Легория. Дилогия

ГЛАВА 5

Как бы подруга не уверяла меня в обратном, но поверила она не сразу. Для начала просмотрела мою ауру, изучила тело на признаки простуды, проверила следы на траве и целостность защитного контура. И только потом села около меня заплетать косу и задавать вопросы.

Мои ответы были точны и лаконичны: да, легорец приходил. Нет, он меня не убил. Нет, не поранил. И на память тоже ничего не отрезал. Нет, не пытался утащить в лес. Нет, я не знаю, как он обошёл магическую защиту.

– Может, он тебе приснился? – в который раз переспросила Эльга.

Я устало потерла виски и вздохнула:

– А тебе что приснилось? Спала, как сурок.

– Вот сейчас было обидно, Лорик, – подруга надула губы и нервно перекинула косу на спину. – Ты знаешь, я сплю чутко – одно око на тебя, другое на костер. Я тебе точно скажу, эта холера в плаще шо-то намагичил. Ничего не понимаю. Даже как заснула, не помню.

– Значит, ты мне веришь?

– А то, – Эльга потянулась, по-кошачьи выгнула спину и нехотя пробурчала. – Все тело ломит, мышцы каменные. Как в склепе побывала, а не у огня на природе спала.

На мой взгляд, сравнение было так себе: спать в лесу – это как провести ночь на берегу Дальнего моря – жестко, неудобно, холодно и постоянно кто-то хочет тебя сожрать. Не комар, так кракен.

Эльга между тем задумчиво уставилась на кострище и пошевелила угли прутом.

– Как бы там ни было, но нам разрешили делать свою работу, а это радует. Согласна?

– Агась, – трагическому шепоту подруги позавидовали бы все столичные лицедеи. – Разрешили то разрешили, да тока верста – бешеной собаке не крюк. Вот шо там они дальше прячут – вопрос!

– Эля, мы даже следов не нашли! Ни девичьих, ни коровьих. Какая разница, что там дальше?

– Легорских следов здесь тоже нема. Здесь вообще на земле следов нет – ни зверей, ни птах, – магичка вдруг поежилась и посмотрела по сторонам. – Только цветочки да туман этот жуткий, аж челюсти сводит от страха. Звуки животных есть, а их самих нет. Смотри, мы только вчера пришли, а наши следы уже тю-тю – испарились.

– Туман, как туман, не придирайся! Смотри, как он к стволам жмется – как родных обнимает.

– Не уверена.

– Не паникуй! Зверей нет, потому что они от нас прячутся. Или ты горишь желанием столкнуться нос к носу с волком? Вчера ночью он неплохо подвывал, – голодный, небось.

– Вот попомни мои слова, Лорик, шо-то тут не то.

Сил спорить не было. И желания тоже.

– Ладно, – Эльга преувеличенно бодро вскочила на ноги, собирая наш нехитрый скарб в сумку-бездонку. – Сидеть на попе ровно много ума не надо. Пойдем, поищем животин с хозяйками, а то, небось, сидят под кустом, ревут.

– Э-эль, – жалобно заканючила я. – А я слышу шум воды. Может, искупаемся?

– Ля! А искать?

– Ну, Э-эль, Элечка, я очень-преочень хочу.

– Требо было вот с таким лицом у стража нашу пропажу выпрашивать, – рассмеялась магичка. – Он бы тебе за такие глазки дивчин со всей страны приволок. Притом не разбирался бы – наши, не наши.

– Идем, значит? – настроение резко подскочило к макушкам деревьев, а жара больше не казалась невыносимой. – Идем, да?

– Идем, – Эльга улыбнулась и уверенно зашагала вглубь леса, на ходу снимая защиту стоянки.

Я за ней почти бежала, тяжело переваливаясь через корни деревьев. Лес – это не Большой тракт и даже не проселочная дорога у Первой Росы, в нем даже тропинок не было. Если бы не приближающийся звук воды, я бы уже давно заблудилась. Деревья, кусты, корень, поваленный ствол, еще куст, корень, ямка…

– ААА!!! – От собственного крика заложило уши.

Эльга резко повернулась, выхватывая меч:

– Шо? Шо такое?

Я мычала, с трудом сдерживая крик – нога провалилась в расщелину между двумя корнями и застряла намертво. Боль разливалась по жилам, ржавым тупым ножом кромсая щиколотку. Хотелось выть, но я лишь схватилась за икру и покачивалась вперед-назад, рискуя переломать ногу еще и в колене.

– Да твою ж, – заорала Эльга, бросаясь ко мне.

Что – «мою ж»,– я не расслышала: новый виток боли заставил скрипнуть зубами и разжать руки.

Пока магичка осматривала корни, я тихонько подвывала. И чего мне приспичило идти купаться? У нас работа, там животные, небось, помирают, а мне, видите ли, охладиться захотелось.

– Нога не сломана, но застряла мощно, – Эльга попыталась раздвинуть корни магией, но наткнулась сразу на два возражения – моего и дерева.

Я заорала – любое движение вкручивало воображаемый нож глубже в ногу. Дерево нагло проигнорировало магические потуги и отослало его обратно. Прямо в склоненную над корнями подругу.

Я с тоской проследила за полетом магички (Эльгу откинула на несколько шагов, перевернуло и бросило на землю) и жалобно шмыгнула носом.

– Ах, ты ж, холера, итить твою налево, – подруга резво вскочила на ноги и покрыла лес толстым слоем отборных орочьих ругательств. – Лорка, ты права, они тут все сплошь боевые маги! Даже деревья, шоб им всем икалось.

Я была солидарна с подругой и поддержала ее мычанием. Эльга охнула, вспомнив обо мне, и снова кинулась на помощь:

– Лорик, я тебя залатать не смогу пока не освобожу. Попробуем руками.

Я собрала остатки мужества в кулак и зажмурилась: наблюдать за мечущейся подругой было выше моих сил. Боль продолжала пульсировать, концентрируясь вокруг щиколотки змеиными кольцами. Эльга натужно крякнула, изо всех сил пытаясь сдвинуть корень хотя бы на миллиметр. Безуспешно! Чем дольше она старалась меня освободить, тем яснее становилось, что дерево выиграло и этот бой.

– Никак! – сорвалась на крик магичка. – Лорка, он дюже здоровый. Тут без хлопца…

– Что-о?

– Без хлопца никак! – более уверенно закончила Эльга. – Сиди, никуда не уходи.

Сижу, юморная моя! Вернее, стою, согнувшись и обхватив ногу руками.

Боль постепенно начала отступать, и я решила приоткрыть глаза. Подруги видно не было. В шаге от меня сиротливо лежала ее сумка, сложив лямки на моего деревянного узника.

– Шоб тебя перевернуло да подбросило! – прокатился по округе злобный крик Эльги. – Где тебя черти носят, прынц капюшонный?

Птицы удивленно замолчали, прислушиваясь к гневным тирадам. Не в первый раз замечаю – когда Эльга открывает рот, ошарашено замолкает весь лес.

– Что с тобой? – тихий голос вывел из логического ступора и заставил поднять взгляд. Легорец стоял в метре от меня.

– Нога застряла, – жалобно пропищала я, почему-то вспомнила Эльгин совет сделать «щенячьи глазки», но отбросила его в сторону. Испытывать на страже несчастный взгляд не было ни сил, ни времени, ни желания.

Легорец что-то хмыкнул, но все же наклонился и осмотрел капкан. Его рука скользнула по стволу дерева, будто успокаивая древнего гиганта, спустилась к корню и замерла.

От стража исходил приятный запах сена и свежескошенной травы. Аромат был еле уловим из-за благоухания белых цветов, разбросанных по поляне – словно сумасшедший пахарь кидал семена целыми горстями.

– Ты меня обнюхиваешь? – в голосе легорца прозвучали ехидные нотки.

– Я-а?! – щеки моментально залились румянцем, а сердце запрыгало в груди. Впервые за время своего неудачного пленения я пожалела, что не ушла под дерево с головой. – Нет!!!

Что со мной не так? Магических сил не имею, тело тренированным не назовешь даже с большой натяжкой, шрам исковеркал левую сторону лица, волосенки жиденькие, голубые глаза вроде красивые, но вот маленькие ресницы все портят бесповоротно. С любым оружием, которое только могло прийти на ум, я обращаться не умею. Но вот талант попадать в нелепые ситуации – это мое личное достижение! Здесь я лучше всех и равных мне нет во всей Нагории.

– Нога не сломана, – голос стража даже не изменил тональность. Будто он каждый день находит в лесу странных девчонок, застрявших в дереве, пока их полоумные подруги бегают по кустам и слезно умоляют его же помочь им же! От оборотов речи магички покраснел бы и тролль, легорец же источал каменное безразличие.

– Когда освобожу, восстановится кровообращение, и будет больно.

– Что значит – «будет больно?» Сейчас, выходит, мне щекотно?

То ли страж смог разжать корни, то ли дерево само подвинулась (не удивлюсь, если так оно и было), но давление исчезло, и нога освободилась из плена.

Мы обе – я и щиколотка! – выглядели неважно. К моей потрясающей внешности добавились: рваная штанина, синяя с черными разводами кожа на ноге, грязнущий сапог и красное от натуги лицо с облезающей кожей от вынужденного загара.

Боль толчками разносилась по ступне. Чтобы не заорать от переизбытка чувств, вцепилась руками в землю и сжала челюсти.

– Просто ушиб. Твоя подруга сама залечит, – легорец двумя пальцами обхватил мою ногу, осматривая нанесенный деревом ущерб. – Водопад недалеко. Но за него заходить нельзя. Ваша верста заканчивается на обрыве.

– Спасибо.

– Твоя подруга возвращается, – легорец выпрямился и направился к деревьям. – Помни – верста!

«Возвращается» – неподходящее описание для триумфального появления Эльги. Подруга продиралась сквозь кусты, расшвыривая сухостой злыми пинками и оставляя после себя только поломанные ветви. Стадо диких кабанов неслось на водопой с гораздо меньшим уроном.

– Не, вы только подивитесь на этих девчат в капюшонах! Ни один не вылез на мои крики. Лорка! – подруга преодолела расстояние в несколько шагов одним прыжком и плюхнулась на колени, бережно приподнимая мою ногу. – Ты выбралась! Шо тут у тебя? Сильно болит?

– Терпимо, – я прикусила губу, сдерживая стон – прикосновение вызвало новый приступ боли. – Мне страж помог.

– Ля! Помогли-таки, – магичка склонилась над раной. – А я думала, шо они все напрочь глухие да скромные. Демоны тряпочные!

– Эля, – я укоризненно покачала головой. – Ты своим острым языком приведешь нас в каземат.

Подруга не ответила, полностью сосредоточившись на исцелении. Ее пальцы забегали по коже, оставляя на синяках бледные искорки. Скоро вся рана мерцала и переливалась.

– Готово, – Эльга устало откинулась на траву и подгребла к себе забытую в переполохе сумку. – Сегодня сильно на нее не наступай. До ночи все пройдет. Штанина держится на честном слове, так шо не забудь заказать у портнихи новые брюки.

– Спасибо, – пробормотала я и последовала примеру подруги – растянулась на траве.

Утреннее солнце окрасило легорский лес новыми красками.

Я осмотрелась, старательно запоминая каждое дерево, каждый куст. Огромные ветвистые кроны сливались в один огромный зеленый щит, защищающий от палящих лучей дневного светила. Даже не представляю, сколько людей поглотила эта земля. Многие проходили через границу: наемники, искатели приключений, менестрели. Целые армии, наконец. И ни один не вернулся обратно ни целым, ни по частям.

В нашей авантюре был один огромный минус – даже если Эля выполнит работу и найдет пропажу, баснословной оплаты ей все равно не видать. Некому будет платить: обратно не выпустят ни нас, ни деревенских баб. Может быть, если хорошо попросить, отдадут коров.

Я представила вытянувшиеся лица сельских мужиков при виде легорцев, манерно понукающих мычащее стадо и подгоняющих их в сторону Рос.

– Какие они? – вопрос Эльги выдернул меня на поляну. Я с неохотой повернула голову – магичка таращилась в небо, покусывая сорванную травинку. Веснушек на ее лице с каждым днем становилось все больше. Будто солнышко оставляло на щеках россыпь огненных крупинок.

– У меня странное ощущение, что это один и тот же страж.

– Да кто их разберет – один або разные? У них на капюшонах имена крестиком не вышиты.

– Чем тебе эти капюшоны мешают? – я улыбнулась, устраивая на траве ногу. Боль прошла, наступила очередь нестерпимого зуда.

– Вот шо я тебе скажу, Лорик, – подруга перевернулась на бок, прищурила один глаз и поучительно подняла палец вверх. – Порядочные люди очей не прячут!

– Так они ж легорцы.

– Вот то-то и оно! Кто о них шо знает?

– Никто. Встаем?

– Ля! Встаем! Ты себя в зеркало видала?

– Ты ж сама сказала, что скоро пройдет.

– Не рычи, Лорик, – Эльга раскрыла свою бездонную котомку и зарылась в снадобья и склянки. – Я тебе чай заварю. Он тебя успокоит, все думки в порядок приведет, ножку полечит. Еще не ведомо, шо твой страж около тебя делал. Вдруг, какую магию бесовскую наложил?

– Не буду я пить твои зелья.

– Будешь, будешь, – подруга извлекла из недр сумки прозрачный мешочек. – Там малинка лесная и листья земляники.

– И глазки жабы и ноздри мышки! – взвыла я.

Словно ужасаясь вместе со мной, кроны деревьев плавно качнулись, ветер стих.

– Лорка! – Эльга с силой саданула кулаком по земле. – Или ты пьешь настой, или я буду ныть у тебя над ухом до самой ночи.

От открывающейся перспективы меня затошнило. Зная магичку, она будет причитать и лить горемычные слезы до победного конца.

– Хорошо, – отчаянное желание убежать подальше в лес я поборола и примирительно подняла руки. – Но на поиски женщин мы пойдем. Сегодня.

– Пойдем, безусловно.

Эльга высыпала горсть сухой смеси в кружку, залила ее водой из фляги и, пробормотав какое-то заклинание, подула на получившийся настой. Вода тут же забурлила, и по полянке расплылся аромат лесных ягод. Я молча сграбастала ее сумку, положила себе под голову и растянулась на зеленой траве в ожидании чая.

– Пей, – магичка сунула кружку мне в руки и подтолкнула ее за донышко. – До дна.

Над варевом клубился пар. Лекарство от «больных ножек» было если не горячим, то теплым точно. Удобная вещь магия – от нежити защищает, чай подогревает.

– Пей, – строго повторила Эльга.

Я зажмурилась и, стараясь не дышать, сделала первый пробный глоток. Кто знает эти магические ушки-хвостики? Может, они на вкус такие же, как на вид?

– Легорская тайна приоткрылась с одной стороны, – пробубнила я, отвлекая себя от вкусовых качеств отвара – к слову, неплохих.

– И с какой?

– Магия, Эля. Эта земля спокойно относиться к магии, если она направлена не на нее.

– Это дерево мне все доходчиво объяснило, – подруга смущенно похлопала рукой по коренастому стволу, уважительно цокая языком. – Правило номер раз – не вступать в магический бой, а то сама себя своею же силой и пришибешь.

В желудке забурлило. Видимо, он протестовал против воды с потрохами (пусть даже и лечебной) и требовал мяса.

По телу разливалось тепло и легкая усталость. Я перевела взгляд на Эльгу и рассмеялась – подруга смотрела на меня, как оголодавший кот на сметану.

Лежать бы вот так всегда и думать о вечном: о звездах, небе, деревьях. Сколько эти зеленые исполины видели и сколько еще увидят за свой долгий век?! Взять, к примеру, эльфов – остроухие тоже живут долго и знают язык животных. Говорят, некоторые из перворожденных даже помнят начало мира. Они-то точно знают, кто такие легорцы, почему они пахнут свежей травой и где бабы с коровами. Надо спросить при встрече.

– Эко тебя с одного глотка прибрало, – забеспокоилась подруга. – Снова я с белладонной переборщила.

– Оч-чень вкусно, – лениво протянула я и хихикнула. – Вместо обеда сойдет.

И чего Эльга переживает? Напиток превосходный, с тонкими нотками лесных ягод и цветочным ароматом…

– Вместо? – магичка подскочила и забегала вокруг дерева. Я удивленно наблюдала за метаниями подруги и вдруг поняла, что не могу пошевелить ни рукой, ни ногой. Меня словно придавило невидимой плитой.

– Какая я дура – на голодный желудок! Знахарка, шоб меня! – голосила Эльга, почему-то обыскивая траву. Видимо, искала сумку со снадобьями.

– Не надо так орать. – С трудом пробормотала я. – Это пугает птичек!

– Меня даже гномы на смех поднимут – белладонной спозаранку дивчину потчевать. Отравила подругу! Вот дура!

Все сильнее клонило в сон. Веки становились тяжелее с каждым ударом сердца, а голос Эльги – тише.

Я медленно проваливалась в пустоту…

Сон был красочным и ярким. Я стояла по колено в воде. Подол длинной юбки противного серого цвета был насквозь мокрым, ткань обвивалась вокруг ног, а течение так и норовило утащить на дно. Прозрачная ледяная вода отражала сполохи заходящего солнца каждым камушком. Миллионы маленьких радуг танцевали на поверхности горной реки. Противоположный берег представлял собой крутой обрыв пяти метров в высоту. Сверху шумел лес, кроны гнулись под натиском порывистого ветра. Сочная трава ковром устилала землю. Воздух пропитался ароматом цветов.

Пять всадников вынырнули из-за деревьев и резко остановились у самого обрыва. Черные как южная ночь жеребцы били копытами и всхрапывали, становясь на дыбы. Они будто торопили седоков, крепкой рукой осаждающих разгоряченных лошадей.

Страх парализовал, в голове зашумело. Я видела только черные плащи, водопадом струящиеся по крупам жеребцов, и надвинутые на глаза капюшоны – преследователи, по всей видимости, были легорцами. Один из всадников привстал на стременах, разглядывая обрыв. Одного взгляда на мужчину хватило, чтобы понять: от такого не спрячешься и не убежишь – выследит, догонит, поймает. Сила, мощь и какая-то звериная гибкость скользили в каждом его движении. Я не видела его лица, но знала – он смотрел на меня! Смотрел спокойно и уверенно, без азарта и торжества.

Его лошадь взвилась на дыбы, подав сигнал остальным всадникам. Легорцы, не спешиваясь, черной лавиной поползли по откосу. Кони взбили копытами землю, и со склона заскользили песчаные ручейки, впиваясь в речную гладь.

Я вздрогнула и, развернувшись, помчалась к противоположному берегу, оставляя за собой шлейф из миллиардов брызг. Юбка путалась в ногах, налипший к ткани песок делал ее практически неподъемной.

Я выскочила на берег, с трудом передвигая ноги. Куда теперь? Куда бежать? Мысль проскочила в одно мгновение: там, за песчаным пляжем в скалах была пещера. Меня не будут преследовать на лошадях в подземных переходах. Значит, есть шанс спрятаться, затеряться в катакомбах. Останется только дождаться темноты и прошмыгнуть под покровом ночи мимо легорцев.

Я понеслась к пещере, увязая в горячем песке. За спиной слышался храп и звон сбруи – лошади упрямо боролись с течением.

На берегу всадники спешились. Они дошли до скалы в полном молчании и нырнули в черный зев пещеры.

Я бежала по прохладным каменным коридорам: поворот в сгущающейся темноте, еще один. Дыхание сбилось, сердце стучало так, будто рвалось из груди. Но все же у меня получилось оторваться от них. От него!

Отзвуки спокойных и размеренных шагов эхом пронеслись под сводами. Почему они не торопятся, не бегут? Неужели они не боятся потерять меня в каменных лабиринтах? Хруст сминаемой каменной крошки тяжелыми подошвами сапог разорвал тишину – ни разговоров, ни шепота. Молчаливая погоня. Странно.

Я споткнулась и упала. Чьи-то руки подхватили меня в паре сантиметров от холодного каменного пола. Рыболовная сеть обернулась вокруг тела. Каждый рывок, любая попытка освободиться заканчивалась тем, что я запутывалась все больше: муха сама влетела в паутину расчетливого паука.

Он приближался. Я чувствовала это каждой клеточкой тела. Звук его шагов набатом бил по ушам. Ужас накрывал с головой, вынуждая выть от страха.

– Все будет хорошо, – мужской голос, незнакомый, но при этом до боли родной, прошелестел над головой. – Я уже близко…

– Лорка!!!

Моя голова, словно по волшебству, хотя, может, и не без этого, замоталась из стороны в сторону. Щеки обожгло огнем.

– Лорка, ты меня слышишь?

Слышу, но будто через слой ваты, которой мне забили уши. А если Эльга продолжит так орать – оглохну окончательно.

В голове раздался противный щелчок, щеки запылали с новой силой.

– Лориенна!

Ого! Второй раз за неделю звучит мое полное имя. Видимо, подруга находится на грани нервного срыва.

– Лорка! Очухайся же ты, наконец!

– Не бей меня, – промычала я, с трудом разлепив губы. Что за чай мне приготовила эта рыжая бестия? Ощущения такие, будто меня бревном прижали и сверху попрыгали.

– Наконец-то!

О зубы застучала кружка, в горло полилась ледяная вода. Перед глазами запрыгали серые пятна. Они двигались вокруг меня: то расползались, то собирались обратно и разговаривали встревоженным Эльгиным голосом.

– Официально заявляю – я тебя отравила, – пробормотало с надрывом пятно.

Я с трудом сфокусировала взгляд на магичке. Смешная какая: нос плывет в одну сторону, волосы в другую. Руками машет, кружится вокруг меня, словно на карусели, глаза навыкате – страх троллий, а не женщина.

Видимо, я сказала это вслух, потому что Эльга взвизгнула и больно ущипнула меня за плечо:

– Ты чего дразнишься? Я тебе тут жизнь спасаю, между прочим!

– Я не дразнюсь, а факт констатирую. Дай попить.

Ощущение прижатого бревна усилилось.

– Констатируэ она! – подруга плюхнулась рядом со мной, жалобно хлюпая носом. – Ты с того света умная вернулась шо ли?

– С того света?

Словно кошмар из темноты на меня набросились воспоминания: река, пещера и легорец.

– Лорка, миленькая! Ты только не волнуйся, – магичка схватила меня за руку и вдруг разрыдалась: сильно, с подвыванием. – Уже все добре, ты жива и здорова. Я-то думала, тебя тот поганый легорец остатки прибьет, а он не, вытащил.

– Откуда вытащил? – я посмотрела на подругу, но толком разглядеть не смогла – перед глазами плыл туман.

– Оттуда, Лорик! – магичка испустила скорбный вой. – Ты совсем уже померла, а он – хрясь! – с дерева и до тебя. Нож в грудь воткнул, я даже крякнуть не успела. И контур… дитя малое. А-а-а…

Эльга ревела. Я с трудом подавила желание зажать себе уши, а ей рот. Ну, кто ж так орет? В лесу зверье издохнет от страха и стражи переполошатся насмерть.

– Эля-а! – прошипела я, отчаянно пытаясь привести мысли в порядок под голосовую канонаду магички. – Ты умом тронулась? Чего ревешь? Какой нож? Какие дети?

– Нож краси-ивый, – более членораздельно всхлипнула она и вытерла соленый поток с раскрасневшихся щек. – А дети – бес их разберет, наверно, легорские. Хотя, судя с того как они баб крадут – може и человеческие.

– Эльга-а! – теперь уже взвыла я. – Отпусти руку и наколдуй мне нормальное зрение. Я больше не могу на тебя такую красивую смотреть. А потом медленно расскажи, что случилось. Только я тебя умоляю, – медленно.