За горизонтом лишь начало. Чужие паруса

Лишь тот достоин жизни и свободы,

кто каждый день за них идет на бой.

Иоганн Вольфганг Гете

Глава 1

Англия, 1672 год.

На улицы Лондона медленно опускался вечер. Легкая прохлада наполняла воздух, и стало не так душно, как было днем. Близ порта высыпал народ, чтобы полюбоваться «Аделлой» – только что отстроенным графским корветом. Корабль был отлично выполнен в своей постройке; его крепкие мачты устремляли свои пики высоко в небо, а фигура ангела из красного дерева украшала носовую часть судна. «Аделла», названная в честь матери графа, великолепно смотрелась в гавани, легко покачиваясь на водяной глади. Среди остальных кораблей она была словно королева.

– Правда, корабль прекрасен? – спросил граф Самерфилл. Он выглядывал из окна кареты, придерживая бархатную шторку рукой, и любовался своим судном.

– Да, милорд, это так. – Виконт Летерфорд кивнул и повернулся к графу. – Когда планируете отплыть?

– Как только погрузим все необходимое. Думаю дня через два. – Мортимер Самерфилл запахнул шторку и устроился поудобнее, слегка потеснив свою жену. Графиня сидела рядом, молча слушая разговор мужчин и лишь изредка переглядываясь с дочерью.

Анна, юная леди Самерфилл, сидела с Уолтером Летерфордом напротив своих родителей и с интересом вглядывалась в очертания «Аделлы». Она была согласна с мужчинами в том, что корабль очень красив, и была рада, что вскоре она сможет разглядеть его гораздо ближе, ведь она тоже отплывала вместе с семьей.

– Хорошо, – согласился Уолтер. – Вы любите море, я слышал, – обратился он к Анне, посылая ей улыбку.

– Да, очень люблю, – не поворачивая головы, ответила девушка. Корабль был для нее намного интереснее, чем ненавистная физиономия лорда.

– Анна. – В голосе отца появились суровые нотки. Он не терпел, когда дочь пренебрегала правилами хорошего тона.

Дочка с неохотой оторвалась от созерцания корабля и мило улыбнулась мужчинам. Конечно, это была наигранная улыбка, но об этом никто не догадался.

– Что случилась, дорогая? – негромко и с беспокойством спросила графиня Самерфилл.

– Нет, ничего, – Анна покачала головой. – Я просто немного устала.

Отец недовольно хмыкнул на это сообщение и постучал по крыше кареты, решив, что им пора уезжать.

– Трогай! – приказал он кучеру.

Экипаж сдвинулся с места и послышался стук колес и цоканье лошадей. Мачты кораблей, веселые крики матросов и портовых грузчиков все дальше отдалялись, увозя карету к фамильному особняку. Мимо портового базара, потом вглубь, через парк…

«Устала. Хорошо, что эта отговорка снова подействовала», – подумала Анна, кротко оглядывая всех пассажиров. Значит, ее не будут тревожить расспросами, особенно этот виконт. Боже, как же она его недолюбливала! Сидеть с ним рядом, в такой близи… ее просто передергивало каждый раз от осознания этого.

Чуть отодвинувшись от него в сторону, но так, чтобы никто не заметил, Анна задержала на нем свой взгляд. Светлые, аккуратно уложенные волосы лорда немного не доставали до плеч; он имел маленькие серые глаза и прямой нос, чуть длиннее нужного. Всегда на его лице была самодовольная улыбка. Однако тонкие аристократические черты лица очень подходили к его статусу.

Что же, многие дамы находили Летерфорда весьма привлекательным, но только не Анна. Он казался ей слишком циничным, хитрым человеком, думающим только о деньгах. Одним словом – он был ей противен. Жаль, что отец этого не понимал. Граф Самерфилл постоянно навязывал ей общество лорда, чему последний был весьма рад. Отец Уолтера, граф Летерфорд занимался тем, что вкладывал свои деньги в постройку кораблей. Его собственные верфи приносили ему большой доход, а голландские мастера, которые теперь служили английской короне, очень высоко ценились. Уолтер принимал активное участие в деле семьи и, конечно же, являлся наследником состояния и титула своего отца.

Анна вздохнула и повернулась к окну, слегка отодвинув шторку. Они проезжали парк. Прогуливающиеся дамы, сопровождающие их кавалеры… Как же все напыщенно, как все сложно! Все эти формальности: «так повернись», «так скажи», «так даже думать не смей!». Как же она устала от всего этого.

Анна вспомнила свой первый выход в свет. Это был прием в доме Уилкинсов, где собралось достаточно много людей из высшего общества Лондона. Анну сразу же окружили дамы, приветствуя ее и повторяя: «какая прекрасная юная леди», «какое чудесное дитя!». Ребенок, вот кем ее считали, но при этом повторяя, что она уже взрослая и пора бы подумать о помолвке. В тот вечер, изрядно разозлившись на Молли Адамс, свою камеристку, которая что-то обсуждала со своими подружками в другом конце зала, Анна нагрубила одной леди, и если не лжет ее память, эта была хозяйка вечера. Последняя восхваляла «милашку Анну», данную вечеринку и своего сына. Видимо, миссис Уилкинс хотела познакомить девушку с ним. Анна с наигранно сожалеющим видом вздохнула и, вместо вежливой благодарности, полагающейся в ответ, выдала следующее:

– Как жаль, миледи, что я впервые на таком вечере… и я не умею так красиво врать, как вы, а то с удовольствием ответила бы вам парой комплиментов. – Анна улыбнулась, и присев в реверансе, поспешила уйти.

Был скандал, но когда Самерфиллы вернулись домой. Отец отчитал Анну по полной программе, пожалев, что так рано представил ее гостям. Девушка, раздраженная всем этим, фыркнула, сказав, что ее «надо было оставить в имение на Сент-Люсии, а не привозить в эту скучную Англию!»

Зато в тот день Анна познакомилась с мисс Эмили Боуэл, дочерью барона, занимающегося торговлей на наемных судах. Теперь Анне было с кем обсудить ее любимое увлечение – море и корабли. «Как же это не подобает леди!» – девушки вместе передразнивали Молли и весело смеялись.

– Наконец-то, – вздохнул граф, чем отвлек Анну от своих размышлений.

Они приехали в Самерфилл-Холл, трехэтажный особняк, с тридцатью комнатами и большим собственным садом. Их семья была богата и пользовалась уважением. Многие еще помнили отца Мортимера Самерфилла, от которого он и получил свой титул. Они часто принимали гостей, устраивали приемы, которые пользовались успехом. От отца Мортимеру достались еще и сахарные плантации на острове Сент-Люсия, что в Антильском море1. О, Сент-Люсия была чудесным местом, красивейшей жемчужиной среди бирюзовых волн! Анна очень любила ее, ровно как и восхищалась таинственным Новым Светом, который стал в последнее время центром политики и экономики великих держав. Особенно Анна любила, когда отец брал ее с собой, что, к сожалению, было не часто. Но вот близился долгожданный момент – через два дня они с семьей должны отплыть в Кастри.

– Останетесь отужинать, Уолтер? – спросил граф, выходя из кареты и подавая руку жене.

Лорд также вышел и протянул ладонь Анне, чтобы помочь. Та, осторожно подобрала юбку платья и спустилась, намеренно проигнорировав руку мужчины. Уолтер опустил глаза и вежливо отошел.

– Благодарю за приглашение, милорд, но я, пожалуй, отправлюсь домой, – ответил он.

Анна вздохнула с облегчением.

Попрощавшись, лорд уехал на принадлежавшей графу карете, после чего кучер должен был приехать обратно. Войдя в дом, Сара Беллоу, графиня Самерфилл отдала прислуге перчатки и шляпку.

– Как тебе театр, Дестини? – спросила мать Анну. Дестини было ее вторым именем, и только графиня называла ее так. Говорила, что ей так больше нравится. Анне тоже нравилось это имя и его значение – «судьба».

– Что? – переспросила девушка. Она все еще о чем-то размышляла. – Ах да, постановка. Чудесно, мне очень понравилось. Отличная игра актеров, – улыбнулась она, развязывая узелок собственной голубой шляпки. – С вашего позволения, я пойду в свою комнату, мадам. Я, правда, устала.

Графиня с сомнением посмотрела на дочь, но улыбнувшись, поцеловала ее в щеку, пожелав добрых снов. Сара была чудесной женщиной, она не задавала лишних вопросов, всегда, кажется, понимая Анну. Она была очень красивой статной дамой. Сейчас ее золотистые волосы были забраны в прическу, и лишь несколько локонов обрамляли лицо. Глубокие голубые глаза всегда светились, даже когда ей было грустно, а губы, в форме бантика, одаривали красивой улыбкой. Анна всегда считала, что отцу повезло с супругой. Но, к сожалению, ничего не могла сказать в его отношении.

С отцом у Анны были натянутые отношения. Она постоянно спорила с графом, показывая свой характер, чем только испытывала его терпение. В детстве он был более благосклонен к ней, дарил красивые и дорогие подарки дочери, но всегда в его взгляде Анна видела какую-ту недоверчивость. Возможно, он был разочарован тем, что Бог не послал ему мальчика, наследника.

Анна была не первым ребенком, однако предыдущая беременность графини закончилось плачевно. Родился мальчик, но он не прожил и нескольких часов. Когда же графиня забеременела во второй раз, все снова надеялись увидеть наследника, но родилась крохотная девочка с безумно яркими зелеными глазами. Поначалу все думали, что она родилась немой, потому как ребенок не произвел не единого звука при рождении. Но когда же ее впервые отняли от груди матери, девочка закричала, звонко заплакав.

Теребя в руках свой маленький веер, который взяла с собой в театр, Анна поднималась по лестнице в свою комнату. Что-то беспокоило ее, только она не могла понять, что именно. Может быть, всему причиной та новость, которая, якобы, должна ее обрадовать? Об этом отец упомянул еще в театре, сказал, что Анна будет счастлива ее узнать.

«Только с толку сбил!» – возмутилась девушка, открывая дверь спальни.

Спальня была уже готова: свечи горели, кровать постелена, а на ней лежала чистая ночная сорочка. Анна бросила веер на туалетный столик и села на кровать, тяжело вздохнув. Она все раздумывала о той неожиданной новости. Хотя стоило ей вспомнить, что скоро она вновь увидит Кастри, мысли ее повеселели.

Улыбнувшись, девушка подошла к туалетному столику и стала медленно снимать с себя украшения, когда в дверь постучали.

– Леди Анна, это я – Эва, – донеслось из коридора.

– Войди, – ответила Анна.

В комнату вошла миловидная девушка, одетая в чистую опрятную одежду. Белоснежный чепчик на голове скрывал длинные черные волосы. Эва улыбнулась и, присев в реверансе, поставила на тумбу рядом с высоким дубовым шкафом кувшин с водой.

– Давайте я вам помогу, леди, – служанка поспешила помочь Анне снять платье. Она давно уже служила ей.

– Да, спасибо, – Анна никогда не скупилась на благодарность, даже со слугами. Это была одна из многих черт ее характера, которую отец считал скверной.

– Как прошел вечер, леди? Вы выглядите без настроения, – заметила Эва.

– Честно, мне совсем не понравилось, – проворчала Анна, поворачиваясь, чтобы снять пышную юбку. – Особенно то, что этот гусак был постоянно рядом.

Эва подавила усмешку, она поняла, кого имела в виду ее госпожа.

– Что ты смеешься? Его нахальная улыбка сводит меня с ума! – воскликнула Анна.

– Вовсе нет, мисс! Возможно, вы влюблены в него? – позволила предположить себе Эва.

– Я не то имела в виду, – буркнула Анна. – Я его на дух не переношу.

– Пройдемте, мисс, – позвала служанка, открывая дверь, где стояла большая ванна. Анна погрузилась в приятно теплую воду и улыбнулась. Усталость отступала, и начинало клонить в сон.

После принятия ванны Эва помогла одеть Анне ночной туалет и пожелала спокойной ночи. Дверь комнаты за служанкой плотно закрылась, а Анна удобно устроилась под одеялом.

– Антуан! Что за паршивец! Хватит таскать еду с кухни! – раздался крик повара.

Поймав мальчишку за шиворот рубахи, он дал ему хороший подзатыльник.

– Да что я такого сделал?! Отпусти! – протестовал тот, пытаясь вырваться из крепких отцовских рук.

Когда ему это удалось, мальчишка, который уже был шестнадцатилетним юношей, довольно усмехнулся и откусил яблоко.

– Я вот про это тебе толкую! – указал повар на яблоко. – Еще одна твоя проказа и тебе конец! А я ни хочу вылететь с этой работы, Антуан!

Служанки, что слышали эту семейную сцену, захихикали над парнем и тот густо покраснел.

– Я лучше отнесу еду Анне, – пробурчал Антуан и взял первый попавшийся поднос с едой, чтобы быстрее уйти с кухни.

– Э, нет, парень! Во-первых, леди Анне, а для тебя – леди Самерфилл. Во-вторых, хватит ходить к этой девчонке! – повар, месье Моро, так прикрикнул, что одна прислуга с испуга выронила тарелку и она, конечно же, разбилась. – Аккуратнее!

Месье Моро, плотный, но невысокий, с черными усами и лысой головой человек, вытер о фартук руки и взял обратно поднос из рук сына. Он недовольно посмотрел на Антуана и вручил поднос с едой служанке.

– Эй! Не девчонке, а леди Анне! – возмущенно воскликнул парень на манер отца. – Да с чего бы это перестать? И отдай поднос! – он попытался взять его у девушки обратно.

Служанка испуганно посмотрела на разозленного повара, не зная, что делать: отдать или нет. Месье Моро кивнул ей на дверь, и она поспешно ушла, чтобы накрыть в столовой ужин. Антуан недовольно скрестил руки на груди.

– Юная леди сегодня не ужинает, – пояснил отец уже более спокойным голосом. – Тебе не следует с ней общаться, парень… ты – сын повара, а она – молодая госпожа, из знатной семьи. Какую дружбу ты себе выдумал? – мужчина покачал головой и вздохнул. Он повернулся к своему столу и продолжил нарезать овощи, ловко орудуя ножом.

– Да сколько себя помню, мы с ней всегда были как на равных! Граф об этом не знает, а миледи против меня ничего не имеет, – возразил Антуан. – Да что такого в этом? – дерзко спросил он.

– На равных вы с ней не были никогда! Я сказал – прекращай, пока тебя не приказали выпороть или чего похуже! Разговор закончен.

Антуан хмуро посмотрел в спину отца и покинул кухню. Ему не понравился этот разговор, да еще и то, что многие его слышали.

«Ты – сын повара!» – звучали в голове слова отца. И что с того? Сейчас об этом было поздно говорить, как считал Антуан, ведь их дружба, да именно дружба, началась, когда его отца взял на работу граф Самерфилл, Анне тогда было семь, а Антуану шесть лет. Живя в Кастри, месье Моро работал у одного из достопочтенных господ, радуя его своими французскими блюдами. Так, однажды будучи в гостях у него, графиня Самерфилл похвалила искусство повара, а через какое-то время месье Моро поступило предложение на службу к семье Самерфилл. При следующем отъезде в Англию его и маленького Антуана взяли с собой. И здесь тоже похлопотала графиня, настояв, что мальчика негоже оставлять без отца, и в будущем и для него найдется дело. Так до сих пор и было – Антуан часто справлялся с мелкими поручениями и помогал отцу на кухне.

Анна же сразу поразила его. С хорошими манерами, но слишком бойким характером, с подобающим воспитанием, но уже своевольными взглядами в столь юном возрасте. Они часто сбегали вместе из дома, когда были на Сент-Люсии. Им нравилось вместе придумывать разные забавы, озорничать и веселиться. И еще больше им нравилось, что все это – было их большой тайной.

Проходя мимо столовой, Антуан заметил, что приборов поставлено лишь на две персоны. Значит, Анна действительно не будет ужинать. Это показалось парню странным, и он сразу захотел узнать, почему. Может что-то случилось в театре или на прогулке? Антуан несколько забеспокоился и ускорил шаг, направившись прямиком к комнате молодой леди.

Парень незаметно прошел через главную лестницу, завернул направо и тайком направился по темному коридору. Вдруг ему послышались голоса из приоткрытой двери в кабинет графа. Антуан замер на месте, ведь ему нельзя было просто так расхаживать по дому хозяина, могло влететь. Осторожно шагая, он решил незаметно проскользнуть мимо и пойти дальше, но донесшийся до него разговор заставил юношу остановиться.

Разговаривали двое – граф и мистер Саймон Кормак. Последний был надежным человеком графа, его личным помощником, но Антуан любил все называть своими именами – Кормак был посыльной крысой, готовой сдать всех и вся в любой момент за определенную плату.

Антуан тихо подошел к кабинету, спрятался за дверь, чтобы его не заметили, и стал вслушиваться.

– И что вы решили, милорд? – раздался низкий голос Кормака.

– Конечно, я согласился! Уолтер хоть и хитрец, но этот союз будет действительно стоящим. С нашими землями и его отличными кораблями, мы сможем более выгодно заняться торговлей. Да и потом… он слишком о многом догадывается про меня. – Граф как-то обреченно вздохнул. Раздался шорох, видимо, милорд сел за свой стол.

– Так может, несчастный случай все исправит?..

– Что ты говоришь! – воскликнул Мортимер, хлопнув ладонью по столу. – Нет, этого не потребуется. Он женится на Анне, мы приумножим свои средства и вместе будем счастливыми доживать свой век.

«Свадьба Анны и Летерфорда… Быть того не может!» – У Антуана округлились глаза от услышанного.

– Милорд, а юная виконтесса Летерфорд знает об этом? – усмехаясь, спросил Кормак.

– Пока еще нет, но я уверен – она обрадуется, – приторным тоном ответил граф. – Я собираюсь сказать ей после возвращения в Англию… или когда бросим якорь в Кастри. К тому времени все формальности будут улажены, и мы объявим о помолвке.

Кормак довольно хмыкнул.

– Ладно, что ты прохлаждаешься? Иди, займись делами! Перед отплытием еще много чего нужно сделать! – раздраженно приказал Мортимер. – Все-таки деньги Уолтера хорошо помогли с постройкой «Аделлы»… – последние слова граф произнес задумчиво, ему неприятно было признавать данный факт.

Послышались шаги, Кормак выходил из кабинета. Антуан быстро среагировал и поспешно зашел за угол, прячась в тени. Саймон вышел и направился в противоположную сторону, как всегда идя со строгой осанкой.

Антуан проводил его взглядом и быстро направился в другой коридор, к третьей двери слева.

Раздался тихий стук, но Анна отчетливо его расслышала. Она уже как полчаса ворочалась в постели, пытаясь заснуть, но безрезультатно. Услышав, что кто-то стоит за дверью, она встала с кровати и накинула на себя халат.

– Кто это? – негромко спросила она, торопливо завязывая поясок.

– Это я, Анна, открывай быстрее! – раздался взволнованный голос.

Анна сразу поняла, кому он принадлежал. Но что Антуану понадобилось в такой час? Ни как у ее друга снова появилась какая-то идея?

Девушка любила проводить свое время с Антуаном, несмотря на то, что он был всего лишь сыном бедняка с далекого острова, которому посчастливилось работать у графа. Она вовсе не видела различия в их социальном положении, по крайней мере не обращала на него никакого внимания. За десять лет, которые она знала Антуана, он стал ей самым близким другом, с которым она могла поделиться любой своей тайной. И как бы странно это не звучало, но дружба была их крепка. Анна ни разу не напоминала юноше, что он всего лишь сын прислуги в ее доме, не упрекала его в этом. Однако ей приходилось держать их дружбу в секрете, ибо отец никогда в жизни не одобрил бы такого. Хотя у Анны были подозрения, что миссис Самерфилл обо все знает. Но графиня не прилагала никаких усилий для того, чтобы прекратить эти отношения.

– Открывай, давай! – голос за дверью повторился с большей нетерпеливостью.

Анна быстро подошла и повернула ручку. Она не успела еще открыть, как в комнату вбежала высокая худощавая фигура.

– Меня чуть не застукали! – сообщил Антуан, всплеснув рукой. – Что так долго шла? – он разговаривал с ней словно на равных, как не мог позволить себе ни один служащий в графском доме.

– А тебе не пришло в голову, что я, быть может, сплю? – вопросом на вопрос ответила девушка, вскинув бровь.

Антуан промолчал. Видимо, он и правда об этом не подумал.

– Подожди, я зажгу свет, – произнесла Анна, направляясь к небольшому столику рядом с кроватью, на котором стояли свечи.

– Что-то случилось, Анна? Я знаю, ты отказалась от ужина, сразу легла. Плохо себя чувствуешь? – взволнованно спросил Антуан, садясь на пуфик, обитый бордовым бархатом. В его голосе слышалось беспокойство.

– Ты уже третий, кто спрашивает, – улыбнулась Анна, но ей была приятна такая его забота. – Просто общество одного лорда плохо на мне сказывается, ты же знаешь, Туан. – Она часто так называла его, и надо признать, юноше это нравилось.

Парень тихо рассмеялся, понимая, о ком она говорит. Он и забыл, что в сегодняшнем походе в театр их семью сопровождал виконт. Антуан, так же как и Анна, недолюбливал Летерфорда. Впрочем с подозрением и некой неприязнью он относился ко всем, кто имел отношение к высокому положению в обществе. Кроме Анны, конечно.

– Тихо! Если кто услышит, тебе придется худо, – пришикнула девушка. Страшно было подумать, что ему грозит, если застукают в спальне молодой госпожи. – Ты что так рвался-то ко мне? – она догадывалась, что он зашел навестить ее не просто так.

Анна наконец зажгла свечи и комнату наполнил тусклый свет, но этого было достаточно, чтобы она смогла разглядеть приятное, с улыбкой на губах, лицо Антуана. Его темно-русые волосы были как всегда взлохмачены, а в больших карих, с желтым оттенком, глазах горел огонек. В свои шестнадцать он выглядел довольно росло, и даже казался старше Анны, хотя на самом деле был чуть младше нее. И хотя его мать была англичанкой, кровь француза говорила почти в каждой черте его характера. Антуан был веселым и общительным парнем, не смотря на тяготы жизни, он оптимистично смотрел вперед, и все же он не был легкомыслен, и Анна знала, что смелости ему не занимать.

– Знаешь… – улыбка вдруг исчезла с лица Антуана. – Я тут узнал кое-что… – замялся он.

– Ну и? – перебила Анна, садясь на край кровати напротив него, получше запахивая халат.

– Ты ведь уезжаешь скоро… – издалека начал Туан, чуть нахмурившись.

– Да, и я рада этому! Наконец-то, подальше от Лондона! – улыбнулась девушка, торжественно всплеснув руками, выражая свои искренние эмоции. – Но ты ведь плывешь с нами, – добавила она, заметив, как погрустнел взгляд друга.

– Этого я еще не знаю. Вряд ли меня отец отпустит, – пожал плечами Антуан. Он вспомнил разговор, что недавно состоялся на кухне.

– Это не проблема, – отмахнулась Анна. – Я поговорю с матушкой, а она как-нибудь уговорит отца, чтобы он взял тебя. Да и что я буду делать там без тебя? Представь, какой простор! Как давно мы там не были, Туан! – Анна вся засияла. – Ты, наверное, скучаешь по родным местам?

– Да, – протянул парень, ему действительно были дороги те места. Его семья, прибыв на остров в числе остальных колонистов, полюбила те земли. Особенно радовалась новой жизни его мать. К несчастью, когда Туану было три года, она умерла от лихорадки, и с тех пор его воспитывал только отец, до сих пор остававшийся вдовцом. И хотя Антуан плохо помнил мать, Кастри было приятной связующей нитью с родным человеком.

– Кажется, скоро для тебя такая свобода закончится, Анна, – хмуро сказал Антуан, отвернувшись в сторону окна.

Анна внимательно посмотрела на Туана. Она, похоже, не совсем поняла, о чем он говорил.

– О чем ты? – удивилась она.

Глава 2

– Что?! – Анна не верила своим ушам. – Повтори, слово в слово!

Антуан развел руками, и встал, пытаясь успокоить девушку. После того, как он рассказал ей об услышанном разговоре, состоявшимся между графом и Кормаком, девушка ходила по комнате туда-сюда, заламывая себе руки.

– Анна, это все, что я слышал, – заверил ее Антуан. – Граф согласился на твою помолвку с Летерфордом, – повторил он. – Но узнать об этом ты должна будешь либо когда приплывешь на плантации, либо когда обратно в Англию. – Помолчав немного, Туан попросил: – Только не выдавай меня, не говори, что обо всем узнала от меня.

Анна остановилась посреди комнаты. Ее встревоженный взгляд блуждал по всему, что попадалось ей на глаза.

– Какая, к черту, помолвка! – выругалась она, ударив руками по поле длинного халата.

– О, какие ругательства для леди! – шутливо заметил юноша.

– Сейчас не до твоих шуток, Туан! Что мне делать?! – воскликнула девушка и в голосе ее слышалась вся безнадежность ее положения.

– Ну, для начала успокоится, – Антуан подошел к Анне и, взяв ее за руки, усадил на кровать. Та, с испугом в глазах, посмотрела на него. – Сделай глубокий вдох, а теперь выдохни.

Анна начала следовать указаниям, но резко оборвала свои действия, возмутившись:

– Хватит меня успокаивать! Мне сейчас не это нужно! Я спокойна…

– … ну да, как море перед штормом…

– … и я спрашиваю, что мне делать!

Антуан серьезно посмотрел Анне в глаза. Он тоже был далеко не рад услышанному, и вполне понимал ее чувства: то, как она ненавидела виконта и то, что ей ни за что не удастся переубедить отца. Но и представить Анну в роли супруги лорда Туан не мог. Он даже думать об этом не хотел. В нем на удивление взыграло неизвестное ранее чувство, так похожее на ревность. Но ведь подобное событие должно было когда-нибудь произойти – многие ровесницы Анны уже вышли замуж, имели семью и даже детей.