Яблочный пирог герцога Дарремского
- -
- 100%
- +
Но он не звал на помощь, и для мамы это стало решающим фактором. Хозяева Священной Колыбели – не просто титул. Они не просто наделены божественной энергией – они слышат искренние молитвы людей и их призывы о помощи. Сами боги их ведут и направляют туда, где требуется помочь. И Хозяева никому не отказывают! Кому, как не Рэндару было знать о таком способе взаимодействия с родителями? Но он не звал.
А вот Нежка… Нежка была уверена в том, что Рэндар не должен был исчезнуть. Мужчина признался ей в чувствах и собирался просить ее руки у родителей. Это она сама на него с поцелуями накинулась, и тут я, такой воинственный старший брат, все испортил.
Я ведь им даже попрощаться не дал… И кто знает, свидятся ли они еще раз…
Если Нежка права, если ее болезнь была вызвана связью их душ, именно в тот промежуток времени с ним что-то случилось, и он не имел возможности попросить о помощи. Возможно, она права и в том, что на нем находился какой-то артефакт, пропитанный силой павшего бога. «Побрякушка», как их называла матушка. И вот это было очень и очень плохо.
Ровно ход Энежда уговаривала меня. Ей отлично была известна моя слабость – я не желал становиться герцогом Дарремским. Ровно потому все еще не принял наследие и не обосновался в герцогстве. Однако признаться в этом матери духу у меня пока не хватило. Она столько ходов поднимала герцогство, привела его к процветанию… Не хватало мне смелости сказать, что ее труды были напрасны, и мне ничего не нужно от человека, который насиловал мою мать и издевался над беременной женой!
Противно! И его имя мне также омерзительно!
Наш уговор с сестрой был следующим. Я готовлюсь сам и готовлю свою команду для поисков Рэндара. А она, после того как наши поиски или увенчаются успехом, или все же закончатся неудачей, примет титул герцогини Дарремской, тем самым освободив меня от него и дав мне шанс выглядеть в глазах матери не безответственным идиотом, а благородным старшим братом. Свой клочок земли я и сам завоевать смогу – ей это отлично известно.
Возможно, я и был в своих суждениях категоричен, однако слишком хорошо знал, как мама относилась к моему наследству и тому, что причиталось мне по праву крови. Только наши взгляды на это различались.
Для нее – с паршивой овцы хоть шерсти клок, а для меня – даже тот клок паршивый!
– Что ж, Энежда, давай-ка повторим нашу легенду.
– Ты – Лиас Тизат, мой старший брат двадцати восьми ходов, учился торговому делу и перенимал науку у отца, пока тот еще был жив. Я – Нежанна Тизат, романтичная, влюбчивая и впечатлительная натура, уставшая сначала от тирании дяди, затем от произвола брата, который никак не желает принять, что леди, то есть мне, пора замуж. Моя задача – как можно больше капризничать и требовать всего: прогулок, новых нарядов и, самое главное, новых знакомств.
– Если бы эти полхода мы с тобой кого только не изображали, и мне не довелось видеть тебя в деле, я бы сомневался, что ты справишься с ролью глупышки, которая совершенно не ценит все, что для нее сделал брат.
– Главное, чтобы со своими ролями справился ты, – вздохнула Нежка и взъерошила мои волосы. – Твоя вспыльчивость порой излишня.
– Как и твоя, – усмехнулся я.
Мы с сестрой были похожи не только внешне, нам обоим от герцога Дарремского досталось куда больше, чем хотелось бы.
– Эбор – лучший пункт для сбора всей информации. И, судя по слухам, город в будущем обещает стать новой столицей Раймовлена. Впрочем, до Амриарна ему все равно далеко. Они даже не знают, что такое электричество!
– Допустим, и в Амриарне не все о нем знают, и понадобится не меньше времени, чем уже потратили родители, чтобы не только столица и пара герцогств использовали его повсеместно.
Я усмехнулся, вспомнив первый вехим нашего путешествия и жалобы сестры. Кажется, тогда я впервые услышал от нее столько слов подряд.
Нет, матушка брала с собой Нежку в другие королевства, показывала, как живут люди вне Колыбели, но сестре было сложнее приспособиться к тому, что большинство обитателей других королевств жили гораздо хуже, чем те же деревенские в Священной Колыбели. Больше всего ее раздражал тот факт, что они и не стремились что-то изменить.
Особенно ее расстраивало отсутствие знаний о правилах для сохранения здоровья и несоблюдение элементарной чистоты в быту. На уроках в школе Колыбели Тирхан обучал этому всех детей, выделил целый раздел в целительстве, назвав его «Меры для поддержания и укрепления здоровья».
Поэтому, несмотря на то, что Нежка стойко держалась и не роптала, мне не требовался ментальный дар, чтобы понять, что именно сестрица думала об этих самых королевствах и об уровне жизни подданных местных королей. Вот это вот брезгливое выражение на лице Нежки говорило куда лучше слов. Однако она не жаловалась. Приспосабливалась.
К тому же мы сами меняли под себя окружающую действительность. Детей, прибившихся к нам за время путешествия до того, как осесть в Эборе, Нежка лично учила правильно мыться и поддерживать чистоту тела. Через слуг (моих подчиненных), конечно, но контролируя лично.
Поэтому данное поведение отлично вписывалось в нашу легенду. Избалованная и скучающая сестренка, которая все никак не могла взять в толк, что ее жизнь круто изменилась.
– Итак, ты выкупил три дома. Таверну, дом для меня рядом с ней и еще один в квартале аристократов. А чью личину ты выбрал? Ты мне так и не сказал.
– И не скажу. Увидишь, когда придет время. Ты в любом случае меня узнаешь.
– Лишь бы не снова белобрысый крысеныш. И надо же было Рамте именно такую ауру и внешность на тебя напялить. Ты был таким мерзким…
Я рассмеялся. Громко, запрокинув голову.
Обожаю Нежку! А Рамта хорош. Пусть еще молод, но в искусстве преображений ему нет равных. Его дар метаморфизма уникален. Как минимум тем, что направленность у него не на животную ипостась, а на человеческую. А самое главное – он мог применять свой дар не только на себе, но и на другом человеке. Да, были ограничения в использовании дара, однако время действия все же оставалось достаточно длительным, чтобы осуществить все задуманное нами.
– Поверь, новый образ еще хуже.
Да и человек, у которого мы позаимствовали имя, внешность и ауру (а значит, и характер с повадками) – та еще дрянь. Его личину я натяну как маску, на время став им, но, конечно же, не утратив свое собственное «Я».
– Кто бы сомневался!
Глава вторая
– Наделал ты шуму, братец, – тихо шепнула Нежка, когда мы прогуливались по парку.
Я молчал. Шума… Наделал…
– Тебя явно узнали, гляди, как стараются. Какие завлекающие улыбки! Может, и тебя женим? Вдруг кто по сердцу придется?
Открытие таверны прошло почти вехиман назад и довольно успешно. И даже сейчас наша таверна была битком забита людьми каждую веху. Конечно же, были часы, когда поспокойнее, тем более что на постой мы брали только на пару ночей, не более, и то не всех. А все же…
Вопреки моим предположениям, большую часть наших клиентов составляли далеко не купцы и приезжие, а девушки на выданье с матерями, старшими сестрами и даже братьями… И приходили отнюдь не покушать, а выпить травяного отвара с моим яблочным пирогом.
Дошло до того, что я перестал их делать ежевешно. Теперь яблочные пироги пеклись только два раза в вехим.
Конечно, я мог передать рецептуру нанятым кухаркам и больше не вставать к печи, но… Ни у кого не получались такие же и, будем откровенны, не получатся. Хотя ингредиенты были теми же. Однако у них не было самого главного компонента – магии жизни.
Мама как-то пошутила, что она открыла новое направление в ремесленной магии – не просто кулинарная магия, а лечебная кулинарная магия. Когда-то именно отец заметил, что она вкладывает в еду, приготовленную собственноручно, эмоции, щедро сдобренные собственной магией.
Удивительно, но об этом секретном ингредиенте знали все. Однако…
Даже матушка признала, что я превзошел ее по части приготовления яблочного пирога. А позже мы экспериментальным путем выяснили, что именно у магов жизни добавление собственных положительных эмоций через магию в приготовленную еду дает отличный результат.
Увы, но остальное я готовил скорее средне: не так, чтобы пальчики оближешь, но и не так, чтобы срочно бежать в отхожее место.
– Ты решила отыграться? Нежанна, что это за наряд?
Я говорил тихо, в тон сестре, но не забывая о наших ролях. Дело в том, что по легенде сестрица не дождалась меня и отправилась в парк сама. Со служанками, которые сейчас плелись на почтительном расстоянии от нас. Я же нагнал ее лишь у входа в парк, в самом его начале, и, конечно, не преминул отчитать своенравную и своевольную сестрицу. И, разумеется, у этого были свидетели. Впрочем, лишать прогулки не стал, в первый и последний раз простив ее.
Естественно, чтобы зеваки слышали каждое слово, пусть мы и не говорили на повышенных тонах.
– Что-то не припомню, чтобы местные девицы так экспериментировали со своими нарядами.
– Если ты не видел, не значит, что этого нет. К слову, погляди аккуратно направо.
Посмотрел. И поморщился. Нет, девичья краса, несомненно, услаждала взор. И если декольте практически до пупа на одной из двух молодых девиц пусть и выглядело провокационно и даже несколько вульгарно, но открывало симпатичные девичьи прелести, то такой же фасон платья на женщине, что их сопровождала, смотрелся, мягко говоря, отвратительно.
Я прекрасно осознавал, что с ходами женская красота увядает, что кожа теряет упругость, однако выставлять собственные недостатки на всеобщее обозрение – это, по меньшей мере, глупо, а по большей – явно желание отравить окружающим настроение.
– Бери пример с той леди, которая, несмотря на текущее положение моды, смогла обыграть новый фасон так, что его уже нельзя назвать непристойным.
На самом деле я почувствовал досаду, когда перевел взгляд на третью девицу в той компании, на которую указала сестрица. Молодая леди выдающуюся часть своей фигуры прикрыла легкой кружевной пелериной. И, будем честны, этот элемент только раздразнивал фантазию проходящих мимо мужчин. Я и сам невольно прикипел взглядом и даже не сразу поднял глаза на лицо девушки.
– Лиас, ты чего застыл? Идем. Лиас?
– Д-да… Идем.
Серые глаза смотрели робко и смущенно. Всего на миг мы встретились взглядами, а у меня словно кто-то жесткой рукой нутро сжал. Мне еще не доводилось видеть таких глаз. Глубокого серого цвета. Будто остывшая сталь… Нет, цвета ртути, которую однажды показал батюшка…
Я сглотнул, наблюдая, как от моего пристального внимания нежные щеки незнакомой леди покрылись ярким розовым румянцем. Она опустила взгляд, чуть прикусила алые губы… А я…
– Лиас, с ума сошел? – прошипела сестрица на ухо, наконец останавливаясь. – Ты сейчас себе шею свернешь! Что ты увидел?
Я молчал, вдруг поймав себя на мысли, что не кружевную пелерину девушке надеть стоило, а черный плотный плащ. И закутаться в него с головой! Чтобы и волосы цвета нагретого темного меда, собранные в толстую, но простую, ничем не украшенную косу, никто не смог увидеть. А еще лучше – и вовсе из дома не выходить! Желательно – моего!
– Неж… – я запнулся, чуть не назвав ее домашним прозвищем. Ох, как меня пробрало! – Все хорошо, идем.
– Дома поговорим, – еще тише, чем раньше, буквально на грани слышимости произнесла сестра.
И тон ее не предвещал ничего хорошего. Сестра насторожилась, будто гончая учуяла добычу. А зная ее, я понимал, что она мне душу вынет (и не факт, что обратно засунет), но выпытает все, о чем я думал в этот момент.
А я, кажется, влип! Потому что вместо того, чтобы вести сестру по тропинке, позволяя строить мужчинам глазки, раздавать авансом улыбки и заводить новые знакомства, я… Я хотел вернуться и представиться незнакомке. Представиться по всей форме, согласно всем титулам и регалиям, что имел. И произвести только положительное впечатление, чтобы…
Тряхнул головой, прогоняя непрошенные и откровенно странные как для меня, так и для всей ситуации мысли.
– Лиас, хватит витать в облаках. К нам идут.
– Я в порядке. Будет тебе придурковатый, добродушный, но зацикленный на сестре брат.
Сказано – сделано.
Я вел неторопливую беседу с уже ставшими постоянными клиентами. Кажется, они ввели новую традицию – приходить к нам в конце каждого вехима. Семья, в которой средний и младший сыновья были неженатыми, а также имелась дочь на выданье.
Отец семейства – эдор Бокар Ругуд – получил этот титул еще при прошлой власти Раймовлена и сохранил его во время всех смут, происходящих в стране. С учетом того, что титул все-таки был ненаследуемый, его старшенькому сыну очень повезло жениться на разорившейся графине. Впрочем, она была старше его почти на тринадцать ходов. Поэтому тут еще кому повезло… Сможет ли она дать ему наследников с учетом того, что у нее уже имелось три дочери?
Обо всем этом Нежке бесхитростно поведала дочь четы Ругуд.
Семейство приходило к нам в полном составе и вело себя безупречно, хотя попыток уговорить меня сходить на представление лицедеев в компании среднего неженатого сына и незамужней дочери эдор Ругуд не оставлял. Для Бокара мы с Нежкой были отличными партиями для его детей.
Вот и сейчас все было будто бы в рамках приличий, однако… Меня ловко, словно бы невзначай оттеснили от сестры и заменили ее дочерью эдора. При этом наедине, конечно, не оставили. Аккуратно разбили пары и перетасовали их по своему усмотрению, чтобы молодые пообщались поближе.
Я не сопротивлялся. Сестрица и вовсе улыбалась так, что у мужчин, бросавших на нее взгляды, не было и шанса отвести глаза. Сестра была невероятно красива: белоснежная, будто фарфоровая кожа, нежный румянец на щеках, огромные синие глаза, пухлые вишневые губы и пушистые ресницы, обрамляющие веки, толстая смоляная коса со сложным плетением мягко лежала на правом плече.
К тому же кто, как не местный, отлично знающий городок и его жителей, мог ввести нас в нужный круг? Так что нам происходящее было только на руку и компания этого семейства – желанна.
Если не считать второй моей роли…
Завеху14 будет очередное знакомство, вот только уже без Энежды и в роли молодого высшего аристократа – мерзавца, которому нравится власть и то, что она дает.
– Эдор Тизат, вы так молчаливы, – произнесла Элизия, та самая дочь на выданье, вцепившаяся в мой локоть как клещ. – Неужели что-то успело приключиться?
– Конечно, успело! Моя сестра столь красива, юна и наивна, что я просто не могу не переживать о том, что ее неопытностью может воспользоваться какой-то негодяй.
– Мой брат – прекрасный человек, – жарко заявила она, не преминув, будто невзначай, прижаться своим боком к моему. – Он не позволит себе неучтивости по отношению к леди и не подпустит к ней иных молодых людей. Но вы же понимаете, что вашей сестре когда-нибудь нужно будет выйти замуж? Нежанна обмолвилась, что давно готова, да и хода идут…
– Но я не готов! – пылко воскликнул я. – Сестре стоит получше узнать потенциальных женихов и не питать иллюзий в их отношении. Я все еще помню, как наша матушка, да будет милостиво Священное Трио к ее душе, повязывала разноцветные ленты на ее косы15…
– Вам пора признать, что ваша сестренка выросла.
– Когда-нибудь – непременно… – согласился с ней.
– Вот женитесь – и боле кроме собственной жены и детей вас уже ничего волновать не будет, – припечатала мать семейства Ругуд. – А там, глядишь, будете уже на своих дочерей повязывать ленты… Не до хлопот о семье сестры станет.
Я закатил глаза. Благо моего лица никто не видел. Я скорее никогда не женюсь, чем забуду о своей семье и многочисленных названых братьях и сестрах.
– Верно, маменька. Девице полагается уходить в семью мужа без сожалений…
Они говорили что-то еще, а я едва заставлял себя делать шаги, потому что… По главной аллее парка, которая предназначалась только для аристократов с высоким титулом (эдорам и эдорнетам16 туда ходу не было), бежала та сероглазая незнакомка. Бежала в сторону выхода из парка, закрывая лицо ладонями.
И не нужно было обладать пророческим даром тетушки Люси, чтобы понять – леди обидели.
– Ох, бедняжка Лайла… – вздохнула Элизия. – Ее светлость вновь к ней жестока.
– Молчи, Лиз! – шикнула мать семейства. – То не наше дело.
«Наше!» – хотелось крикнуть мне. А еще больше хотелось оторвать от себя чужие руки и рвануть за… Лайлой, чтобы утешить.
– Нежанна, Элизия, не желаете пройти к пруду? – остановившись, предложил я. – Олоуру17 прилетели. Не хотите взглянуть?
– Чудесная идея, эдор Тизат! – воскликнул молчащий до сего момента Бокар. – Вы идите, непременно идите, а мы с женой передохнем под тенью рабга18, очень уж жарко сейвеху.
Я усмехнулся. О чем думал Бокар Ругуд, догадаться было нетрудно, как и понять, что братья оттеснят меня от Нежки и постараются оставить наедине с Элизией.
Но мне того и надо! Неспроста мать осадила девушку, а я хотел знать все о Лайле! И узнаю!
Глава третья
– Вы приехали к нам издалека и желаете остаться навсегда?
– Я много чего желаю. Но ненавижу скуку. Пока Раймовлен будет давать мне возможность развеять ее, я продолжу оставаться в королевстве и в Эборе.
Мы находились в «театре», на представлении, предназначавшемся только для узкого и откровенно развращенного круга высокопоставленных лиц.
– А вы искушенный человек?
– Искушен и искусен, если вы понимаете, о чем я.
Я знал, что привлекателен. Сочетание личины белобрысого мерзавца с настоящим цветом моих глаз – глубокого синего – давало потрясающий результат. Справедливости ради стоило сказать, что человек, чья личина была на мне, также имел глаза синего цвета, но не столь насыщенного и, скорее, грязноватого оттенка.
Маска, скрывающая большую часть лица, придавала ровно ту таинственность и соблазнительность, которая мне требовалась. По большому счету маска была лишь условным атрибутом. Всем было хорошо известно, кто перед ними.
Поэтому я лишь усмехнулся на ту распущенность, которую себе позволила графиня Лорана. Ее рука сейчас оглаживала мое бедро. С учетом того, что я был еще молод, а ее муж – старше девушки ходов так на пятнадцать, ее интерес и голод понять можно было. Однако менее противно не становилось.
– Вы любите рисковать? – широко улыбнулся я женщине, чей муж сидел напротив нас и видеть то, что творила его супруга под столом, не мог.
Впрочем, он едва обмолвился со мной парой фраз за всю ночь, будучи поглощен зрелищем полуголых актрис и служанок, что лавировали между столиками.
В самом театре, а по сути, борделе, было всего десять столов, и изначально планировалось, что я буду за столом один – все же получить сюда приглашение оказалось довольно сложным делом. Однако ко мне вежливо, но настойчиво подсадили супружескую пару.
– А вы не чувствуете, насколько?
В ответ я лишь широко зевнул, специально провоцируя леди на необдуманные поступки.
Кто бы сомневался, что леди перейдет в наступление… Ее уязвленная гордость требовала возмездия. Но вот беда – уходить из-за стола я не планировал и откровенные намеки чужой жены игнорировал. Тогда леди решилась на недопустимое и вопиющее поведение.
Она нырнула под стол, пока все внимание ее супруга и соседей за столиками рядом было приковано к сцене, где началась кульминация сегодняшнего представления.
Я поморщился.
Во-первых, графиня, принявшая достаточно вина, упала, вытянувшись во весь рост. И ее ноги из-под стола могли лицезреть все желающие. Ей просто повезло, что происходящее на подмостках привлекало зрителей гораздо больше, а ее муж минут пять, как был занят девицей, также нырнувшей под стол.
Во-вторых, мне было мерзко от увиденного.
Впрочем, графиня все же оказалась полезной. Тот факт, что ее опередили под столом, да еще так ловко, что она не заметила измены мужа, возмутил леди. Столик она перевернула и буквально за волосы потащила местную прислужницу к подмосткам.
Казалось бы, ты прекрасно знала, в какое место пришла, и сама была не прочь изменить, так к чему такая ревность?
Теперь звездами представления были далеко не те, кто бесстыдно обнажался на сцене, а леди Лорана, отвешивающая звонкие оплеухи сначала девице, а затем и мужу…
– Превосходно! – громко произнес я и начал аплодировать. – Восхитительно, леди Лорана. Теперь я вижу, насколько не чужды вам развлечения. И коль вы уже начали, может, развлечете нас еще? Не присоединитесь к девушкам на подмостках, раз уже забрали все внимание?
– Ах ты мерзавец! – вспыхнул граф. – Моя жена – леди, а не доступная девка!
– Леди Лорана?
Я улыбался, широко и призывно, полностью игнорируя ее мужа. За нами наблюдали, и никто не спешил вмешаться. Еще бы…
– Я…
– Испугались?
Она молчала, а я снова широко зевнул, едва прикрыв рот ладонью.
– Какая скука! – громко произнес я и отвернулся от супружеской пары, сделав знак своему подчиненному. – Слухи преувеличивали… Амарт, граф твой. Но раз его супруга немного развеяла мою скуку, его жалкую жизнь оставь при нем.
И зашагал прочь, точно зная, что за мной увяжется пара лиц, которая непременно предложит более интересное развлечение третьему принцу Дарвейта.
Домой бы, в Колыбель… Отмыться от всей этой грязи.
Впрочем, одно я знал теперь наверняка – местное высшее общество может боле не рассчитывать на помилование. Раймовлен будет зачищен. Как тот же Дарвейт. Давно следовало.
***
– Знаешь, Лис, если ты и завеху придешь в таком же виде, я откажусь от своего слова. Тебе бы в Колыбель. В частности – в Священное Озеро. Ты уж прости, но даже люди при смерти выглядят краше.
– Я в порядке, Нежка, – усмехнулся я и потрепал волосы на макушке сестрицы. – Веху отлежусь – и буду как новенький. Мерзко там, Нежка, но подобное мы с тобой уже неоднократно видели.
Нутром чуял – сейчас в Колыбель нельзя. Иначе выяснить, что здесь на самом деле происходит, не получится.
С работорговлей все было понятно – эхо прошлого. Когда-то данное королевство наряду с двумя соседними странами было главным рассадником этой заразы. Отец с матушкой, конечно, не могли одним махом избавиться от этого явления и помочь всем, так как и в нашем королевстве восстановлению подлежали чуть ли не все территории, да и в Священных Землях были те, кого стоило вырастить, выучить… Однако кое-какие шаги ими все же были предприняты. Так, например, крупные страны прекратили любую торговлю с Тарусой, Амбардизом и Раймовленом, чем, по большому счету, нанесли сокрушительный удар по их экономике. Впоследствии Таруса вовсе перестала существовать как самостоятельное королевство, став провинцией Мальен. Амбардиз затихарился, а позже, сговорившись с Дарвейтом, продолжил торговать людьми, что в итоге привело к чистке обоих государств.
Я помогал отцу, в том числе и с планом восстановления тех земель и улучшения качества жизни людей, которые за время правления своих алчных и безнравственных господ успели настрадаться так, что за благо считали смерть, но никак не дальнейшую жизнь.
В плане затишья Раймовлен оказался более хитрым…
С момента зачистки и замены правящей династии в Дарвейте прошло не больше четырех ходов. Человека, чью личину я позаимствовал, показательно помиловали, сохранив ему титул и дав право исправить свои прегрешения. На самом же деле принца давно не существовало. От него осталась лишь память, выуженная одной из прях19 и законсервированная матушкой. Так же, как и слепок его ауры и физических параметров.
Таких «законсервированных» в храме Священной Колыбели было достаточно. Отец потрудился на славу. И сделали это для того, чтобы выйти вообще на всех заговорщиков, продолжающих дело последователей павшего бога.
Раймовлен был королевством, которое пригласило в свои чертоги третьего принца Дарвейта. То есть меня в его личине. Отец дал дозволение на его использование.
– Ты хоть что-то выяснил? – вздохнула сестрица.
– Аукцион рабов состоится через два вехимана. За это время они свезут сюда множество людей. И полагаю, прибудут те, кто нас интересует.
– Ты это и так предполагал, разве со сроками немного промахнулся. Что же тебя настолько потрясло? Мне не нравится твоя аура. Ментальные щупы я убрала, но не чую в них магию Рэндара. Поначалу, правда, показалось, что некое сродство имеется, но нет. Как бы не оказалось, что менталистов все-таки не двое на весь мир …
– Нежка, отринь эмоции и надежды, действуй более здраво и холодно. Его магия может быть искажена до неузнаваемости. Нам неизвестно, какие манипуляции над Рэндаром проводили и чем пичкали. Его дар могли направить через артефакт, банально выкачав всю магическую энергию. Вспомни, ты же сама создавала простейшие артефакты с ментальными установками.
Я на миг прикрыл глаза.
– Сейвеху меня пытались обработать несколькими подобными штучками. Досталось даже Рамте, пришлось вытаскивать мальчишку. Если он и дальше будет настолько тупить, придется отправить его обратно – доучиваться. Такие досадные ошибки, несмотря на то, что его готовили противодействовать большинству способов влияния, непростительны.