Академия «Черный пион»

Все быстро нашли свою пару. Все, кроме меня. Я оглядела класс и остановила взгляд на Кирилле, все еще ровно сидящим за партой. Да ладно, не может быть! Я прямо чувствовала недружелюбную атмосферу, исходящую от него. Будто экзотический цветок, выпускающий в воздух яд, от которого мрут мухи, а он их потом съедает.

Поняв, что первым он со мной не заговорит, я деловым тоном поинтересовалась:

– Встретимся в библиотеке?

Кирилл даже не поднял на меня глаза, откликаясь:

– После ужина.

***

Каждый раз он приходил в столовую, когда остальные уже доедали, и столы почти пустовали. В этот раз я нарочно задержалась подольше и застала его за десять минут до конца ужина.

Я решила, что буду общаться с Кириллом только по делу, и вообще вести себя отстранено и холодно, как и он. За нашим столом не осталось никого, кроме нас, сидящих на противоположных концах. Я уже поела, поэтому втайне следила за Кириллом. Было что-то неуловимо грустное в том, как он торопливо ест в одиночестве, не поднимая глаз от тарелки.

Если он правда такой надменный и самовлюбленный, как хочет казаться, зачем тогда всех избегает? Зачем делает себя изгоем, если глупые комментарии Никиты ничего для него не значат?

Я понимала ответы на эти вопросы, и оттого настроение резко испортилось. Сейчас на месте Кирилла я бы облила всех, кому не нравлюсь, двойной порцией супа, но так было не всегда. В детстве я, как и он, сидела, молча уставившись под ноги, слишком застенчивая и напуганная, чтобы постоять за себя.

Только ведь я не пыталась обидеть его или уколоть! Зачем и против меня надевать свой панцирь?

Марина говорила, что я слишком доверчивая и постоянно всех жалею. Наверное, она была права: стоило посмотреть на Кирилла, как вся злость на него куда-то испарилась, и я решила попробовать в третий раз. Но теперь точно последний.

Когда он доел и поднялся, чтобы отнести поднос, я последовала за ним. Мы молча вышли из столовой и повернули к широкой лестнице, делящей центральную часть Академии на две части. Несколько раз обернувшись на меня, Кирилл ускорил шаг, но я не отстала.

– Зачем ты за мной идешь? – не выдержал он, останавливаясь. Я тоже остановилась.

– Мы же договорились делать проект в библиотеке.

– Почему нельзя идти туда по отдельности?

– Потому что я понятия не имею, где она находится.

Наконец-то на лице Кирилла промелькнуло что-то, похожее на человеческие эмоции.

– За все время ты ни разу там не была?

Теперь уже удивилась я:

– Все время? С начала учебы прошло всего две недели. Зачем мне библиотека?

Вздохнув, Кирилл отвернулся и пошел наверх, но теперь уже спокойным шагом, так что я смогла поравняться с ним.

– Ты часто ходишь в библиотеку? Тебе там нравится? Здесь слишком много разных коридоров, я бы наверняка заблудилась одна.

– А ты всегда так много болтаешь?

Мои губы сами собой растянулись в улыбке.

– Всегда, когда хочу сгладить неловкость. Приходится отдуваться за двоих.

Мы поднялись на третий этаж, и Кирилл уверено повел меня в правую сторону. Я еще ни разу сюда не заходила. После ужина занятий не было, поэтому в коридорах царила тишина и полумрак. В окна заглядывали сумерки, и не по-сентябрьски холодный ветер едва слышно выл в щелях.

В такой атмосфере невольно хотелось ходить на цыпочках. Я беззвучно закрыла за нами дверь и зажмурилась, когда Кирилл включил свет. Библиотека оказалась неожиданно большой и уютной. Вдоль стен читального зала тянулись деревянные шкафы, на полках которых книги перемежались с вьющимися лозами живых цветов. Чуть дальше возле большого окна стояло несколько столов с толстыми резными ножками, на которых угадывались силуэты цветов.

Кирилл по-хозяйски задернул шторы, скрывая серое небо за тяжелым зеленым бархатом, и достал учебник по литературе.

– О чем будем писать?

Значит, все-таки смирился, что нам придется заниматься вместе. Спрятав улыбку, я села напротив и предложила:

– Давай сделаем анализ любовного романа?

– Банально, – отозвался Кирилл.

– Что банального в любви? К тому же, даже самые шаблонные сюжеты постоянно происходят в жизни. Вот представь: главные герои ненавидят друг друга, но им приходится делать совместный проект. Они все больше времени проводят вместе и в конце влюбляются. Банально, да?

Поняв, к чему я клоню, он поджал губы и опустил взгляд. Похоже, он делал так всегда, когда не находился с ответом, и это оказалось удивительно забавно. Хотелось подразнить его еще немного, поэтому я спросила:

– Может, напишем про Джейн Остин? Или у нее слишком откровенные сюжеты? Тебя не возмутила сцена, где персонажи держались за руки?

Кирилл посмотрел на меня, слегка разомкнув губы, будто так и не придумал, что сказать.

– С чего ты решила, что мы – главные герои? – наконец спросил он, и я рассмеялась:

– Методом исключения! Можешь не верить, потом сам увидишь.

Я просто шутила, но он с серьезным видом поправил очки и попросил:

– Давай серьезнее.

– Что может быть серьезнее, чем Джейн Остин? Ладно, возьмем триллер про преступников. Тебе такое нравится?

Свет ламп подрагивал на очках Кирилла золотистыми бликами, и за ними невозможно было рассмотреть его глаза. Он снова едва заметно переменился в лице, но я уже знала, что это значит. Невидимый щит, которым он отгораживался от всего мира, был поднят.

– Что опять не так? – вырвалось у меня. Мы ведь просто болтали о всякой ерунде! Чем я могла его задеть?

– Почему мне должны нравиться книги про преступников? – ровным тоном спросил Кирилл, окончательно загоняя меня в тупик. Говоря с ним, я будто ходила по тонкому льду.

– Просто так. Без причины. Откуда мне знать твои вкусы, если ты про себя ничего не рассказываешь?

Кирилл выдохнул, опуская голову, и пряди волос рассыпались у него по лбу. Вместе с этим вздохом, кажется, он выпустил наружу и эмоции, которые прятал глубоко внутри. Когда он снова заговорил, его голос звучал сдавленно и сухо:

– Знаешь, чем Никита лучше тебя? Он хотя бы все говорит напрямую. Не притворяется хорошим человеком, чтобы потом ударить исподтишка.

Он поднялся и, убрав учебник в рюкзак, быстрым шагом вышел из библиотеки. Какое-то время я еще сидела, неподвижно глядя ему в след. Что я сделала не так? Кажется, я каждый раз попадала в его рану и расковыривала ее, сама того не желая.

Поднявшись, я прошлась вдоль полок, вдыхая запах пыли и старых страниц. Чтобы перестать ошибаться, нужно просто узнать, что так тщательно скрывает Кирилл. Только как, если никто не хочет объяснять?

Когда я вернулась в комнату, за окном окончательно стемнело. Марина сидела на своей кровати, обложившись учебниками, и что-то читала.

– Где ты была так долго? – спросила она, громко захлопнув тетрадь. – Сегодня просто ужасный день. Никита предложил разделить обязанности по проекту. Знаешь, как? Я готовлю презентацию, а он с ней выступает.

Я наконец-то скинула обувь и растянулась на кровати, с наслаждением зевая.

– Надеюсь, ты не согласилась?

– А какие были варианты? Уж лучше я все сделаю сама.

– Чего ты так боишься? – возмутилась я. – Хочешь, я с ним поговорю? Пусть тоже поработает!

– Если будешь привлекать к нам внимание, рано или поздно все узнают, что мы из обычной семьи. Тут у каждого родители богачи или знаменитости, а нам просто повезло, что папа смог пристроить нас сюда.

– И что такого? В отсутствии денег нет ничего стыдного.

– Это ты им скажи. Как думаешь, сколько синонимов к слову "нищебродки" сможет придумать Никита?

– Максимум три. Он не слишком-то умный.

Марина наконец-то улыбнулась и провела ладонью по лицу, отгоняя тревожные мысли.

– Не хочу оказываться на месте Кирилла, – призналась она наконец, поглядывая на меня, чтобы проверить реакцию. – Если Никита привяжется к нам, я не смогу это так просто вынести.

– Я не позволю ему портить нам жизнь, – пообещала я. – Ты же меня знаешь.

Марина едва слышно вздохнула и вновь открыла учебник.

– Знаю, поэтому и волнуюсь.

***

Если никто не хотел мне объяснять, что не так с Кириллом, я решила выяснить это сама. Очень бестактным образом, но других вариантов не было. Я и так провела несколько ночей, разыскивая соцсети Кирилла, но у него на страничке было только несколько фотографий кошки и больше ничего.

Каждое утро в Академии начиналось с невыносимого холода. Наверно, систему отопления не меняли с тех пор, как построили усадьбу. Поэтому по коридорам гуляли сквозняки, и ветер подвывал со всех сторон, каким-то образом находя пути внутрь.

Еще не закончился сентябрь, а мне уже стоило огромных усилий, чтобы выбраться из-под теплого одеяла, окунаясь в холодный воздух комнаты. Что же будет дальше?

Перед занятиями мы как всегда собрались в столовой. Я бездумно ковыряла кашу в тарелке, высматривая за колонной соседний стол, где сидели старшекурсники. Марк рассказывал, как плохо он спал, но я слушала его в пол уха. Старший брат Кирилла сидел ко мне лицом, и я видела, что он улыбается, болтая с друзьями. Похоже, его никто не осмеливался доставать.

Как только он поднялся, я встала следом.

– Куда ты? – окликнула Марина, но я только отмахнулась. Если сказать ей правду, она вцепится в меня и никуда не пустит.

Сергей шел в компании друзей, не замечая меня. Было неловко начинать разговор, так что я поднялась следом за ним на второй этаж, держась чуть поодаль. Возле класса медлить стало нельзя, так что я окликнула:

– Сергей!

Он повернулся одновременно с друзьями, которые, будто телохранители, выступили вперед, недружелюбно меня рассматривая.

– Можем поговорить? – спросила я и добавила, чтобы точно сработало. – Это о твоем брате.

Догадка оказалась верной. Обойдя друзей, Сергей указал на окно в конце коридора, зовя меня отойти.

– Ты ведь знаешь, что Кирилла обижают? – спросила я напрямик. Прозвучало немного по-детски – будто я прибежала жаловаться старшему, что со мной не поделились конфетами.

Но Сергей не улыбнулся; в его глазах мелькнуло выражение, которое я не раз видела у Кирилла, – и это внезапно придало мне решимости.

– Прости, но почему я должен обсуждать это с тобой? – серьезно спросил Сергей.

– А с кем? У Кирилла есть еще друзья? Или мне молчать и ничего не делать, раз уж даже его брат не вмешивается?

Мой напор немного сбил его с толку. Облокотившись о подоконник, Сергей повернулся ко мне спиной и приглушенно произнес:

– Я все это знаю. Он сам просил меня не вмешиваться.

В этом был смысл. Скорее всего, попытки договориться Никиту только раззадорят. Но ведь нужно что-то делать!

– В чем причина? – спросила я, почему-то разволновавшись так, будто решалась моя судьба.

– Ты слышала о нашем отце?

– Только то, что он знаменитость. Никто нормально не объясняет…

Сергей резко обернулся. Он стоял против света, со скрытым в полумраке лицом, выражение которого невозможно было разобрать.

– Знаменитость – это не то слово, – усмехнулся он. – Его теперь знает вся Академия.

В тишине коридора громко и неожиданно прозвенел звонок, оповещая о начале занятий. Сергей собирался пройти в класс, но я выставила руки, не пропуская его. Я чувствовала, что взорвусь, если не узнаю правду.

– Я пытаюсь говорить с Кириллом, но каждый раз что-то делаю не так, – торопливо объяснила я. – Ты можешь мне рассказать? Я не пытаюсь лезть в дела вашей семьи, просто мне надоело ошибаться.

В опустевшем коридоре стало слышно, как ветер бьется в оконное стекло.

– Наш отец – преступник, – ровным тоном ответил Сергей.