Компания «Охотники на монстров»

Серия «Nova Fiction. Зарубежное городское фэнтези»

Larry Correia

MONSTER HUNTER INTERNATIONAL

All rights reserved, including the right to reproduce this book or portions thereof in any form

Copyright © 2009 by Larry Correia

© Селюкова Д. А., перевод на русский язык, 2025

© ООО «Издательство АСТ», оформление, 2025

Глава 1

В один не особо прекрасный рабочий вторник я смог-таки осуществить американскую мечту: выкинул своего козла-начальника с четырнадцатого этажа.

Сразу скажу – я не проснулся утром с мыслью: «А не убить ли мне босса голыми руками?», все куда сложнее. Больше того, до этого момента я бы никогда в жизни на такое безумие не пошел: я был нормальным парнем, простым белым воротничком. Трудился бухгалтером – вот настолько обычная и непримечательная была у меня жизнь. Но тот безумный случай все изменил. Я и подумать не мог, что если босс в лепешку расшибется о тротуар, то это приведет к таким последствиям… Ладно, технически не о тротуар, а о крышу «Навигатора», припаркованного под окнами, но давайте не будем отвлекаться.

Меня зовут Оуэн Застава Питт. И вот вам моя история.

Финансовый отдел «Хансен индастриз» располагался на четырнадцатом этаже непримечательного офисного здания в центре Далласа. Мы, десять бухгалтеров, сидели в своих кьюбиклах посреди самого обычного офиса, зажатые между отделом маркетинга и женским туалетом: на полу синий ковролин, на стенах мотивационные плакаты и комиксы про Дилберта, кое-где зачахшие растения в горшках.

Зарплата была приличная, коллеги приятные, работа хорошая, иногда даже интересная. В «Хансен индастриз» я наконец начал что-то похожее на серьезную карьеру. По крайней мере, впервые не приходилось таскать тяжести и выкидывать пьяных через порог.

Итак, у меня нарисовался пенсионный счет и страховка, покрывающая стоматолога, так что я решил усердно трудиться, найти жену, завести детей и осесть где-нибудь в пригороде. Мне, молодому начинающему бухгалтеру, будущее виделось вполне себе светлым.

Был, правда, у нашей уважаемой компании один минус: злобный, тупой босс. Мистер Хаффман ни черта не понимал в своей работе, но всегда находил способ свалить все на подчиненных – начальничек хуже не придумаешь, да к тому же злой на весь мир. Без особой причины – просто за то, что ему якобы не везло. Он был настолько ленивый и тупой, что своим маленьким поросячьим мозгом так и не смог сообразить, почему его за десять лет не повысили. Очевидно же – раз не повышают, значит, это потому, что весь мир против него. Я, узнав мистера Хаффмана получше, был полностью согласен с миром.

Как новичок финансового отдела «Хансен Индастриз», я сразу попал к боссу в мальчики для битья. Вакансия, кстати, освободилась, потому что мой предшественник наложил на себя руки. Но тогда я еще не понимал, какая связь между атмосферой в офисе и желанием закинуть в рот горсть снотворного, запив стаканом виски.

Короче, это был мой обычный двенадцатичасовой рабочий день. Обычный, потому что мне приходилось учиться всему на ходу и я совершенно ничего не успевал. Оказалось, колледж вообще не готовит к реальной жизни, а так как я угодил под начало сволочного мистера Хаффмана, то все пошло под откос с самого начала. У меня, впрочем, никакой личной жизни не было (разве что каждую субботу посвящал своему хобби), поэтому я не переживал, что задерживаюсь допоздна. Думал, может, это впечатлит какую-нибудь важную шишку и меня переманят в другой отдел, подальше от Хаффмана.

Ладно, последний месяц прошел неплохо: мистер Хаффман уехал отдыхать с палаткой в какой-то заповедный лес, вернулся, на неделю заперся в офисе, ни с кем не разговаривая, даже звонки перестал принимать, а потом и вовсе ушел на больничный еще на пару недель. Его отпуск, кстати, был в нашем отделе самым продуктивным временем. Кто бы мог подумать.

Я глянул на часы. 20:05. В соседних кабинках было тихо, а мой желудок урчал, намекая, что пачка «Читос» и банан, съеденные на обед, давно себя исчерпали. Пора было домой. Я разлогинился из своей учетки на рабочем компьютере, запер ящики с документами и пошел к двери, на ходу надевая пальто. Свет я тоже выключил, думая, что больше никого нет, и аж подпрыгнул, когда интерком вдруг ожил.

– Кто там? – загремел на весь этаж голос мистера Хаффмана.

Вот это было неожиданно – я и не знал, что босс вернулся. Черт!

Твердо решив сделать вид, что ничего не слышал, я двинулся дальше. Раз ленивый слизняк Хаффман задержался допоздна, значит, пыхтит над какой-нибудь хренью и ищет, на кого бы ее повесить. Повесит, назовет это делегированием, и себя по головке погладит за то, какой он эффективный менеджер.

– Оуэн? Ты? В мой кабинет, живо! – Попался. – Оуэн, бегом! Важное дело!

Как всегда хамло и как всегда орет.

Плетясь к его офису, я задумался: а как он вообще узнал, кто идет? Наверное, просто позвал наугад, увидев, что кто-то выключил свет. Потом я принялся выдумывать повод уйти, хоть и знал, что ни один не прокатит. Урок борьбы? Да как же: босс и так меня зовет солдафоном, и это он еще мою коллекцию оружия не видел. Церковная служба? Очень смешно. Свидание? Если бы! Приболевшая матушка? А вот это могло сработать, поэтому подходил я к дверям Хаффмана уже с рассказом о том, как мне срочно надо позаботиться о больной матери. На самом деле она жила в трех штатах отсюда, но боссу об этом знать было необязательно.

Стоило мне войти в кабинет, как все мысли о маминой воображаемой болезни вылетели из головы. Света не было – очень странно, – и босса я разглядеть не мог, потому что он сидел в кресле спиной ко мне. Только огни города немного разгоняли темноту. Я, кстати, так и не понял, как такой упырь смог отхватить угловой офис с роскошным видом, – может, раздобыл где-нибудь фото начфина с проституткой или что-то такое.

На здоровенном дубовом столе царил бардак, а посередине возвышался бумажный пакет в жирных пятнах – наверное, с обедом. И пакет этот медленно протекал, заливая бумаги.

– Присаживайся, Оуэн, – странно прохрипел Хаффман. Ко мне он так и не обернулся. Из-за спинки стула я видел только его макушку. Кажется, босс смотрел в ночное небо.

– Нет, сэр, спасибо… Мне очень надо уйти, мама заболела и…

– Я… сказал… СИДЕТЬ! – заорал он, разворачиваясь ко мне, и я охнул даже – во-первых, потому что взгляд у начальника был безумный, а во-вторых, потому что сидел Хаффман в кресле совершенно голый. Этого я точно не ожидал. Оба его подбородка измазаны были чем-то жирным и бурым, будто он сожрал все мясо на вечеринке с барбекю.

Вот такого я ни на одной своей работе еще не видел.

Я примирительно поднял руки и принялся медленно пятиться к двери.

– Слушайте, сэр, я не по этой части. Нет, вы-то делайте что хотите, мне наплевать. Некоторые парни были бы счастливы, но на меня не рассчитывайте…

– МОЛЧАТЬ! – заорал он, бахнув по столу так, что пакет опрокинулся и содержимое вывалилось. Я замер, не ожидав такого командного тона от типа вроде Хаффмана, типичного «мужика с пятым размером».

– Знаешь, что за ночь сегодня, Оуэн? Знаешь? О, сегодня особая ночь!

– В «Сиззлере» шведский стол с креветками? – спокойно ответил я, нашаривая дверную ручку за спиной. Все, мистер Хаффман окончательно спятил, рассвирепел, как пес бешеный.

– Сегодня я накажу злонамеренных! Месяц назад я получил дар и стал королем. Я слышу, как вы все шепчетесь у меня за спиной. Не уважаете меня, а? – зарычал босс. Глаза его бегали, будто в темных углах таилось что-то дико интересное. – Ты, Оуэн, хуже них всех. Ты не командный игрок, тебе плевать, что я твой начальник! Хочешь мою работу украсть! Нож мне в спину вонзить!

Я не хотел ему ничего никуда вонзать, а вот в морду дал бы с удовольствием. Он и правда взбесился, но голых толстяков я не особо боялся: сам был парень немаленький, и хоть и служил бухгалтером, но задницы надирать умел. Вся ситуация выглядела безумно и даже смешно немного, но я знал, что сумасшедшие опасны как раз непредсказуемостью. Пора была сваливать и вызывать профессионалов.

Я повернул дверную ручку, пытаясь вспомнить, покрывает ли наша страховка психиатра.

– Не волнуйтесь так, мистер Хаффман. Мне от вас ничего не нужно, просто выйду на минутку… – И тут мой взгляд упал на содержимое пакета. – Это что… рука?

Хаффман продолжал стучать по столу и орать, игнорируя меня, и от каждого удара его жиры колыхались волнами. А я все смотрел на руку. Женскую, с накрашенными ногтями и обручальным кольцом. Из обрубка запястья торчали кости.

Твою-то мать! Мой босс был не просто чокнутый. Я, оказывается, работал на серийного маньяка.

– Время пришло! Сегодня ночью я стал богом! – заверещал он.

Чокнутый толстяк ткнул пальцем-сосиской в окно, указывая на полную луну, и я вдруг увидел, как палец начинает удлиняться. Затем вытянулись руки, ногти превратились в плотные длинные когти.

Он глянул на меня и ухмыльнулся в прямом смысле от уха до уха – челюсть раздалась, клыки показались из-под губ. Изо всех пор полез густой черный мех. Хаффман взвыл от боли и восторга, и вой этот перекрыл хруст меняющихся костей.

– Ты теперь мой, Оуэн. Я сожру твое сердце! – проворчал он. Я едва разобрал слова, потому что зубы его все продолжали заостряться и удлиняться, а здоровенный язык так и вываливался изо рта.

На секунду меня парализовало от противоречивых чувств, вся мозговая деятельность так резко встала, что я аж скрежет тормозов услышал. В комнате было темно, поэтому цивилизованная часть моего сознания все-таки попыталась убедить пещерную, что это просто игра света и тени, какой-то долбанутый розыгрыш, – короче, предлагала логичные ответы.

К счастью, пещерный человек во мне ее не послушал.

Понятия не имею, почему мне вдруг захотелось признаться стремительно мутирующему боссу, что я нарушил правила компании. Не закон, кстати, – в штате Техас такое разрешено, – именно технику безопасности нашей фирмы.

– Помните правило «Никакого оружия на рабочем месте»? – спросил я быстро растущего волосатого монстра. Его желтые глазки так и впились в меня с чистейшей звериной ненавистью. Ничего человеческого в нем больше не было. – Так вот. Никогда его не любил, – бросил я, резко наклонился и, рванув ствол из кобуры на щиколотке, всадил в мистера Хаффмана пять пуль из своего короткоствольного «Смит и Вессон» триста пятьдесят седьмого калибра. Боже, благослови Техас!

Тварь, бывшая когда-то моим начальником, пошатнулась и сползла по оконному стеклу на ковер, оставляя кровавый след. Стекло кое-где потрескалось: то ли пара пуль прошла навылет, то ли я промахнулся. Но рассматривать трещины настроения не было – я развернулся, побежал… и едва не расквасил нос, врезавшись в закрытую дверь. Кое-как справившись с ней, я вылетел в узкий коридор, захлопнув ее за собой, и понесся к лифту, на бегу нашаривая в кармане плаща заряжатель с запасными патронами.

Но дверь с грохотом распахнулась снова. Тварь, стоявшая в проходе, больше напоминала зверя, чем человека. Но зверя не обычного. Мой толстяк-начальник сделался вдруг мускулистым, длинные когти на его лапах рвали синий ковролин, жесткий черный мех покрывал все тело, а волчья морда… Короче, ночной кошмар собственной персоной. Он зарычал, оскалив слюнявую пасть, полную острых, как бритвы, зубов, поднял морду, принюхиваясь, и, заметив меня, взвыл.

У меня кровь застыла в жилах.

Не останавливаясь, я закинул в барабан револьвера еще пять «федераловских» ста двадцати пяти грановых пуль-экспансивок. Монстр был быстрый, быстрее какого-нибудь олимпийского спринтера, а вот я – нет. Расстояние между нами с каждой секундой сокращалось. Я развернулся и выстрелил монстру в морду. Вовремя: он как раз прыгнул на меня, но сила выстрела отбросила его, и туша полетела в стену, ломая гипсокартон.

Не помогло: оборотень тут же поднялся, ощетинился.

Стрелок я отличный. Конечно, от такой крохотной пушечки высокой точности не дождешься, но я постарался. Сосредоточился на мушке, целясь в череп твари, и спустил курок, потом еще раз, еще, после каждого выстрела прицеливаясь поточнее… и – джекпот! Экспансивка буквально взорвала Хаффману мозг красно-белыми брызгами, но я все стрелял и стрелял, пока затвор не щелкнул вхолостую. Патроны кончились.

Я ничего не видел, кроме цели, от адреналина кровь застучала в ушах, заглушая эхо выстрелов. Все. Хаффман мертв.

Заставить себя ровно дышать не получалось – рот сам собой судорожно хватал воздух. У меня определенно ехала крыша, потому что футах в двадцати от моего кьюбикла лежал мертвый волк-оборотень. Оборотни бывают только в сказках, но вот же он, валяется на ковре с вышибленными мозгами! Пока эта тварь за мной гналась, я не чувствовал страха, вообще ничего не чувствовал, а тут все навалилось сразу, будто дамбу прорвало. Сперва я только немного подрагивал, но стоило рассмотреть монстра – и вот меня затрясло капитально. Это как автокатастрофа: сначала не веришь в то, что происходит, в момент удара никаких эмоций… и вдруг накрывает осознанием того, что случилось. Вот и меня накрыло: я только что убил вервольфа.

А потом мистер Хаффман поднялся и зарычал.

Я увидел, как пульсирующий мозг снова втягивается в голову и пластины черепа с хрустом встают на место. Колени у твари были вывернуты назад, как собачьи, но она как-то умудрялась стоять на задних ногах.

Вервольф подцепил когтем запутавшийся в шерсти кусочек собственной плоти и закинул его в пасть. А потом снова опустился на все четыре лапы и отряхнулся, как огромная собака, забрызгивая кровью из ран белые стены и мотивационные плакаты.

Его долгий пронзительный вой разбудил какие-то первобытные инстинкты, до этого крепко спавшие. Я развернулся и побежал еще быстрее, чем раньше. Мозги мои чудом не отказали – вместо того чтобы бежать с ним наперегонки к лифту, я резко свернул в офис справа, захлопнул дверь, закрыл на замок и для верности загородил ее тяжелым столом. Компьютерный монитор кувыркнулся на пол и заискрил.

Я оказался в отделе маркетинга. С противоположной стены на меня смотрел постер с несчастным котенком, цепляющимся за бельевую веревку. «Держись!» – гласила подпись. Спасибо за совет, приятель.

Особо раздумывать времени не было, и я помчал дальше, надеясь, что дверь и стол задержат Хаффмана. Они задержали. На несколько секунд. Рыча и скалясь, вервольф ломал дверь, поднимая тучу щепок, и стол постепенно отъезжал назад… Но я уже добежал до двери, которая вела в боковой коридор. Захлопнул за собой и ее, но вот подпереть было нечем.

Оружие. Оружие бы сейчас!

Я так и держал в руке пистолет, но барабан-то был пустой, да и дубинка из такого легкого коротыша так себе. Получая разрешение на скрытое ношение оружия для защиты от грабителей и всяких подонков, я даже не думал, что защищаться придется от мифического чудовища.

Не найдя подходящего оружия, я снял со стены огнетушитель – все лучше, чем ничего!

Дальше по коридору мой отдел, а оттуда можно рвануть к лифту! С бешено колотящимся сердцем я услышал треск и грохот, но оборачиваться не стал – нырнул в недра финансового отдела и попытался захлопнуть дверь. Не тут-то было: Хаффман успел просунуть когти и морду в щель. Как бы я ни налегал, он был куда сильнее меня и в конце концов, одним взмахом когтистой лапы разорвав на мне рубашку, рассек кожу.

Боль была адская. Невероятная.

Крича, я повалился на спину и направил струю из огнетушителя монстру прямо в распахнутую пасть и желтые зенки. Он взвыл, встал на задние лапы, передними закрывая морду. Я врезал ему ногой по ребрам, выпихнув в коридор, кое-как вскочил и крепко закрыл дверь, заперев ее на замок.

Раны на груди горели и выглядели паршиво. Кровь пропитала рубашку, но адреналин заглушал боль. Я знал, что потом она вернется с новой силой, но пока меня больше беспокоил монстр.

Когтистая лапа пробилась сквозь дерево, едва не зацепив меня. Я поднял огнетушитель над головой и принялся дубасить ее снова и снова, с такой силой, что обычные кости уже давно бы сломались. Наконец что-то в его предплечье громко хрустнуло, но Хаффмана это не остановило: он все пытался меня достать, а лапа зажила за секунды.

Я все бил и бил его, крича, металл гудел с каждым ударом… Ситуация выходила патовая. Я не мог уйти, а он под моими атаками не мог раскурочить дверь. Волчий мозг, видно, тоже до этого дошел, потому что лапа вдруг исчезла, оставив лишь зияющую дыру в тяжелой дубовой двери.

Я замер, хватая ртом воздух от перенапряжения. Ничем его не возьмешь… Но нужно что-то придумать…

Серебро. В кино оно против оборотней всегда работало. Но где же в офисе найти серебро?

Ответ пришел немедленно: нигде.

Стоит добежать до лифта, и я свободен, но для этого надо миновать сорок футов офиса, а потом еще сотню пробежать по коридору. Обхватив огнетушитель, я двинул к противоположной стене, ориентируясь на свет зеленого знака «Выход» в темноте, но не успел добраться до своего стола, как Хаффман с разбега врезался в дверь и ввалился внутрь. И как от него сбежишь? Да он меня за секунду сцапает, и привет!

Бежать смысла не было, так что я решил драться. Тем более что бой принимал на своем поле.

– Хаффман, сукин ты сын! Давай, иди сюда! – орал я, поливая его из огнетушителя. – Милости прошу… к моему шалашу!

Первым ударом оборотень отшвырнул мое импровизированное оружие, попутно сломав мне левую руку, а вторым швырнул меня вверх. Навесной потолок мой полет кое-как замедлил, и, звонко ударившись о трубу отопления, я полетел вниз, прямо на стенку своего кьюбикла. Стенка не готова была принять мужика весом в сто тридцать шесть кило и рухнула, а я рухнул вместе с ней прямо на собственный стол.

«Давай, двигайся!» – велел я себе, переводя дух и пытаясь придумать, что б такого еще сделать. Морда вервольфа высунулась из-за стола, и я как следует ее пнул. Хаффман в ответ сожрал мой ботинок.

Мышцы его лап были все равно что стальные пружины, и он в один прыжок оказался рядом. Когти его проскрежетали по столешнице, как мел по доске, и у меня мурашки побежали вдоль позвоночника. Я попытался скатиться со стола, но Хаффман без труда проткнул мое бедро когтем, пришпиливая к месту. Я заорал от боли, чувствуя, как коготь разрывает мышцу, и рабочей рукой попытался оторвать от себя волосатую лапу. Куда там! Она даже не шевельнулась.

Он меня поймал. Я лежал, истекая кровью, а вервольф, похоже, тянул время, наслаждаясь моими страданиями. Подумалось вдруг: что, если Хаффман все еще где-то там, внутри, тоже радуется и кайфует от своей власти, от того, что наконец-то отомстил миру, который так ненавидел?

Мой страх сменился гневом.

Ногу сверлила невыносимая боль, и логика мне подсказывала, что теперь точно конец, но я решил, что хрена лысого умру от руки жирного ублюдка Хаффмана.

Вервольф медленно распахнул гигантскую пасть, наклонился надо мной. Из пасти воняло гнилым мясом. Он собирался меня сожрать, и я откуда-то знал, что делать он это будет очень медленно и мучительно. Как можно незаметнее я сунул здоровую руку в карман, и тут Хаффман лизнул меня в лицо. Язык его был мокрый и шершавый, меня аж перекосило от отвращения. Сукин сын, решил сперва проверить, какой там я на вкус!

Моя выкидушка с щелчком раскрылась и вошла прямо ему в горло. Хоть трехдюймовый «Спайдерко» штука совсем не боевая, я все-таки решил его испытать – ворочал в ране как мог. Мне удалось перерезать яремную вену, и кровь брызнула во все стороны фонтаном. Вервольф отскочил, выдернув коготь из моего бедра, и я чуть концы не отдал, когда кровь хлынула из зияющего отверстия. Но все-таки остался в сознании, вытащил нож и воткнул снова, на этот раз в глаз. Рукоятка от всех телесных жидкостей стала такая скользкая, что просто выскочила из моей руки, когда Хаффман отпрыгнул назад. Нож так и остался торчать у него в глазнице.

Вервольф снова бросился на меня, ударил в голову. Когти его достали чуть не до самого черепа, вспороли кожу и мясо, проходя по всему лицу… Я знал, что дело плохо, но был словно под местным наркозом: ничего не чувствовал по этому поводу, ничего не ощущал. Вся моя жизнь свелась к одной простой мысли: «Хаффман должен сдохнуть».

Мой враг зарычал, перед глазами поплыли искры…

– А это залечишь?! – заорал я, схватив со стола канцелярский нож для конвертов, и ударил вервольфа в грудь еще и еще, а потом, сжав рукоять обратным хватом, воткнул лезвие глубоко в его нёбо, заткнув монстру пасть. А для пущего эффекта еще пнул его по яйцам и стукнул по башке своим стулом. Он в ответ одной затрещиной швырнул меня через всю комнату, как мячик. Я снес горшок с цветком и покатился по полу.

Пока вервольф кружился и метался, как убийственное торнадо, пытаясь вытащить ножи, я, зажимая кровоточащую дырку в ноге, тихонько похромал прочь.

Приземлился я возле офиса Хаффмана – туда и втащился. Вариантов у меня было немного, да к тому же я с минуты на минуту должен был вырубиться от кровопотери. Держали меня только злость и решимость, но и они грозили вот-вот исчезнуть. Нужно было что-то придумать, и быстро. Я окинул кабинет придирчивым взглядом. Шкафы для документов по обе стороны от двери. Стул. Стол. Журналы про гольф. Женская рука. Ничего и близко похожего на оружие.

Я слышал, как бесится вервольф, разнося мой кьюбикл и все, что под горячую лапу попадется. Потом грохот стих, рычание прекратилось – значит, учуял мой запах. Он снова собирался напасть. Но я его ждал.

Вот только не там, где он думал.

Хаффман ворвался в кабинет на всех парах – одни инстинкты и чистая звериная ярость, – а я, поймав момент, спрыгнул со шкафа для бумаг ему на спину, и монстр, не удержавшись, полетел мордой в стол. Я изо всех сил обхватил мощную шею, пытаясь его задушить.

– Крутой, да?! – крикнул я в острое ухо. – А без воздуха можешь?!

Мы перевалились через стол, но я упорно держался. Вервольф щелкнул пастью, вот только руки мои были как раз под ней – не укусишь. Тогда он изловчился и разодрал когтями мою спину. Закрутившись, мы врезались в треснувшее стекло, и оно не выдержало наконец, осыпалось вниз осколками. Не знаю, как мы не вывалились. Пережав его горло раненой левой рукой, я схватился правой за морду и надавил, поворачивая, со всей силой, злостью и ужасом, на которые был способен, кряхтя и рыча от натуги. Хребет у твари был как арматурина, но я смог надавить сильнее…

И шея вервольфа наконец мерзко хрустнула. Сигналы перестали поступать в его волчий мозг, и тело задергалось, безмолвно обвисли лапы. Я скатился с трясущейся туши и, едва не теряя сознание, потащился вокруг стола, хромая и оставляя за собой кровавый след. За столом и рухнул.

Захрустели кости – это позвонки Хаффмана начали вставать на место. Еще мгновение – и он снова вскочит, только я уже не смогу с ним драться. Я кое-как подтянулся, схватившись за столешницу, и вдруг заметил на полу «ланч» Хаффмана. Наверное, моим мозгам от потери крови совсем кислорода не хватало, потому что от этого зрелища мне почему-то стало смешно.

– Руку подать? – спросил я в пространство и засмеялся.

Вервольф медленно сел, как бы намекая, что через несколько секунд ланчем стану уже я. Потом он продолжит каждое полнолуние убивать невинных людей, а весь остальной месяц так и будет кошмарить подчиненных, доказывая, что он худший босс в мире. Даже не знаю, что из этого меня злило сильнее.

Хаффман повел башкой туда-обратно, приходя в себя…

– Ну уж нет, мудила! – заорал я и всем весом налег на стол. Стол протестующе заскрипел, съезжая с продавленного ковра. Толкать было тяжело: одна нога ранена, на другой нет ботинка… Но я все-таки умудрился врезаться в Хаффмана, сбить его с ног и, прежде чем он сообразил, что происходит, выпихнуть из окна и его, и чертов стол.

Глава 2

Я точно знал, что сплю. Все было каким-то мутным, невнятным – ну, как обычно и бывает во сне. Сперва мелькали какие-то обрывочные картины: как я тащусь к лифту, перетянув ногу своим ремнем вместо жгута, только во сне мне не больно и иду я медленно, словно под водой. Потом я вроде оказался в машине скорой помощи – меня кололи иголками, колотили в грудь…

А следующая картинка вообще была странная, потому что обычно сны я вижу от первого лица, а тут почему-то парил, будто в невесомости, и смотрел, как врачи в масках пытаются завести мое сердце дефибриллятором.

Раз – и снова все сделалось от первого лица. Вот я стою в поле, и оно все засажено какой-то густой травой с толстыми стеблями. Стою почему-то босой.