Ветер

– Полетели! – Эйр вышла из беседки и активировала мирс, – Я покажу тебе замечательное место! Это кафе, о нём мало кто знает – там готовят замечательные пирожные!

Она улыбалась своей огромной улыбкой, протянув руку с длинными пальцами. Как ярко блестят её глаза, румянец на щеках играет… А почему бы и не полетать? Возле беседки как раз взлётная площадка. Ришан тоже активировал мирс, крепко взял Эйр за руку и они начали медленно подниматься.

– Согни ноги в коленях и расслабься, ты слишком напряжён. Смотри, сейчас я специально попробую упасть.

Эйр убрала с доски одну ногу, потом другую – мирс тут же переместился так, что она снова оказалась на нём. У Ришана чуть сердце не выпрыгнуло из груди при виде того, как Эйр сошла с доски в бездну.

– Вот видишь: упасть не получится, даже если ты этого очень захочешь. Мирс – умное устройство.

– А если я перевернусь и упаду головой вниз?

– Пока работает твой браслет, у тебя это тоже не получится.

Они поднялись достаточно высоко, Ришан крепко держал Эйр за руку, сосредоточенно глядя вперёд. Вдруг он опустил глаза вниз и вздрогнул –дома стали маленькими, а люди – почти незаметными. Дух захватило, он решил больше не смотреть вниз и думал только об одном: скорее бы долететь до вышки. Эйр это заметила и спросила:

– Ты уже выучил какие-нибудь аталские песни?

– Да. «Розовый закат», – ответил Ришан первое, что пришло в голову, с трудом шевеля пересохшими губами.

Это была модная, уже довольно заезженная песня, её включали повсюду – хочешь не хочешь, выучишь.

– Отлично, давай её споём! – весело предложила Эйр.

Какие песни?! Выжить бы на этой высоте. Ну ладно, раз уж она просит… Это сработало – Ришан переключился на пение, страх начал потихоньку отступать, настроение улучшилось. Когда они долетели до вышки, песня ещё не закончилась, Ришан даже немного расстроился.

– Слушай, мне так понравилось летать! Я ещё хочу! – в восторге воскликнул он, радуясь, как ребёнок.

– Нам предстоит ещё лететь обратно. А сейчас давай попробуем местные пирожные.

Они сделали заказ и уселись за столик. Кафе находилось на самой окраине города, о нём мало кто знал, посетителей было не много.

– Я теперь, пожалуй, всё свободное время буду летать на мирс, – Ришан был под впечатлением. – Давай ещё вместе полетаем? Ты будешь держать меня за руку.

– Хорошо!

Эйр была счастлива. Её глаза горели, улыбка не сходила с лица: наяву происходило то, о чём она не могла и мечтать. Сегодня точно самый счастливый день в её жизни. Доев пирожные, они полетели обратно. Ветер растрепал их волосы, они смеялись, пели и даже танцевали в воздухе. Вечер окутывал город, внизу зажигались фонари, а Эйр видела только серые глаза – они искрились огоньками намного ярче тех, что горели внизу. «Я хочу всегда держать тебя за руку. Хочу всегда быть с тобой». Вот и общежитие, они медленно спустились вниз. Беседку никто не занял, раскрытый альбом одиноко лежал на столике.

– Ну и технологии! – воскликнул Ришан. – Сколько же здесь всего интересного! Но и Тарон тоже развивается: у нас сейчас создаются нейросети, искусственный интеллект.

– Да, я знаю.

– Откуда?

– Видела в какой-то передаче.

– А откуда в передаче об этом узнали? Атал же закрытый страна.

– Я… не знаю.

– А для чего вы разворачиваете свои наблюдательный станции по всему миру?

– Чтобы следить за погодой, морем и космосом.

– Да всем известно, зачем эти станции следят! Мы же не дураки. Страна, который соглашается их у себя разместить, получает мобильный связь и точный данные о погода… погоде. Только почему-то эти станции самоуничтожаются, если кто-то хочет их изучить.

– Мы ни во что не вмешиваемся. Всё, что нас интересует – это собственная безопасность и безопасность планеты в целом.

– Это так. Но при этом потихоньку собираете данные обо всех.

Действительно, по закрытым каналам наблюдательные станции передавали на Атал разную информацию. Она анализировалась и частично освещалась в средствах массовой информации, поэтому граждане Атала имели представление о том, что происходит во внешнем мире и не горели желанием покидать остров – разница в уровне развития, действительно, впечатляла. Сюжеты не редактировались, не противоречили друг другу, поэтому не вызывали сомнений. Благодаря наличию информации запретный плод в виде возможности посещения других стран уже не был таким привлекательным и манящим.

– Прости, я вижу, ты боишься что-то лишнее говорить, – сказал Ришан.

– У большинства жителей Атала нет доступа к секретной информации. Даже если меня поймают и будут пытать, я не открою ни одного секрета – потому, что не знаю. А что касается информации о других странах, в общем доступе её не так уж и много. Поищи, что можно найти о городах Тарона – найдётся то, что вы рассказывали. Может, ещё какие-то статистические данные. Как-то так сложилось, что нам больше интересны новости Атала, а не то, что происходит за его пределами.

– А об Атале почти ничего не известно. Мало того, что мы с Джахаром язык почти не знали, так ещё и устройства непонятный у вас тут везде. Были как дурачки первый время. Я думал, у нас развитый страна, а мы отстали от вас лет на двести. Про остальные страны и говорить нечего – по сравнению с вами там дикие люди живут! Там мобильный связь долго не могли начать использовать, думали, это колдовство. До искусственный интеллект там далеко. А вы почему его больше не используете?

– Используем. Просто сейчас эти технологии применяют только военные. А раньше, ещё до изобретения матрицы, они использовались везде, искусственный интеллект заменил людей во всех сферах. Люди теряли работу, но не переживали из-за этого, так как пособие было примерно таким же, как и оплата труда, которой они лишались. Большая часть граждан Атала больше не работали, да и не могли – работы для них больше не было. Сначала они занялись творчеством, спортом, но спустя всего несколько лет оказалось, что почти все сидят дома, едят готовую еду, смотрят новости, видео и общаются в социальных сетях. Начались проблемы с весом, здоровьем. Получать новые знания не имело смысла – зачем нужны знания, которые негде применить? Мечты не работать обернулись огромными проблемами, когда люди это осознали, начались народные движения с требованием вернуть людям работу. Что и было сделано: везде, кроме армии, роботы и искусственный интеллект стали запрещены. Доступ искусственного интеллекта к гражданским системам, а также к орудиям производства полностью заблокирован, роботы остались только там, где ни при каких условиях нельзя выполнить задачу человеку.

– Когда люди научились печатать на компьютер, они разучились красиво писать.

– Точно! Вот и мы боимся разучиться думать. Если сеть даёт информацию, со временем перестаёшь её проверять и уже не задумываешься, правдива ли она.

– На Атале и социальный сети запрещены. Как вы живёте?!

– Хорошо! После той истории мы поняли, что только работа и живое общение наполняют жизнь смыслом. По вечерам наши улицы заполнены народом, проводятся праздники, кафе полны, люди поют, танцуют, они здоровы, не имеют проблем с лишним весом и относятся к возможности работать и общаться вживую как к ценности, отказ от которой когда-то дорого обошёлся.

– Как же вы отличаетесь от нас! Законов, по которые тут живут, нет больше ни в одной стране.

– Когда аталаны объединилась, они захотели сделать Атал самой прекрасной страной на свете. Новые законы, принятые тогда, изменили многовековой уклад жизни. Всем гарантировались равные права.

– Вряд ли мы на Тароне к такому придём, – улыбнулся Ришан. – Мы очень разный. Тут у всех примерно одинаковый уровень жизнь, нельзя разбогатеть, страна закрыта, но вы работаете, всё время что-то изобретаете. Я не понимаю, почему! Ради чего вы это делаете?

– Возможно, дело в том, что Атал один такой на планете. Благодаря тёплому климату мы ни в чём не нуждается, нам не нужно прикладывать усилий, чтобы обогреть дома или получить урожай. Вот мы и нашли смысл жизни в труде – нам важно приносить пользу обществу, стране.

– Вот поэтому в северных странах вас, аталанов, никто не может понять! Для нас ваше отношение к жизни – что-то необъяснимое. Я каждый день как будто другой планета открываю.

За разговорами они совсем забыли про альбом. Было так интересно! Время летело быстро, начало темнеть.

– Мне пора домой, – грустно сказала Эйр.

– Прошу тебя, не уходи, поговорим ещё немного! У меня такой чувство, что я разговариваю сам с собой. Ты столько мне всего объяснила! Летать научила! У нас одинаково голова думает. Не знаю, как правильно сказать.

Эйр улыбнулась. Не все свои мысли Ришан мог выразить правильно на аталском, но они как-то умудрялись считывать эмоции и настроение друг друга. Казалось, если Ришан заговорит на таронском, они всё равно друг друга поймут.

– Нет, мне надо идти, папа уже беспокоится.

– Я тебя провожу.

– Жаль, мы не досмотрели альбом.

– Завтра досмотрим. Приходи опять сюда. Придёшь?

– Да.

Они медленно пошли к дому Эйр по склону горы. Она едва доставала ростом ему до груди, приходилось постоянно смотреть вверх, это было странно и смешно. Иногда Ришан задевал головой ветки. Прохожие удивлённо смотрели на них, но Эйр этого не замечала. Вот и дом, они попрощались, Эйр зашла в калитку.

У входа стоял папа, бледный, руки сжаты в кулаки.

– Я же просил, Эйр, – сказал он тихо.

Эйр растерялась, она не видела его таким раньше и не знала, что ответить. Папа забрал у неё альбом и бросил на траву. Потом Эйр поняла, что он его не бросил, а уронил. Схватился за сердце и упал.

Эйр вызвала врача с помощью браслета. Она хотела перенести папу в дом, но испугалась ему навредить. Врачи приехали быстро, папу увезли в больницу, Эйр тоже отправилась с ними. Несколько раз она пыталась дозвониться до брата, но тот не ответил – значит, занят на работе. Домой Эйр вернулась только под утро и сразу же уснула. Днём позвонил Тару, они договорились встретиться в больнице. Папе стало лучше, но врачи пока не разрешили его посетить. Посоветовавшись, Эйр и Тару решили пойти на учёбу и работу и ждать сообщений от врача. Проводив брата, Эйр осталась дома одна. «Сегодня он будет ждать в беседке… Нельзя идти туда». Она ходила по комнате как загнанный зверь. Что делать? И не пойти невозможно. Обдумывала разные варианты действий, Эйр, в конце концов, решила: сегодня они досмотрят альбом и всё – больше причины для встречи не будет. Папы как раз нет, а когда он поправится и вернётся домой, у него уже не будет повода для беспокойства. Покормив и погладив литана, Эйр полетела в общежитие, прихватив альбом.

Ришан уже ждал её в беседке. Они смотрели альбом, разговаривали, подолгу обсуждая каждую картинку. Уже стемнело, а они снова его не досмотрели. Если бы можно было продлить этот вечер хотя бы на час! Пора идти. Эйр рассказала о том, что произошло вчера, и попросила не провожать. Нужно найти в себе силы собраться с духом, попрощаться и обо всём забыть.

– Может, всё же досмотрим? – спросил Ришан, глядя ей в глаза.

Эйр молчала. Закончить всё сейчас? Это не можно, не возможно… Если бы он сейчас спросил, полетит ли она с ним в космос или прыгнет со скалы, ответ будет тот же.

– Хорошо.

Эйр включила браслет и активировала карту города.

– Вот тут, у реки, в зарослях, есть куст, ветки растут так, что получается как бы домик.

– Понял. Завтра вечером приду.

Вернувшись домой, Эйр упала на кровать и разрыдалась от счастья. Она ни за что не откажется от встречи. Душа болела за папу, но, как бы сильно Эйр его не любила, назад пути уже нет. Она готова умереть ради Ришана, в рабство продаться, пойти за ним не только на Тарон, но и на другой конец света. А сейчас надо сделать так, чтобы папа ничего не знал. Пусть сначала он окончательно поправится, а потом Эйр их познакомит, и, конечно, папа изменит своё мнение.

На уроках Эйр сидела словно в тумане, её трясло, все мысли были о встрече с Ришаном на реке. Во время последнего урока пришло сообщение от папы – ему вернули браслет и разрешили посещения. После учёбы Эйр сразу же поспешила в больницу, папа вышел её встречать. Он ходит, говорит, улыбается! Какое же это счастье! Эйр прижалась к нему, трогала и гладила.

– Прости меня, пожалуйста, если бы я знала…

– Что ты, что ты, доченька! У меня был очень тяжелый день, ночью я мало спал, проблемы на работе.

– А тут ещё я…

– А что ты? Ты ничего плохого не сделала. Это я тогда наговорил лишнего в нашем разговоре о таронцах. Повёл себя как расист. Мне стыдно за это: никто не имеет права осуждать человека за его расу, внешний вид и происхождение. Я был неправ. Но если посмотреть глубже, мои злые слова были сказаны по другой причине: ты моя единственная доченька… Вы с Тару – самое дорогое, что у меня есть. В таронских студентах я вижу угрозу, и ничего не могу с этим поделать. Не знаю, почему это так. Надеюсь, я ошибаюсь.

– Папа, милый мой, любимый! Я так сожалею, что всё это случилось из-за моего легкомыслия!

– Не вини себя. Мои проблемы с сердцем были, есть и будут. Это может повториться в любое время. По любой причине. Сейчас меня беспокоит другое: в последнее время ты стала грустная, отстранённая. Это из-за того, что Сеуан нашёл себе невесту?

– Нет, нет, папа! Он всегда был моим братом и лучшим другом. Так и будет. Я не мечтала выйти за него замуж.

– У тебя в сердце кто-то другой?

Эйр молчала. Как ответить на этот вопрос?

– Я же всё вижу, доченька. О ком ты думаешь, скажи! Я приму любой твой выбор.

«Любой?! Неужели он всё знает? Нет, это невозможно!».

– Даже таронца? – с улыбкой, как бы в шутку, спросила она.

– Я серьёзно спрашиваю.

«Нет, похоже, не знает. Я отвечу на твой вопрос, папа. Но не сейчас». Слова отца обрадовали Эйр, стало радостно на душе. И его настроение, и самочувствие говорили о том, что самое страшное уже позади.

– Пока рано говорить об этом, ничего серьёзного. Когда будет, что рассказать, я тебе расскажу. Сейчас главное, чтобы ты поправился. Прошу тебя, не думай ни о чём плохом. Всё позади, ты выздоровеешь, всё будет хорошо!

Она обнимала папу, не глядя ему в глаза. Она, конечно, что-нибудь придумает. А сейчас самое главное – чтобы папа не волновался и соблюдал рекомендации врачей.

В прекрасном Эйр настроении прилетела домой, времени осталось совсем мало. Дрожащими руками она перебирала одежду: эта кофта точно не пойдёт, эта вообще ни с чем не сочетается. Всё не подходит, всё не то! Наконец она выбрала широкие брюки и нежно-голубую кофту, красиво повязала на шею синий платок и критически посмотрела на себя в зеркало. Ужасно! И наряд, и причёска. А этот длинный нос и маленькие глазки… Ну почему она не такая красивая, как её мама? Эйр представила, как идёт по тропинке вдоль реки. Что она ему скажет? Что вообще в этих случаях говорят, чтобы не выглядеть глупо? Она никогда не ходила на свидания… Беседка не считается, там они сидели на глазах у всего общежития. Осталось полчаса, Эйр вроде бы успокоилась, но тут совсем некстати вспомнился вопрос Ирмин: «А как с ним целоваться-то?». Как-как? Не знает она, как! Внутри всё похолодело, в горле опять пересохло. Какой кошмар! Ладно, нужно собраться с духом и отправляться к реке, а там уже смотреть по обстоятельствам. Может, Ришан и не придёт, что тоже весьма вероятно.

Чтобы не привлекать внимание, Эйр долетела до небольшого магазинчика на окраине города, зашла, походила вдоль витрин, и, ничего не купив, направилась через лес в сторону реки. Ришан уже был на месте, заметив её издалека, он пошёл навстречу и вручил коробку таронских конфет. Всё было так естественно и легко, что Эйр тут же забыла о своих опасениях. Они ели вкуснейшие конфеты, сидя на стволе поваленного дерева, скрытые от посторонних глаз в густых ветвях куста. Рассказывали друг другу о семье, о детстве, о том, что любят, о чём мечтают… Длинные ветки доставали до воды и тихонько покачивались на волнах, заходящий Ринар окрасил небо и реку нежными розовыми и оранжевыми красками, пели птицы, стрекотали насекомые – казалось, всё это происходит в волшебной сказке.

Примечания