой лесенке, ведшей из просторной гостиной с камином. Подобная планировка и внутренняя отделка дачи была аналогична даче Кразимовых. Такой же бар, стойка и полки, заставленные дорогими напитками, отражавшимися в зеркальной стенке…
Когда гости вошли в гостиную, камин уже пылал, рядом на специальном коврике лежала связка дубовых дров.
– Вот мое убежище. – Широко разводя руками, сказал Гаринов, – Пройдем, я покажу, где кто будет жить.
Он повел друзей на второй этаж широкой лестницей, где располагались три спальни. Комнатки, правда, были небольшие с двуспальными кроватями, чисто убранными, со свежее постеленным бельем. Все три двери выходили в коридор в виде площадки, увенчанной окном, под которым стоял широкий кожаный диван. На этой площадке, своеобразном уголке отдыха можно было почитать, выкурить сигару, кто любил курить, или посмотреть интересную передачу по телевизору, который стоял в углу под пальмой, что росла в декоративном керамическом горшке. Спальня Гаринова была вдвое больше спален гостей, и имела выход на балкон. Вот, собственно и вся планировка дачи, если не считать небольшого чулана в прихожей, где были аккуратно расставлены принадлежности для рыбной ловли. В гостиной у камина еще стояли шкафы с книгами, в часы одиночества Гаринов любил читать и, на журнальном столике, что стоял у шкафов, записывать вопросы, которые следовало решать на службе. В гостиной, кроме журнального столика, возле шкафов с книгами был установлен еще и столик с компьютером, подключенным к Интернету, рядом стоял красный настольный телефонный аппарат правительственной связи. После осмотра помещения, гости собрались в гостиной.
– Нука, посмотрим, что майор Еременко нам тут приготовил? – Гаринов зашел за стойку бара и вынул из холодильника трехлитровую банку замаринованного мяса для шашлыков. Подняв банку над головой, сказал: —А вот и шашлык. Пошли, сейчас займемся.
Шампура стояли в чехле возле холодильника. Когда все вышли во двор, там уже дымил мангал, рядом стоял столик с чистой клеенкой на нем. —Нука, друзья, помогайте.
Собинов занялся мангалом, Гаринов с Леонидом стали нанизывать шашлыки под веселое щебетание весенних птиц, да майский теплый ветерок. За этими занятиями застал их водитель, который уже успел поставить волгу в гараж.
– Алексей Алексеевич, может я уже вам не нужен? – робко спросил он.
– Да, Василий Семенович, можете не беспокоиться, дней пять точно.
– Спасибо, товарищ генерал.
– Не за что, и с праздником, вас.
– И Вас. – Сказал водитель и удалился.
– Парад начинается в десять ноль ноль, сейчас девять тридцать. – Укладывая шашлыки с нанизанным на шампуры мясом на мангал, сказал Гаринов, – успеем и шашлыки приготовить и за День Победы выпить нашей Отечественной ″Столичной″.
День Победы все трое отметили, как полагается. И парад посмотрели на широком экране плазмотрона, висящего на стене над камином. И разговоры у них велись вокруг семейных проблем и отношений, таких, как, почему у Собиновых до сих пор нет детей. Думают ли Кразимовы заводить еще одного ребенка, и почему Эльза Эдуардовна не хочет уезжать к детям в Германию и о многом другом, старательно избегая разговоров об отставке Гаринова. На плазмотроне транслировался уже праздничный концерт из Кремлевского Дворца, настенные часы показывали 23 часа 30 минут, и всех клонило ко сну, так как сказывалась почти бессонная ночь. Решено было хорошенько выспаться. И друзья, по очереди сходили в душ и разошлись по комнатам.
Гаринов долго не мог уснуть. Его мучил вопрос о предстоящей отставке. Что будет с ним, с его воспитанниками, с проблемой торсионных полей, угрожающей своей непредсказуемостью и безрассудством Ученого Совета. Незаметно пришел сон, и он не ощущая, как, уснул крепким здоровым сном еще не старого шестидесяти двухлетнего мужчины…
В открытое окно спальни, где, раскинувшись на постели, еще спал сладким сном Кразимов, влетела синичка. Она вспорхнула на деревянную спинку кровати и постучала клювиком по дереву спинки, затем звонко пропела: —Чивь—ик! Чивь—ик! – и улетела в окно навстречу сияющему весеннему солнышку. Леонид открыл глаза. Ощупью нашел на бельевой тумбе наручные часы, и посмотрел который час. Было уже 11—00 утра. Спохватившись, что так долго спал, вскочил на ноги и вышел в коридор. В спальни Собинова не было. Не было и Гаринова. Это его озадачило. Почесав затылок, и махнув в замешательстве рукой, ушел в ванную принимать душ. На этот раз голова от вчерашнего выпитого спиртного не болела. Напротив, было ощущение бодрости и прилива сил. Леонид, стоя под душем, сделал вывод, что чистый воздух соснового бора пошел ему на пользу, и что его жене и сыну будет полезно отдохнуть в Переделкино. Пока он рассуждал подобным образом, и, вылезая из душа, в доме раздались голоса. Это Гаринов и Собинов вернулись с рыбалки с тремя увесистыми карасями. Рыбы били хвостами и хватали воздух, открывая поочередно рты.
– Эй, Леня! – крикнул Гаринов, – Ты уже встал? – услышав возню в ванной комнате, добавил, – Вылезай и посмотри, что мы с Петром поймали, – улыбаясь и тряся добычей, прихвастнул генерал. Леонид просунул голову в дверь из ванной, ответил.
– Кто рано встает, тому Бог дает! Не правда ли?
– Это ты, верно, подметил. – Уточнил Петр.
– Давайте я приготовлю рыбу по особому рецепту Эльзы Эдуардовны. – Вызвался Леонид.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.