Реинкарнация по принуждению

Самое большее, что у меня началось – это потягивание внизу живота, как при женских днях. Жак больше трогать меня не стал, чтобы я привыкла и организм успокоился.

– …И только тогда у нас начнется бурная супружеская жизнь, – сверкая глазами, довольно известил он меня.

– Я даже спрашивать не буду, откуда ты столько знаешь про женский организм, – усмехнувшись одним уголком рта, ответила я.

– Я люблю тебя, – признался Жак.

– И я тебя люблю, – широко улыбаюсь ему в ответ.

Насладившись прогулкой и природой, и, самое главное, друг другом, мы начали собираться назад домой. И вот, едем на коне. Подъезжая к нашему городку, стали чувствовать какой – то непонятный запах…

– Ты чувствуешь? – спрашиваю.

– Да… Похоже, что – то горит… Запах дыма и еще чего – то…, – подозрительно серьезный стал взгляд у мужа.

А у меня в сердце екнуло…

– Жак, скорее! Поскакали к Аими! Ее люди и так недолюбливали за ее дар, черт знает, на что они способны!

Жак ударил шпорами коня с криком «Пошел, родной!», и конь понесся, что есть мочи.

И действительно… Горел дом…

Наш дом!

Я быстро слезаю с коня и бегу к дому с визгом: «Мама! Мама! Аими!!», начинаю рыдать и прокрикивать «За что!? Ааааа?! За что!?»

Я поняла, что мама была внутри. Я будто увидела картину, которая произошла некоторыми минутами ранее… Жак, испугавшись за меня, начал оттаскивать меня от горящего дома, а я протягиваю руку в сторону, поглотившего сверху – донизу огнем дома, с криком «Мама! Мамочка!» и никак не могу остановиться.

– Довольно! – раздался чей – то важный и недовольный голос.

Я поднимаю зареванные глаза… а там… Человек, сидящий верхом не белом коне.

– Отец!? – воскликнул злостно Жак, – Это твои рук дело!?

– Да, сын мой.

Я поразилась холодности этого мужчины!

– Да как ты посмел!?

– Ты, сын, сбежал из дома. А тебя ждет твоя невеста.

– Она мне не невеста! – грозно прокричал мой муж.

– О, да… Я наслышан… Но ты женился на ведьме! А ведьма недостойна стать женой герцога!

– Не тебе решать мою судьбу! – вижу, как Жак сжимает кулаки до белых костяшек.

– Я бы не был против другой невесты… Но меня возмутила новость, что ты женился на этой девице! Земля слухом полнится, знаешь ли…

– Понятно…, – вмешалась я, – Вы верите слухам! Надменный и жестокий вы человек! Заживо сожгли мою мать!

– О-о… Дитя, сейчас закон не запрещает сжигать бесовских слуг.

Я ошарашенно округлила глаза.

– Со мной святая реквизиция, которая одобряет вот это все, – начертив указательным пальцем несколько кругов в воздухе, он продолжил, – И тебя ждет та же участь! Схватить ее!

– Неет! – пытался меня закрыть собой Жак, но «их» было больше, меня схватили по обе стороны за руки и повели к месту, которое готовили к костру.

– А ловко вы подготовились, – уже ничего не боясь, стала язвительно дерзить я. Особенно осознавая, что меня сейчас сожгут.

Заживо!

– М… Да, дитя. Продажные люди тем и хороши, что их просто купить. Даже так скажу, эти сплетни о тебе и твоей матери сначала донеслись до меня, а потом, по наводке, я прибыл в ваш городок. От нашего замка только одна дорога, которая лежит именно через ваше поселение. Мне даже не составило труда вас найти. Но я пришел в бешенство, когда мне рассказали, что мой сын сегодня женился. Мне нужно было принять меры! И я пришел сюда. В этот дом. Должен признаться, твоя мать была очень отважной женщиной! Даже под страхом смерти, она вас не выдала. Пришлось идти в церковь и провести дознание, времени ведь у меня мноого! Да и уговаривать служителей церкви на содействие не пришлось, они связаны одной целью – покончить с бесовщиной.

– Где мать? – грубо спросил Жак отца.

– В замке. Она уж было хотела поехать со мной, а я отговорился. И она осталась дома. Хоть и просила не принуждать тебя к браку, дать волю.

– Именно! Ведешь себя со мной, будто я твой раб!

– Ты мой раб! Поджигайте! – дал знак моим палачам герцог.

И меня подожгли… Точнее, деревяшки, на которых лежало сено, а на сене стояла я.

Я уже прощалась с жизнью при виде пламени, которое очень быстро подкрадывалось ко мне. Я посмотрела на Жака, который сквозь слезы, смотрел на меня, и произнесла еле слышно последнее слово «Люблю», а по щекам катились слезы.

Жак сделал грозный взгляд и обратился к отцу:

– Отпусти ее! И я женюсь на той белоручке!

– Хм…, – делая вид, что думает, спустя минуту этот черствый человек сделал взмах рукой со словами, – Освободить девушку!

Я уже начала задыхаться от всего пережитого, как эти пешки стали тушить пожар: засыпали песком, поливали водой, перерезали веревку, которая связывала мне руки и унесли, положив меня на другое сено.

Я откашлялась, Жак подбежал ко мне, вытирая глаза, нос, губы…

– Ее продадут в гарем султана Мехмеда второго. Хорошо, что она не пострадала, а то бы пришлось ее бросить в дешевый бордель.

– Вот спасибо, – очухавшись, снова начала дерзить я, – Только особо не вижу разницы: грязный бордель или гарем со змеями.

– Поверь мне, в гареме лучше. Жак домой, сдерживать твое слово.

Нам не дали проститься… Меня вновь схватили и посадили на коня, а я не сопротивлялась.

Потому что сил не было.

Костер немного обжег мне кончики пальцев на ногах, но благодаря тому, что огонь не был сильным, я, действительно, особо не пострадала. Только частично одежда. А точнее, подол моего платья.

Когда мы с Жаком разъезжались в разные стороны, то я не выдержала и хотела слезть с коня, как вдруг…

Боль… И я ушла в себя…

Подглава 2.1

Так я и оказалась в Константинополе…

Вернее, этот город теперь именуется Стамбул, после завоевания и покорения Мехмедом греков.

Я была наслышана, что Мехмед прибегнул к смекалке, как когда – то русский князь Олег, которого прозвали Вещим. Так как греки натягивали цепь в заливе, чтобы «непрошеные гости» не смогли проплыть вглубь города, то остроумный Олег велел своим воинам приделать к ладьям колеса, которые всегда были на палубе для таких случаев, и ладьи вышли на берег. Олег покорил греков не только своей смекалкой, но и осторожностью, запретив пить вино своей дружине, которое вынесли греки в «знак уважения» гостям, прознав, что вино отравленное. А еще, меня поразило, что Олег прибил свой щит на воротах Константинополя в знак могучести и мощности своей Родины.

«Вот это да!», восхищалась я, когда Аими рассказывала мне эту историю перед сном, которая успела обойти весь белый свет.

При воспоминании об Аими, мое сердце сжалось и я пустила слезу.

Потом посмотрела на кончики пальцев ног, которые потихоньку начали заживать, но, честно признаться, хорошая мазь им бы не помешала. Особенно мазь из моих трав.

Но где я здесь их возьму??

Непонятно…

Пока я погружалась в воспоминания, прошел целый день. А потом снова заходит тот чудак – человек, с возгласом:

– Султан Мехмед второй хан Хазретлери!

Я сидела на месте.

– Почему не встаешь при виде своего господина!? – недовольно вспыхивает Мехмед.

– Вы – не мой господин. А еще, вы мне обещали мазь.

– Требовательная какая, – усмехнулся султан.

Я, не поворачиваясь к нему лицом, продолжала сидеть на месте и смотреть в окно.

– Красивый город, – восхищенно говорю ему.

– Я мазь тебе принес.

– О, вот, спасибо, так спасибо! – сползаю с подоконника и направляюсь к нему.

– Тебе нужно родить от меня наследника, – глядя в мои глаза, требовательно осадил он.

Я округлила глаза.

– Понимаю ваши варварские законы, только вам, скорее всего, нужна невинная девушка, коей я уже не являюсь, – спокойно ответила, начав смазывать себе шею, – А еще, у меня небольшие ожоги на ногах – я не идеальная. Так что, соболезную вам, но я вам не подхожу на роль матери вашего наследника.

– Я знаю, что ты не девственница. Я знаю о тебе больше, чем ты думаешь.

– Для вас в моем сердце нет места.

– Это меня не интересует.

Не взирая на него, я села на кровать и начала мазать пальцы мазью на ногах.

Мехмед не выдержал, подошел ко мне, взяв меня за локоть, резко притянул к себе так, что мы стояли вплотную лицом к лицу.

– Ты – моя собственность! Мои люди заплатили за тебя хорошие деньги! А тот герцог много чего интересного про тебя рассказал.

– Мне жаль… Что. Вы. Решаете. Все. За. Других. Людей, – выделяя каждое слово, прошипела я.

– Хочешь или нет, но ты станешь моей наложницей! Отсюда тебе не сбежать, мои люди повсюду. А если все же сбежишь – тебя ждет мучительная смерть.

– Заманчиво, – отвечаю, – В таком случае, дайте мне время вылечить свои раны. Уж если я целиком и полностью принадлежу вам, и никуда не денусь.

Султан довольно усмехнулся и отпустил мою руку.

– Вот и хорошо. Лечись. В первый день полнолуния – я жду тебя в своих покоях, – развернулся и ушел.

А у меня в голове тревога при мысли «Я не могу!», даже если нам больше не свидится с Жаком, я все равно не собиралась ему изменять!

Потому что я изменю себе и своему сердцу.

А это страшнее, чем самая мучительная пытка…

Наступило утро следующего дня.

Я слышала, что во дворце была первая жена Мехмеда – Гюльбахар хатун с сыном Баязидом. Мне всегда было интересно, как выглядят жены султана и, как они смиряются с этими дикими обычаями гарема!?