Африка у дороги

© Тамара Концевая, 2022

ISBN 978-5-4485-8871-6

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Введение

Мне ничего не надо, всё уже было

Лишь положите мир в мои ладони!

Не растерять бы страны и горы не обрушить

Пустыни не просыпать, да рек не расплескать!

Канун 2013 года. Возвращаясь из Азии, уже знала, что через две недели отправлюсь Африку брать штурмом. Почему штурмом? Неудачный, как я считала, прошлый вояж на континенте по чёрному наследил в моей душе и кратковременно лишил желания «покорять» новые земли, но теперь была готова сызнова встать на тропу преодоления трудностей. В этом имеется определённый смысл.

Африка прямолинейна и дерзка. Она бросает вызов каждому, кто посмел проникнуть на её территорию. Это я чётко усвоила. Тогда я стала мужественной и как-то независимо от моих слёзных страданий решила ещё раз вторгнуться на Чёрный континент. Потихоньку готовила следующее путешествие для трудного материка. Я подбирала материал, делала выписки из статей, искала необходимые ссылки в интернете, смотрела картинки и всё чётче определялся план и вырисовывались цели.

Незаметно пролетели шесть месяцев. Запланированная ранее азиатская поездка подоспела, а после легко доступной Азии основательно исчезли мои африканские обиды и улетучились горькие воспоминания о реально пережитых опасностях в Мозамбике, об унижении там моей персоны и неуважении ко мне как к женщине.

Очередной маршрут и его программа были подготовлены, запасные варианты на случай неудачи продуманы. Предстояло преодолеть четыре страны: Танзания, Замбия, Ботсвана, Намибия.

Опять приготовилась начать с Танзании, и не потому, что мне очень нравится, хотя предполагаю, а потому, что именно туда чаще всего авиакомпании дают скидки на билеты, которыми я уже успела воспользоваться, став обладательницей билетика до Дар-эс-Салама.

Только одного не могла для себя уяснить. Что буду делать там в третий раз? Именно эта страна оказалась моим белым пятном, которое никак не обрисовывалось. Глядеть на зверей я уже не стремилась, Занзибар пройден, нетронутый цивилизацией остров найден. Тогда что? Но я всегда верила, что жизнь удивительна и полна неожиданностей! Так случилось и в этот раз.

***

Едва перешагнув порог своей квартиры, открыла ноутбук. Соскучилась, право дело! Странное письмо перечитала дважды. Писала девушка, предлагая прочесть сообщение на одном из ресурсов. Это была интрига и я прочла. Каково же было удивление, когда поняла, что Лена, так звали автора, и её семья живут и работают в Танзании, а меня просто приглашали в гости. Конечно, не совсем просто, а из солидарности. Как будто предвидели, что я туда собралась!

Вся причина в моём фото, которое её супруг Андрей случайно увидел. Тот снимок из предыдущего вояжа был опубликован в одном из клубов фотолюбителей, где снимала наводнение у танзанийского озера Ньяса с участием моего автобуса и грузовика с напитками «Пепси-кола».

Так вот; у них был такой же кадр, но вместо автобуса «красовалась» забрызганная грязью и увязшая напрочь автомашина Андрея. Мы в одно и то же время находились в одном и том же месте, а наши фотографии были сделаны из единой точки. Только мой транспорт захлебнулся под безудержным натиском воды, а машина земляков на второй день погрузилась в густую вязь на месте стоявшего здесь вчера пассажирского баса.

Надо же! Русские ребята одновременно со мной пребывали на уникальном озере в маленькой деревушке Матема, где мы не встретились, а тут среди миллионов снимков в сети под руку попался именно мой! Если при всём при том учесть, что они не штудирует форумы путешествий, интересы у них совсем другие, то случай совсем неординарный.

Ну да, с этого всё и началось. Мы списались, созвонились, сговорились. Я поеду к ним! Хоть на три дня.

Новый год на носу, а мне ехать надо! Народ сметал с прилавков торговых центров всё, лишь только туристические палатки никому не были нужны кроме меня. Я же в Африку завтра еду! Думаю, что в моём городе только я первого января нового 2013 года отправлялась на Чёрный континент.

За несколько дней до отъезда уже просто перестала спать, на работу ходила по инерции, никому не звонила и звонки принимала выборочно. Мне не хотелось праздничных встреч и застолий, которые забирают время и ничего не преподносят взамен. Я не нуждалась в шумных компаниях и плоских шутках, после которых требовалось смеяться, хоть и не смешно. Не желала терпеть нетерпимое. Мечтала только об Африке. Чувствовала, что без неё не могу жить, и уже не смогу жить никогда. У меня замирало сердце в предвкушении чего-то необычного, иногда оно падало и билось в месте солнечного сплетения, а потом опять подскакивало вверх. То, что меня стережёт счастье вперемежку с приключениями – не сомневалась. Каким-то сложно объяснимым интуитивным потоком извне доносилась уверенность, ясно ощущала формировавшуюся во мне внутреннюю силу, нестерпимое любопытство, явное отсутствие страха перед неизвестностью. Да, понятно, присутствовала лёгкая тревога, но она была приятной и волнующей, как тревога перед первым свиданием, или тревога перед вступлением в самостоятельную жизнь после выпускного школьного бала.

Я прокручивала африканские пейзажи в своей буйной головушке как в калейдоскопе. С жутким нетерпением ожидала день, час, минуту, когда выйду из собственной квартиры и поверну ключ в замочной скважине.

В авантюрные планы была посвящена только подруга. Это было секретное путешествие! После последнего испытания Мозамбиком, моя взбалмошная натура, получив удар под дых, взбаламутилась вновь. Разве я могла признаться в этом своим друзьям, а особенно родственникам? Я не хотела отвечать на их вопросы и слушать увещевания, не хотела видеть глаза моих близких. Ведь все были уверены, что на ней поставлен крест. Как я могла донести до людей, что по-настоящему живу только в дорогах, а всё остальное время я их просто жду?

Во многом ситуацию облегчал тот факт, что семья сына на момент моего отбытия проживала в другом городе. Поэтому решила, что сейчас я промолчу, потом позвоню, а по возвращении покаюсь.

Глава 1. Одна за африканский экватор

Египетские авиалинии не подвели, задержек и накладок не случилось. Только самолёты маловаты, потому периодически трясло над морем в первую половину пути, а после пересадки от Каира до Дара трясло постоянно. Небо было затянуто чернотой, тем не менее аэробус удачно приземлился на горячую африканскую землю в 5.30 на рассвете. Вот-вот разразится ливень. Жаркий, плотный туман обволакивал тело и затруднял дыхание, но я знала, что через несколько дней я перестану его замечать.

И вот снова в Африке! Снова «мзунгу» (белый) будут кричать мне дети.

– Карибу, рафики! (Добро пожаловать, друг!)

А я бесконечно стану отвечать:

– Асанте сана! (Большое спасибо!)

Я больше не боюсь тебя, Африка! А твой суахили мне кажется песней.

Одноразовая въездная виза за $50 оказалась не вклеенной во всю страницу, а только проштампованной, чему несказанно обрадовалась, переживая за место в паспорте. Будучи уже учёной, сразу за периметром аэропорта поменяла доллары на шиллинги. Ведь курс валют в зале прилёта Julius Nyerere наилучший в стране, и это вопреки всем негласным правилам международных аэропортов, когда вас с честно заработанными и, может быть, трудом собранными денежками встречают грабительские обменники. Напоминать о ценниках хоть иногда всё-таки придётся. Понимаю, что время меняет расценки, но как оторвать путешествие от затрат? К тому же сию повесть можно считать путеводителем.

Здесь же в одном из киосков прикупила телефонную карточку Tigo. Именно ею пользовались русские в Танзании и мне советовали. Ещё при получении визы рядом пристроились волонтёры из Италии. Мишель с дредами ниже пояса и очкарик Кристиано трудились на строительстве школы. При выдаче багажа у них заминка вышла, чемодан не пришёл. Сотрудники пообещали доставить вещи другим рейсом, а парни при случае заберут. Поэтому такси до автовокзала Убунго наняли совместно, где их дожидался товарищ с билетами к автобусу в городок Иринга. Я чуть не поперхнулась, ведь мне тоже в Ирингу надо, там встреча с друзьями назначена. Только поеду туда завтрашним утром, а сегодня собралась отдохнуть в Дар-эс-Саламе. Сие совпадение сочла добрым знаком. По приезде на Убунго мы и расстались.

Оставшись одна, сразу сосредоточилась и главным делом приобрела предварительно билет до Иринги, потом устало поплелась в Ривер гестхауз, где останавливалась не раз. А там власть сменилась, старых друзей уже нет, только новые. Да и номер за десять тысяч шиллингов не отдали, только за пятнадцать. Здесь заночевала, с рассветом поспешила к рейсу, оставив предварительно тёплую одежду в гостинице до возвращения, если, конечно, не сносят. Как показалось, служащий с рецепции решил, что я их ему подарила. В общем, вернусь – узнаю.

Сейчас в Африке стоял сезон ананасов и манго, которые продавали вёдрами. Деревья цвели огненными кронами, хотя, уверена, они цветут всегда. Свежая саванна залита дождями и не горит от жары. Куда только подевался известный мне жёлто-сухой пейзаж цвета осени? Жареные бананы привычно предлагали под окнами машин, орешки кешью разносили по салонам на подносах. Бананы сразу были куплены и розданы рядом сидящим попутчикам, чтобы сытенькие были, а они меня по приезде с собой позвали, думали, ночевать негде.

Ехать было часов восемь в сторону знакомого уже городка Мбея. Поэтому парк зверей Микуми терпеливо ждала в надежде посмотреть на грациозных импал. Если двигаться тем маршрутом на автомобиле, то можно остановиться в ресторане парка, что прямо у дороги, и пообедать в приятном окружении зверья. А наш автобус на всех парах катил без остановок по заповедной зоне. Ведь только я ожидала животных у обочин, а соседи во главе с водителем могли их даже не заметить.

Но что-то сегодня с газелями не везло, я уже и ждать перестала. Вдруг меня сзади окликнули:

– Мзунгу! Смотри, смотри!

Семейство слонов паслось среди зонтичных акаций! Я закричала, забыв, что вокруг чужие люди.

– Элефант! Элефант!

Уж не знаю, поняли ли танзанийцы мои вопли, но восторг они точно поняли. Я почувствовала их расположение уже по тому, что все уставились за стекло, высматривая живность для меня. Потянулись стада разных парнокопытных. Меня постоянно дёргали соседи, тыча пальцем в стекло. А когда начались жвачные, даже подскочила и в окно высунулась:

– Жирафы! Жирафы!

Наверное, все подумали, что я сошла с ума, особенно жирафы. Они прядали ушами, медленно поворачивали головы с маленькими рожками и жевали жвачку. Их длинные шеи были выше всей саванны! Такие красивые! Такие роскошные! Руку протяни и достанешь!

Я была неудержимо счастлива, а пассажиры радовались уже оттого, что рада была я. Они душой были мне благодарны, что их родная земля не так уж и плоха. Когда закончился заповедник, начался усыпанный валунами горный хребет. Обезьяны мусор подбирали вдоль трассы, они активно проверяли выброшенные пакеты из-под чипсов, прыгая с ними по каменистым гребням. Как-то вдруг серпантин под колёсами зашуршал извилистой лентой, каменное лоно реки далеко внизу. А вот и первая трагедия у шоссе; большегруз завис над обрывом кверху колёсами. Потом вторая, страшная. Кабина всмятку, кузов отлетел, всё искорёжено. Аварии встречались одна за одной, похоже, что здесь этому никто очень-то не удивлялся. Привыкли.

Иринга расположилась на горе в прекрасной климатической зоне, да и сама соответствовала месту подстриженными газонами и клумбами, а на центральной пощади красовалась старинная башня с городскими часами. Завтра я должна здесь встретиться с Леной и Андреем, которые живут в местечке Сао Хил, а сюда привезут семилетнего сынишку после выходных в школу-интернат, заодно и меня заберут к себе.

Оказавшись на улицах города, сразу была окружена «помогайлами». Это такие непрошеные помощники, каждый из которых обещал отвести в недорогой отель. Выбрала среди них одного с мыслью в глазах, а он надежд совсем не оправдал. Забежал вперёд и уже на регистрационной стойке в гостинице стоимость за проживание придумали. Прямо с порога спросила о стоимости и повернула обратно. Устроилась в скромный Embalasasa рядом с вокзалом и без помощников. Всяких «надувал» надо сторониться и с просьбами к ним не обращаться, иначе будут ходить вслед и цены накручивать. Главное не ошибиться к кому с вопросом податься, ведь «помогайлу» не отличить от обычного человека. Они очень мешают и не дают проявить самостоятельность.

Ну, а пока суд да дело, взяла в туристическом агентстве карту города, чтобы по историческим памятникам пройтись, если можно так назвать несколько мусульманских и католических храмов вместе с местным кладбищем, считающимся национальным достоянием. Ведь Танзания входила в состав Германской Восточной Африки, и на территории Иринги в конце 19-го века была сформирована база немецких войск, чтобы подавлять народные недовольства. Именно с теми событиями связаны монументальные захоронения.

Остаток дня провела в неторопливом отельном интернете, а на утро мне даже предложили завтрак – чай и чапати (пресная лепёшка).

После лёгкого перекуса двинулась по мечетям и костёлам, но всё было обычным и виденным мною не раз. Потом лениво на погост заглянула. Все надписи там на суахили, кто бы перевёл! Но видно, захоронены здесь лучшие представители общества, которыми гордятся горожане. Участники былых восстаний и сопротивлений немецким колонизаторам покоились тут с миром.

Поросшие вековыми аллеями улицы издавали свежесть, а вот заборы своим странным видом сводили на нет природную привлекательность; они собирались из продольных досок и ограждали проезжую часть от жилых домов. Вокруг поселения громоздились сине-зелёные горы, округлые монолиты возвышались над склонами.

Так и бродила бы, изнывая от скуки в ожидании появления друзей, если бы вдруг недалеко от мечети не затормозил грузовик. Два разнаряженных в красное парня, оператор с камерой на треноге и режиссёр принялись шумно выгружаться на изумрудную поляну в обрамлении стройных кипарисов. Стало ясно, что будет съёмка. Действительно, громоздкие колонки вдруг низвергли непривычные уху напевы, а двое ярких героев клипа пританцовывали прямо на поляне. Снимался ролик под африканскую музыку. Артисты танцевали на фоне кипарисов, неожиданно контрастируя с сочной зеленью своими алыми рубашками.

Я записывала тот же самый клип, а мимо шли прохожие, проезжали телеги и мотоциклисты, невольно становясь причастными к сюжету. Этот ролик в профессиональной обработке увидела через полтора месяца по телевизору в рейсовом транспорте, когда возвращалась в Танзанию из южных регионов Африки. Я искренне смеялась, показывая всем своё видео, где те же танцоры в красных рубахах выплясывали под монотонную танзанийскую мелодию.

Вдруг зазвонил долгожданный телефонный звонок и, помахав всей группе, отправилась на встречу с супругами. Ребята оказались компанейские и простые с уже готовым планом действия до вечера. Двое сыновей – четырёх и семи лет – неистовствовали на заднем сиденье автомобиля. Старшего предстояло отвезти для недельного проживания и бесплатного обучения. Таков здесь порядок – забирать учеников домой только на выходные, а в интернате целую неделю с ними будут говорить исключительно на английском языке.

Андрей работал инженером на пилораме одной норвежской компании. Предприятие предоставляло жильё на своей территории, обеспечивало домработницу, оплачивало учёбу школьников и ещё предусматривало много разных льгот, которые не потрудилась запомнить.

А пока мы всем коллективом направились на рынок для закупки продовольствия. Оно заготавливалось на предстоящую неделю. Лена торговалась со знанием дела. Многие продавцы были ей давно знакомы, особенно тот, у которого всегда была свёкла на прилавке. Он никак не мог взять в толк, что делают россияне с тем овощем, который скупают еженедельно килограммами? Больше никто в таких количествах его не брал. В тот день у торговца не нашлось столь ценного продукта. Ну вот, всю семью без свёклы оставил!

Потом происходила покупка мяса, где мясники сшибались лбами при виде русских, наперебой рекламируя свой товар. Опять выбирала Лена, чтобы тушка была не жирная, молодая и приятно пахнущая. Когда затаривание недельного рациона завершилось, мы отбыли на обед в индийский ресторан. Аккуратный сквер благоухал цветами. Тихое местечко отличалось отсутствием посетителей, но обслуживание на достойном уровне, а кухню, к удивлению, предложили традиционную.

Уже в последнюю очередь явились в интернат, где встретила нас чёрная воспитательница с пышным телом и улыбчивым ртом. Провела по комнатам для приличия, где было всё необходимое для жизни и просвещения школяров, показала ухоженный зелёный двор за крепкой оградой, представила охрану при входе.

Ну, а после обязательной программы приступили к произвольной. Мне было очень комфортно с ребятами, они оказались чудными. Проехались по городским улочкам, полюбовались на камни в доступной близости, что громадами свисали над склоном, а потом выдвинулись за пятнадцать километров в удивительное и необычное ущелье.

Глава 2. Камни Исимиля (Isimila Stone) достойны удивления

Это место находится под охраной государства и является заповедником, а потому здесь положены гиды и входные билеты, хотя кроме нас желающих смотреть на камни не было; возможно, что теперь сезон дождей, и вязкая глина липла к ногам комьями, а стряхнуть её не так уж просто. И снова Лена была отправлена на торг к кассирам, которые при виде белых стали ладони чесать. Мы с Андреем и маленьким Денисом почти равнодушно ждали результата. И наши победили! За какие-то малые деньги нас пропустили, ещё и проводника в придачу выдали.

Молодая девушка шла впереди определяя путь. Едва заметная тропинка вилась в колючих зарослях, но даже среди колючек росли грибы. Неожиданно вышли на обрывистый край плиты, и я просто ахнула! Внизу, в русле почти пересохшей речки, высились гигантские каменные столбы красного с оранжевым цвета, будто специально вырезанные рукой великана и причудливо расставленные по дну удивительного каньона.

60000 лет! Эрозия почвы благодаря древней реке, вымывшей гранитные колонны своим потоком, придавала панораме экстраординарный шарм. Первое впечатление было настолько сильным, что сознание будто перескочило в иное измерение. В этот момент даже не поняла, что нужно спуститься, и продолжала стоять в восхищении над обрывом, пока меня не окликнули прервав оцепенение. Восприятие было пронзительное.

На дне оказалось очень жарко. Меловая речушка текла мелким ручейком, но в полноводье она поднимается метра на два, о чём свидетельствовали прибрежные кусты, затапливаемые периодически водой. Камни-столбы сокрушительной высоты в художественных формах выстроились повсюду куда ни глянь.

Я чувствовала себя слабой и абсолютно беспомощной среди мощной природы. Мы двигались за нашей проводницей затылок в затылок, чтобы не наступить в зыбучие пески, но Денис это сделал первым, утопив кроссовки, которые всё-таки достали. Потом и я попала в трясину, но тоже благополучно высвободилась.

Столбы нависали над нами приближаясь и расходясь, образуя ниши, гроты, замкнутые пространства. Стены каньона меняли окраску камня от белого до огненного, и широкие пласты плавно переходили из одного оттенка в другой. Но даже здесь на мокрой глине выжила полосатая сороконожка, устроившись у нас на пути.

Тысячи лет река вымывала этот рельеф с необычными фигурами и изрезанными берегами, а сама иссякла, оставив нам такое наследие!

Шли очень долго, обходя влажные колонны в глиняных подтёках, заходя в ниши и забираясь в гроты. Было сыро и скользко, но необыкновенно, до самозабвения интересно. Многочисленные стелы здесь увенчаны каменными глыбами, которые грозили сорваться в любую минуту. Совершенно потрясающее место усиливало своё магическое действие полной тишиной, редкая птица где-то в кустарнике кричала. Сюда спускаться надо группой как мы, а одному или вдвоём жутковато будет.

Прошли более километра по вязкому грунту и наша обувь стала тяжёлой от красной глинистой почвы, но возвращаться не пришлось. Сопровождавшая нас девушка вывела русских к точке входа, умело выбирая тропу среди нескольких ответвлений и рукавов фантастического каньона.

Дорога в Сао Хилл под впечатлением сказочного похода показалась мгновенной, и вот мы уже приехали. Рабочий посёлок в окружении эвкалиптов был не многолюден. Именно вырубкой и распилкой сосен здесь занимались. Не многим танзанийцам посчастливилось работать на производстве, пользуясь льготами от управленцев и имея хороший дом. Но те, кому нашлось занятие в цехах, были очень довольны своим положением и боготворили директора.

Вырубленный лес организация вновь засаживала соснами, он подрастал и ожидал своей очереди, поэтому варварской рубкой этого не назовёшь в отличие от соседней Малави, где муланджийский кедр уничтожался безвозвратно компаниями из Конго, Мозамбика.

Эвкалиптовые рощи оставались нетронутыми, оттого они тёмной зелёной стеной высились в округе. Слишком сложно в обработке это величественное дерево. Его ствол, высыхая после спиливания, идёт трещинами по спирали, по рисунку сплетения стволовых волокон, что делает его непригодным в строительстве. Использовать можно лишь то дерево, которое высохло на корне, коих не так часто можно обнаружить. Вот и красуются эвкалипты повсюду, достигая невероятных размеров и не переживая за собственную жизнь.

Сразу почувствовала, Андрею нравится работа и он с удовольствием о ней рассказывал, как я о своих путешествиях. Приехала их семья зарабатывать в Танзанию по приглашению своих друзей – молодой семейной пары. Муж подруги Елены являлся директором данного предприятия по заготовке строительных материалов, родители которого в своё время также работали в Африке. В общем, нам было о чём поговорить друг с другом.

У дома нас встретила добрая собака и уютный дворик с клумбами. Ну Денис, понятное дело, сразу на качели, а мы по маленькой, потом по второй, но это никак не мешало Андрею одновременно разделывать мясо для завтрашних шашлыков.

Затем и Лена компанию поддержала, а заодно рассказала, что ещё в России увлекалась изготовлением тортов. Но в Танзании кондитерские изделия бегом не покупают, а что подешевле высматривают, вот и пришлось ей этот приятный бизнес прекратить, лишь от случая к случаю она готовила десерты для своих домочадцев. Фотографии её шедевров посмотрела с интересом. Андрей тоже любезно предоставил в моё пользование несколько интересных видео и снимков. Среди них, конечно, и та, с которой началось наше знакомство.

Очень необычными показались фото с кузнечиками, где народ собирал их в мешки. Такое нашествие насекомых – именно кузнечиков, а не саранчи – случилось летом. Проснувшись утром, поселение Сао Хиль с удивлением и радостью обнаружило свою территорию сплошь покрытую живым и шевелящимся покрывалом. Машины ездили по живности, та громко хрустела. Мотоциклисты в ней просто вязли как в песке. Население посёлка вырядилось в резиновые сапоги и защитные шапки-сетки. Люди горстями набивали кузнецами сумки и пакеты. Оторвав лапки и крылья, их жарили, мариновали в рассоле и коптили впрок.

Каждые 5—7 лет происходит подобный катаклизм. Насекомые любят влажную, тёплую и песчаную почву, туда и яйца откладывают, а когда их популяция достигает своего пика, то зелёные тучи отправляются на поиски пищи. Лесному массиву они не вредны, но цитрусовые сады могут оказаться слегка погрызенными. Кузнецам свойственно смешанное питание. Они не брезгуют личинками и яйцами более мелких особей. Именно плотоядность заставляет их мигрировать, передвигаясь днём и ночью. При этом стоит шелестящий шум от их крыльев.

Африканский светло-зелёный кузнечик умудряется вырасти до десяти сантиметров! Но так высоко, как саранча они не взлетают. Двигаются на свет. Те, которые выживают, исчезают через пару суток. К слову сказать, органы слуха расположены у них на передних коленях. Этот период для африканцев считается благодатным, вкусное лакомство обеспечено для всего семейства на длительное время.