Замки моего сердца

Пролог

Каждое утро, как только мы открываем глаза, когда ещё уловимо воспоминание о сне, пытаемся выстроить планы на целый день. Быть может, только я такая, привыкла просчитывать каждый свой шаг, чтобы не забыть о чём-то важном или не совершить очередную ошибку. Хотя, кого я обманываю, вся моя жизнь – сплошная ошибка.

Каждый человек однажды приходит к переосмыслению своей жизни, начинает копаться в себе, обращается за помощью к специалистам, ищет поддержки у друзей и близких.

Это не про меня.

На данный момент я потеряна, для себя, для всех. Солнце только показывает свои первые лучи на горизонте, окрашивая небо в золотистые оттенки, будто художник разлил акварельные краски по небу и аккуратными движениями стал разводить в разные стороны.

Я стою на краю моста, цепляясь за ограждение из последних сил, последними надеждами на жизнь.

Отчаяние наполняет всё моё существо, безысходность накрывает с головой, проникая глубже и глубже, отравляя сердце горечью. Кричать уже нет сил, плакать тоже, хотя ещё можно увидеть дорожки слёз на лице.

Почему я здесь? Где же ты, когда так необходим?

Бросил, как котёнка, вышвырнул из своей жизни, без всяких сожалений. И всё почему? Очередная юбка появилась на твоём пути, и наша лодка разбилась о скалы. «Женщина на корабле – быть беде» – как точно это описывает ситуацию. Вечная погоня за новыми чувствами, за счастьем. Каждый раз, как только тебе становится одиноко, появляется дама, к которой, как по волшебству, ты сразу испытываешь самые глубокие чувства.

Так не бывает, когда ты уже поймёшь это? Научись наконец-то выбирать возлюбленных, дай время себе, ей раскрыться, а уж потом подстраивайся или меняй свою жизнь. Но никогда, ни в коем случае, не забывай о самом дорогом человеке, который смотрит на тебя с обожанием, ждёт твоего возвращения с работы, чтобы обнять, прижаться крепко-крепко и просто сказать, как сильно любит.

Это больше не про нас. Да и нас больше нет! Есть я и ветер, который подгоняет в спину, помогая сделать последний рывок на пути к свободе. Я выбрала другой путь – в никуда.

– Я люблю тебя, папа…

Глава 1

Варвара 18 лет

Сквозь сон я ощутила, как меня раздражает будильник. Мелодия, которую я напевала по пути на учёбу ещё каких-то полгода назад, злила. Вот почему не поменять? Так нет же, зачем! Пусть и дальше каждое утро выводит из себя. Зато проснусь быстрее!

Откинула одеяло, схватила халат, который бросила вчера на прикроватную тумбочку – так сильно устала после очередного учебного дня. Девчонки тоже проснулись и спешили поскорее в ванную, чтобы не быть последними в очереди привести себя в порядок.

Как же хотелось курить! Вот только нужно сперва собраться, а найти все учебные принадлежности в царившем бардаке не представляется возможным.

Кто же дежурный сегодня?

Судя по беспорядку, Зинка! Для неё всегда было легко развести срач, а не навести порядок. Надо будет за завтраком напомнить ей о дежурстве.

Учёба… Опять бесконечные дебеты и кредиты, экономические задачи, от которых голова идёт кругом. На парах мы решали примеры про Буратино, взявшего кредит в банке и не понимающего, сколько ему нужно платить.

Я поражалась фантазии Нелли Петровны – нашего преподавателя банковского дела! У неё в заданиях постоянно фигурировали то Буратино, то кот Базилио. Только папы Карло не хватало для полного комплекта! Она с таким энтузиазмом раздавала нам листочки в начале урока и объясняла материал, искренне веря, что сказочные персонажи помогут нам, новичкам, разобраться в сложных аспектах будущей профессии.

А что делать, если ты изначально не хотел идти учиться на бухгалтера? Если в твоих мечтах было стать социальным работником или педагогом? Если ты трудился не покладая рук, выгрызал каждую оценку, чтобы аттестат был отличным, а потом вдруг кто-то другой решил твою судьбу, даже не спросив твоего мнения…

Но не будем о грустном – и так настроение с утра оставляло желать лучшего. Надо позавтракать. Может, еда поднимет настроение и поможет пережить ещё один учебный день. В конце концов, никогда не знаешь, какие сюрпризы готовит тебе будущее – возможно, однажды я найду в этой профессии что-то своё, особенное.

В общежитии была предусмотрена двойная система питания, так сказать, под разные категории проживающих. Для иногородних в каждом блоке организована зона, которая оборудована всем необходимым для самостоятельного приготовления пищи: газовая плита, электрический чайник, различная посуда и конечно же холодильник для хранения продуктов. Но была и отдельная кухня, где повара готовили еду для детей-сирот, которые на время обучения находились на полном государственном обеспечении. Питание предоставлялось по расписанию, студенты могли прийти с кастрюлями и другой утварью и получить готовые порции на свой блок.

Завтрак в общежитии – испытание для истинных гурманов. Манная каша, в которой комочки решили устроить себе уютное гнёздышко и никак не хотят растворяться. Кусочек булки, на который небрежно намазано сливочное масло, а сверху так же неаккуратно положен ломтик сыра – видимо, повар торопился.

Кофейный напиток, который даже не пытался притворяться настоящим кофе, да и до уровня какао ему было далеко. Иногда, если повезёт, можно было получить фрукт – яблоко или грушу. Но удача редко бывала на моей стороне: мне всегда доставался плод с тёмным, помятым пятном на боку, словно кто-то уже успел его попробовать до меня.

Нет, здесь всё просто и без души. Уж не в ресторане питаемся, где можно вкусить нечто изысканное или, как мне больше нравится, сделанное с душой, по-домашнему вкусно.

Девчонки уже ждали меня за столом, оживлённо обсуждая последние сплетни. Их звонкий смех эхом отражался от стен общей кухни.

– Всем доброе утро! – бодро произнесла я, плюхаясь на единственное свободное место.

Наша местная королева красоты, которая никогда не появлялась без полного макияжа, окинула меня критическим взглядом:

– Варя, ты хоть умываться ходила? У тебя глаза, как будто ты вчера пролила целое ведро слёз, глядя очередную слащавую мелодраму.

– Ой, отстань! – отмахнулась я. – Ты же знаешь, что я до поздней ночи корпела над домашкой. Теперь мои карие глаза превратились в щёлочки, как у китайца.

Зина, наша главная тусовщица, всплеснула руками:

– Так ты что, всё время собираешься просидеть за учебниками? Тебе восемнадцать, а ведёшь себя как старая дева! Даже в клуб с нами не хочешь сходить!

Я вздохнула, чувствуя, как внутри закипает раздражение:

– Девочки, ну сколько можно меня пилить? Вы же знаете, что у меня нет другого выхода. Конечно, хотелось бы расслабиться, завести лёгкий роман, зажигать на полную катушку. Только что потом? Нулевая успеваемость, отчисление, и жить мне, перебиваясь с копейки на копейку за кассой в супермаркете? Нет уж, спасибо!

Вика закатила глаза:

– Опять двадцать пять! Она опять за своё. Давайте доедать и на пары.

Я понимала девчонок. Они хотели, чтобы я наполнила свою жизнь яркими красками, положительными эмоциями. Но как можно было не думать о будущем? Ведь именно сейчас закладывался фундамент моей будущей карьеры, моего будущего в целом. И пусть мои глаза похожи на щёлочки, а под ними залегли тени – знания и диплом стоили того.

В глубине души я знала, что найду баланс. Обязательно найду. Просто сейчас приоритеты были расставлены иначе.

Выпускница детского дома, второкурсница экономического колледжа… Как же сложно найти своё место в этом огромном мире. Без собственного угла, с пустым кошельком – словно рыба, выброшенная на берег. Барахтаешься, пытаясь найти опору, но получается ли?

День пролетел незаметно. Учебный год только начался. Пары сегодня действительно были лёгкие, и уже к шести вечера я вернулась в общагу. Здесь, в этих стенах, я чувствовала себя хоть немного защищённой. Знакомый запах еды из общей кухни, гул голосов соседей, скрип старых кроватей – всё это стало почти родным.

Быстро поужинала, приняла душ, пытаясь смыть усталость учебного дня. В зеркале отражалась девушка с задумчивым взглядом – ещё совсем ребёнок, но уже несущий на плечах груз взрослой жизни.

И вскоре я уже лежала в своей кровати, бережно раскрывая любимую книгу. Её страницы – мой маленький мир, где всё понятно и предсказуемо, где герои преодолевают трудности, и всегда есть надежда на счастливый конец. Может быть, именно поэтому я так любила читать перед сном – это помогало отвлечься от суровой реальности и набраться сил для нового дня.

Дверь в комнату распахнулась с оглушительным грохотом. Вика и Зина, заливаясь смехом, ввалились на порог, едва не упали, зацепившись за краешек истрёпанного ковролина, давно уже загнутых вверх.

Я резко села на кровати, с трудом сдерживая раздражение.

– Вы можете хоть раз зайти как нормальные люди? Может, кто-то уже спит! – процедила я сквозь стиснутые зубы.

Внутри всё кипело от злости. Так хотелось взорваться, накричать на них, но я усилием воли подавила этот порыв, мысленно пообещав себе позже высказать бесцеремонным девчонкам всё, что думаю.

– Варь, ты такая… – начала Зина.

– Какая? – не оборачиваясь, спросила я.

– Серая мышь! – воскликнула она, так высоко подняв брови, что они почти достигли линии роста волос.

– Да хоть крыса или бегемот – неужели так сложно подумать о других? – резко ответила я и отвернулась к стене, накрывшись одеялом.

Не было сил вести эти бесконечные споры о том, кто прав, а кто виноват. Их веселье казалось таким чужим и далёким в тот момент, когда я просто хотела побыть наедине со своими мыслями и книгой.

Вика лишь хмыкнула в ответ, но сегодня, видимо, не была настроена на конфликт. Она молча легла на свою кровать, и я услышала характерный стук её длинных ногтей по экрану смартфона – верный признак того, что она погрузилась в мир социальных сетей.

Зина оказалась куда более неугомонной. Она направилась к старенькому магнитофону, стоявшему на подоконнике, и включила его. Надо отдать ей должное – громкость выставила не на максимум, но вполне достаточную, чтобы было слышно голос диджея, объявлявшего уже знакомую мне радио-рубрику.

Каждую среду на волне 102,4 FM ведущий устраивал свою скандальную рубрику «Нескромные вопросы». Суть была проста – он задавал слушателям провокационные вопросы, а те, набравшись смелости, звонили в прямой эфир. Отвечая на вопросы, участники могли оставить свои контакты в надежде познакомиться с кем-то интересным – парнем или девушкой.

Зина никогда не пропускала эти эфиры. Правда, сама в эфир никогда не звонила – стеснялась. Зато с удовольствием обсуждала вопросы и ответы других участников.

Были у Зины и другие увлечения. Она любила ходить в клуб «Метро». Там, казалось, собирался весь студенческий Петербург. Дешёвое пиво лилось рекой, музыка гремела до утра, а приключения находили участников сами. Я не раз наблюдала, как после таких вылазок подруга возвращалась с новыми историями, иногда забавными, иногда не очень, но всегда с блеском в глазах и улыбкой до ушей.

Нет, я вовсе не осуждаю её— каждый имеет право жить так, как считает нужным. Возможно, дело во мне, в тех воздушных замках, что я построила в своей голове. Я всё ещё мечтала о том самом, единственном принце на белом коне, который спасёт мою израненную душу и сделает меня счастливой.

Во мне не было тяги к приключениям, хотя иногда так хотелось плюнуть на всё и примерить на себя образ роковой красотки, разбивающей мужские сердца. Представляю, как могла бы, словно опытный шахматист, манипулировать поклонниками, передвигая фигуры по игровому полю, и идти напролом к финалу, где королева была бы непобедима.

Каждый день я смотрела на себя в зеркало и повторяла, что в каждой девушке есть своя изюминка. У меня – красивые каштановые волосы чуть ниже плеч, глаза оттенка молочного шоколада, которые в гневе становятся тёмными, как американо, настолько, что не видно зрачков. У меня слегка бледная кожа с россыпью мелких веснушек, будто солнце одарило меня лёгким поцелуем при рождении. Фигура немного полновата, но с весьма выдающимся бюстом. И хотя было грех жаловаться, я всё равно не нравилась себе.

Мне невероятно сложно было принять себя такой, какая я есть. Постоянно я находила в себе недостатки, видела изъяны и несовершенства, которые не устраивали меня.

Как полюбить себя?

Сколько бы вы ни читали научных книг, ни слушали друзей и знакомых, ответить на этот вопрос не получится.

Любовь не поддаётся осмыслению, у неё нет правил или условий, это чувство, которое нужно принять и не пытаться анализировать. Любить себя – значит пребывать в гармонии с самим собой, ходить по миру легко, чувствовать уверенность в любой ситуации и знать, что ты сам творец своей жизни. Ты можешь как разрушить её до самого основания, так и создать нечто удивительное и прекрасное. Найти смысл, ради которого захочется принять обстоятельства и посмотреть на них с другого ракурса.

Всё то, что кажется нам исключительно чёрным, – всего лишь тень, что пришла из другого измерения, давая испытания, которые нам под силу преодолеть. Но мы пугаемся, даём страху расцвести, и он, как вьюнок оплетает наши мысли, затягивая невидимыми нитями наше сознание. Разорвать их не составит труда – просто нужно поверить в себя.

Легко звучит?

Оказывается, сделать это не так-то просто. И разговоры, о том, что одного желания достаточно, – всего лишь бесполезный трёп. Каждый прожитый день, ситуация влияют на нас, хотим мы того или нет. Я понимала, что любить себя нужно, вне зависимости от того, есть ли у тебя вторая половинка, друзья или родные. Но будем честны: если рядом человек, способный поддержать тебя, когда ты опускаешься на дно глубокой и мрачной ямы, и помочь бороться с трудностями, то за твоей спиной вырастают крылья. Тебе всё по плечу, если рядом надёжная опора.

В своих размышлениях я не заметила, как радиоведущий задал очередной вопрос. Из задумчивости меня вывел голос Зины. Она, кокетничая, болтала по телефону, но её слова были слышны не только в комнате, но и из динамиков магнитофона.

Как оказалось, Зина решила испытать удачу и дозвониться на радио. Видимо, фортуна была на её стороне, потому что мы с Викой услышали каждый её ответ.

Забавно, как легко она ввязывалась в очередную авантюру, совершенно не думая о последствиях. Зина стала диктовать номер для тех, кто захочет познакомиться, и меня затрясло от злости. Моя ярость была похожа на цунами, готовое разрушить всё на своём пути.

Чтобы вы понимали масштаб катастрофы: она назвала не свой номер, а мой! И уже через пару минут мой телефон начал разрываться от бесконечных звонков неизвестных абонентов.

Если раньше я иногда злилась на Зину, но сдерживалась, потому что успела привязаться к ней, то сейчас моё терпение лопнуло. Ей не жить!

– Ты что творишь, а?! – мой голос дрожал от ярости. – Какого чёрта ты дала неизвестно кому мой номер телефона? Совсем с катушек съехала?! – закричала я так, что будь в руках у кого-то хрустальный бокал, он бы лопнул.

Зина лишь пожала плечами, словно ничего особенного не произошло:

– Да ладно тебе, Варь. Видим же, как тебе порой одиноко, а так, глядишь, подцепишь себе кого-то.

– Подцепляют заразу на своё причинное место, а не парня! – взорвалась я. – Тебе делать нечего? Как мне теперь быть с телефоном? Мне даже не позвонить! – я бросила телефон на кровать. – Потрогай, он будто раскалённый!

Телефон действительно вибрировал без остановки и издавал непрерывные сигналы входящих звонков. Каждый новый звонок словно подливал масла в огонь моего гнева.

Вика, до этого молча наблюдавшая за происходящим, наконец вмешалась:

– Зин, ну ты даёшь… Могла хотя бы предупредить Варю.

Но Зина лишь отмахнулась, явно не осознавая серьёзность своего поступка. Её легкомысленность в этот момент казалась особенно раздражающей.

Как же мне надоели её тупые приколы, идеи, что рождаются в бестолковой голове!

Надо было додуматься – знакомиться на радио! Им мало мимолётных романов в клубах, так подавай и мне кучу мужчин кавказской национальности, мажоров или, того хуже, сопляков, которые о себе-то позаботиться не могут и ищут не девушку, а мамочку.

Нет уж, увольте! Вот сейчас только отвечу на очередной звонок, выпущу пар, и выключу аппарат до утра.

Подойдя к кровати, я взяла телефон в дрожащие от гнева руки и нажала зелёный значок.

– Алло! – произнесла я, с трудом сдерживая раздражение.

– Добрый вечер! Я услышал вас по радио и решил испытать судьбу. Вдруг всё это время в моей жизни не хватало именно вас, – ответил приятный мужской голос на том конце провода.

– Серьёзно? Или вам не хватало третьего размера груди, про который говорили в эфире? – зло процедила я не в силах больше сдерживать эмоции.

– Ну, судя по вашему голосу, это точно были не вы, а значит, подружка… Интересно…

– Послушайте, мне абсолютно всё равно, что вам интересно! – мой голос дрожал от возмущения. – Я очень устала и хотела бы лечь спать, чего и вам желаю!

Не дав ему возможности ответить, я быстро нажала кнопку сброса звонка и отключила телефон. Экран погас, и комната погрузилась в долгожданную тишину.

Огляделась вокруг. Зина всё так же лежала на кровати, словно ничего не произошло. Как же бесила её беспечность! Вика, заметив моё состояние, подошла ближе.

– Варя, может, поговорим? – тихо спросила она.

– Позже, – отрезала я. – Сейчас я хочу только одного – тишины и покоя.

Сердце всё ещё колотилось как сумасшедшее. Его голос… Он до сих пор звучал в моей голове, вызывая странную смесь злости и какого-то необъяснимого волнения. Приятный, с лёгкой хрипотцой – голос взрослого мужчины, в котором чувствовался опыт. Я пыталась разобраться в своих чувствах, но они были слишком противоречивыми.

Схватив пачку сигарет – эту вредную привычку никак не получалось победить, – я спустилась на первый этаж. Время приближалось к одиннадцати вечера, и Марина Афанасьевна, наша комендант, уже собиралась закрывать двери.

– Марина Афанасьевна, можно выйти на пару минут? – попросила я, стараясь говорить спокойно.

Она окинула меня внимательным взглядом, но всё же открыла тяжёлые железные двери.

Свежий вечерний воздух ударил в лицо, когда я вышла на улицу.

Свобода. Это чувство всегда накрывало меня, как только я оказывалась наедине с ночью. Всего несколько мгновений – и все тревоги отступали, оставляя лишь меня и прохладную тишину вечера. В эти минуты не существовало ни проблем, ни забот – только я и город, который жил своей особенной ночной жизнью.

Сделав первую затяжку, я глубоко вдохнула. Дым обжёг лёгкие, но это было приятное жжение – оно помогало собраться с мыслями. Тот звонок, выходка Зины, всё, что произошло сегодня, постепенно отступало сменяясь умиротворением.

Раньше всё было иначе. Всего шесть лет назад каждый выход на улицу был обыденным, ничего не значащим. Но всё изменилось в тот день, когда я осталась одна. Жизнь в детском доме далеко не сахар, кто бы ни рассказывал истории про неё, если сам не был там, не сможет передать её достоверно.

Мне было двенадцать, когда отец привёз меня в другой город и оставил у незнакомой женщины, объяснив это командировкой.

Вы подумаете: как так можно! Родной отец бросил своего ребёнка, да ещё и неизвестно с кем. К сожалению, той женщиной была моя биологическая мать. Я не помнила её, мои родители развелись, когда мне было полтора годика, и мы с отцом уехали жить к его матери на Камчатку. А Ирина, так звали маму, за всё время так и не посчитала нужным принять участие в моей жизни. И вот в тот момент, когда мы с папой стояли на пороге этой женщины, я смотрела на неё и не испытывала ровным счётом ничего.

Пустота.

Перед моими глазами предстала женщина, уже немолодая, с сетью морщин на лице, тусклым взглядом и огромным животом. Она стояла молча, словно не зная, что сказать. Мой взгляд невольно упал на её округлившийся живот – она была беременна.

Ярость поднялась внутри меня, словно раскалённая лава, готовая вырваться наружу. Как она, вычеркнувшая одного ребёнка из своей жизни, теперь осмелилась рожать другого? Разве справедливо дарить радость материнства тем, кто когда-то предал собственное дитя?

Естественно, я не была нужна ей и тогда. Отправив меня к своей матери, она просто умыла руки, избавилась от проблемы. Бабушка тоже не обрадовалась перспективе воспитывать меня, особенно учитывая её крошечную пенсию. Но, в отличие от матери, к ней я испытывала хоть какое-то уважение. Жаль, что теперь её уже не было в живых.

Спустя некоторое время соседи помогли найти выход из ситуации. Родственники одной из соседок отправлялись в Петербург, и меня благополучно взяли с собой. Но на вокзале Санкт-Петербурга, выдав мне жалкую сотню рублей, они просто исчезли, будто их никогда и не было.

Словно в кошмарном сне, я осталась совершенно одна посреди Московского вокзала, окружённая толпой незнакомых людей. Никто не протянул руку помощи, никто не спросил, как маленькая девочка оказалась в таком положении. Я была брошена, забыта, никому не нужна…

Сколько лет прошло, а воспоминания всё такие же яркие. Боль не утихла, и те, кто говорит, что время лечит, либо ошибаются, либо просто пытаются успокоить других. Эта боль проникает всё глубже, расползается внутри, словно вирус, меняя тебя навсегда.

– Варька! А ну бросай эту гадость и марш в блок! Мне нужно двери закрывать, времени уже сколько! – прокричала комендантша так неожиданно, что я от испуга выронила сигарету.

Подняв окурок, я бросила его в урну и зашла в холл.

Всё-таки надо бросать. Молодая девушка с никотиновой палочкой во рту – зрелище так себе. Я всё понимаю, но останавливает дурная привычка так успокаивать нервы, да и курение со мной уже так долго.

«Дура! Знаю!» – мысленно ругала я себя.

Не спеша поднялась на этаж, по пути заглянула в туалет, а потом завалилась на кровать и стала разглядывать потолок. Мысли каруселью крутились в голове, не давая покоя.

Сон всё никак не хотел забирать меня в свои объятия, а раздумья уносили к незнакомому мужчине, чей голос смог меня удивить.

Мне одиноко, да, тут спору нет. Но мне всегда нравились мальчишки, которым на меня было фиолетово. Им либо нужна была от меня какая-то помощь, а с моими успехами в учёбе – это было неудивительно, либо истинный их интерес был не к моей персоне, а к одной из девчонок из моего окружения.

Я часто ощущала себя, как в известном молодёжном фильме «Простушка», – ЖУПой (жирной, убогой подружкой) для своих подруг. Обижало ли это меня? Естественно! Почему нельзя, как в финале фильма: парень-плохиш поможет мне преодолеть комплексы и влюбится в меня безвозвратно.

Всё это мечты…А в реальности, надо было уже засыпать, иначе в очередной раз буду похожа на панду.

Глава 2

– Вставай, вставай, штанишки одевай! – услышала я спросонья этот вокальный шедевр в исполнении Зинки.

– О господи, да заткните уже кто-нибудь её! – простонала я, морщась от резкого пробуждения и яркого света, который безжалостно лился сквозь оконную раму. И всё потому, что вместо того, чтобы тратить время на клубы или учёбу, мы до сих пор не удосужились купить в комнату нормальные шторы.

– Зина, хватит выть, пошли есть! – позвала Вика, которая уже была при полном параде и стояла в дверях.

– Да-да, валите обе, подальше с глаз! – пробурчала я из-под одеяла, которым накрылась с головой, пытаясь спрятаться от этого утреннего кошмара.

Вставать в такую рань мне обычно давалось легко. Вот только стоило понервничать на сон грядущий или погрузиться в очередные философские размышления, как утренний подъём становился каторгой.

С горем пополам отделив себя от кровати, когда так хотелось перевернуться на другой бок и продолжить спать, я стала одеваться. Ещё одно занятие, которое не в списке моих любимых.

В детском доме у каждого ребёнка есть своя одежда при поступлении, но вскоре её заменяют на выданные учреждением. Как вы понимаете, о каких-то особенных вещах говорить не приходится. Государство и спонсоры помогают, но бюджет ограничен, поэтому одежда часто напоминают ассортимент эконом-магазина – простые и качественные, но без намёка на индивидуальность.

Мы с девочками даже шутили, что выглядим как выпускницы инкубатора – все одинаковые, только размеры разные. И, к сожалению, у меня размер был одним из самых больших среди ровесниц.

Питание в детском доме режимное и сбалансированное, должно поддерживать нормальный вес или даже способствовать его снижению. Но мой организм работал по своим правилам: независимо от того, ела я или нет, двигалась или сидела на месте, вес неумолимо рос.