Король полуночи, королева рассвета

Карета остановилась в центре города, где когда-то был самый большой парк аттракционов. Сюда съезжались из разных городов, чтобы провести время с семьями и отдохнуть от суетливых будней. До войны мы тоже приезжали сюда. Папа покупал мне огромную сладкую вату на палочке, а мама с улыбкой наблюдала за счастливой мной, когда я каталась на карусели с вращающейся платформой. В памяти яркими картинками вспыхнули воспоминания тех дней, кажется, я даже сейчас слышу запах сладкой ваты и гам счастливых детей. Я растерянно взглянула на Тео, который сидел напротив.

– Зачем мы сюда приехали? – скептически спросила я. – Здесь нет больше того прекрасного мира. Только старые ржавые аттракционы, поросшие многолетним плющом.

– Ты многого не замечаешь, Колючка, иногда просто нужно остановиться и посмотреть вокруг, – ответил он с загадочной улыбкой, открыл дверцу кареты и шагнул в прохладный ночной воздух. – Пойдём, я покажу тебе мир таким, каким вижу его я. Если, конечно, ты не боишься.

Тео протянул руку, бросив мне испытующий взгляд. Мне не было страшно оставаться с ним в этом заброшенном парке. Тео не идиот, на кону слишком многое. Я смело вложила свою руку в его ладонь, на ощупь она была как мраморный камень, такая же твёрдая и холодная. От такого робкого прикосновения по коже побежали мурашки, наши взгляды пересеклись. Его зрачки расширились и стали почти чёрными, с едва заметным бордовым оттенком. На долю секунды он замер, изучая моё лицо, а затем хрипло произнёс:

– Пойдём.

Всё так же держа за руку, он уверенно вёл меня в парк, вдоль огромной арки с покосившейся вывеской: «Добро пожаловать в «Холидей Парк». Тео шёл вперёд, словно бывал здесь каждый день, а я, с замиранием сердца, плелась позади, осматриваясь по сторонам. Воспоминания нахлынули волной: здесь когда-то всё пестрело яркими огнями, и повсюду раздавался звонкий смех счастливых детей. Мы углубились в самое сердце парка, к его изюминке – колесу обозрения. С его вершины открывался захватывающий вид на весь Риверстон. Тео повернулся ко мне, и в его глазах мелькнула хитрая искорка.

– Ты боишься высоты?

Не знаю, что он задумал, но мне эта идея уже не нравилась. В хитрющих глазах Тео заплясали чертенята, и я не успела рта открыть, как его сильные руки обвили мою талию. В мгновение ока мои ноги оторвались от земли. От страха я вцепилась в его шею, и зажмурилась, что есть силы. Всего пара секунд – и мы уже парили в воздухе. Скрип старого металла, опора под ногами… Тео, подпрыгнув, закинул нас в самую верхнюю кабинку колеса обозрения. Осознание пришло не сразу, и я не спешила отпускать Тео.

Прохладный ветерок обдул лицо, кабинка слегка покачнулась, и я жалобно взвизгнула, вызвав у Тео тихий смешок.

– Открой глаза, Колючка, – его бархатистый голос прошелестел у самого уха.

Я отрицательно покачала головой, вжимаясь лицом в его шею. Запах его древесно-мускусного парфюма окутал меня, даря ложное чувство уверенности, но даже так я не спешила открывать глаза.

– Не бойся, я не отпущу.

Его слова были полны уверенности, и я поверила. Подняв голову, я медленно открыла глаза, увидев ужасно довольного Тео. Конечно, ему впервые удалось довести меня до такого уязвимого состояния. Он чуть сжал губы, чтобы скрыть довольную ухмылку.

– Тео, обещаю, когда мы отсюда выберемся, я заставлю твоё каменное сердце биться с бешеной скоростью, – прошипела я, впиваясь пальцами в его плечи. – Мамочки, как же высоко!

Кабинка предательски скрипнула, заставив меня снова вскрикнуть.

– Обязательно, Колючка, – с не прикрытой радостью ответил он. – А сейчас развернись, ты должна увидеть мир таким, каким вижу его я.

Я уже тысячу раз пожалела, что согласилась пойти с ним в этот дурацкий парк, но выбора особо не было. На ватных ногах я медленно развернулась, чувствуя, как руки Тео всё ещё крепко держат меня за талию. Внутри всё скручивалось от ужаса, грозясь выпустить на волю мой скудный завтрак. Кабинка качнулась сильнее, и я невольно прижалась к Тео всем телом. Никогда в жизни мне не было так страшно. Но стоило мне увидеть Риверстон с высоты птичьего полёта, как страх отступил, сменившись немым восторгом. Яркая луна заливала город серебристым светом. Отсюда прекрасно были видны многоэтажки, в окнах которых мерцали тусклые огоньки свечей. Социальное неравенство бросалось в глаза, как никогда раньше. Те, кто не имел ни статуса, ни денег, ни власти, тонули в ночной мгле, а дома богачей, утопавшие в роскоши, сияли ярче звёзд, каждый участок был щедро освещён. Тео слегка ослабил хватку, давая мне возможность осмотреться.