Стрелы моей любви

Убежденная, что стала свидетелем их внезапно прервавшегося свидания, я попыталась сгладить ситуацию:

– Уверена, вы все наверстаете.

– Не понимаю, о чем ты. – Наградив меня вопросительным взглядом, он заглянул в мою пустую корзину. – С чем именно тебе нужно помочь? Я не вижу здесь ничего, что нужно нести.

– Забудь об этом, я пойду. – Отмахнувшись, я направилась в сторону молочного отдела, мысленно прикинув, сколько пачек клубничного коктейля осилит мой не шибко растянутый желудок.

Пока я выбирала напиток, рядом с моими черными лоферами появились знакомые синие кроссовки, которые, должно быть, стоили как десять пар моей лучшей обуви.

– Тебе уже звонил тренер? – деловито уточнил Александр.

– А должен был? – Не придавая внимания его присутствию, я потянулась к ярко-розовой упаковке со слоганом: «Клубничное настроение на весь день».

– На следующих выходных все лучники идут в поход.

Ах да, ежегодная вылазка в лес, необходимая для поднятия боевого духа спортсменов, занимающихся в Академии. Только этого мне и недоставало.

– Я, пожалуй, пропущу, – безразлично обронила я, переходя в соседний отдел с сырами.

– Ты и в прошлом году не поехала, – напомнил Алекс.

– Постоянство – признак мастерства.

– Стабильность.

– Что?

– Правильно говорить: стабильность – признак мастерства, – декламировал он.

– Так ведь это одно и то же. – Пожав плечами, я взяла с полки чеддер, с которым иногда готовила макароны.

– Ты из-за руки не хочешь ехать?

– Ты так быстро меняешь тему, что я не поспеваю за тобой. – Поймав его вопрошающий и нетерпеливый взгляд, я ответила: – Причина в моем нежелании проводить время с посторонними мне людьми.

– Не такие уж мы тебе и посторонние.

– С моим боевым духом и так все в порядке. К тому же ты сам сказал, что у меня нет друзей в Академии. Ради чего мне туда тащиться?

– Подумал, вдруг ты захочешь это изменить. – Александр коснулся белоснежного воротника футболки, чтобы оттянуть ее от вспотевшего тела. – В этом магазине всегда так жарко?

Я сделала вид, что не изнываю от жары, нагрянувшей пару дней назад, и что моя челка не прилипла ко лбу, как только мы покинули холодный отдел.

– Не понимаю, о чем ты. – Нацепив на лицо равнодушную маску, я направилась к кассе.

– Сыр и коктейль? Это было в списке твоих покупок? – Он не смог сдержать усмешку, наблюдая за тем, как быстро я выкладываю товары на ленточный конвейер. – Да, тебе определенно нужна помощь.

– Ты разве слышал, чтобы я просила об этом? Просто Кити чересчур меня опекает.

– Она считает тебе следует поехать с нами в поход.

Ну конечно! Разумеется, это ее идея, чья же еще? Все дружелюбие, которое я получаю от Виллема-Александра, на самом деле исходит исключительно от моей лучшей подруги.

– Я и без тебя знаю, чего она хочет, – сказала я, сложив покупки в пакет.

– Уверена?

– Она со школы занимается моей социализацией, но мне это не нужно. Я никогда не мечтала о большой компании. Мне для счастья достаточно одной хорошей подруги, и, к счастью, она у меня есть.

– А ты не думала, – медленно произнес он, – что есть люди, которые хотели бы с тобой сблизиться, но ты просто не позволяешь им этого сделать?

– Ты говоришь о ком-то конкретном? – Я даже не пыталась скрыть своего скептицизма. Прошло немало лет с тех пор, как я поступила в Академию. Заинтересуйся мной хоть кто-нибудь, предложи мне дружбу хоть одна-единственная душа, я бы точно об этом знала.

– Допустим, – уклончиво отозвался Александр. – Можно вопрос?

Выйдя из супермаркета, мы направились к яблоневому саду. В ту его часть, где были деревянные скамейки и столики для пикника на природе.

– Только если не глупый.

– Тебе кто-то нравится?

– Мне? В смысле… парень? – Я словно с головы до ног покрылась странными зудящими колючками – до такой степени мне претил этот вопрос.

– Ну да. В Академии много ребят. Тебе наверняка кто-то нравится.

– Ты так считаешь? – Постаравшись отбросить смущение и неловкость, я по привычке пошла в словесную атаку. – Спешу тебя огорчить: количество представителей мужского пола никоим образом на меня не влияет.

– Вот как, – поджал он губы. – Кое-кто просил узнать, есть ли у тебя парень.

– Слабо верится.

– Почему?

– Не знаю никого, кто бы мог заинтересоваться мной. – Как только эти слова сорвались с моего языка, я осознала, как неуверенно в себе звучу. Хотела было отшутиться, но решила оставить все как есть. Честность ведь никогда не бывает лишней.

– Что это значит? – Нахмуренный Александр – довольно частое явление, особенно на соревнованиях, в момент, когда он целится в мишень.

– То и значит.

– Я не понимаю.

– А что тут непонятного? – Раздражение прилило к лицу, и я, не сумев промолчать, выпалила: – Я необщительная, грубая, саркастичная, помешанная на стрельбе из лука девушка. У меня из достоинств только умение сворачивать язык в трубочку, да и то не всегда выходит.

– Научишь?

Его вопрос, заданный с веселой улыбкой на лице, застал меня врасплох.

– Грубить? Боюсь, это врожденное.

– Ты столько всего умеешь, а я только из лука стреляю, – пояснил он. – Так что научи меня еще чему-нибудь.

– Чему, например? – Меня вдруг охватили сомнения касаемо его намерений. Слишком уж его монолог походил на издевку. – Сворачивать язык в трубочку?

– Звучит как фантастика, но почему бы и нет?

– Что на тебя нашло?

– В каком это смысле? – Замедлив шаг, он внимательно оглянулся, словно ответ на этот вопрос поджидал его у основания ароматной яблони, мимо которой мы проходили.

– Ты почти не говорил со мной на этой неделе. После того, как я… как ты подвез меня до дома. – В очередной раз задумавшись о сказанном ему в тот день, я непроизвольно занервничала.

Тревожность, присущая мне с раннего детства, приучила меня анализировать каждый сомнительный диалог, прокручивать в голове утверждения, которыми мне хватило смелости поделиться с собеседником, и сожалеть об откровенности, которую я так опрометчиво себе позволила.