Не все жили долго и счастливо

Пролог или Обязательное «страшное» вступление

Год 1954. Для многих жителей советских республик отдых за границей представлялся несбыточной мечтой. Но Анна Латушкина все равно была счастлива.

И как могло быть иначе? Ведь сегодня ей сделали предложение. Да, да – то самое предложение. Сослуживец Анны Иннокентий, наконец, преодолел все свои комплексы и набрался смелости произнести заветные слова. Да ещё и на глазах коллектива. Прямо как в мелодрамах, которые она так любила.

А ведь Анна уже перестала надеяться. Больше двух лет она пыталась привлечь внимание Иннокентия. Но он будто ничего не видел. В отличие от коллег, с интересом наблюдавших за этим никак не складывающимся «служебным романом».

Из-за их смешков и перешёптываний у Анны даже развилась паранойя. Она чувствовала себя неудачницей и принимала всё на свой счёт. Конечно, не безосновательно. Частенько бывало так, что когда она входила в кабинет, наступала тишина. Разговоры прерывались буквально на полуслове, и, потупив глаза, коллеги переключались на обсуждение другой темы.

Возможно, этот вялотекущий сериал продолжался бы и по сей день. Но месяц назад в игру вступила новоиспечённая заведующая машинописным бюро Людмила Ивановна, которую за глаза продолжали звать «секретутка Людочка». Такого поворота не ожидал никто, и все тут же принялись обсуждать, зачем именно ей понадобился Иннокентий.

Главной версией было желание вызвать ревность кого-то из руководства. Ещё поговаривали, что она «залетела» и, чтобы сохранить остатки репутации, ей срочно понадобился муж. В любом случае, о любви речи не шло. Людмилу в мужчинах интересовали только деньги и статус, а у Иннокентия не было ни того, ни другого.

Сплетни оказались близки к истине. Хоть беременности пока и не было, да и ревновать бывшие и нынешний любовники не собирались, муж ей действительно понадобился лишь для прикрытия.

Конечно, Людмила предпочла бы вариант поуспешнее. Вот только мужчины легко велись на её аппетитные формы, однако когда речь заходила о чём-то большем, нежели периодические встречи в гостиницах, отношения либо заканчивались, либо всё сводилось к пустым обещаниям.

Менять к худшему свою жизнь Людмила не хотела. Но без штампа в паспорте её положение могло пошатнуться в любую минуту. Стоит благосклонности начальства улетучиться, и её легко смогут уволить за аморальное поведение. Уж слишком много женщин-коллег завидовали её внешности и презирали за незаслуженное повышение.

Поэтому за Иннокентия она ухватилась, как за спасательный круг. С таким мужем-подкаблучником можно не бояться сцен ревности и сопутствующих побоев. Да и путь к его сердцу (ну, или чему пониже) казался свободным, ведь она не видела в Анне достойной конкурентки.

Вот только Людмиле пришлось бороться не с одной женщиной, а, как минимум, с дюжиной. Против неё развернули настоящую войну. Мешали выполнять трудовые обязанности, не позволяли остаться наедине с Иннокентием, подсыпали в еду слабительное, а когда она надела чересчур откровенное по меркам сослуживиц платье, облили её горячим кофе.

Анна этого не замечала. Она с головой погрузилась в работу, надеясь, что о её провале забудут и переключатся на обсуждение кого-нибудь другого. Поэтому предложение Иннокентия стало для неё настоящим сюрпризом. До конца своей жизни она была уверена, что сама завоевала его любовь.

Стемнело как-то внезапно. Хотя сейчас Анна была настолько погружена в себя, что упади где-нибудь поблизости метеорит, она вряд ли бы обратила на него внимание. Воистину – счастье в неведении.

Да и кому нужна эта правда? Ведь, в конечном итоге, она получила желаемое. Пускай и благодаря стараниям сослуживиц, которые прожужжали Иннокентию все уши, расхваливая её достоинсва.

Эти же сослуживицы организовали помолвку, накрыли стол, купили цветы и кольцо. Иннокентию оставалось только выпить пару рюмок водки для хоть какой-нибудь храбрости и сказать заученные слова. И теперь Анна прогуливалась по Ленинграду с широкой улыбкой и глазами, полными слез счастья.

– Ааааа! – детский крик заставил её очнуться и спешно оглянуться по сторонам.

Так темно. И как она оказалась в парке? Да, это кратчайший путь до дома, но все же гулять здесь ночью… Хотя, надо признать, Анна никогда не слышала, чтобы в округе случалось что-то плохое. Да и что могло произойти в стране, где живут настоящие люди: честные, открытые, работающие с утра до ночи ради светлого будущего своих детей?

Анна успокоилась. Скорее всего, ребёнок просто забавлялся. Детям ведь свойственно кричать… ночью… в парке…

Ещё раз осмотревшись, она вновь зашагала в направлении своего дома.

«А вдруг ребенок заблудился? Вдруг ему нужна помощь? Ему? Да, кажется, кричал мальчик», – подумалось Анне, и она тут же сменила курс.

Но, не успев сделать и двух шагов, наткнулась на высокого мужчину.

– Извините, – по привычке произнесла она.

Ответа не последовало. Анне показалось, что незнакомец пытается пошевелить губами, но ему определенно что-то мешало. Темнота не давала увидеть, что именно, но когда Анна посмотрела вниз, этот вопрос отпал сам собой.

Кровь… повсюду – на его руках, на ногах, животе, на… топоре.

Анна хотела закричать, но от ужаса получился лишь хриплый стон.

«Бить между ног, там у этих жеребцов самое святое», – слова Марфы Тимофеевны пришлись как нельзя кстати.

Удар заставил мужчину согнуться от боли. Может, со стороны Анна Латушкина и казалась хрупкой серой мышкой, но бег и плавание входили в ее еженедельное расписание вот уже десять лет. И воспользовавшись заминкой преследователя, она бросилась бежать.

Однако бежала Анна недолго. После очередного детского крика, совесть не выдержала. И Анна остановилась.

Она тряслась от страха. Каждый шаг давался с трудом. Но все же она не могла не вернуться. Взяв увесистую палку, благо здесь их валялось предостаточно, Анна тихо, на носочках, подкралась к непонятным человеческим образам.

Они застыли во тьме под деревьями, слишком старыми и высокими, чтобы позволить свету полной луны озарить действо, развернувшееся под их ветвями. Мальчик, пытающийся остановить уже касающийся центра его груди разделочный нож, и мужчина, почему-то никак не справляющийся с довольно хилым ребенком.

– Нэээ… Нээее! – звуки, вырывающиеся из уст мужчины, не желали превращаться во что-нибудь, понятное человеческому уху.

Крики ужаса и боли пронзали пространство, призывая любую возможную помощь, но Анна расценила ситуацию несколько иначе и обрушила на «немого» незнакомца всю свою силу.

Мужчина упал. Оглядевшись, Анна схватила ребёнка за руку и закричала:

– Бежим отсюда! Он скоро очнётся! Надо вызвать милицию!

– Вряд ли скоро… – тихо и спокойно произнёс мальчик. – Он слишком слабый. А ведь по виду так не скажешь. Высокий, крепкий, всегда хвастался семьёй. Я думала, он сможет пойти на жертву. Но нет! Все они трусы!

– Мальчик… ты не ранен? – как-то нерешительно спросила Анна, пытаясь получше рассмотреть ребёнка. Возможно, всё же это была девочка. Просто короткостриженая и одетая не в соответствии со своим полом. Или она ослышалась. – Пойдем же. Я помогу.

– Уже помогла!.. – Мальчик заплакал и сел рядом с мужчиной. – Ты ударила папу.

Анна больше не боялась. Теперь она испытывала жалость к ребёнку и его больному отцу. Здесь нет ничего дурного. Этим людям просто нужна помощь.

– Отдай мне нож, – прошептала она, протягивая руку.

Но мальчик не пошевелился, лишь едва заметно улыбнулся.

– Я ведь помочь хочу. Этот человек… твой папа пытался убить тебя. – Анна присела возле ребёнка.

– Нет… – Мальчик положил голову на её плечо и позволил обнять себя. – Он спасал сына. Хотя у него была только одна возможность для этого. Трус, цепляющийся за свою никчемную жизнь.

– Как тебя зовут? Меня Анна… – Анна замолчала, ожидая ответа, но мальчик лишь всплакнул. Тогда она продолжила. – Послушай, все будет хорошо. Твоего папу вылечат. Он просто, наверное, не обращался за помощью. А сейчас надо убрать подальше оружие и позвать милицию.

Анна нежно похлопала мальчика по спине и попыталась встать. Но резкая боль не позволила ей пошевелиться.

– А я ведь вас отпустила… Ждала, пока скроетесь из виду. Почему-то вы мне понравились. Такая счастливая улыбка. Но это тело слишком слабо. А с милицией мне встречаться совсем не хочется. Простите, пожалуйста. Или не простите… Мне ведь на самом деле абсолютно всё равно.

Анна хотела закричать, однако следующий удар заточенным только сегодня утром ножом не предоставил ей второго шанса.

Мальчик устало вздохнул и, взяв на сей раз топор, направился к отцу.

Прошло три дня, прежде чем тела Анны Латушкиной и Вениамина Александровича были обнаружены на берегу Невы. По официальной версии произошёл несчастный случай. Просто так сложились обстоятельства, и ничего больше.

Эта новость ошарашила весь коллектив завода. Даже те, кто не был знаком с Анной, рассказывали о ней разные истории, лишь бы почувствовать свою причастность к громкому событию.

Но время шло. Сменялись темы для разговоров. На место Анны взяли модницу Лену, отвлекшую внимание женщин на её самостоятельно сшитые наряды. А три месяца спустя Иннокентий и Людмила поженились.

Глава 1. Никаких паранормальных явлений

Год 2007. Путешествия доступны практически каждому. Но Катя Виренейская была счастлива совсем не поэтому. Что-то витало в воздухе – незримое глазу, но заставляющее двигаться вперед чуточку быстрее, заглядывать в зеркало и видеть там неосознанную улыбку.

И это было не только ощущение свободы. Ведь, несмотря на то что первый год обучения на журфаке МГУ выдался довольно трудным, Катя с удовольствием выполняла любые, даже самые сложные и необычные задания. Поэтому чертики в ее глазах относились не к самому факту долгожданного отдыха, а скорее к предчувствию приятных перемен.

Катя пока еще не догадывалась, что совсем скоро ее жизнь действительно изменится. И прямо сейчас, стоя перед зеркалом, она с озорством разглядывала свое счастливое выражение лица.

Невысокая, хрупкая, кареглазая, Катя была из тех девушек, которые мгновенно приковывают взгляды мужчин. И дело здесь не только в идеальной бархатистой коже и длинных вьющихся волосах. Внутренний свет, столь редко встречающийся сегодня у представительниц прекрасного пола, озарял любого, кто решался приблизиться к Кате.

– А я ведь симпатяшка, – прошептала она вслух и как-то неловко оглянулась по сторонам, будто ожидая, что из-за угла вот-вот покажется один из ее знакомых и выдаст дежурную фразу о слишком интимных отношениях красивых девушек и зеркал.

Но прошло десять секунд, а в комнату так никто и не вошел. Катя нервно хихикнула. В порыве охвативших ее чувств она напрочь позабыла, где находится и сколько сейчас времени. Только после взгляда на будильник, Катя поняла, что сегодня свободный день, что квартира, которую она снимала вместе с еще двумя девушками, абсолютно пуста. Если не считать, конечно, пары сотен муравьев, появившихся как раз накануне из-за жаркой погоды и прочистки мусоропровода в доме.

– Скорей, красотка! – Катя еще раз взглянула в зеркало, на сей раз спародировав взгляд модели на камеру. И хоть она действительно замечательно выглядела, позерство не являлось ее характерной чертой.

Прыснув от смеха, Катя быстро подбежала к шкафу и схватила первые попавшиеся джинсы и майку. К ее удивлению, все это идеально подходило не только к погоде, но и к ее «предвкушающему» настроению.

«Надо позвонить Веронике», – вспомнила Катя и начала разглядывать поверхности на предмет наличия мобильника. Но вокруг ничего не напоминало о присутствии хоть каких-нибудь технологий.

Женя и Инесса, соседки Кати, съехали еще вчера, а сама она приехала в Москву налегке. Старенький ноутбук очень старался продержаться до сессии, однако все же не выдержал всей экзаменационной нагрузки и предал свою хозяйку за два дня до окончания тестов и подобных им мучений.

«Почему мы отказались от обычного телефона?» – не без сожаления подумала Катя, заглядывая под кровать в поисках единственного оставшегося средства связи.

«А какое сегодня число? Быть может, уже пора ноут из ремонта забирать. Что там мастер говорил?.. „Причина поломки неизвестна. Предварительно позвонить“. Ну-ну… Позвонила бы, если бы этот гад где-то не спрятался!»

С удвоенным рвением схватившись за осмотр комнаты, Катя не сразу услышала свою любимую мелодию.

– Ах, вот ты где! – воскликнула она, когда мощный голос вокалиста возвестил о вчерашнем падении телефона в бельевой ящик.

Спешно схватив мобильник и при этом нечаянно нажав кнопку сброса, Катя обнаружила, что пропустила несколько важных сообщений.

– Как же раньше люди жили без всего этого? Наверное, расслабиться могли…

Но не успела она прочесть даже вторую эсэмэску, как телефон зашевелился.

– Блин! – воскликнула Катя, пытаясь поймать выпрыгнувшее средство связи. – Привет! Вероника, я тут переволновалась чего-то.

– Опять из-за пустяка? – благодаря то ли соседству сотовой вышки, то ли продолжительному отдыху в мягкой постели из белья, но телефон определенно решил поддержать свой бренд и доносил голос Вероники настолько громко, что ее вполне можно было расслышать из соседней комнаты.

– Да… Как-то вдруг весь привычный распорядок сбился. А я так и не решила, как быть с жильем в следующем году. Нравилась мне эта квартирка. Но Женя замуж выходит, а вдвоем с Инессой мы не потянем.

– Тебе же родители всегда помогали, – несколько неуверенно произнесла Вероника. Но после ответа Кати с облегчением выдохнула. Да, Вероника Сонникова всегда славилась своими общительностью и дружелюбием, однако на самом деле ей никогда не было особого дела до проблем других людей. И сейчас она даже удивилась, что попала в точку, вспомнив о родительской поддержке.

– На втором курсе будет сложнее. Но я поищу подработку. Павел, кстати, говорил о возможности вести колонку о столичных курьезах.

– Да, у Павла есть связи. Вот только он много болтает, но мало делает, – Вероника на секунду замолчала, пытаясь подобрать правильные слова. – А у вас с ним что-нибудь было? Не волнуйся, я никому не скажу. Просто ты должна знать, что Павел ничего не станет делать, если уже добился своего.

– Ха! – Катя вспомнила ее последний разговор с Павлом. – А мне ведь всегда казалось, что этот парень не в ладах с бескорыстием. Нет, Вероника, у нас ничего не было. Но слышала бы ты! Как он заливал…

– Вот-вот! Будь с ним поосторожней. В принципе, он неплохой человек. Просто любит фотки девушек коллекционировать. Хотя… Говорят, ночь будет приятной. Так что – решать тебе, стоит ли веселье последствий. Потом не отмоешься. А ведь еще не один год учиться.

– Я поняла. Знаешь, он мне и внешне никогда не нравился. Смазливый, не спорю, но мужественностью там и не пахнет. Вот Виктор – другое дело…

Виктор Кравский действительно был совсем другим. В отличие от Павла с его модельной внешностью и повадками стилиста, он казался образцом мужественности. Серьезный, но компанейский, с деньгами, но без понтов. И при этом до сих пор одинокий.

– О! Полностью поддерживаю, – обрадовалась Вероника. Сводничество всегда было одним из ее любимых занятий. – Кстати, когда вы уже перейдете к активным действиям? Заканчивайте переглядываться! Виктор не из тех парней, кому долго позволят быть одному. И если ты не решишься, то другая займет вакантное место. Я, например…

– Ха-ха!.. – Катя задумалась. – Я то не против. Но все же считаю, что первый шаг должен быть за мужчиной.

– Тааак, – протянула Вероника. – Ещё одна причина поехать. Если уж после ночного клуба Виктор не решится заглянуть к тебе в комнату…

– Он не такой! Даже в подвыпившем состоянии.

– Зато Павел такой. И если ты позволишь…

– Ни за что! – прервала подругу Катя.

– Ладно, ладно. Главное, ты предупреждена. Но давай об этом после. В общем, мы все обговорили, подсчитали… Не волнуйся, с тебя много не возьмем.

– Ника, я так не могу, – произнесла Катя расстроенным голосом. – Не хочу чувствовать себя какой-то… ущербной что ли. Питер подождет.

– Ну, вот! – рассердилась Вероника. – Нас едет одиннадцать человек. И среди них всего пара по-настоящему приятных. Включая тебя. Того же Павла мы берем исключительно из-за способностей его банковских карточек. Хватит показывать свою гордость. Ты же хочешь этого, мы хотим этого. И к тому же, Ирка Баранова достала всех. Бегает за Олегом, как не понятно кто! Предлагает деньги, машину – лишь бы взяли с собой. Виктор отмазался, сказав, что мест нет. Но если ты не поедешь, а она узнает… О! Она узнает!

– Я все поняла, – Катя улыбнулась, вспоминая, как Ира забралась по трубе в общежитие, когда решила, что Олег развлекается там с другой. – Спасибо, я действительно жду этой поездки. Но только, если остальные не возражают.

– Соседство Ирки обойдется значительно дороже. Даже удивляюсь, как она умудряется сломать то, что разрушить в принципе невозможно.

– Баранова же наверняка всё равно поедет. Отдельно. Жилье снимет поблизости. А так, хоть оплатит часть издержек.

– Да я сама готова заплатить, лишь бы не слушать этих возлияний о совершенстве тела Олега.

– Ну, не надо… Она восхищается далеко не только одним его телом.

Вероника прыснула от смеха. И это было простительно. После того как Олег бросил Иру, помешательство той перешло все границы разумного. Она всюду его преследовала, и ей было плевать и на новую пассию своего любимого, и на насмешки окружающих.

А ведь Ира на самом деле была неглупой обаятельной девушкой. И никто не удивился, когда «звезда» факультета Олег Марзовский обратил на неё внимание. Конечно, если бы он всегда находился в трезвом уме, то наверняка заметил бы признаки проблемности избранницы.

Вот только он редко дружил со здравой памятью. А потому не сразу понял, кого подпустил на небезопасное для себя расстояние.

Невысокая симпатичная девушка с темными волосами и большими зелеными глазами, Ира совсем не походила на угрозу. Однако под двумя слоями макияжа скрывалась фурия, готовая на всё ради достижения цели. А сейчас её целью было возвращение возлюбленного.

Сей факт не касался Катю напрямую. Хотя если учесть, что Олег также собирался в Питер, становилось понятно, почему вопрос избавления от Иры возник одним из первых.

– Веселенькая предстоит поездочка, – обреченно произнесла Вероника. – Олег то никуда не денется. А значит, и эта липучка присосется. То есть нельзя смотреть на Олега, приближаться к Олегу и, упаси Бог, заговорить с Олегом!

– Ладно, не будем столь жестоки. Ира – просто влюбленная девушка. Мы тоже запросто могли оказаться на ее месте. Просто пока не испытали таких чувств.

– Ты серьезно?! – удивилась Вероника. – Я еще понимаю, что грешно смеяться над ее неловкостью. Все же у многих бывает период, когда обе руки – левые. Но неужели ты набросилась бы на первую встречную и вырвала у нее клок волос только за то, что твой бывший ей улыбнулся?

– Ну, не знаю, – с наигранной серьезностью начала Катя. – Ты же знаешь Олега… Эта многообещающая улыбка, голубые глаза, атлетичное телосложение.

– Все! Не могу больше слышать о Барановой! Уже третьи сутки только ее со всеми и обсуждаем. Небось, соскучились.

– Ладно, когда отъезд? – спросила Катя, вернув разговор в правильное русло.

– Завтра в семь двадцать. За тобой заедем, так что не волнуйся о чемоданах.

– Ой, какие чемоданы. Я тут сумку собрала…

– Опять двадцать пять! – воскликнула Вероника. – Скромница! Будет только по дворцам и музеям ходить. Двух кофточек хватит. Считай: четырнадцать дней – четырнадцать нарядов, плюс пару вечерних платьев, что-нибудь клубное… В общем, если соберешь меньше четырех чемоданов, возьмем вместо тебя Баранову.

– Всё! Договорились, – с улыбкой произнесла Катя. – Увидимся завтра. Попробую успеть забрать ноут из ремонта.

– Хорошо… пока. И никаких комментариев о возрасте ноутбука и соответствующей неспособности к удовлетворению потребностей своей хозяйки.

– Вечно ты все опошляешь! Это же всего лишь ноут, – попыталась отреагировать Катя, но Вероника уже успела отключиться. – Ладненько! Четырнадцать нарядов, говоришь…

Конечно, четырех чемоданов Катя не смогла бы собрать даже, если бы захотела. Зато теперь ей можно было сразу забрать с собой все свои пожитки, а не просить оставить часть вещей у бывших соседей. И эта приятная мелочь стала своеобразной вишенкой на торте из ожидавшейся поездки.

Наступившие после сессии летние каникулы предвещали много интересного. Отдых, веселье, погружение в пучины разнообразных удовольствий… Но первым пунктом в длинном перечне развлечений значился город на Неве.

Катя уже давно мечтала побывать в Санкт-Петербурге. Город, который представлялся необычайно величественным и оттого недосягаемо сказочным, наконец, распахнул свои двери, когда вроде как друзья по университету пригласили Катю с собой.

Денег у нее сейчас было немного, но эта умница и красавица всегда старалась надеяться на лучшее. И потому, решив, что когда-нибудь обязательно отблагодарит однокурсников за столь щедрый подарок, Катя с радостью присоединилась к маленькой толпе веселых москвичей.

Новое утро – новое начало. Четыре машины. Одиннадцать человек. Долгая дорога. Веселые остановки. Конец пути…

Глава 2. Реалити-шоу

За черными-черными деревьями показалась черная-черная крыша. Мрачный трехэтажный дом, снятый ребятами на двухнедельный срок, не сразу вызывал восхищение, на которое так надеялась Катя. Но, возможно, причиной этому послужило ночное время суток и то, что Олег, в чьей машине после последней остановки она почему-то оказалась, очевидно, переборщил с тонировкой.

То ли просто довыпендривался, то ли кайфанул слишком сильно и не понял, что заказал. А возможно, специально попросил затемнить себя получше, чтобы никто не смог разглядеть, какими темными делишками занимается владелец авто. Как бы то ни было, Катя испытала невероятное счастье, вновь ступив на твердую почву.

Осознание рискованности поездки в условиях плохой видимости, да еще и с водителем, который не считает созерцание дороги необходимым условием управления транспортным средством, пришло только за десять минут до окончания пути. Но эти десять минут показались Кате вечной пыткой.

К счастью, страх прошел довольно быстро, и вскоре развеселая компания уже носилась по дому в попытках занять лучшие комнаты.

«Что же мы такое пили во время последнего перекуса? – Катя никак не могла вспомнить, почему они с Викой поменялись машинами. – Энергетик наверняка был. И много… Надеюсь, дом застрахован. И пирожки, картошка… Пирожки!»

– Олег! – закричала Катя, подскочив с занятой ей кровати. – Я знаю, что это был ты! Чем ты нас отравил?

Но ответа не последовало. Только Павел, совершив практически олимпийский прыжок, разлегся на кровати, которую только что покинула Катя.

– Эй! Эта комната уже занята, – попыталась возмутиться Катя.

– Попка встала… ну, а дальше сама знаешь, – глубоким голосом произнес Павел. Театрально закусив губу, он подмигнул Кате и похлопал по кровати.

– Да пошел ты, – прошептала Катя. Она была слишком уставшей, чтобы разозлиться по-настоящему, и слишком одурманенной, чтобы спорить о правомерности присваивания собственности при помощи «пятой точки».

Перейдя, таким образом, в ближайшую пустую комнату, она увидела огромную кровать, куда не преминула рухнуть и тотчас же уснуть.

Лишь на следующее утро, когда яркий свет с трудом заставил студентов пробудиться и потихоньку собираться на кухне, до всех дошло, что самая большая комната досталась именно Кате.

– Так нечестно! – простонала Вика, не прекращая растирать виски. Однако стреляющая боль не собиралась отступать. – Она единственная здравомыслящая вчера была. Давайте все сначала потянем жребий что ли. Хотя если Катя знает, как снять эту ужасную боль, кроме как ударом сковородкой, я ей и свою комнату отдам.

– Катя не знает, – зевая, произнесла Катя. – Кате нужна информация. Что мы пили, что ели, что этот придурок всем подмешал.

– Да, Виктор, скажи, что ты нам подмешал? – с улыбкой спросил Олег.

– Я думал, все были в курсе, пирожки с какой начинкой мы так жадно вчера уплетали. Олег же еще во время сессии начал анонсировать свой новый рецепт. – Виктор достал из холодильника бутылку с водой и приложил к горящей щеке.

– Если не будешь пить, кинь мне, – попросил Павел, разглядывая в зеркале самые неприятные для себя последствия – мешки под глазами.

Конечно, слегка помятый пиджак и за двое суток подзабывшие руки дорого парикмахера волосы также не способствовали его внутреннему спокойствию. Однако с этими проблемами он мог легко справиться, а вот отеки требовали самого пристального внимания.